пятница, 28 июля 2017 г.

Как СССР собирался уничтожить Израиль ядерным удар

Как СССР собирался уничтожить Израиль ядерным удар

В автобиографической книге «Ангелы библиотек» я рассказал о самых выдающихся ученых нашего института, с некоторыми из которых меня многие годы связывали дружеские отношения. Илью Михайловича Лифшица я знал исключительно по частым выступлениям на ученых советах и семинарах. Это был свободный человек, бесконечно увлеченный наукой и до конца жизни добивавшийся в ней выдающихся результатов. Докторскую диссертацию он защитил в 24 года, а в 1968-м переехал из Харькова в Москву, заменив Льва Давидовича Ландау в Институте физических проблем. Сам Л.Д.Ландау еще в далеком 1941 году относил 25-летнего Илью Михайловича к числу немногих отечественных теоретиков мирового ранга и подчеркивал его редкостный даже среди физиков-теоретиков кругозор.

Именно благодаря таким людям как Ландау и Лифшиц, наш институт долгое время представлял собой, по словам моего друга А.М.Косевича, сгусток интеллекта, заведомо превышающий «критическую массу» коллективного ума, достаточную для генерирования выдающихся достижений.

Работая над очерком о жизни и научной деятельности Ильи Михайловича, я столкнулся с малоизвестным фактом, о котором рассказала вдова академика И.М.Лифшица Зинаида Фрейдина уже после смерти мужа. Вот ее рассказ:

«Илья Михайлович был самодостаточным человеком, и друзей у него практически не было. Единственным человеком, который приходил к нам запросто, был Яков Борисович Зельдович. Они темпераментно обсуждали дела «в стране и в мире», во многом их взгляды сходились, иногда они спорили, но всегда доброжелательно. Однажды в октябре 1973 года Яков Борисович пришел очень мрачный, спросил: «Леля дома»?» — и прошел в кабинет, закрыв за собой дверь. (Илью Михайловича домашние звали Леля). Довольно скоро он ушел такой же мрачный. Илья Михайлович молчал несколько дней, а потом сказал, что Яша сообщил ему, что он узнал, наши собираются применить атомную бомбу в войне Судного дня. Если это произойдет, то Яков Борисович покончит с собой, оставив письмо. Если он оставит письмо рядом с собой, то оно, конечно, исчезнет, поэтому он оставляет письмо, а уж Илья Михайлович не даст ему затеряться. Но все обошлось благополучно, и письмо Яков Борисович забрал».

И.М.Лифшиц никогда не был диссидентом или явным противником режима и, как все здравомыслящие люди, предпочитал увлекательную работу политическому бесовству, и сам факт его согласия помочь Я.Б.Зельдовичу свидетельствует о его самоотверженности и гражданском мужестве.

Здесь необходимо напомнить о том, кто такой Яков Борисович Зельдович. В книге «Советская военная мощь от Сталина до Горбачева» о Я.Б.Зельдовиче сказано следующее: «Выдающийся физик-теоретик, академик АН СССР, руководитель теоретического отдела, заместитель научного руководителя КБ-11 (известного как «Арзамас-16», где было создано наше ядерное вооружение). Трижды Герой Социалистического труда, лауреат Сталинской, Государственной и Ленинской премий». Остается добавить, что до своей кончины в 1987 году Яков Зельдович оставался одним из самых авторитетных руководителей ядерной программы. И, конечно, одним из самых информированных людей в стране.

В «Ангелах библиотек» я рассказал об этом факте биографии И.М.Лифшица, но не вдавался в подробности указанного политического бешенства советской власти, собиравшейся испепелить главный очаг человеческой культуры и место рождения трех мировых религий. Ныне пришла пора рассказать подробности подготовки очередной безумной затеи большевистских некрофилов.

В 2008 году появилась статья доктора технических наук, профессора А.В.Минаева «Полет над Тель-Авивом», в которой автор познакомил читателей с провокационным полетом советского МиГа-25 над Тель-Авивом. Оказалось, что брат автора статьи Алексей Минаев, будучи заместителем генерального конструктора ОКБ имени Микояна, убедил правительство в том, что советский МиГ-25 недоступен для израильских ракет и самолетов. Поэтому его разведывательный полет над Израилем совершенно безопасен. В 1973 году во время конфликта Израиля и Египта МиГ-25, пилотируемый летчиком А.Бежевецом, был поднят с аэродрома под Каиром и уже через несколько минут оказался в небе над Тель-Авивом на высоте 22 км. Навстречу ему ВВС Израиля подняли несколько перехватчиков. «Фантомы» и «Хоки» стреляли по цели с разных направлений, но ракеты и снаряды не доставали до советского истребителя. Бежевец включил фотокамеру и заснял огненную феерию на пленку, а заодно и город, над которым летел. За этот полет Бежевец получил звание Героя Советского Союза, а в Израиле поняли, что готовящийся удар по Асуанской плотине не останется для него безнаказанным.

