воскресенье, 8 января 2023 г.

ТАК КТО ЖЕ, ВСЁ-ТАКИ, СИДИТ У САМОВАРА ?

 

  Фото: Pintorest
https://www.youtube.com/watch?v=N2YtJCr1zrs

Одним из самых популярных шлягеров 30-годов прошлого века была незатейливая песенка «У самовара я и моя Маша». Так кто же все-таки сидит у самовара?
Русский шлягер времен нэпа «У самовара я и моя Маша» сочинила еврейская девушка из Варшавы Фанни Квятковская, в девичестве Гордон.
Композитор и поэт Фаина Марковна Квятковская (урождённая Фейга Иоффе)
родилась в Ялте 23 декабря 1914 года. Ее отчим — уроженец Польши, куда
он впоследствии и перевез свою семью. Так Фаина стала Фанни. Свои
музыкальные произведения она подписывала «Фанни Гордон».
В Польше маршала Пилсудского Фанни была довольно известным
композитором, ее произведения исполнялись оркестрами, о ней пиcали
газеты. В 1931 году в возрасте 16 лет эта ослепительной красоты
девушка пишет две песни, до сих пор любимые во всем мире, танго
«Аргентина» на стихи Тадеуша Бернацкого и фокстрот «Под самоваром».
Фокстрот был написан для варшавского кабаре «Morskie oko» («Морской
глаз»). Текст — плод творчества владельца этого кабаре Анджея Власта.
У Фаины Марковны Квятковской чудом (после гетто) сохранились газетные
вырезки, афиши, программки, а также типографского исполнения клавир
1931 года с указанием авторов «Под самоваром». Вся Польша с
удовольствием пела:
«Pod samowarem siedzi moja Masza.
Ja mowi "tak", a ona mowi "nie"».
Как-то Фанни удостоили визитом представители крупнейшей фирмы
грамзаписи «Полидор». Два обходительных немца заключили с женщиной
контракт на выпуск пластинки с танго «Аргентина» и фокстротом «Под
самоваром». Поскольку пластинку предполагалось распространять в Риге,
ставшей после революции одним из центров русской эмиграции, то условия
контракта оговаривали исполнение песен на «великом и могучем».
Для уроженки Крыма перевод с польского на русский не составил
проблемы. В 1933 году пластинка уже продавалась в Риге. У
коллекционеров она сохранилась. Автор музыки и слов обозначен на ней
так: «Ф.. Гордон».
Представители «Полидора» поступили с Фанни Квятковской честно. В
отличие от.... человека, которым Одесса привыкла гордиться. С кем у нас
ассоциируется исполнение песни «У самовара»? Правильно, с Леонидом
Осиповичем Утесовым. В феврале 1934-го по образцу, привезенному из
Риги, его джаз-оркестр тоже записал песню на пластинку, но уже свою,
советскую. Но ее выходные данные несут несколько иную информацию:
«Обработка Л. Дидерихса, слова В. Лебедева-Кумача». Дескать, нужна нам
эта буржуазная Ф. Гордон! Кто подсунул Лебедеву-Кумачу текст, его перу
не принадлежавший? Возможно, тот же Утесов. Может, взятку надо было
дать великому песеннику советской эпохи. Не исключается и вариант
указания сверху. Но так оно с тех пор и пошло: фамилия самозваного
автора красовалась на пластинках, он получал деньги за каждо=D0
исполнение песни на концертах.
После смерти Лебедева-Кумача песня облегчала существование его семье…
Думаю, что и у Утесова имелись все основания быть довольным:  песня
украсила его репертуар, приносила ему дополнительную, далеко не лишнюю
копейку.  В общем, фокстрот способствовал укреплению материального
благополучия целого ряда людей.  Всех, кроме… своего настоящего
создателя!
Вот что писал С. Вагман в статье «За красным кордоном», опубликованной
в газете «Варшавский курьер»:
«Самый большой шлягер в летнем театре в парке — некий фокстрот,
который уже несколько месяцев является „гвоздем“ всех танцевальных
площадок, кaфе, ресторанов, клубов, а также репродукторов на вокзалах,
в парикмахерских и т. д. Фокстрот этот… польская песенка Власта „Под
самоваром“ в русском переводе под названием „Маша“.
Если бы существовала литературная и музыкальная конвенция между
Польшей и Советским Союзом, пожалуй, самыми богатыми на сегодняшний
день людьми в Польше были бы Власт и Фанни Гордон.  Сотни тысяч
со=D0етских граждан напевают сегодня с утра до вечера песенку Власта.
Ее здесь считают оригинальной русской песней…»
В 1945 году Фанни с матерью переехали в Советский Союз, поскольку
своей родиной считали именно эту страну.  Фанни снова стала Фаиной, но
легче ей от этого не стало.  Родина встретила неприветливо:  пришлось
скитаться из города в город, зарабатываемых денег едва хватало на еду.
Одно время Фаина Квятковская руководила джаз-ансамблем Калининской
областной филармонии, но власти его разогнали, а музыкантов
репрессировали.  Бороться с мужчиной с псевдонимом Кумач женщине с
псевдонимом Гордон было не под силу.  Но в феврале 1949 года, ровно
