КАКИМ БЫЛ АНТОНИУ САЛАЗАР

 

                       Фото из ФБ

КАК ЭТО БЫЛО....

...........................................

......Anтониу Салазар был самым тихим диктатором своего времени, так что

большинство европейцев даже не подозревали, что в Португалии

диктатура.

Нетипичный диктатор

Леонид Сапожников

Может ли диктатор обходиться без дворцов и даже жить в маленькой

квартире? Звучит как фантастика, но в Европе в ХХ веке был хозяин

страны, который подавал чиновникам и всему народу личный пример

скромности, честности и бережливости.

Антониу Салазар правил своей страной 40 лет (1928 – 1968). Из

европейских диктаторов ХХ века к нему приблизились лишь Тито (35 лет у

власти) и Франко (34 года). У Сталина этот показатель скромнее – 29, у

Муссолини 21, а у Гитлера вообще 12.

Рекорд Салазара удивителен, если учесть, что в Португалии в первой

четверти века убийства правителей, восстания и перевороты были обычным

явлением. А при нем в стране на долгие годы наступила тишь да гладь.

Советская пресса утверждала: причина этого – кровавый террор! С ее

страниц вставал жестокий фашистский генерал, не успевающий подписывать

смертные приговоры. Но Антониу ди Оливейра Салазар никогда не был

военным. Он был профессором. А смертной казни в Португалии вообще не

существовало.

Однако самое удивительное, что Салазар не рвался к власти и получил ее

как подарок судьбы, не участвуя ни в заговорах, ни в выборах. Как тут

не вспомнить совет Воланда, он же Сатана, из романа «Мастер и

Маргарита»: «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в

особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут»

…

ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ОТ КОТОРОГО НЕВОЗМОЖНО ОТКАЗАТЬСЯ

Португалия вступила в ХХ век с королем Карлушем I. Это был добряк,

жизнелюб, хороший семьянин и неплохой художник. Он мало смыслил в

управлении государством и откровенно скучал, слушая доклады министра

финансов. Простая истина, что расходы двора и всего госбюджета не

должны быть выше доходов, не укладывалась в королевской голове. И в

1902 году Португалия объявила себя банкротом. Обнищавший народ роптал.

Началось брожение в армии и на флоте, бунты в африканских колониях.

Кто-то напомнил Карлушу, что еще в Древнем Риме народ мечтал о двух

вещах – хлебе и зрелищах. Отсюда вывод: если он голоден, надо дать ему

больше зрелищ! Так в Португалии в 1904-1906 годах появились первые

футбольные клубы: «Бенфика», «Спортинг» и «Порто». Эта единственная

разумная мера короля лишь ненамного отсрочила крах монархии.

1 февраля 1908 года королевская семья ехала по Лиссабону в открытой

карете (ландо), благо зимы в Португалии мягкие. Двое террористов

подбежали к ней почти вплотную и начали стрелять. Отважная королева

отмахивалась от них большим букетом, чем спасла жизнь младшему сыну

Мануэлю. Карлуш I и престолонаследник Луиш Филипе погибли на месте.

(Кстати, интересный вопрос: почему шесть лет спустя австрийский

эрцгерцог Фердинанд столь же беззаботно ехал в открытом автомобиле по

улицам Сараево? Прав был великий Гегель: история учит нас только тому,

что ничему не учит).

На престол взошёл 18-летний Мануэль II. Он был славным малым, страстно

увлекался музыкой – и вникал в государственные дела еще меньше отца…

Революция стала неотвратимой. В октябре 1910 года восстали армейские

части, а два крейсера в устье реки Тежу обстреляли королевский дворец

(так что «Аврора» на Неве в 1917-м была неоригинальна). Мануэль бежал

в Англию. Победители провозгласили Португалию республикой.

