Знаю, что в
библиотеке этого человека есть целый набор модной, «анекдотической» литературы.
Он штудирует эти сборники, выбирает из них самые «убойные» шутки и заносит их в
специальную тетрадь.
Вот и на этот раз Лурье
начал с шутки: « Слушай, дорогой, пока мы жалуемся на жизнь, она проходит».
Сказал он это без обычной улыбки и добавил: «Знаешь, а иногда все-таки хочется
пожаловаться».
-
Это на что же? – удивившись, спросил я.
-
На слово, - усмехнулся Лурье. – Всего лишь одно слово –
«пособие». Ты пойми меня правильно. Я не сумму, получаемых по нему денег, имею
в виду, а само слово, очень, на мой взгляд, обидное.
-
Объяснитесь, сударь, - потребовал я, все еще стараясь
выдержать шутливый тон.
Но Лурье, против ожидания, меня не
поддержал. На этот раз он был настроен серьезно:
- Выходит я, в свои 72 года, не пенсионер, а какой-то пособенец, что ли?
Живу на подаяние, выплачиваемое мне не потому, что я всю свою жизнь честно
работал, а по милости, чтобы с голоду не помер, - начал он свою невеселую
исповедь. - Вот мой сосед. Его привезли в Израиль малышом, всю свою жизнь сосед
филонил, даже в армии не служил, в какой-то конторе штаны протирал, а теперь
валютой приторговывает. Он – законный пенсионер, а я – всего лишь пособенец. Повторяю, на бедность не жалуюсь. Живу в
семье, в полном достатке, вот только
слово это поганое меня преследует.
Понимаю, не все наши старики заслуживают и то,
что имеют. Кто-то всю жизнь «ковал» оружие для арабов, кто-то рьяно преподавал
марксизм-ленинизм, кто-то служил в органах, а кто-то и вовсе был известным
вором в законе. Ничего не поделаешь –
какова страна – таковы и люди. Но большинство наших стариков все-таки не
пособенцы, а настоящие пенсионеры, достойны они этого невеселого, но гордого
слова. Знаешь, я ведь работать
начал за год до конца войны с Гитлером,
в мае 44-го года. Бросил школу пятнадцатилетним, когда получили мы «похоронку»
об отце, и пошел на завод. Год обтачивал гильзы снарядные. Внес я свой вклад в
борьбу с фашизмом? Внес. Разве это не имеет значения для еврейского
государства?
Дальше работал на том же, машиностроительном
заводе в инструментальном цехе и учился. Окончил вечернюю школу, потом
техникум…. Пригласили меня в школу – «труд» преподавать детишкам. Вот я и
занимался этим делом всю свою жизнь. Часто говорят так: « Мы здесь и дня не
работали. Спасибо, хоть пособие платят». Не нравятся мне такие речи. Можно
подумать, что не на одной планете мы все живем. И все люди и страны на Земном
шаре - враги. В СССР, к примеру, было почти подвигом сохранить свое еврейство.
Уж за одно это местный люд не имеет право оскорблять новоприбывших. Впрочем,
что взять с людей темных. Но мерзкую, унижающую человека терминологию придумали
не они, а чиновники абсорбирующих органов, которые обязаны иметь не одну, а
хотя бы две извилины. Давай посмотрим,
работал я в своей Рязани на Еврейское государство или нет? Знаю точно, что из моих учеников 10 человек
живет и работает в Израиле. Причем работают достойно, производительно и честно.
Я говорю только о тех, кто меня здесь нашел, и добрыми словами вспомнил мои
уроки у станка или верстака.
Выходит, мои ученики, те, кого я на «крыло»
поставил в свое время, эффективно работают на государство, где я лично не
пенсионер, а всего лишь пособенец. Давай
посмотрим с другой стороны. Двое детей у меня и пятеро внуков. После путча
гекачепистов, понял я, что дальше рисковать их жизнями, их будущим, не имею
право. Всех поднял, всей семьей мы в Израиль прибыли.
Должен тебе сказать, что, грешен, после «дела
врачей» никогда не считал себя особенным патриотом России. И всегда думал, что
работаю я не на «социалистическую родину», а на своих детей, на свою семью.
Выходит, тем самым, я и работал на Израиль,
потому что дети мои хорошо устроены, неплохо зарабатывают, оба сына трудятся на
производстве, а внуки, тоже двое из пятерых, служат в нашей армии. Заметь, в
боевых частях служат, а младший, Зямка, даже в бригаде «Гилани».
Что получается, работая на своих детей и
внуков, я, тем самым, работал и на государство, которое за все это выдает мне милостыню пособия, а по нынешним временам
еще грозит и заморозить то, что дает. И
правильно. Тут не приходится обижаться. Раз ты живешь на подаянии – терпи и
будь доволен тем, что дают. Вот с этим я
тоже категорически не согласен. Мы не гости Израиля, а законные граждане
Еврейского государства. Большая часть из нас привезла на родину предков своих
детей и внуков. Выходит, это мы во многом обеспечили могущество,
обороноспособность и промышленный рост нашего государства. Так, по крайней мере, нам говорят власти.
Почему же, в таком случае, я должен быть не законным пенсионером, а пособенцем
– подоянцем. Не хочу! Мало того, должен
тебе сказать, что многие наши «русские»
старики сохранили в себе еврейский дух, вопреки всему сохранили. С молодыми
картина получается не такая лучезарная. Мы были чаще всего «паровозами»
последнего, большого Исхода. Израиль не получил бы и половины миллионной алии,
если бы не мы – старики. А в награду приклеили к нам это обидное словечко. Пойми меня правильно. Понимаю все проблемы
нашей экономики. Я не прошу прибавки к пособию, хотя его связь с инфляцией
должна существовать непременно, но пособие я получать не хочу. За полувековой
стаж честной, трудовой деятельности я имею полное право на пенсию. Любую, но п е н с и ю. И точка! О каком человеческом достоинстве может идти
речь, когда каждый месяц я должен вспоминать, что в Израиле начал жизнь с нуля
и подкармливают меня здесь из милости. Для немолодого человека нет большего унижения,
когда кто-то пробует перечеркнуть его прошлую жизнь. Это значит – пробуют
перечеркнуть его самого. Ты не думай,
что я говорю только от своего имени. Сколько раз подобное слышал от других. Замечательно, что наше государство хоть как-то
начинает замечать участников войны, инвалидов, «ликвидаторов» аварии в
Чернобыли и прочих, но у любых льгот, привилегий есть и другая сторона медали.
Мы это проходили в СССР. Нельзя делить людей по сортности: этот старик,
успевший повоевать два месяца, - первый сорт, а старушка, всю свою жизнь преподававшая
физику или математику в поселковой школе, – второй. Нет, не согласен я с этим. Категорически не
согласен. Ладно, что-то мы с тобой
заскучали. Хочешь бородатый анекдот. Я его слышал лет тридцать назад, но
он, как мне кажется, не устарел даже в Израиле. Значит так, вызывает начальник
Рабиновича. «Скажи, Хаим, ты любишь теплую водку?» «Ненавижу!» « А потных
женщин?» «Терпеть не могу!» «Значит, пойдешь в отпуск в январе».
И мой знакомый Иосиф Лурье так заразительно и
радостно смеется, будто перед этим и не было никакого серьезного разговора об
оскорбительных особенностях чиновной лексики, и о новом, печальном, но
неизбежном термине «пособенец».
Комментариев нет:
Отправить комментарий