воскресенье, 6 января 2019 г.

ЧУДЕСА ПУСТЫНИ из давних странствий

ЧУДЕСА ПУСТЫНИ из давних странствий



 РАКУШКА.
 Ракушка на моей ладони. Подобрал ее в пустыне Негев. Когда-то и на этом месте был океан, первооснова всякой жизни на земле. Морские чудовища проплывали когда-то мимо этих камней, невиданные растения рождались в волнах, под лучами солнца, будущее безостановочно творилось в реторте океана.
 Что осталось? В сотне километров отсюда, на восток, во впадине, тяжелая вода Мертвого моря, на запад, еще ближе, веселые волны Средиземного моря – колыбели всей современной цивилизации.
 Когда же жил здесь океан. Сотни тысяч лет назад, миллионы. Столько же, сколько этой легкой, совсем невесомой ракушке – форме живого. Я держу на своей ладони само время. 
 Живое давно исчезло. Век всего живого недолог. Форма продолжает жить, потеряв за целую вечность только большую часть своего веса.  Человеческий век, до обидного короток, но дома наши живут  долго, а наш общий дом, наша планета, существует в тысячелетиях точно также, как эта ракушка на моей ладони.
 Да что там Земля. Наш дом – вселенная. Я любуюсь прекрасной и совершенной формой ракушки – формой спирали. Но и Вселенная наша – спираль. Весь мир Божий закручен так же, как эта ракушка.
 Тишина и неподвижность пустыни так и не превратила ее невесомость в песок. Пустыня бережно хранит все, что оставляет ей на память время. 
 Тишина, неподвижность и солнце. На наших широтах его называют беспощадным. А ракушку эту, конструкцию нежнейшую, солнце пощадило.
 Мы добирались сюда на трех джипах по бездорожью. Шли друг за другом. Стоило только последней машине исчезнуть из виду, как две передние останавливались, поджидая товарища. 
 Одиночество гибельно в пустыне, солнце беспощадно к человеку, как человек беспощаден вот к этим ракушкам, просуществовавшим вечность. Колеса джипа превращали их в ничто. И мы мчались вперед, даже не замечая причиненного ущерба времени и вечности. 
 Сэфи, хранитель этих мест, не хотел, чтобы уносили мы из той пустыни кремни, носящие следы деятельности первобытного человека. Мы находили скребки, рубила, топорики. Мы любовались своими находками, и оставляли найденное на месте. 
 Но мы прибыли сюда на колесах, мы шли по пустыне, мы поднимались на гору. Мы ступали по ракушкам, по незаметным следам прежней жизни. Достаточно веса человека, чтобы уничтожить то, что природа хранила сотни тысяч лет.
 Беспощаден человек, а не солнце. 
 В Торе сказано: « Дух Всесильного парил над водою». Автор великой Книги знал, что было в начале - начал, еще до сотворения мира. Какие еще доказательства нужны, чтобы поверить в Силу, запустившую механизм нашей жизни. 
 Он знал, что на том месте пустыни, где я стою сегодня, жил океан, знал и то, что вода отступит, оставив на камнях вот эту ракушку, лежащую на моей ладони. Он знает и то, что будет, когда последний, хрупкий домик улитки в этих местах раздавит колесо джипа или нога человека. 
 Ничто не исчезает бесследно, даже океан. Мираж в пустыне – это душа воды, душа океана. Пробовал оставить мираж на пленке. Ничего из этого не вышло. Объектив беспомощен. Только живой глаз человека способен увидеть душу живого. 
 Там, у горизонта,  явственно увидел озеро, струи воды – душу давно ушедшего океана. Раньше я думал, что только изнемогающий от жажды способен увидеть такое. Ерунда! Мне совсем не хотелось пить, в руках была бутыль, полная воды, но я видел мираж, и все те, кто был со мной рядом, видели. 
 Знаю, знаю, ученые люди сразу все объяснят передвижением струй нагретого воздуха. Наша страсть находить всему простое объяснение необорима. Скучно все это. А то, что скучно, не нужно человеку. Убежден в этом. 
 И не надо мне объяснять, почему я оказался в тот день и в тот час посреди пустыни Негев, увидел душу океана, его призрак, потом нагнулся, подобрал ракушку, дом улитки, погибшей миллионы лет назад, унес его с собой, а теперь держу на ладони, любуясь совершенной красотой ее формы. Ну, какие здесь могут быть объяснения. 

 МЕЛАХИМ. 
 Пустыня фантастически скупа. Каждый миллиграмм воды она пробует спасти, сохранить. Редкие дожди зимой приносят в эти места небесную влагу, и сразу же начинается невиданная работа по воссозданию живого. 
 Сразу после хорошего ливня несутся по пустыне ручьи и реки, сохраняя и углубляя прежние русла. Водные потоки существуют совсем недолго. Как правило, часы и даже минуты, но этого времени хватает, что укрыть воду от солнца в природных резервуарах. Там, где каменистое дно, не дает влаге уйти вглубь пустыни. 
 Так оживают вади. Так появляется на свет зелень в пустыне. Живое, необходимое для жизни варана, насекомых, птиц, верблюдов и…. человека. 
 Можно открывать для себя материки и океаны, страны и народы, новые учения и звезды в Космосе. А можно, оказывается, открыть, что листья совсем неприметного куста в мертвой пустыне вкусны необыкновенно. 
 Наш поводырь, знаток Негева, долго объяснял, почему так происходит. Он даже привел химический состав этих листьев: всех солей и протеина. Он разрешил нам рвать листья и жевать их сколько угодно. 
 Я жевал с удовольствием, и все жевали, понимая, что дармовой корм этот, в отличии от кремневых скребков, скоро исчезнет, погибнет в горниле беспощадного лета.   
 Так ли это? Но в таком случае, откуда зимой появляются у пустыни силы, чтобы вновь и вновь возрождаться, рожать живое, вот эти вкуснейшие листочки на незаметном кусте? 
 Все просто, снова скажет ученый человек, семена этих кустарников остаются, да и сами кусты всего лишь «засыпают» на лето, уходят в летаргический сон, чтобы при первой возможности, при первой капле влаги - ожить. 
 Необорима жажда жизни. Все верно. Только в тот день, в пустыне, вдруг подумал о ее милости, о милости природы. О том, что на протяжении тысячелетий, подходил к подобному кусту человек, рвал листья, набирал впрок, жевал их и двигался дальше, восстановив свои силы. 
 Куда двигался, зачем? Ну, конечно, к горе, усыпанной великолепным кремнем, чтобы соорудить инструмент для жизни. На горе он, благодарный, молился своим богам…. У него были силы для молитвы. И эти силы дал человеку незаметный куст, росший в сухом русле исчезнувшей реки.
 Природа дает человеку силы для любви, труда и молитвы. Вот ее главное предназначение. Все остальное – тлен. 