А Салазар тем временем окончил семинарию при монастыре иезуитов. Он

был из набожной бедной семьи и искренне хотел стать священником, но

цареубийство в Лиссабоне изменило его планы. За этим терактом стояли

набиравшие силу в стране республиканцы, непримиримые враги церкви. Их

газета писала, что недалёк день, когда последний король будет удавлен

кишками последнего священника. Салазар всерьез отнесся к этой угрозе.

К тому же после семинарии ему было всего 19 лет, а священник не мог

быть моложе 24-х.

Он поступил в старинный (XIII века) университет в городе Коимбра,

единственный в Португалии. Студенты, опьяненные победой революции,

расстреливали портреты королей и разбивали их мраморные статуи.

Салазар в этом не участвовал, но и не стыдил вандалов. Он с детства

был скрытным, замкнутым и внешне бесстрастным, а иезуитская семинария

очень развила в нем эти качества. Он не участвовал в студенческих

пирушках, не предавался любви, считая это пустой тратой времени. Его

постоянно видели с книгами по экономике и праву. В общем, типичный

«ученый сухарь», всецело преданный науке. Он окончил университет в

1914 году, получив 19 высших оценок из 20 возможных, и через пять лет

стал профессором.

А молодую португальскую республику лихорадило. Учредительное собрание

приняло демократическую конституцию, но она не заменила народу хлеб.

Начались массовые забастовки. В стране цвела коррупция. Государство

всё глубже залезало в долги.

В 1916 году Португалия вступила в Первую мировую войну на стороне

Антанты, но это лишь усилило напряженность в обществе. Португальцы не

понимали, за что они воюют. Матерям приходили «похоронки». Жизнь при

короле начала казаться утраченным раем…

Правительство очень рассчитывало на деньги побежденной Германии, но

Португалия получила лишь 0,75% репараций. И это было еще неплохо – что

такое 6 тысяч ее погибших солдат по сравнению с миллионными потерями

французов и англичан? Увы, изрядная часть этих денег бесследно исчезла

– до боли знакомая нам картина…

Через месяц после окончания войны, в декабре 1918 года был застрелен

президент страны Паиш. Он грубо нарушал конституцию 1911 года, чего

террорист-республиканец не мог ему простить.

В 1910-1926 гг. в стране сменилось 8 президентов и 45 правительств.

Был период, когда правительство менялось, в среднем, каждые полтора

месяца. Воду мутили и недовольные республиканцы, и монархисты в

надежде на реванш, а в 1921 году свою партию в Португалии создали

коммунисты (только их тут не хватало!)

Разруха и политический хаос неизменно ведут к диктатуре. В 1926 году

власть захватил генерал Гомиш де Кошта. Он разогнал парламент, сместил

президента Мачадо и отменил конституцию. Его команда состояла из

офицеров, способных бороться с вражеской пехотой, но не с ужасающей

инфляцией. Де Кошта решил сделать министром финансов 37-летнего

профессора Салазара, известного своими статьями по экономике и

выступлениями на международных конференциях. С этим предложением, от

которого невозможно отказаться, в Коимбру прибыли три офицера. Каково

же было их изумление, когда Салазар сказал, что не может оставить

смертельно больную маму! Офицеры настаивали: «Разве Португалия не ваша

мать? Объясните вашему сыну, синьора, что это его долг перед родиной!»

– «Соглашайся, сынок, – сказала старая синьора. – Интересы родины выше

наших»…

В Лиссабоне Салазар заявил членам правительства: «Я могу принять

предложение лишь в том случае, если буду контролировать и регулировать

все государственные расходы!» Изумлённые министры ответили, что он

хочет слишком многого. «В таком случае скажите мне, пожалуйста, когда

ближайший поезд в Коимбру». И Салазар вернулся к матери.

СУТКИ НА РАЗДУМЬЕ

Де Кошта не задержался во власти: вскоре его «отстранил» другой

генерал – Ошкар Кармона. В 1928 году он стал президентом и тоже

предложил Салазару портфель министра финансов. Экономика страны была

уже на грани гибели, и несговорчивому профессору обещали, что власть

во всем пойдет ему навстречу.

