понедельник, 25 апреля 2022 г.

Великий еврейский роман польской христианки

 

Великий еврейский роман польской христианки

Шалом Гольдман. Перевод с английского Светланы Силаковой 24 апреля 2022
Поделиться
 
Твитнуть
 
Поделиться

Материал любезно предоставлен Tablet

Польская писательница Ольга Токарчук, лауреат Нобелевской премии по литературе 2018 года, в 2014-м выпустила роман «Книги Якова». В нем автор следует за Яковом Франком, лидером религиозного движения мессианского типа, в странствиях по Европе XVIII века, где он притягивает и пламенных сторонников, и  —  ​их набрался длинный список  —  ​заклятых врагов. Когда роман перевели (при финансовой поддержке Министерства культуры Польши) на иврит и в 2020 году издали в Израиле, эта чрезвычайно сложная и содержательная книга, в ивритской версии занимающая 700 страниц, стала ярким явлением израильской культуры. Английский перевод, над которым работает Дженнифер Крофт, увидит свет в 2022 году
 .

Объявив о награждении Токарчук, Нобелевский комитет похвалил «Книги Якова», роман с подзаголовком «Великое путешествие через семь границ, пять языков и три религии» , за широчайший охват материала. В заявлении Нобелевского комитета сказано, что Токарчук продемонстрировала «писательское воображение, которое со стремлением к энциклопедической полноте описывает пересечение границ как форму жизни». Одна из этих границ пролегает между иуда­измом и христианством, а исследование того, как ее пересекает Яков Франк, — ​главная тема романа.

Современная граница, родственная вышеупомянутой, разделяет поляков и израильтян. Комментируя публикацию «Книг Якова» в Израиле, Токарчук в интервью журналисту популярной (и популистской) израильской газеты «Исраэль Айом», сказала: «То, что мою книгу издали на иврите, — ​на мой взгляд, самое важное, что с ней произошло». Работа над переводом сама по себе примечательна: издательство («Кармель»), переводчица (Мириам Боренштейн) и научные консультанты (Йонатан Меир из Университета Бен-Гуриона и Авриэль Бар-Левав из Открытого университета) с большим вниманием и тщанием отнеслись к цитатам из раввинистических источников в книге и сверялись с ивритскими подлинниками осуждений Франка.

Токарчук продолжала: «Книга рассказывает об общей истории поляков и евреев». Прекрасно понимая, что эта «общая история» отнюдь не идиллическая, Токарчук добавила: «Многие израильтяне и поляки равнодушны к своей общей истории… Как я считаю, “Книги Якова” — ​лишь одна из множества глав в истории еврейской диаспоры в Европе и Польше — ​отображают бесконечную сложность людских взаимоотношений, которую способна по-настоящему описать только литература».

Ольга Токарчук

В хвалебной рецензии-эссе в «А-Арец» Бенни Циффер сравнил «Книги Якова» с романом Маркеса «Сто лет одиночества». Подобно тому, как этот мастер магического реализма искусно сплавляет мифическое с реальным в биографии персонажей, Токарчук, пишет Циффер, «намеренно переиначивает и искажает хронологию жизни Якова Франка и историю его мессианского движения… Истории и легенды — ​их рассказывают в обоих романах чудаковатые персонажи — ​громоздятся друг на друга, отчего создается впечатление, будто ты, читатель, гуляешь по призрачным облакам вымысла».

Действие «Книг Якова» разворачивается во второй половине XVIII века, в центре повествования  — ​ жизнь Якова Франка, претендента на роль Мессии, и его последователей (впоследствии противники прозвали их франкистами). Учение Франка, опасное для раввинистической доктрины, привлекло тысячи приверженцев, и тогдашние раввинистические лидеры вскоре осудили его, как и, еще раньше,  — ​ учение Шабтая Цви, предшественника Франка. Со временем последователи Франка образовали отдельную религиозную общину, отличную и от иудаизма, и от христианства. В середине XIX века пражские франкисты заметно выдвинулись в Праге, обрели богатство и могущество.