Здесь следует напомнить, что всё это происходило во время четвертой арабо-израильской войны, или «войны Судного дня» — военного конфликта между коалицией арабских стран, с одной стороны, и Израилем, с другой. Война началась 6 октября 1973 года с нападения Египта и Сирии на Израиль и завершилась через 18 дней. Свое страшное название война получила в том числе и потому, что могла перерасти в ядерный апокалипсис.

Советский Союз тогда принял активное участие в этой войне и обеспечивал Египет и Сирию оружием по морю и поставками по воздуху. Для обеспечения безопасности советских транспортов был сформирован отряд советских боевых кораблей, которые конвоировали транспорты. В Средиземное море также были направлены советские подлодки. Как засвидетельствовал один из главных создателей ядерного оружия академик Яков Зельдович, рассматривался вариант применения против Израиля ядерного оружия.

Сегодня выясняется, что это была не первая попытка такого рода. Официальный вестник архива Президента Российской Федерации исторический журнал «Родина», 1996, № 7-8 поведал, что пятью годами раньше, а именно в первый день праздника еврейской пасхи 1968 года, государству Израиль предстояло быть стертым с лица Земли. Приведенные в вестнике свидетельства по своему историческому значению не уступают решениям Ванзейского совещания (январь 1942 г.), на котором нацисты приняли решение об уничтожении европейских евреев. Но если Германии в значительной мере удалось реализовать свои чудовищные планы, то Советскому Союзу в последний момент пришлось отказаться от задуманного.

Бывший командир подводной лодки «К-172», а ныне вице-адмирал запаса Николай Шашков поведал ошеломленным читателям, что весной 1968 года его подлодка несла боевое дежурство у берегов Сирии. Перед вами, дорогие читатели, весьма красочное описание событий тех дней в изложении журнала «Родина»:

«Капитан 1 ранга Николай Александрович Шашков должен был уничтожить Израиль, выпустив по нему восемь крылатых ракет П-6 с ядерными боеголовками, после чего на этой древней библейской земле должны были вспыхнуть как минимум восемь Хиросим, или, если прибегнуть к библейским сравнениям, восемь Гоморр, уничтоженных Всевышним в дыму и пламени. Это событие должно было произойти перед праздником Песах в месяце Нисан 1968 года».

Бывший командующий ВМФ адмирал флота Владимир Чернавин после тогдашних событий добавил: «У меня нет никаких сомнений, что капитан 1 ранга Николай Шашков выполнил бы любой приказ командования…»

Из интервью, взятого у Шашкова, следует, что он получил перед выходом в район боевого дежурства следующее распоряжение тогдашнего командующего ВМФ СССР адмирала флота С.Горшкова: «Быть готовым к нанесению ракетно-ядерного удара по Израилю». Шашков добавил: «Разумеется, в том случае, если бы американцы и израильтяне начали высадку десанта на побережье дружественной нам Сирии». Окончательный сигнал к нападению должен был поступить из Москвы. Чтобы не пропустить его, подводная лодка каждые два часа всплывала на перископную глубину для проведения сеансов связи.

Предлог для нападения на Израиль («высадка совместного американо-израильского десанта на сирийское побережье») был традиционной частью советского пропагандистского клише при проведении агрессивных акций против независимых государств. Вспомним, что говорили политруки своим солдатам в дни вторжения в Афганистан в декабре 1979 года: «Если бы мы не вошли сюда сегодня, то завтра здесь были бы американские империалисты и израильские сионисты». Последствия атомного удара по Израилю, конечно, были тогда не предсказуемы, но Москва в привычном для нее духе заявила, что продемонстрировала бы всему миру, как решительно она расправилась с «главным врагом прогрессивного человечества» (именно так называли Израиль советские пропагандисты).