Салазар взял сутки на раздумье. В интервью французскому журналу он

признался, что всю ночь размышлял и молился: «Меня ужасно удручала

мысль, что надо будет покинуть университет. И потом я боялся...

естественно, я боялся. Если бы я не сумел навести порядок в финансах,

что подумали бы обо мне мои студенты?»

Наутро он принял предложение. Но не уволился из университета, а взял в

нем академический отпуск – и потом ежегодно продлевал его до конца

жизни…

На этот раз условия Салазара были еще жестче: 1) он лично будет

выделять бюджетные деньги министерствам и ведомствам; 2) правительство

не может без согласования с ним принимать никаких решений, связанных с

расходами и доходами государства.

На практике это означало финансовую диктатуру. От нее только шаг до

неограниченной власти: «кто распоряжается деньгами, тот заказывает

музыку». Президент Кармона, конечно, понимал это, но из-за

экономической катастрофы у него не было выбора. И вообще он очень

ценил спокойную жизнь с комфортом и без риска. Во время мировой войны

он командовал своим корпусом на бельгийском фронте… из Лиссабона! Вряд

ли в истории найдется другой такой пример.

МИНИСТР БЕЗ АВТОРУЧКИ

Что делает новоназначенный министр финансов, да и любой министр, в

большинстве бедных стран? Первым делом покупает для себя «крутой»

служебный автомобиль и обставляет кабинет шикарной мебелью. При

Салазаре подобная практика стала невозможной. Расходы министерств и

ведомств были урезаны до минимума. За их превышение руководителям

грозила уголовная ответственность.

Сам Салазар подавал пример скромности и бережливости: жил в небольшой

квартире, не пил и не курил, годами носил серый костюм, в котором

когда-то читал лекции студентам. Авторучки были не дёшевы, поэтому

Салазар писал обычной перьевой ручкой («вставочкой»), и всем

чиновникам приходилось делать то же самое. Его нехитрое домашнее

хозяйство с университетской поры вела экономка, заменявшая ему повара,

горничную и прачку.

Вступив в должность, он заявил членам правительства: «Я отлично знаю,

чего я хочу и куда я иду. Можно делать мне предложения, возражать и

дискутировать, но когда придет время отдавать приказы, я буду ждать их

исполнения!»

Всего за год Салазар ликвидировал огромный бюджетный дефицит. Как ему

это удалось? Финансовая дисциплина и жесткая экономия сыграли,

конечно, важную роль. Но еще важнее была борьба с коррупцией – на

деле, а не на словах. Он перекрыл каналы разворовывания бюджетных

денег, и оказалось, что экономика скорее жива, чем мертва…

Президент Кармона не был замешан в коррупции и не стал строить планы

избавления от Салазара. Наоборот, в 1932 году он назначил его

премьер-министром, – этого хотел народ. 43-летний Салазар стал полным

диктатором, а президент отошел на задний план и выполнял лишь

церемониальные функции. Порой он вздыхал в кругу близких: «Сижу в

золотой клетке». Впрочем, это его устраивало: Салазар гарантировал ему

победу на всех предстоящих президентских выборах…

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЭШТАДУ НУЭВА!

У польского фантаста Станислава Лема есть аллегорический рассказ о

планете, страдавшей от жуткой засухи. Появились ирригаторы, которые ее

обводнили, и население смогло нормально жить. Но эти специалисты не

желали остановиться и поднимали уровень воды всё выше. А чтобы

оправдать это, создали теорию, по которой все жители планеты

превратятся путём эволюции в рыб. Главный ирригатор по имени Великий

Рыбон стал фактически хозяином планеты…

Эту аллегорию можно отнести ко многим диктаторам – в том числе и к

Салазару. Справившись с экономическим кризисом, он не вернулся в

университет, а задался в роли премьер-министра полуфантастической

целью. Он заявил, что для процветания страны одних лишь финансовых

рычагов недостаточно – нужно создать в Португалии нового человека с

новой моралью потребления. Ни больше, ни меньше!

