Мне один русско-еврейский интеллигент, из журналистов, как-то выговаривал в некотором подпитии: "Стыдно быть патриотом, националистом и сионистом. Пошлость и чистый мовитон - говорить о любви к своей родине, как к жене там или детям. Всё это - чувства интимные и держать их надо при себе". Потом он с гордостью признался, что сам он далек от "этих глупостей" и гордо заявил, что он гражданин мира. Тогда подумал: вот воспитан человек в СССР, на лучшей классике и забыл: Россия вон какая огромная, на пол света разлеглась. Ее люби, не люби - с места не тронешь, не столкнешь, хотя и её любили люди не последние, вроде Сергея Есенина или Василия Шукшина, и в этом честно признавались. А Израиль у нас - вон какой, меньше Крыма. Он, возможно, только на любви нашей и держится. Понятное дело, трындеть об этом постоянно - дурной вкус, хвалиться своим патриотизмом, национализмом, сионизмом - просто глупо, но носить все это в себе - совсем не грех, а вот быть в Израиле не евреем, а гражданином мира и с гордостью объявлять об этом - чистейшая пошлость, и даже хуже, что-то, вроде креста на шее и предательства.
Усопший Перес Шимон считал, что в нашем государстве должны жить израильтяне, а не евреи. Этот, гуру левых Израиля, мечтал от той же ассимиляции в "граждан мира". Дорого нам обошлись эти мечты. Не дороже, конечно, чем русским евреям-большевикам после 17-го года, или немецким в Германии, любившим свою родину больше коренного народа, но все-таки... Зря я об этом опять вспомнил. Известное дело: история ничему, никого не учит. Вот наши, недавние выборы, совсем уж близкая история, а кого, чему они научили? Как боролись евреи с израильтянами (гражданами мира), так и боремся.
Автору:
ОтветитьУдалитьа я еврей-атеист-сионист. Всё в одном флаконе.
Может хватит выдумывать русско-еврейские байки и стравливать евреев?
По поводу Есенина-Шукшина и Переса-Рабина - они, так сказать, отходы жизнедеятельности антисемитов
Самый важный человек на последних выборах был оттеснен на обочину и почти забыт - уходящий в отставку министр образования раввин Рафи Перец. В течение нескольких месяцев, когда он был министром, Перец сумел продемонстрировать широкой общественности, какие опасности грозят от внедрения религии. Мы не слышим больше спокойных слов покойного министра Звулона Хамера, или умеренные высказывания раввина Ицхака Леви, конечно же, не видим плюрализма раввина Шая Пирона. Близкий к идеологической жесткости своего предшественника Нафтали Беннета, Перец ясно дал понять публике, на что будет похоже государство, возглавляемое религиозным, консервативным, мессианским руководством, стремящимся обратить граждан в свою веру.Так опасность внедрения религии, опасность клерикализма, вышла на первый план. А следом на первый план вышла и конкурентная идеология секуляризма. Следует отметить, что большинство израильтян не придерживаются концепции секулярных ценностей. Многие из них считают себя, в той или иной степени, соблюдающими традиции и заповеди еврейской религии. Многолика вера израильтян. Общим для этих граждан является их нежелание жить в ситуации религиозного принуждения и решительное сопротивление ультраортодоксальному подходу, к которому примыкает и течение в религиозном сионизме, смыкающееся с «харедим» - «хардальники». Это подход стремится сделать Израиль государством Галахи и эксплуатирует уважение большинства израильтян к религии, чтобы избежать участия в израильской жизни и получить экономические выгоды. Теперь эти недовольные граждане могут сплотиться под флагом секуляризма
ОтветитьУдалитьАвигдор Либерман первым увидел эту тенденцию. Многие репатрианты из бывшего Советского Союза страдали от раввината: непризнание еврейства, усугубление трудностей в процессах гиюра, бюрократические осложнения в браке и разводе и, возможно, самое болезненное: захоронение вне ограды солдат-репатриантов, чье еврейство вызывает сомнения.
ОтветитьУдалитьНет такой несправедливости, которой бы не испытали новые репатрианты во имя религии. Так было посажено семя сопротивления религиозному принуждению. Принуждению, но не иудаизму как таковому. Но это еще не все. Представление о том, что религия это «опиум для народа», пронизывало коллективное сознание репатриантов, которые с момента прибытия в Израиль колебались между еврейской идентичностью и мнением, которое было распространено в СССР, что религия – это оплот консерватизма и культурного регресса. Этим репатрианты напоминали отцов-основателей Израиля, которые рассматривали религию как источник еврейской культуры, но отказывались позволять ей диктовать им образ жизни
Действительно, когда первая волна репатриантов из СССР прибыла в Изратиль, «ахуслим» (акроним от «ашкеназы-секулярные-социалистические-националисты») приветствовали их, потому что полагали, что репатрианты укрепят ашкеназско-секулярный социалистический лагерь и обеспечат продолжение их правления. Недоразумение между репатриантами и старожилами было глубоким, и обе стороны были разочарованы. Вновь прибывшие не любили социализм и были скорее настроены националистически, чем национально. Они стали частью правого блока.
ОтветитьУдалитьРусские» партии были нишевыми партиями, но их представители никогда не теряли желания влиять на все общество, выйти из «русского гетто» и занять израильский центр. Сам Либерман стремился к этому годами. И вот в один прекрасный момент две цели слились, и ведет к ним один путь, в центре которого находится секуляризм, который гарантирует и защиту интересов репатриантов, и выполнение их желания пересмотреть понятие «израильтянин». Либерман сделал решительный шаг и вышел на центральную арену, определив ядро секуляризма: призыв ультраортодоксов в армию, изменение характера субботнего дня в Израиле и призыв обуздать власть ультраортодоксии.
Если бы Рафи Перец не обострил для публики опасность, присущую тенденции внедрения религии, голос Либермана, возможно, не нашел бы такого отклика. Как только Перец вместе со Смотричем и его друзьями нажали на газ и начали кампанию по обращению светских граждан, вспыхнуло сопротивление. Родительские группы и педагоги выступили против внедрения религии, Яир Лапид вспомнил, что это было его визитной карточкой, Либерман превратил борьбу с религиозным засильем в предвыборный лозунг, а Бени Ганц сделал еще один шаг вперед и представил его в качестве политического плана действий.
В Израиле родилось новое сознание, которое требует религиозной свободы и свободы от религии? Если Либерман будет настаивать и Ганц поддержит его, возможно, что великая надежда, которую возлагали отцы-основатели на алию из СССР, оправдается. Мы вновь определим, что такое быть израильтянином, в балансе между религией, традициями, культурой и секуляризмом. Тогда, вопреки распространенному мнению, окажется, что последние выборы не были излишними.
ОтветитьУдалитьЮли Тамир, бывший министр образования и абсорбции, "ХаАрец", И.Н.
https://detaly.co.il/rozhdaetsya-sekulyarnyj-izrail