Суть еврейских праздников. Шавуот: значение дарования Торы
После великих откровений во времена Исхода и рассечения моря, после пути по пустыне, сопровождаемого различными испытаниями, в результате которых весь народ стал «как один человек с единым сердцем» , настал час дарования Торы. После громов, молний и трубления в рог Г‑сподь непосредственно открывается Своему народу и сообщает ему десять заповедей. Тут, однако, мы оказываемся немного удивлены: для чего нужны были все приготовления, небывалое откровение? Неужели только для того, чтобы сообщить миру содержание Декалога? Казалось бы, содержание десяти заповедей: вера в Б‑га, почитание родителей, запреты убийства и прелюбодеяния — лежат в основе морали разных времен и стран. К этим требованиям может прийти человеческий разум. В таком случае в чем же состоит новшество, каково особое назначение этого откровения?
Можно подойти к вопросу о сущности дарования Торы и с другой стороны. Из Талмуда мы узнаем , что Авраѓам выполнял всю Тору еще до ее дарования, как сказано: «Послушался Авраѓам гласа Моего и хранил заветы Мои, повеления Мои, уставы Мои и учения Мои» . А если так, то праотцы самостоятельно постигли содержание Торы как в целом, так и в частностях, еще до откровения. Что же нового принесло миру дарование Торы на горе Синай?
Жажда приблизиться к Б‑гу
В каждом еврее, как в микрокосме, таится «частица Б‑га свыше» — искорка Б‑жественного света, являющаяся наиболее сокровенной точкой, внутренним ядром душевной жизни. Правда, человек далеко не всегда может осознать внутреннюю божественную сущность своей души и различить ее зов за многочисленными завесами, однако это ядро существует всегда.
Поскольку эта внутренняя точка, именуемая «святая святых» его души, божественна, человека всегда осознанно или неосознанно тянет к Творцу.
К осознанию своего стремления быть связанным с Ним нас ведут разные пути. Некоторые приходят к этому в результате созерцания и глубоких размышлений о себе и об окружающем мире. Других толкают в эту сторону жизненный опыт и отдельные события. Иногда человек, который значительную часть своей жизни был далек и от еврейства, и от всякой мысли о Творце, в час кризиса и перед принятием окончательного решения о том, на какой он стороне, внезапно обнаруживает всю мощь этого скрытого ядра его жизни.
Созерцание и мысли, которые ведут человека к осознанной вере и к желанию приблизиться к Творцу, могут также быть очень разными. Иногда к этому приходят, размышляя о Его величии и сотворенных Им мирах, осмысливая деяния Творца во всем мироздании, видя изобилие Его света и Его благость. Это вызывает восхищение и восторг, а затем и осознанное, более цельное желание приблизиться к Нему. К Творцу можно прийти и изучая историю еврейского народа, размышляя о Его милости, которая сопутствует нам с самого Исхода из Египта, об особой сущности народа Израиля.
Существует и иная возможность, когда человек приходит к желанию познать Творца внутренним путем, анализируя свою жизнь и свою душу. «И в плоти моей я вижу Б‑га» — самая моя жизнь и мои чувства позволяют мне прийти к их Источнику — Творцу. Эта мысль основана на словах Торы: «Ибо Он жизнь твоя» , в ней выражено подлинное осознание и переживание того факта, что Всевышний — это и есть самая сущность и источник жизни не только каждого живого существа во вселенной, но и моей души. Именно это чувство описано в комментарии Зоѓара к стиху: «Душою моею я стремился к Тебе ночью» . Это восклицание пророка интерпретируется следующим образом: Ты воистину моя душа, подлинный источник моей жизни, и к Тебе я стремлюсь, к Тебе жажду приблизиться ночью — во мраке покровов сущего. Подобные мысли приводят к пробуждению желания познать Творца, приблизиться к Нему, быть с Ним всегда.
Паломничество в духовный мир
Становясь осознанным, стремление приблизиться к Творцу толкает человека на путь исканий и многократных попыток достичь желанной цели. Ведь даже когда ему понятно, что он стремится приблизиться к Творцу, и когда он считает Его поиск первостепенной задачей своей жизни, далеко не все становится ясным. Именно тогда со всей остротой встает вопрос, который задают все взыскующие Всевышнего — от ангельского воинства и до человека: «Где место славы Его?» .