Но прежде чем образовать отдельную религиозную общину, франкисты обратились в католицизм. В сентябре 1759 года Яков Франк принял крещение на публичной церемонии в соборе Лемберга (Львова). После его отступничества еще примерно 3 тыс. евреев, веровавших во Франка, пошли по его стопам, приняв католичество польского образца (цифра эта приблизительная, по весьма осторожным оценкам). В своей книге 2011 года «Разноплеменное множество. Яaков Франк и франкистское движение в 1755–1816 годах» историк Павел Мачейко (Еврейский университет) заметил: «На этом фоне, даже если мы будем руководствоваться самыми консервативными оценками, масштаб обращений франкистов поражает. Никогда раньше Речь Посполитая не видела массового вероотступничества евреев; обычно принять христианство решались или одиночки, или  —  ​изредка  — ​ нуклеарные семьи».

Но в случае франкистов  —  ​что примечательно  —  ​от веры отступилась еврейская община целиком. Это произвело сильнейшее впечатление как на евреев, так и на христиан. Мачейко отмечает: «Крещение франкистов восприняли как эпохальное событие, уникальное и по масштабу, и по последствиям для теологии. Даже самые ревностные католические священники прекрасно знали, что за подавляющим большинством обращений евреев на протяжении столетий стояло не признание истины, которую несет христианство, а желание продвинуться в обществе или избежать гонений».

Как отмечал Гершом Шолем (1897–1982), великий историк еврейского мистицизма, саббатианство и франкизм представляли собой родственные мессианские движения, оспаривавшие нормативную еврейскую мысль и оказавшие на нее влияние. За 100 лет до того, как франкисты отступились от своей веры и перешли в католичество, еще больше евреев обратились в ислам после того, как Шабтай Цви «надел тюрбан» и стал мусульманином. В теологии, разработанной последователями Шабтая Цви, а среди них были несколько выдающихся раввинов, приход Мессии смягчал, если не отменял строгие правила раввинистического закона. Хотя после вероотступничества Шабтая большинство последователей покинули его мессианское движение, было и много таких, кто по его примеру принял ислам. Эти новообращенные (по-турецки их называли «дёнме») жили по мусульманскому укладу, в то же время втайне придерживаясь саббатианского еврейско-мусульманского синтетического учения. Средоточием этого синтетического учения была вера в то, что Шабтай Цви, несмотря на его вероотступничество,  —  ​Мессия, а его «сошествие в ислам»  — ​ необходимое условие искупления. Спустя 100 лет после вероотступничества Шабтая Цви появился Яков Франк  —  ​новый претендент на мессианский венец. Его «сошествие в христианство» должно было возвестить об окончательном искуплении.

Яков Франк

Как отметил историк Мачейко, Яков Франк, родившийся в Польше, в молодости прошел обряд посвящения в группу саббатианцев в Никополисе (Османская империя). Вскоре после посвящения он присоединился к кружку Берухии Руссо, внука Шабтая Цви. Франк, выделявшийся неугомонным и мятежным нравом даже в мессианском тайном обществе, покинул земли Османской империи и вернулся в Польшу. Там он наладил связи с саббатианцами и создал свою форму мистического мессианизма.  Франк предписывал группе своих приверженцев — ​а она разрасталась  —  ​выполнять предписания религии шиворот-навыворот. Вот несколько из этих новаций: есть запретную пищу, пировать в дни поста, выходить за рамки общепринятого в интимных отношениях. А раввинистические оппоненты утверждали, что франкисты устраивают оргии на шабат и еврейские праздники,  — ​ словом, дальше некуда. И, похоже, есть доказательства, что в этих обвинениях было зерно истины. В романе Токарчук не стесняется приводить срамные подробности этих нарушений сексуальных табу. 