«Избыточное потребление и роскошь, – говорил он, – развращают людей,

но и бедность не добродетель. Истина посредине – в удовлетворении

основных жизненных потребностей путем напряженного труда».

«Новых людей» создавали и другие диктаторы. Адольф Гитлер – расово

полноценных арийцев, беспощадных к врагам рейха. Иосиф Сталин –

самоотверженных «строителей коммунизма», беспощадных к классовым

врагам. Обоим это в известной мере удалось.

Салазар, в отличие от них, был глубоко верующим. «Новый человек»

виделся ему мирным тружеником, свободным от злобы, зависти и эгоизма.

Осуществить эту утопию должно было «Новое государство» («Эштаду

Нуэву»), которое Салазар провозгласил в 1933 году.

В «Эштаду Нуэву» профсоюзы были, по примеру фашистской Италии,

заменены корпорациями, объединяющими рабочих и предпринимателей.

Хозяева и представители рабочих должны были вместе, «по-семейному»

решать, как оплачивать труд, распределять прибыль и т.п. Салазар

считал, что это обеспечит справедливость и классовый мир. Он хотел,

чтобы «Новое государство» не командовало производством, как в СССР, а

выступало арбитром, если внутри корпораций не удалось прийти к

согласию. Забастовки были запрещены «ввиду их ненадобности», но под

запрет попали и локауты – временные остановки предприятий без выплаты

заработной платы (Салазар помнил, что именно с локаута на Путиловском

заводе Петрограда началась в России Февральская революция).

Законы в «Новом государстве» принимало правительство. Выборный

парламент (Национальная Ассамблея) тоже имел такое право, но только в

случае, если его решения не увеличат расходы и не сократят доходы! Это

условие практически невыполнимо, и Ассамблея играла чисто декоративную

роль.

Президент страны избирался на семь лет (чтобы Салазар не слишком часто

заботился о победе Кармоны на выборах). Право голоса имели грамотные

мужчины, которые ежегодно вносят в госбюджет в виде налогов не менее

ста эскудо. Требования к женщинам были строже: образование не ниже

среднего и минимум двести эскудо…

Все партии – не только коммунистическая – были запрещены. Салазар

утверждал, что они сеют раздор, выражая интересы лишь части народа.

Вместо них он создал Национальный союз и называл его не партией, а

всенародным объединением, которое должно «организовать нацию». (Слово

«нация» было его любимым. Нацменьшинства обычно воспринимают это

болезненно, но население Португалии почти на 100% состояло из

португальцев).

Салазар открыто говорил, что он не демократ («Большие национальные

проблемы должны решаться не народом, а элитой!»), но в конституции всё

же была предусмотрена свобода слова, собраний и печати. Правда, та же

конституция позволяла правительству ограничивать эти свободы «для

общей пользы»…

Как всякий диктатор, он не жалел денег для армии, но генералов в

правительство не брал, пополняя его, в основном, людьми из своего

родного университета. Намерения Салазара были благими – он искренне

желал своей стране добра, и она поначалу горячо его поддержала.

ВОЛЬФРАМ ДЛЯ ТРЕТЬЕГО РЕЙХА

Удивительно, что португальцы поверили этому человеку, столь непохожему

на них. Они эмоциональны и многословны, – он крайне сдержан,

рассудочен и внешне холоден. Они любители вина, женщин и путешествий,

– он аскет и домосед, за всю жизнь практически не выезжавший из

Португалии. Они привыкли, что ими правят короли и генералы, а у него

вместо мундира с золотым шитьём старый профессорский пиджак... Но

противоположности притягиваются, видимо, не только в электричестве.