Изначальное чувство, первое движение пилигрима, вопрошающего о Творце, устремлено ввысь: такова попытка преодолеть преграды материи и, сбросив ее узы, вступить в пределы абстрактной духовности, не постижимой органами чувств. Пилигрим полагает, что, сумев избавиться от множества страстей, присущих материальной жизни, и достигнув более четкого восприятия духовных сущностей, он приблизится к Творцу. Основными преградами на этом пути ему кажутся тело и вся материя, проистекающие из нее вожделения и ощущения. Помимо этого, более тонкое восприятие не преминет отметить, что сама по себе связь со стремлениями и объектами желания своего Я является препятствием, не позволяющим осуществиться подлинной связи между человеком и Всевышним.
Понятно, таким образом, что пилигрим обращается в сторону духовности и пытается углубить свои чувства по отношению к Творцу, достичь любви и полной преданности, прилепиться к Нему. Разумеется, человек способен достичь горних вершин духа, на которых он ощутит столь сильную любовь к Всевышнему и столь острое стремление приблизиться к Нему, что, забыв и себя самого, и окружающий мир, оставит позади все свои страсти и желания, дабы стать ближе.
Таково первоначальное направление пути пилигрима, таково изначальное движение, порожденное желанием достичь Всевышнего. Однако после его осуществления приходит черед критической мысли, и возникает вопрос: действительно ли пережитое постижение и духовный опыт связаны с Творцом и приближают к Нему?
Ограниченность постижения
Если глубже подойти к этому вопросу, окажется, что, в сущности, все, что нам известно о Творце, все выводы, к которым мы можем прийти на этот счет, не поддаются никакому рациональному пониманию. Да, мы способны на религиозный опыт, мы можем самостоятельно ощутить тот свет, который, изливаясь в изобилии, оживляет наш мир и мириады духовных миров за его пределами, однако все это лишь крохотная искорка, отраженный свет, прошедший через множество «сжатий», что в каббалистической терминологии именуется понятием «царство в царстве деяния», указывающим на наиболее низкий уровень бытия. Между тем Сам Творец, Которого мы алчем, высок и возвышен, Он пребывает за пределами как чувственного, так и всякого иного восприятия. Он не постижим разумом. Не только наш человеческий разум не способен прийти к познанию Творца; разум как таковой, на каком бы уровне он ни находился, не в состоянии получить представление о Нем, достичь какого бы то ни было контакта с Ним. Ведь Г‑сподь «свят», то есть, отделен от всего сущего и возвышен над всякой тварью. Пресвятой, да будет Он благословен, бесконечен.
Таким образом, все людские чаяния приблизиться к Всевышнему посредством усилия со стороны самого человека изначально, по самой своей сути, обречены на провал. Человек — косное, ограниченное существо. Как же он сможет преодолеть границы своего бытия? Как он сможет, даже на самой вершине своего духовного взлета, обрести контакт с тем, что в принципе не поддается контакту — со Святым, с Отделенным? Весь опыт духовного восхождения, ощущения любви к Творцу и трепета перед ним, удаления от материального мира и его представлений, не способен приблизить человека к Нему. Полагая, что Он пребывает в области духовного, пилигрим отрицает материальную жизнь и отказывается от всего плотского, стремясь отринуть даже естественные чувства. Однако, по правде говоря, Творец возвышен надо всем сущим — и над наиболее духовными, и над самыми низкими и телесными формами бытия. Все обращается в прах пред Его бесконечным величием.
Таким образом, даже если пилигрим достигнет крайнего предела своих возможностей (а человек в потенциале способен подняться выше ангелов и серафимов), он по‑прежнему будет далек и отделен от Него. Бесконечная пропасть неизбежно отделяет человека — ограниченную тварь, которая и на пике своего величия не утратит присущей ей косности, — от отделенного от всего мироздания, бесконечного Творца. Несмотря на все свои усилия, человек никогда не сможет не только действительно приблизиться ко Всевышнему, но и просто стать к Нему ближе.