Хаим Соколин, анализируя события тех дней, писал, что уничтожение Израиля выглядело весьма заманчиво для Советского Союза по ряду причин: «Что касается соображений морального характера, то после хладнокровного уничтожения десятков миллионов соотечественников, депортации целых народов, кровавого подавления восстаний в «братских странах» и мирных демонстраций в собственной стране (Новочеркасск) эти соображения полностью отсутствовали в планах кремлевских стратегов, о чём дополнительно свидетельствуют уже после апреля 1968-го — Прага, Афганистан, Тбилиси, Баку, Вильнюс, Чечня. Добавим, что во всех этих акциях отсутствовал даже элементарный здравый смысл. Не понимали этого только сами советские руководители, а также значительная часть их подданных, считавших, что СССР действительно является оплотом мира и демократии и что поэтому в его беспощадной борьбе с внутренними и внешними врагами не может быть никаких ограничений — как относительно числа жертв, так и методов уничтожения. На деле этот «оплот» давно уже превратился в раковую опухоль, метастазы которой разрушали человеческое сообщество на планете Земля».

Так что же помешало выполнению очередного инфернального замысла большевиков? Страх? Боязнь ответственности перед историей? Второй Нюрнберг? Нет и нет! Внимание Политбюро тогда отвлекла восставшая Прага, вынудившая сменить одну кремлевскую авантюру на другую — подавление знаменитой «пражской весны», боязнь развала всего социалистического лагеря. Пик этих двух событий совпал по времени и Москва оказалась просто не в состоянии одновременно сводить старые счеты с Израилем и наводить порядок в "братской стране". Чехословацкие события спутали все кремлевские карты и предпочтение было отдано подавлению Праги с тем, чтобы оставить испепеление Израиля до лучших времен.

«Месяц Нисан наступил, но Политбюро было занято более важными делами, чем отдача рокового приказа капитану 1 ранга Шашкову. По его словам, субмарина продолжала каждые два часа подвсплывать на перископную глубину, рискуя быть обнаруженными американскими противолодочными вертолётами «Си Кинг», но Москва молчала… Израиль был спасен. Приоритетность для Москвы чехословацкой проблемы заслонила, а затем и полностью сняла с повестки дня советские планы его уничтожения».

Однако, события тех лет оставили яркий след в сердцах некоторых их участников. В рамках мероприятий, связанных с празднованием трехсотлетия военно-морского флота России, состоялся «круглый стол», в котором приняли участие адмиралы запаса. Возглавлял это заседание бывший главнокомандующий ВМФ адмирал флота В.Н.Чернавин, а одним из активных участников его был вице-адмирал Н.А.Шашков. Первый рассказал нам о втором: «…Этот человек — капитан I ранга Николай Александрович Шашков должен был уничтожить Израиль, выпустив по территории прибрежного государства восемь крылатых ракет П-6 с ядерными боеголовками».

Н.Черкашин: На какие города Израиля были нацелены ракеты?
Н.Шашков: Мы должны были бить по площадям, хотя ракеты П-6 — радиоуправляемые и предназначены для поражения крупных надводных целей — авианосцев, линкоров, крейсеров… Мы же «загрубляли» управляемые ракеты П-6, чтобы они летели как неуправляемые.
Н.Черкашин: И был такой специальный приказ?
Н.Шашков: Он мог бы быть. Мы его ждали. Перед выходом на боевую службу я получил распоряжение Главнокомандующего ВМФ СССР адмирала флота Советского Союза С.Г.Горшкова: «Быть готовым к нанесению ракетного удара по побережью Израиля».
Н.Черкашин: А арабы знали о вашем присутствии?
Н.Шашков: О том, какая лодка и где она находится, конечно, нет. Но знали: в критической ситуации Советский Союз поддержит любыми средствами, в том числе и ядерными. Откуда будет нанесен удар по Израилю, тоже догадывались: с моря.
Н.Черкашин: Вам не страшно, так сказать, задним числом, полное сознание опасности, которой вы, вольно или невольно, подвергали себя и мир?
Н.Шашков: Видите ли, в моей жизни было столько опасных моментов, что… Врачи говорят, что все стрессы остаются в подкорке и потом дают о себе знать. Да, иной раз такое приснится… Но в целом у меня спокойная совесть. Я честно выполнял свой воинский долг, и мне не стыдно, как говорится, за прожитые годы…

