Х‑Files Московского еврейского кинофестиваля
Прошедший накануне Хануки Московский еврейский кинофестиваль, десятый по счету, отметил первую круглую дату. Как и положено юбиляру, МЕКФ подводил итоги, декларировал новые цели, формулировал собственную фестивальную идентичность и экспериментировал с форматами. Эксперимент вполне удался.
Сериальный акцент
Если два года назад МЕКФ закрывали сериалом «Бедные Абрамовичи», то в этот раз организаторы начали с сериала, показав на открытии две серии резонансной немецкой премьеры «Цвайфлеры». Большое еврейское семейство Цвайфлеров разбросано по Германии и миру, но внезапное решение продать семейный бизнес, принятое патриархом клана — его блистательно сыграл американо‑израильский актер Майк Берстин, — путает карты и планы родственников. И без того неспокойная атмосфера накаляется до предела: старшему поколению приходится столкнуться с демонами прошлого, а молодые вынуждены размышлять, как сохранить свое еврейство в современном мире, и решать, чем ради этого пожертвовать. В кадре при этом много и вкусно едят, ведь Цвайфлеры владеют сетью гастрономических магазинов и рестораном.
Принципиальный разворот МЕКФ в сторону сериалов коснулся не только «Цвайфлеров». Подготовив совместно с концепт‑стором Школы дизайна НИУ ВШЭ целую сериальную спецпрограмму, фестиваль предоставил зрителям возможность посмотреть сразу несколько успешных многочасовых израильских опусов, снятых в последние годы (среди них «Шабабники», «Ночная терапия»), а помимо израильских — российский анимационный проект «Тайная комната», посвященный еврейским традициям и культуре. Хотя сериальный объем по‑прежнему представляет сложность для фестивального формата. Редкий зритель может провести на фестивале 6–8 часов, особенно в будни, чтобы посмотреть сериал. Остается ждать обещанного на открытии МЕКФ оживления платформы zerem.tv, где можно будет все это увидеть онлайн.
Написано на коже
Теме памяти на Еврейском фестивале всегда отводилось особое место. Документальное кино «Эли Визель: Душа в огне» рисует портрет человека, чье имя олицетворяет память о Холокосте (фильм‑победитель в номинации «Лучший документальный полнометражный фильм»). С помощью текстов Визеля, воспроизведенных в рисованных фрагментах, его интервью, воспоминаний членов семьи, коллег и студентов автор фильма, режиссер Орен Рудавски, ищет ответ на вопрос, чем для Эли Визеля, прошедшего Аушвиц и Бухенвальд, был бесконечный процесс собирания страшных свидетельств. Визель считал, что травма должна вести к моральному поступку и это единственный способ научиться с ней жить.
А nbsp;что, если сделать травму видимой, осязаемой не только для ее носителей, но для всех? Лираз из короткометражной документальной ленты «Татуировка на всю жизнь» выжила после атаки ХАМАСа на фестиваль Nova 7 октября 2023 года. Но, потеряв возлюбленного и друзей, девушка решает превратить свое тело и тела товарищей по несчастью — тех, кто потерял в этот день близких, — в видимые знаки утраты.
Салон тату, где работает Лираз, становится исповедальней, местом слез и боли. Кто‑то делает татуировку таким образом, чтобы она была скрыта от чужих глаз, кто‑то выбирает для нее место, максимально открытое постороннему взгляду. Одни решаются на небольшой фрагмент общей картины, нарисованной Лираз, другие пытаются уместить на коже все элементы трагедии. В отличие от Дана Пеэра, снявшего в 2023 году первый израильский фильм про фестиваль Nova, автору «Татуировки на всю жизнь» (режиссер Кинерет Хай‑Гиллор, фильм‑победитель в номинации «Лучший документальный короткометражный фильм») в полной мере удается эмоционально вовлечь зрителей в происходящее и реализовать тезис Эли Визеля, утверждавшего, что те, кто слушает свидетельства, сами превращаются в свидетелей.
Возвращение имен
Симптоматично, что сразу два игровых фильма из конкурса МЕКФ стремятся найти новую интонацию не просто для разговора о Холокосте, но для разговора с юной аудиторией, избежав кинематографического аттракциона жестокости. «Вся жизнь впереди» Нильса Тавернье предстает не мрачной историей двухлетнего заточения еврейской семьи в крошечной комнате для прислуги в оккупированном Париже, а нежной картиной о любви, стойкости и надежде. Суровая реальность становится для зрителя фоновым знанием, прорывающимся в хроникальных вставках.