Поэтому путь к Нему кажется непреодолимым. Ни один человек не способен миновать все препятствия, победить ограничения, заложенные в его косной природе и действительно достичь той Сущности, что пребывает по ту сторону бытия. И, хотя та частица Всевышнего, которая находится в нашей душе, томится и жаждет взойти к своему Истоку, мы сами не в силах это осуществить.
Связь с Небесами
В этом и состоит значение дарования Торы, такова его роль. Поскольку мы, сыны человеческие, несмотря на все свои усилия, не в состоянии достичь Его, Творец Сам в Своей бескрайней милости и неограниченной благости нисходит к Нам, дабы была достигнута извечная цель Сотворения мира.
Откровение и дарование Торы на горе Синай предназначены не только для получения набора практических инструкций и норм поведения. Нисхождение Всевышнего в процессе дарования Торы — это процесс облачения Его воли в Тору и заповеди, оно указывает нам на путь, следуя которым мы сможем объединиться с Ним в соблюдении заповедей. Заповедь является, таким образом, далеко не только приказом. У заповеди есть внутреннее содержание и более глубокое значение. Не случайно, слово «заповедь», мицва, связано со словом цавта, быть вместе — вместе с Творцом.
Снизойдя на гору Синай, Он словно вовлек Свою сущность, находящуюся превыше всяких ограничений и преград, в тот мир четких формулировок и фиксированных областей, установленных пределов и жестких границ, который содержится в дарованной Им Торе. Поскольку Тора — это выражение высшей воли Всевышнего, поскольку Она есть мудрость и желание Пресвятого, благословен Он, значит, на горе Синай произошло отнюдь не только «получение Торы с небес». Дарование Торы — это нисхождение наивысшей сущности — Торы, которая и есть Небеса, — к людям, приспособление ее к их уровню восприятия.
Поэтому налицо существенная и принципиальная разница между заповедью, каковой она воспринимается на первый взгляд и каковой представляется рассудочному анализу, и ее внутренней сущностью, которая являет собой способ связи с Творцом. «Не убий» человеческой морали — это наивысший уровень нравственного постижения человека. Однако и тогда, когда требование «не убий» интерпретируется на наиболее духовном и тонком уровне (не как закон, имеющий своей целью практическую выгоду и даже не как основа для общественного договора), оно все равно остается на уровне человеческого разума, ограниченного самой своей природой, самой сущностью человека. Рекордное достижение человека не достигнет тех областей, которые ему, по определению, недоступны. Между тем «не убий», как часть Откровения, как повеление Декалога, является императивом Творца и частью той системы связей, которую устанавливает с нами вознесенный над всем сущим Г‑сподь.
Этот императив является тем пределом, откуда перекинут мостик к Беспредельному, конечным средством постижения Бесконечного. В мире, существовавшем до дарования Торы, пилигрим, как бы он ни жаждал и ни пытаться достичь Творца, несмотря на все свои усилия, оставался вдали. Начиная с дарования Торы перед человечеством открылся путь Торы, ведущий к Творцу. Он Сам снизошел к людям и открылся им в Торе. Он указывает нам путь, дарует нам возможность, благодаря которой пилигрим может возобладать над всеми препятствиями косной человеческой природы и, несмотря ни на что, приблизиться к Всевышнему, прилепиться к Нему.
Получение Торы
«Дарование Торы» и «получение Торы» — смысл этих понятий на первый взгляд предельно ясен. Дарование и получение — это две стороны одного акта, рассматриваемого с разных точек зрения, и данными обозначениями можно пользоваться как синонимами.
В самом деле, в нашей повседневной речи мы пользуется то одним, то другим термином, не делая различия между ними и не уточняя их смысл. Однако анализ их значения выявит принципиальную разницу. Дарование Торы и ее получение — это два полюса действительности. Эти понятия, хотя и связаны друг с другом, отнюдь не идентичны. Каждое из них имеет свое семантическое поле и даже свой временной период.