СИЛА ГОЛОЙ ГРУДИ

вдаль
История из жизни. 
Самолет израильской авиакомпании летит по маршруту Тель-Авив -Верона. Из 160 пассажиров - около 120 это религиозные евреи, явно сефарды, с многочисленными детьми. Дети носятся по самолету, их мамы и папы орут на детей и перекрикиваются друг с другом. Короче, табор уже ушел в небо. Оставшиеся пассажиры в отчаянии обращаются к экипажу, но экипаж беспомощен. Самолет - это вам не автобус, не остановишь у обочины и хулиганов не выставишь. 
В передних рядах сидят несколько пар молодых израильтян. Отчаявшись заснуть или хотя бы отдохнуть, одна из них, женщина лет 30, встает в проходе и медленно снимает свою блузку, а затем и бюстгальтер. Все религиозные сразу притихли, прикрывая глаза, свои и детей. В воцарившейся тишине молодая женщина громко говорит, что если в самолете не будет тишины, она снимет и штаны тоже. Ее друзья обещают сделать то же самое. 
До Вероны в салоне было тихо и спокойно.

ИОСИФ БРОДСКИЙ. РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ИСЧАДИИ АДА


Иосиф Бродский: "Сталинизм - это прежде всего система мышления и только потом технология власти"

ИОСИФ БРОДСКИЙ. РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ИСЧАДИИ АДА

Полагаю, что в мировой истории не было убийцы, смерть которого оплакивали бы столь многие и столь искренне. Если количество плакавших еще легко объяснить величиной популяции и средствами информации (и тогда Мао, если он, конечно, умрет, займет первое место), то качество этих слез объяснить гораздо труднее. 20 лет назад мне было 13, я учился в школе, и нас всех согнали в актовый зал, велели стать на колени, и секретарь парторганизации — мужеподобная тетка с колодкой орденов на груди — заломив руки, крикнула нам со сцены: «Плачьте, дети, плачьте! Сталин умер!» — и сама первая запричитала в голос. Мы, делать нечего, зашмыгали носами, а потом мало-помалу и по-настоящему заревели. Зал плакал, президиум плакал, родители плакали, соседи плакали, из радио неслись «МагсЬе funebre» Шопена и что-то из Бетховена. Вообще, кажется, в течение пяти дней по радио ничего, кроме траурной музыки, не передавали. Что до меня, то (тогда — к стыду, сейчас — к гордости) я не плакал, хотя стоял на коленях и шмыгал носом, как все. Скорее всего потому, что незадолго до этого я обнаружил в учебнике немецкого языка, взятом у приятеля, что «вождь» по-немецки — фюрер. Текст так и назывался: «Unser Fuhrer Stalin». Фюрера я оплакивать не мог.



Возможно, повлияло также и то, что семья готовилась к отъезду. Ибо стало известно, что в результате «дела врачей» (в результате сомневаться не приходилось) всех евреев будут перемещать на Дальний Восток, чтоб тяжким трудом на благо своего социалистического отечества они могли искупить вину своих соплеменников: врачей-вредителей. Мы продали пианино, на котором я все равно не умел играть и которое было бы глупо тащить через всю страну — даже если б и разрешили; отца выгнали из армии, где он прослужил всю войну, и на работу нигде не брали; работала только мать, но и она держалась на волоске. Мы жили на ее зарплату и готовились к депортации, и по рукам ходило письмо, подписанное Эренбургом, Ботвинником и другими видными советскими евреями, которое гласило о великой вине евреев перед советской властью и которое со дня на день должно было появиться в «Правде».

Но в «Правде» появилось сообщение о смерти Сталина и о том, что смерть эта — всенародное горе. И люди заплакали. Но они плакали, я думаю, не потому, что хотели угодить «Правде», а потому, что со Сталиным была связана (или, лучше сказать, он связал себя с нею) целая эпоха. Пятилетки, конституция, победа на войне, послевоенное строительство, идея порядка — сколь бы кошмарным он ни был. Россия жила под Сталиным без малого 30 лет, почти в каждой комнате висел его портрет, он стал категорией сознания, частью быта, мы привыкли к его усам, к профилю, который считался «орлиным», к полувоенному френчу (ни мир, ни война), к патриархальной трубке,— как привыкают к портрету предка или к электрической лампочке. Византийская идея, что вся власть — от Бога, в нашем антирелигиозном государстве трансформировалась в идею взаимосвязи власти и природы, в чувство ее неизбежности, как четырех времен года. Люди взрослели, женились, разводились, рожали, старились, умирали,— и все время у них над головой висел портрет Сталина. Было от чего заплакать.