Многие политические лидеры той эпохи, от Керенского до Муссолини,

обожали ораторствовать. Салазар избегал публичных выступлений и

занимался только делом. Став премьер-министром, он стимулировал

производство пшеницы, и Португалия, которая прежде ее ввозила, начала

ее экспортировать. Хлеб стал доступен всем. А зрелищ, главным из

которых был футбол, хватало и прежде.

Благодарность народа – скоропортящийся продукт. Салазару не хватило бы

ее надолго, тем более что обещанный справедливый строй был где-то за

горизонтом. Но в 1936 году в соседней Испании вспыхнула гражданская

война. Правый мятеж против республиканского правительства возглавил

генерал Франко. Его поддержали Гитлер и Муссолини, а республиканцев –

Сталин.

Салазар ни минуты не колебался, чью сторону ему принять. Он был

правоверным католиком, республиканцы же – воинствующими атеистами.

Призыв их португальских единомышленников насчёт «кишок последнего

священника» крепко запомнился Салазару. А главное, были все основания

полагать, что в случае победы республиканцев СССР создаст в Испании

Иберийскую советскую республику, которая поглотит и Португалию.

Внешняя угроза сплотила португальцев. В Испанию отправился

добровольческий легион «Вириатуш» из 20 тысяч бойцов. А в Лиссабоне

неофициально действовал центр по доставке франкистам оружия из

Германии.

После этого Гитлер вполне мог рассчитывать, что Португалия станет его

союзником во Второй мировой войне. Но Салазар в сентябре 1939-го резко

осудил его нападение на католическую Польшу. Он соблюдал нейтралитет и

не помог Германии даже добровольцами. Говорят, что его удерживала

боязнь потерять африканские и азиатские колонии. Англия и США

действительно могли легко ими завладеть. Но Гитлер, как и Сталин, был

глубоко антипатичен Салазару. Оба были врагами религии и возглавляли

режимы, где человек, по его словам, «существует лишь ради славы и

величия партии».

Португальцы были счастливы, что Салазар избавил их от ужасов мировой

бойни. Более того, он сумел обогатить страну, торгуя и с Англией, и с

Германией. Португалия имела мощные залежи вольфрамовых руд, а вольфрам

необходим для производства танковой брони, орудийной стали и т.п.

Салазар ухитрялся продавать эту руду по очень высокой цене и немцам, и

англичанам. При этом не брал германские рейхсмарки, – считал их очень

ненадежной валютой, курс которой зависит от воли Гитлера и успехов

вермахта на фронте. С Германией он рассчитывался по бартеру: «Мы вам

вольфрам, а вы нам уголь и оружие». Но обычно требовал золото. Его не

смущало, что оно награблено в оккупированных странах, в том числе у

людей, обреченных нацистами на смерть. Деньги не пахнут, а бухгалтерия

выше эмоций…

Во время войны Лиссабон стал ареной тайного противоборства британской

СИС («Сикрет Интеллидженс Сервис») и германского абвера. Именно здесь

действовал и нашел сюжет для первой книги о Джеймсе Бонде «Казино

«Рояль» английский разведчик Флеминг. Именно отсюда люди Шелленберга

хотели похитить экс-короля Великобритании герцога Виндзорского…

Салазар не преследовал ни одну из сторон: пусть себе борются друг с

другом, лишь бы всё было шито-крыто и не в ущерб интересам его страны.

Свою позицию «и нашим, и вашим» он изменил лишь в 1944 году. После

высадки союзников в Нормандии он перестал снабжать Германию

вольфрамом, чем реально приблизил конец войны…

Осуждая Салазара за сотрудничество с Третьим рейхом, учтём смягчающее

обстоятельство: он не помогал нацистским бонзам бежать в Южную

Америку, хотя это еще больше пополнило бы золотой запас страны. Так

называемые «крысиные тропы» вели в 1945 году через Испанию и Ватикан,

но не через Португалию.