Действительно, акт передачи подразумевает получение, а получению должна предшествовать передача. Но все‑таки легко убедиться в существовании пропасти, разделяющей два этих аспекта. Отличие получения Торы от ее дарования выражается двояко: в характере действия и во времени действия. Различие в характере действия наиболее емко выражено в каббалистической терминологии, согласно которой дарование Торы было «движением сверху вниз», а ее получение — «движением снизу вверх». Что касается времени действия, дарование — это, по сути своей, одноразовый акт, в то время как получение Торы — сложный, многоэтапный процесс.
Связь между Б‑гом и человеком
Общее содержание Торы, не ограниченное теми или иными ее частями или главами, но охватывающее всю ее сущность, находит свое выражение в каждой из ее деталей. В самом общем смысле его можно определить как установление связи, перекидывание мостика между Б‑жеством и человеком. Это сформулировано в классическом изречении Зоѓара: «Трое связаны друг с другом: Израиль, Тора и Всевышний» . Израиль связан с Торой, а Тора — с Всевышним. Именно в этой связи между Небом и землей, между горним и дольним мирами и состоит значение Торы.
Для того чтобы эта связь была значимой, необходимо выполнение двух основных условий. Должно быть налицо, во‑первых, желание Дарителя дать Тору, то есть установить значимую связь с человеком, а во‑вторых, желание получающего Тору принять ее на себя, связать себя с Творцом. Взаимность этой связи выражается в источниках с помощью многократно повторяющейся аллегории, изображающей получение Торы как вступление в брак. Этот образ подчеркивает характер взаимосвязи двух сторон в этом процессе. Ведь при отсутствии желания хотя бы одной из сторон брачные узы уже совсем не сближают и принимают совершенно иной характер. Точно так же дарование Торы на горе Синай основано на двусторонней связи, объединяющей движения сверху вниз и снизу вверх, и требующей приближения обеих сторон.
Мост, перекинутый над бесконечностью
Одним из основных мотивов религиозной философии иудаизма является осмысление пропасти между Всевышним и миром. Писание многократно характеризует Его как Творца мира, поддерживающего его существование и пекущегося обо всем сущем, но вместе с тем в нем присутствует идея бесконечной пропасти, отделяющей творение от его Творца. В определенном смысле это ощущение, ставящее под вопрос возможность какой бы то ни было связи или контакта между Ним и человеком, стоит в центре религиозного опыта.
Основная идея, заключенная в даровании Торы и десяти заповедей на горе Синай, является ответом на это ощущение. Таков центральный мотив стихов Писания, описывающих Синайское откровение: «Вот, показал нам Г‑сподь Б‑г славу Свою и величие Свое, и голос Его мы слышали из среды огня. В этот день увидели мы, что Б‑г говорит с человеком, и тот остается в живых» . В центре происшедшего на горе Синай находится не тот или иной смысл изреченного Всевышним, но сама по себе возможность Откровения, осознание того, что Он велит людям что‑то делать, что Ему важно установить связь с человеком. Это главное в Торе, все остальное лишь интерпретация и выводы, разъяснения и наставления.
Таким образом, дарование Торы — это в первую очередь установление связи, преодоление пропасти. Сам человек не способен на такое, это под силу лишь Творцу. Важность этого события состоит в самом акте дарования, в создании связи, идущей сверху вниз. Это событие является единственным в своем роде, и оно отличается от простой передачи указаний или закона, от открытия новых истин.
Получение Торы — согласие и усвоение
Таким образом, определяющее значение в акте дарования Торы имеет фактор Б‑жественного, проявляющийся в установлении связи между Ним и миром, в принципиальной возможности этих отношений. Получение Торы носит совсем иной характер. Это человеческий акт, и поэтому он нам гораздо ближе и понятнее.
Однако здесь проявляется парадокс взаимосвязи. Дарование Торы, несмотря на всю свою принципиальную и теологическую важность, имеет значение лишь в сопровождении дополнительного акта — ее получения. Неслучайно значение слова «Тора» на иврите — учение, наставление, указание пути. Она обретает реальность лишь тогда, когда ее принимают и она действительно начинает наставлять и указывать путь.