Вставал вопрос, как жить без Сталина. Ответа на него никто не знал. От человека в Кремле ожидать его было бессмысленно. Полагаю, что человек в Кремле вообще его дать неспособен. Ибо в Кремле — такое уж это место — речь всегда идет о полноте власти, и — до тех пор, пока речь идет именно об этом,— Сталин для человека в Кремле если и не плоть, то, во всяком случае, более, чем призрак. Мы все очень внимательно следили за эволюциями его трупа. Сначала труп был помещен в Мавзолей. После XX съезда он был оттуда изъят, предан кремации и в качестве урны с прахом вмурован в кремлевскую стену, где находится и сейчас. Потом — сравнительно недавно — рядом с урной был воздвигнут довольно скромный (по понятиям нашего времени) бюст. Если усматривать символический смысл во всех этих трансформациях — а его приходится усматривать, иначе каков же их смысл? — то можно сказать, что поначалу в Кремле доминировало намерение сохранить статус-кво, потом возобладало желание предать оный статус-кво — правда, частично — анафеме; затем анафему было решено — тоже частично — снять. То есть создавалось впечатление, что никто не знает, что делать с мертвецом. Но с мертвецом ли?

Физически, конечно, да; но психически? Тут, конечно, легко пуститься в рассуждения, что дело не в Сталине, но в системе, им порожденной или его породившей; что хотя России нужен был свой Нюрнбергский процесс, даже лучше, что его не было, ибо идея прощения (особенно неосознанная) выше, чем идея «око за око»; что технический прогресс рано или поздно все поставит на свои места, ибо даже тоталитарная система, если хочет быть жизнеспособной, должна перерасти в технократию; что вообще нас ждет конвергенция. ОК. Но в данном случае меня интересуют не архаичные или прогрессивные системы и их судьбы. Меня также не интересуют «тайны мадридского двора» и психология «сильных мира сего». Меня интересует моральный эффект сталинизма, точнее — тот погром, который он произвел в умах моих соотечественников и вообще в сознании людей данного столетия. Ибо, с моей точки зрения, сталинизм — это прежде всего система мышления и только потом технология власти, методы правления. Ибо — боюсь — архаичных систем мышления не существует.

Без малого 30 лет страной с почти 200-миллионным населением правил человек, которого одни считали преступником, другие — параноиком, третьи — восточным дикарем, которого, в сущности, еще можно перевоспитать,— но с которым и те, и другие, и третьи садились за один стол, вели переговоры и пожимали руку. Человек этот не знал ни одного иностранного языка, включая русский, на котором он писал с чудовищными грамматическими ошибками; но в книжных магазинах почти всего мира можно найти собрания его сочинений, написанные за него людьми, которые были умерщвлены за то, что выполнили эту работу, или остались в живых по той же самой причине. Человек этот имел самые смутные представления об истории (кроме «Принца» Макиавелли, бывшего его настольной книгой), географии, физике, химии; но его ученые, сидя под замком, все-таки сумели создать и Атомную и Водородную бомбы, по качеству ничем не уступавшие своим сестрам, рожденным в мире, именуемом свободным. Человек этот, не имевший никакого опыта в управлении корпорациями, тем не менее создал уникальный по величине аппарат секретной полиции, равно вызывавший ужас у школьника, заметившего, как по портрету вождя над его кроватью ползет клоп, и обливавшегося холодным потом при мысли, что это может увидеть его школьный учитель, и у бывшего деятеля Коминтерна, сочинявшего свои мемуары где-нибудь в дебрях Южной Америки.

Он правил страной почти тридцать лет и все это время убивал. Он убивал своих соратников (что было не так уж несправедливо, ибо они сами были убийцами), и он убивал тех, кто убил этих соратников. Он убивал и жертв и их палачей. Потом он начал убивать целые категории людей — выражаясь его же языком: классы. Потом он занялся геноцидом. Количество людей, погибших в его лагерях, не поддается учету, как не поддается учету количество самих лагерей, в той же пропорции превосходящее количество лагерей Третьего Рейха, в которой СССР превосходит Германию территориально. В конце пятидесятых годов я сам работал на Дальнем Востоке и стрелял в обезумевших шатунов-медведей, привыкших питаться трупами из лагерных могил и теперь вымиравших оттого, что не могли вернуться к нормальной пише. И все это время, пока он убивал, он строил. Лагеря, больницы, электростанции, металлургические гиганты, каналы, города и т. д., включая памятники самому себе. И постепенно все смешалось в этой огромной стране. И уже стало непонятно, кто строит, а кто убивает. Непонятно стало, кого любить, а кого бояться, кто творит Зло, а кто — Добро. Оставалось прийти к заключению, что все это — одно. Жить было возможно, но жить стало бессмысленно. Вот тогда-то из нашей нравственной почвы, обильно унавоженной идеей амбивалентности всего и всех, и возникло Двоемыслие.