Раввинистические авторитеты осудили франкистов как еретиков, а в 1756 году отлучили их (наложили на них запрет  —  ​херем). В ответ Яков Франк, действуя все напористее, перешел в контратаку. Он заручился помощью католической церкви, чтобы опровергнуть утверждения раввинистического совета, наложившего херем на него и его последователей. В результате состоялся публичный диспут между франкистами (они назвали себя контрталмудистами) и делегацией видных раввинов — ​под эгидой церкви. Среди принципов веры, выдвинутых участниками диспута с франкистской стороны, был и такой: «Раввины старых времен стремились разъяснить Ветхий Завет. Их разъяснения известны под названием Талмуда и содержат немало лживого, нелогичного, а также много чуши и враждебных отзывов о Б-ге и его учении». Этому утверждению в христианстве предшествовало множество подобных, как и позднейшему утверждению франкистов, что для еврейских обрядов требовалась кровь христиан. Неудивительно, что церковные иерархи объявили франкистов победителями в диспуте. И вот одно из его последствий  —  ​книги Талмуда стали сжигать публично.

И в саббатианском, и во франкистском мировоззрении распространена идея «искупления через грех». Эта парадоксальная концепция наиболее четко изложена в одноименном эссе Гершома Шолема 1935 года. В основе вероотступничества Шабтая Цви и массового обращения его последователей лежала, на взгляд Шолема, «некая беспримерная теология иудаизма». Согласно этой теологии, Мессия уже пришел и вскоре даст людям «новую Тору»  — ​ а значит, как и в христианстве, законы старой Торы более неприменимы. Кроме того, старый закон следовало вывернуть шиворот-навыворот. То, что было священным, теперь следовало осквернить, а то, что прежде считалось скверной, теперь сделалось священным. И в результате нравы приверженцев этих идей подкидывали писателям богатейший материал. Ольга Токарчук  — ​ не первая, кто увлекся этой историей. В середине 1930-х идишский писатель Исаак Башевис-Зингер публиковал в периодике, отдельными главами с продолжением, роман о Якове Франке. Позднее, поскольку «порнографические» пассажи в романе вызвали нарекания, Зингер решил не выпускать роман книгой. Более удачно сложилась судьба его романа о саббатианском мессианизме в Польше — ​«Сатана в Горае» 

Комментируя свое решение удостоить Токарчук Нобелевской премии, Нобелевский комитет назвал «Книги Якова» ее главным произведением. Польских либералов обрадовало, что премию получила женщина, да еще и либеральных убеждений. Напротив, польские правые  — ​ политики и традиционалисты  — ​ осудили Токарчук и ее роман. 

Хотя Польша уже 18 лет состоит в Евросоюзе, настроения в польском обществе отнюдь не соответствуют установкам ЕС. Многие поляки отвергают либеральные нормы. В Польше усиливаются антииммигрантские настроения, а демократические идеалы под угрозой. Круги польских правых националистов хотели бы пересмотреть трактовку Холокоста, о чем свидетельствует и закон 2018 года, согласно которому признавать участие поляков в Шоа — ​преступление. Как отметил в начале 2022 года Джонатан Тобин, «всякий, кто говорит об антисемитизме поляков или их насильственных преступлениях против евреев, может быть отдан под суд». А Европейская организация по делам прав гомосексуалов назвала Польшу самой гомофобской страной Европы. Но меж тем как Польша, где с 2015 года находится у власти партия «Право и справедливость», разворачивается вправо, некоторые из выдающихся польских интеллектуалов сопротивляются этим тенденциям, а также их антииммигрантским, антисемитским и анти-ЛГБТК проявлениям. Ольга Токарчук сражается в передовых рядах этого сопротивления.

«Книги Якова», несомненно, переведут на много языков, но ивритский перевод останется, как заметила Токарчук, важнейшим событием в истории книги. О некоторых переводах мировой классики на идиш, сделанных в XIX веке и начале ХХ столетия, говорили в шутку, что в них оригинал «переведен и улучшен»  — ​ «фартайчт унд фарбессерт» (так часто значилось на афишах «Короля Лира» и других пьес Шекспира в варшавском идишском театре). Что-то вроде этого (но всерьез) я сказал бы об ивритском переводе романа Токарчук. 

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..