АГОНИЯ

Война разорила или истощила большинство стран Европы. На этом фоне

положение Португалии было завидным – она даже кредитовала Англию. Но

внутри множились проблемы. Обещанный двенадцать лет назад

корпоративный рай не наступил. Выросло новое поколение, не знавшее

голода и хаоса, от которых когда-то спас страну Салазар. Молодежь

остро ощущала застой, возмущалась нечестными президентскими выборами

(Ошкар Кармона побеждал в них до самой смерти в 1951 году).

Салазару пришлось закручивать гайки. Президента стала избирать

специальная коллегия из людей диктатора. Активизировалась тайная

полиция ПИДЕ. Оппозиционеров не расстреливали (смертной казни

по-прежнему не было), но отправляли в концлагеря. Самым страшным был

лагерь Таррафал в Атлантике севернее экватора (Острова Зеленого Мыса).

Тесный карцер в нем называли «жаровней»: его раскаляли тропическое

солнце и кухонная печь за стенкой. Лагерный врач любил повторять

заключенным: «Я здесь не для того чтобы вас лечить, а чтобы писать

свидетельства о смерти!..»

К внутренним проблемам добавились внешние. Португалия оставалась

последней колониальной империей, но Салазар упрямо отказывался дать

колониям независимость. Он только стал называть их деликатнее –

«заморскими провинциями». Узнав, что в Анголе обнаружили богатые

нефтяные месторождения, он отнюдь не обрадовался, а сказал: «Как

жаль!». Ему было ясно, что нефть привлечет туда сверхдержавы. Так и

вышло: США поддерживали одну часть «национально-освободительного

движения» (УНИТА), а СССР – другую (МПЛА).

Индия в 1950-м заговорила о своих правах на Гоа – небольшой

португальский анклав с райским климатом на юго-западе полуострова

Индостан. Салазар решительно возразил президенту Неру: «Португалия

владеет Гоа с 1510 года! Губернатором этой колонии был еще Васко да

Гама!»

Джавахарлал Неру славился миролюбием и долго выжидал, но в 1961 году

индийская армия всё же вторглась в Гоа. «Наши солдаты и моряки должны

сражаться или погибнуть»!» – телеграфировал Салазар генералу Силве,

который командовал там португальскими войсками. Но силы были слишком

неравны, и Силва отдал Гоа без боя.

Для Салазара это стало страшным потрясением. Не смирившись с потерей,

он объявил Гоа «временно оккупированной территорией», а представитель

этой провинции, никого уже не представлявший, еще тринадцать лет

заседал в парламенте…

В 1968 году Салазар получил инсульт, упав с любимого шезлонга, ветхая

ткань которого порвалась (он считал неправильным тратиться на новый

шезлонг, пока еще служит старый). Его разбил паралич. Президент, хоть

и не сразу, назначил ему преемника, но Салазару об этом не сказали.

Министры слали ему «служебные записки», якобы отчитываясь о работе, и

время от времени приезжали «за указаниями». Специально для него даже

выпускали в одном экземпляре газету, которая подавала ему только

«правильные» новости. Так продолжалось почти два года. Он умер в

уверенности, что по-прежнему правит страной.

ИТОГ

В 1974 году после военного переворота Португалия стала

демократической. Генеральный секретарь компартии Куньял вошел во

Временное правительство, впервые были установлены дипломатические

отношения с СССР. Левые усердно клеили к покойному Салазару ярлык

фашиста.

В 1986 году Португалия вступила в Евросоюз. А в 2007-м в национальном

телешоу «Великие португальцы» первое место с огромным отрывом от

девяти других финалистов занял Салазар (41% голосов). Видимо, жизнь в

составе ЕС не показалась португальцам мёдом, и они стали

ностальгировать по своему бывшему диктатору.

К 120-летию Салазара его могилу в родном селе привели в порядок и

выбили на камне надпись:

«Здесь покоится человек, которому больше всего осталась должна

Португалия. Он отдал Стране всего себя, не взяв для себя от Страны

ничего»