Отдельного упоминания заслуживает сюжетная линия сына французской семьи Динасо, прятавшей у себя главных героев. В полной мере разделяющий антисемитские взгляды, младший Динасо дезертирует тем не менее из нацистской армии, чтобы спрятаться в родном доме, и конкуренты в борьбе за родительские ресурсы ему не нужны. Небольшой, но важный штрих к портрету типичного носителя людоедских взглядов, совершенно не желающих рисковать и уж тем более нести ответственность.
Графический роман «Имущество» израильской художницы и автора комиксов Руту Модан стал основой фильма, созданного ее сестрой Даной. На фестивале картина демонстрировалась под названием «Собственность».
Регине Сегал посчастливилось уехать из Польши в Палестину накануне войны, однако семья ее погибла. Много лет спустя, пережив смерть сына, она решается отправиться в родную Варшаву, где не бывала с момента отъезда. Вместе с внучкой Микой Регина возвращается в места своей юности. Это не ностальгическое путешествие — необходимо уладить проблемы с довоенным имуществом семьи. В «Собственности» много приключений, тайн и любовных историй, которые увлекают зрителей, но вместе с тем актуализируют проблемы и практики современного памятования.
Расхожий тезис о том, что Польша — это одно большое кладбище, в том числе вложенный в уста Регины Сегал, как бы переворачивается в финале, когда герои оказываются на кладбище. Они попадают туда в Задушки — День всех святых, когда поляки отправляются на кладбища, чтобы почтить память умерших, своих и чужих. На варшавском кладбище герои не только находят ответы на свои вопросы. Они обретают шанс примириться с прошлым и настоящим. «Собственность» Даны Модан в чем‑то созвучна «Настоящей боли» Джесси Айзенберга, получившей в 2024 году «Оскар» и напоминающей, что прийти к прошлому можно только признав права настоящего.
И ту же логику в проговаривании тревог современности через исторические события мы находим в упомянутом выше фильме о Визеле, где наравне с сюжетами о Катастрофе показан конфликт прагматичных политиков с гуманистической интенцией интеллектуалов. Визель критикует поведение американского президента Рональда Рейгана во время планирования его официального визита в ФРГ. В программу визита включили посещение немецкого военного кладбища, где находились в том числе могилы нацистских преступников. Разумеется, возможности, которыми располагают общественные деятели, несопоставимы с теми, что есть у политиков, но высказываться публично — их обязанность. Речь как раз об этом.
Игровая короткометражка «Солдат на Смитдаун‑роуд» («Лучший художественный короткометражный фильм») рассказывает не только о волне антисемитских погромов в Великобритании, ставших реакцией на убийства британских солдат членами радикальной еврейской организации «Иргун» в подмандатной Палестине. Современный контекст не дает о себе забыть: фильм проговаривает страх евреев перед повсеместно растущими антиизраильскими настроениями.
Актуальные темы торговли живым товаром и сутенеров, вписанных в мировой истеблишмент, просматриваются в сюжете исторической драмы «Польки». Бразильский режиссер Жуан Жардим насыщает историческими подробностями сюжеты начала ХХ века, знакомые нам по сочинениям идишских писателей, например по «Человеку из Буэнос‑Айреса» Шолом‑Алейхема.
Возвращение героя
К той же теме возвращения памяти обращены ярко стартовавшая на нынешнем фестивале ретроспективная программа, составленная киноведом Андреем Апостоловым, и встреча с режиссером Михаилом Синаевичем Богиным, которую провел в дни фестиваля в Еврейском музее и центре толерантности выдающийся историк кино, главный специалист по Эйзенштейну Наум Ихильевич Клейман.
Это была во всех смыслах историческая встреча. Из‑за эмиграции — Богин уехал из СССР в 1975‑м — его имя многие десятилетия было табуировано и выпало из отечественного киноканона. Между тем яркий дебют Богина был всеми замечен. В 1965 году этот тонкий, деликатный молодой режиссер снял потрясающую историю любви молодого музыканта и девушки, в раннем детстве потерявшей слух. В своей следующей картине «О любви», где, как и в первой работе, главную роль сыграла Виктория Федорова, Богин с грустью констатировал перерождение оттепельной искренности в равнодушие и конформизм 1970‑х. Там не было явных еврейских акцентов, их бы и не пропустили, но экран продемонстрировал принципиально личную, без намека на общественную, жизнь, что само по себе было редкостью. Богин в этом большой мастер. «Еще один фильм про любовь, из той незапланированной, но, видимо, очень нужной нынешнему зрителю, серии фильмов, исследующих самое простое и самое трудное — чистоту и честность человеческих чувств, будничный героизм в любви, потребность в ближнем, единственном и незаменимом», — писал в рецензии на фильм, ставшей одой Богину, Мирон Черненко, киновед, оставивший нам единственную в своем роде энциклопедию отечественного еврейского кино.