Мудрецы подчеркивают эту идею в смелой интерпретации слов пророка: «Вы свидетели Мои, слово Г‑спода, и Я — Б‑г» : «Когда вы Мои свидетели, Я Б‑г; когда вы не свидетели Мне, Я словно не Б‑г» . В этих словах проявляется другая сторона дарования Торы: готовность народа Израиля принять на себя Тору, которая влечет за собой небесный зов и делает возможной встречу. Подчеркнем, что речь идет не о согласии с тем или иным содержанием, но о восприятии самого факта, что есть Тот, от Кого исходит зов, что Он передает Тору людям.
Само по себе понятие «получения Торы» имеет двоякий смысл: с одной стороны, это принципиальное согласие на все, что она содержит — готовность подчиняться Торе и выполнять ее повеления; с другой стороны, это обязательство стремиться ее постичь, впитать в себя ее содержание. В рамках взаимосвязи дарования‑получения в акте передачи необходима изначальная готовность человека принять Тору, однако процесс восприятия, осознания ее значения и отождествления с ее содержанием не является обязательным условием. В самом деле, слова Писания недвусмысленно показывают, что готовность получить Тору проявлялась еще до ее дарования, как сказано: «И отвечал весь народ вместе, говоря: “Все, что говорил Г‑сподь, исполним”» . Это позволяет понять значение другой фразы из Писания, ставшей поговоркой: «Все, что говорил Г‑сподь, исполним и выслушаем» . Такая последовательность: сначала «исполним», а затем «выслушаем» — указывает на то, что получение Торы как готовность подчиниться ее велениям предшествует ее принятию в смысле постижения и усвоения.
Историческое значение разделения на «исполним» и «выслушаем», проявившегося в акте получения Торы, имеет и практический, и декларативный характер. Об этом свидетельствуют и слова Моше, произнесенные, когда он расставался с народом после того, как сорок лет был его предводителем: «Но не дал вам Г‑сподь сердца, чтобы разуметь, и очей, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать, до сего дня» . Народ Израиля удостоился «сердца, чтобы разуметь», лишь по прошествии многих поколений; получение Торы в смысле ее усвоения является крайне длительным процессом.
Получение Торы — как только захотим
Ребе из Коцка, выражая эту двойственность дарования и получения, говорил, что праздник Шавуот именуется «порой дарования нашей Торы», потому что в этот день Тора была дарована народу Израиля, однако что касается ее получения, каждый получает ее по‑своему и в то время, когда сам того захочет.
Действительно, дарование Торы, установление связи между Творцом и Его творениями — это одноразовое событие. Дарование Торы одноразово не только потому, что произошло лишь однажды, но и потому, что весть о способности человека услышать призыв, исходящий с той стороны бескрайней пропасти, не нуждается в дополнительных доказательствах. Достаточно и одного события, о котором следует вспоминать, чтобы не упустить из виду его смысл. Поэтому в Торе содержится заповедь помнить о дне дарования Торы — помнить о самом событии: «Только берегись весьма и оберегай душу свою, дабы не забыл ты тех дел, которые видели очи твои… О дне, когда стоял ты пред Г‑сподом, твоим Б‑гом, при Хореве» .
Что касается дарования Торы, память об этом событии и является его основным содержанием. Это можно уподобить меткому высказыванию основоположника кибернетики Норберта Винера, заметившего, что главный секрет атомной бомбы был открыт всему миру в день ее взрыва, а состоял он в том, что это возможно. В самом деле главная тайна и величайшее откровение, связанные с дарованием Торы, состоят именно в его осуществлении — в том, что Творец хочет дать Тору, и Ему столь важен человеческий род в целом и каждая отдельная человеческая личность, что Он возжелал дать людям указания, следуя которым они смогут приблизиться к Нему. Поэтому дарование Торы, по своей сути, одноразовый акт, не имеющий параллелей во всей человеческой истории. Синайское откровение возвестило о даровании Торы, и этого вполне достаточно.
Если дарование Торы было краткосрочным пиком человеческой истории, получение Торы — это крайне длительный процесс. То утверждение, что получение Торы происходит не одновременно с ее дарованием, основано не только на семантике; этот мотив проходит красной нитью через все Писание. В сущности, все Писание являет собой подробное изложение этого пути с присущими ему колебаниями, взлетами и падениями, а также отклонений от него и блужданий, начиная с создания золотого тельца.