 БУЛЬБАСЫ.
 Марина Магрилова, мой добрый друг во всех замечательных путешествиях, гордо сидит на этом камне, как на троне. Никто не догадается, почему она так горда.
 Камень это идеально овален, будто выточен в какой-то фантастической мастерской. Таких камней в этом месте, неподалеку от киббуца Яхель, множество. Больше их нет нигде. Только здесь, по пространству в несколько квадратных километров, разбросано это чудо природы. 
 Какой подземный или небесный мастер трудился над этими камнями? Почему надоело Ему творить хаос и потянулась душа к совершенству формы?
 И чудо! Камни эти, точно также, как и домик улитки, сложены по спирали. Чей они дом? Может быть, и в самом деле, какие-то неведомые существа прятались в их глубинах…. Нет, конечно, камни, как камни. Такой материал. Видно древний океан обкатывал их, как гальку шлифует нынешний прибой наших морей. Сколько  находил этих камешков, идеальных по форме.
 Природа любит играть и не в такие затейливые игры. Все верно, но вновь скучно. 
 Я знаю, откуда здесь  удивительные камни. Когда-то был на этом самом месте стадион, на котором резвились гиганты. Вот этими бейсбольными мячами они и забавлялись в часы досуга, и готовили мячи сами, без особого труда обрабатывая эти бульбасы. 
 Вот это похоже на правду. И мне веселей при мысли, что посетил в пустыне Арава стадион, где сотни тысяч лет назад резвились огромные чудища, которые точно также, как мы, ненавидели скуку.

 ТАПИЛЬ.   
 Хитра, находчива, изобретательна любая жизнь в пустыне. Поневоле будешь хитрым, когда каждый грамм влаги на вес золота. И раньше замечал на редких деревьях странные образования, будто колтун завелся в шевелюре несчастного дерева. Сам колтун буен, густ, но ветви  рядом с ним будто высыхают. 
 Спасибо грамотным людям. Объяснили, что к чему. Водятся в пустыне растения без корней. Ну, совсем без корней, способных цепляться за почву и добывать влагу. Тапиль – поразит. Он влагу добывает из тех, кто уже поработал над этим.
 Прицепиться такое перекати-поле, хилый расточек, к  дереву, и начинает тянуть из него живительные соки. Вот какой хитрец этот тапиль.
 Паразитами принято возмущаться. И действительно, любое дерево в пустыне выживает с огромным трудом. Это настоящий подвиг пробиться корнями вглубь земли, к влаге, а тут какой-то легкомысленный негодяй устраивается на готовеньком и пирует, убивая своего кормильца.
 Но не будем торопиться. Тапилю нужны живые деревья. Уничтожай он их своим паразитизмом, ни одно из них не радовало бы наш взгляд в этих безводных краях. 
 В природе все уравновешено, мудро. Причем, часто с большим юмором уравновешено.  От паразита дерево избавляется просто. Убедившись, что никак иначе от Тапиля не избавиться, притворяется оно мертвым, перестает гнать к ветвям свои соки, будто умирает. 
 Верит этому тапиль или не верит – науке  неизвестно. В любом случае. деваться ему некуда. Отцепившись от «мертвого» дерева, летит этот паразит дальше, в поисках новой жертвы. 
 А дерево, избавившись от незваной обузы, оживает, снова цветет и украшает себя листьями. 
 Природа пустыни бережет себя сама. Она циклически замкнута, как спираль ракушки, как камни-овалы у кибуца Яхель. 
 Природа пустыни мудра и умеет хранить каждую живую клетку. Наши предки учились у пустыни тайнам выживания. Урок, судя по всему, не прошел зря. И не торопитесь с глупыми, человечьими мерками осуждать тунеядцев – паразитов и прославлять трудяг.
 И в  еврейской, природе все уравновешено. Кто- то мужественно добывает влагу из глубин земли, кто-то пользуется этим трудом, с какой-то своей, тайной и великой целью. 
 Не следует ученикам пустыни, судить безоглядно другу друга, казнить и миловать по своему разумению. Под беспощадным солнцем не годятся наработанные прежде каноны. Чистая вода прячется в глубине  точно также, как и смысл нашего существования.
 Ученые –ботаники все  растолкуют подробней, с деталями, научно объяснив сей странный симбиоз и уникальный случай паразитизма. Они, как всегда, будут правы – эти ученые люди. И все же…

 Живое дерево дает жизнь тарпилю, и не умирает само, спасаясь комедией за маской смерти. Значит, и ему просто скучно жить в пустыне без борьбы и развлечений. Вот и вся мораль.
                                                                 1999 г.

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..