через 15 лет после записи джаз-оркестром Утесова на пластинку песни «У
самовара», Лебедев-Кумач отошел в мир иной.  Фаина Марковна решилась
предстать пред светлые очи Леонида Осиповича.
Уроженец одесского Треугольного переулка долго ахал, всплескивал
руками, обещал разобраться, восстановить справедливость.  Разобрался,
восстановил?  Да ла-а-а-дно!
Справедливость была восстановлена только в 1979 году, когда
Квятковская получила письмо из фирмы «Мелодия»:  «В связи с письмом
СЗО ВААП о защите имущественного права и авторского права на имя т.
Квятковской Ф.М. управлением фирмы „Мелодия“ дано указание Всесоюзной
студии грамзаписи начислить причитающийся т. Квятковской Ф.М. гонорар
за песню „У самовара“, а также исправить допущенную в выходных данных
песни ошибку…»
Причитающийся т. Квятковской Ф.М. гонорар был начислен и даже прислан.
Он равнялся… 9 рублям!
Газеты «Московский комсомолец», «Советская культура», журнал
«Советская эстрада и цирк» сообщили о том, что найден автор известной
песни.  Вот что говорила Фаина Марковна в интервью «Московскому
комсомольцу»:
— Я человек непритязательный.  Видите, у меня даже пианино нет.  Хотя
в свое время могла бы, наверное, на одном «самоваре» заработать
миллион.  Но у меня тогда и в мыслях не было, что есть какие-то
формальные вещи.  Поют «У самовара» — ну и хорошо.  А на фирме
«Мелодия», видимо, не очень-то интересуются, кто истинный создатель
того или иного произведения.
А вот Андрей Малыгин в статье «Самый советский из поэтов» пишет, что
задавал композитору и пoэту вопрос о причине столь долгого молчания,
отсутствия попыток восстановления своих прав на песню.  «Она ведь до
сих пор исполняется, выходит на пластинках».  Пожилая женщина ответила
просто и внятно:  «Я боялась».
А думаете, у Лебедева-Кумача все в жизни было спокойно и гладко?
Ошибаетесь. Журнал «Вопросы литературы» в 1982 году опубликовал
фрагменты его записных книжек.  На 1946 год приходится такая запись:
«Болен от бездарности, от серости жизни своей.  Перестал видеть
основную задачу — все мелко, все потускнело.  Ну еще 12 костюмов, 3
машины, 10 сервизов… И глупо, и пошло, и недостойно… И неинтересно».
Фаина Марковна скончалась в 1991-м в Ленинграде.  Ее вспоминают как
сухонькую, маленькую старушку.  Жила Квятковская в двух небольших
комнатах огромной коммунальной квартиры старого обшарпанного дома на
углу улиц Салтыкова-Щедрина и Восстания, причем за вторую комнату
пришлось побороться.
— Вы знаете, — вспоминала Фаина Марковна, — вот сейчас я, старая и
больная женщина, но состояние радости и счастья не покидает меня.  Я
прожила, хотя и непростую, но интересную жизнь.  В молодости в меня
влюблялись.  Мои песни живут и сейчас и попрежнему радуют меня.  И
вообще я везучая.  Уже то, что я уцелела в годы войны, живя в Варшаве,
занятой немцами, о многом говорит.  Меня спасла моя польская фамилия,
которую дал мне мой первый муж Квятковский, кстати, польский офицер.
А моя девичья фамилия — Гордон.  «У самовара» я написала в 1931 году,
шестнадцатилетней девушкой, когда жила с родителями в Польше, в
Кракове.
На вопрос, в чём, на её взгляд, состоит успех «У самовара», фокстрота
с незатейливыми мелодией и словами, она отвечала:
— Я думаю, что прежде всего, — в юморе, который есть и в тексте, и
мелодии.  И ещё — в ней так узнаваемо время — 1930-е годы.  Я ведь
написала жанровую песенку для одного кабаре.  Правда, текст был
написан на польском владельцем этого кабаре Анджеем Власта.  И вот эта
песенка вдруг стала очень популярной в Польше.  В дальнейшем я сделала
несколько вольный перевод на русский язык, и эта песня вместе с танго
«Арген=тина» вышла отдельной пластинкой, которая распространялась в
Риге.  Там-то, будучи на гастролях, её исполнял Пётр Лещенко. Вот и
пошла песня гулять по свету.
Мы прощаемся с Фаиной Марковной Квятковской, но созданный ею шедевр от
себя не отпускает.  Обратите внимание, что в польском варианте песни у
самовара (вернее, под ним) сидит Маша, и только она.
Русскоязычная версия добавляет к ней еще и лирического героя.  А
евреи, владеющие «великим и могучим», расширили круг сидящих у
самовара, и внесли в песню национальный колорит:  «У самовара кантор,
я и Сарра…»
У самовара я и моя Маша,
А на дворе совсем уже темно.
Как в самоваре, так кипит страсть наша.
Смеётся месяц весело в окно.
(Смеётся хитро месяц нам в окно).
Маша чай мне наливает,
И взор её так много обещает.
У самовара я и моя Маша
Вприкуску чай пить будем до утра!

 

 

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..