МЕКФ предоставил зрителям возможность узнать, что случилось далее с режиссером‑эмигрантом, из первых уст — и впервые увидеть картину «Частная жизнь» (1979), первую, снятую Богиным в США.
С песней по жизни
Самым неожиданным форматом на фестивале стали мюзиклы. «Город» Амита Улмана сделан не только с «респектом в адрес израильского хип‑хопа», но и отсылает к нуарным американским детективам середины ХХ века. Пересказывать хитросплетения сюжета бессмысленно, помимо интриги, есть место и радости узнавания, но слаженность и поэтический слог фильма не оставили равнодушным никого, особенно из числа тех, кто владеет ивритом.
Не nbsp;меньше поразил зрителей американский инди‑проект Ари Голда «Брат воспевает брата» (фильм удостоен номинации «Специальное упоминание»). Снятый почти без склеек, этот «пешеходный вариант» роуд‑муви по Сан‑Франциско, городу настоящего и прошлого, наполнен страстью, разочарованием, завистью, смирением, любовью и заботой братьев Ари и Итана Голд: заботой друг о друге и о своем гениальном отце, 99‑летнем поэте‑битнике Герберте Голде. Городской рельеф вторит подъемам и спадам в карьере братьев, их любовным романам и неизбежным попыткам разобраться в себе. Меланхоличная, безжалостно откровенная музыка Итана схлестывается с напористым оптимизмом и иронией Ари, рождая незабываемую мелодию города грез и невероятных закатов.
Отец Ари и Итана скончался через пару месяцев после окончания работы над «Брат воспевает брата», фильм посвящен его памяти.
Без фантазий
Сегодня есть спрос не только на эффектное, но и на поддерживающее, терапевтическое кино. Короткометражка «Время занятий» позволяет зрителю «подсмотреть» за непростыми буднями матери особенного ребенка Хейи Бродбекер (режиссер Брахи Хайшерик, фильм удостоился «Приза жюри»). Ее отчаяние, вызванное невозможностью установить контакт с сыном Ари, сменяется смиренным принятием реальности, в котором тают крупицы надежды.
Другой израильский документальный опус — «Мама‑марафонец» — предъявляет нам религиозную бегунью Бити Дойч. Занявшись бегом в зрелом возрасте, она отчаянно мечтает попасть на олимпиаду. За местами на пьедестале стоят изнурительные тренировки и травмы, вынужденное делегирование родительских обязанностей мужу и горькое чувство утраты, не исчезающее с годами: кузине Бити было всего 14 лет, когда она умерла от анорексии. У Бити и самой сложные отношения с едой: фобия лишнего веса — лишь одна из ее проблем. Она тяжело переживает неудачу в квалификационном тесте, который надо было пройти для участия в олимпиаде. «Мама‑марафонец» — не только про неутомимую спортсменку, ведущую жизнь ортодоксальной еврейки. Это кино про силу и храбрость, без которых невозможно найти силы дальше жить, попрощавшись с мечтой.
Прощание с мечтами и фантазиями, в которых мы застреваем, боясь двигаться дальше, — это и тема фильма Мэттью Шира, обезоруживающе искренней картины, ставшей победительницей МЕКФ (номинация «Лучший фильм»).
Шир, прежде известный исключительно как актер, в своем режиссерском дебюте — комедии «Жизнь как сказка» — сыграл Сэма, неудачника с лишним весом, подверженного паническим атакам. В нарушение всякой врачебной этики психоаналитик Сэма приглашает его бэбиситтером к своим внукам. И в этой кажущейся семейной идиллии он находит подругу по несчастью — бывшую актрису Дайан, переживающую затяжную депрессию.
Эта история не про любовь, а про дружбу, помогающую пережить крах собственных амбиций, — лучшее лекарство, которое может предложить нам автор. Похоже, оно работает не хуже антидепрессантов. И это утверждение в какой‑то степени можно отнести ко всему фестивалю.
Десять фестивальных лет — возраст, когда позволительно не только подводить итоги, но пора что‑то пожелать на будущее. Может быть, стоило бы собрать в будущем году на МЕКФ полноценную программу семейного кино, раз уж первые шаги в этом направлении сделаны. Разговор о будущем кажется сегодня слишком смелым, но заводить его все равно стоит. И стоит пожелать организаторам не только креативности, но прежде всего сил и удачи, столь необходимых каждому, кто решается устраивать фестивали.
Комментариев нет:
Отправить комментарий