Комментируя слова книги Эстер: «Установили иудеи и приняли на себя» , мудрецы говорят, что евреи во время гонений на веру исполнили то, что приняли на себя еще на горе Синай . Значение этой интерпретации в том, что лишь в эпоху Второго Храма народ Израиля в целом впервые принял на себя Тору как обязательный образ жизни. Более тысячи лет отделяет дарование Торы от ее получения, и этот длительный промежуток времени показывает, что последнее, в отличие от первого, не является одноразовым. Получение Торы было продолжительным, многоступенчатым процессом, для завершения которого потребовались долгие годы и различные потрясения.
Более того, ответ на вопрос о получения Торы, который в наших поколениях вновь стал «открытым», зависит не только от духовного или интеллектуального уровня того или иного поколения. Пока у людей есть свободная воля, этот вопрос продолжит стоять на повестке дня каждого поколения и каждого индивида. Проблема личного (и даже коллективного) выбора и принятия Торы не может быть решена ссылкой на одноразовое историческое событие. Это решение уже в изначальном значении провозглашения: «Исполним и выслушаем», а тем более в том, что касается восприятия всех деталей и тонкостей Торы, остается вопросом индивидуального выбора каждого. Сколь бы важное и определяющее значение не имело получение Торы, оно разворачивается на протяжении истории, принимая форму бесконечного процесса.
Долгий путь к получению Торы
Исторический процесс получения Торы длится долгое время. Получение Торы как индивидуальное переживание продолжается и в наши дни. Случайно ли это? В одном аспекте дарование Торы нельзя уподобить ее получению. Дарующий Тору всемогущ и способен дать ее всегда, в то время как получающий Тору — человек — ограничен временными рамками. Получение Торы может продолжаться многие поколения, но действительно ли это необходимо?
Получение Торы во всей своей полноте не является одноразовым актом. Таковым может быть всеобщее согласие («исполним и выслушаем»), да и то лишь в значении принятия обязывающей силы, а не постижения и усваивания.
Тора — это трудно усваиваемый материал для народа Израиля (и для каждого индивида) во всех поколениях. Пока речь идет о внешних формах (например, о выполнении определенных действий), это не представляет особого труда. Если люди к этому готовы, внешние формы воспринимаются быстро. Однако получение Торы не сводится к лишь к поверхностному копированию определенных действий; более того, эти внешние формы могут приобрести отрицательное содержание — не из‑за своих характеристик, но потому, что как в общественной структуре, так и в индивидуальном сознании их значение трансформируется. К примеру, для того чтобы законы жертвоприношений не только были приняты на поверхностном уровне, но и восприняты и усвоены, требуется их тщательное штудирование, а также внутреннее самосовершенствование. Только тогда получающий Тору достигнет уровня, на котором сможет в той или иной степени воспринять то, что ему было даровано. И поскольку этот процесс столь многогранен, изобилует различными деталями и требует внутреннего принятия в сердце и постижения разумом, он неминуемо будет крайне долгим и сложным.
Процесс получения Торы продолжается, начиная с греха золотого тельца и до наших дней. Он готовит получателя Торы к подлинному восприятию того, что ему было ниспослано. Разумеется, это совсем непросто, и неслучайно, что этот процесс затягивается. Причиной тому не только попытки отказаться от Торы, но и неполное ее получение: принятие Торы, лишенное подобающего основания, влечет за собой новые проблемы и искажения. Лишь прошедшие тысячелетия, постоянная внутренняя сосредоточенность и непрерывная работа над собой позволяют гарантировать подлинное принятие дарованной нам Торы.
Праздник Шавуот остается, таким образом, днем памяти и напоминания. В «пору дарования Торы нашей» мы возвращаемся к тому великому, одноразовому событию. Мы вспоминаем и о том, что «царство Его добровольно приняли они». Однако получение Торы не было завершено в тот день, оно продолжается в наши дни, как и во времена минувшие.
Книгу Адина Эвена-Исраэля (Штейнзальца) «Суть еврейских праздников» можно приобрести на сайте издательства «Книжники» в Израиле и других странах.