Говоря «Двоемыслие», я имею в виду не знаменитый феномен «говорю-одно-думаю-другое-и-наоборот». Я также не имею в виду оруэлловскую характеристику. Я имею в виду отказ от нравственной иерархии, совершенный не в пользу иной иерархии, но в пользу Ничто. Я имею в виду то состояние ума, которое характеризуется формулой «это-плохо-но-в-общем-то-это-хорошо» (и — реже — наоборот). То есть я имею в виду потерю не только абсолютного, но и относительного нравственного критерия. То есть я имею в виду не взаимное уничтожение двух основных человеческих категорий — Зла и Добра — вследствие их борьбы, но их взаимное разложение вследствие сосуществования. Говоря точнее, я имею в виду их конвергенцию. Сказать, впрочем, что процесс этот проходил совершенно осознанно, означало бы зайти слишком далеко. Когда речь идет о человеческих существах, вообще лучше уклоняться, елико возможно, от всяких обобщений, и если я это себе позволяю, то потому, что судьбы в то время были предельно обобщены. Для большинства возникновение двойной ментальное™ происходило, конечно, не на абстрактном уровне, не на уровне осмысления, но на инстинктивном уровне, на уровне точечных ощущений, догадки, приходящей во сне. Для меньшинства же, конечно, все было ясно, ибо поэт, выполнявший социальный заказ воспеть вождя, продумывал свою задачу и подбирал слова,— следовательно, выбирал. Чиновник, от отношения которого к вещам зависела его шкура, выбирал тоже. И так далее. Для того чтобы совершить этот правильный выбор и творить это конвергентное Зло (или Добро), нужен был, конечно, волевой импульс, и тут на помощь человеку приходила официальная пропаганда с ее позитивным словарем и философией правоты большинства, а если он в нее не верил,— то просто страх. То, что происходило на уровне мысли, закреплялось на уровне инстинкта, и наоборот.

Я думаю, я понимаю, как все это произошло. Когда за Добром стоит Бог, а за Злом — Дьявол, между этими понятиями существует хотя бы чисто терминологическая разница. В современном же мире за Добром и за Злом стоит примерно одно: материя. Материя, как мы знаем, собственных нравственных качеств не имеет. Иными словами, Добро столь же материально, сколь и Зло, и мы приучились рассматривать их как материальные величины. Строительство — это Добро, разрушение — это Зло. Иными словами, и Добро и Зло суть состояния камня. Тенденция к воплощению идеала, к его материализации зашла слишком далеко, а именно: к идеализации материала. Это — история Пигмалиона и Галатеи, но, с моей точки зрения, есть нечто зловещее в одушевленном камне.

Может быть, можно сказать и еще точнее. В результате секуляризации сознания, прошедшей в глобальном масштабе, от отвергнутого христианства человеку в наследство достался словарь, как пользоваться которым он не знает и всякий раз поэтому импровизирует. Абсолютные понятия дегенерировали в просто слова, ставшие объектом частной интерпретации, если не вопросом произношения. То есть в лучшем случае условными категориями. С превращением же абсолютных понятий в условные категории в наше сознание мало-помалу внедрилась идея условности нашего существования. Идея, человеческой натуре очень родственная, ибо она избавляет всех и вся от какой бы то ни было ответственности. В этом и есть причина успеха тоталитарных систем: ибо они отвечают исконной потребности человеческого рода освободиться от всякой ответственности. И тот факт, что в этот век невероятных катастроф мы не смогли найти адекватной — ибо она тоже должна была бы быть невероятной — реакции на эти катастрофы, говорит о том, что мы приблизились к реализации этой утопии.

Я полагаю, мы живем в эпоху постхристианскую. Не знаю, когда она началась. Сов. писатель Леонид Леонов предложил — в качестве подарка к одному из дней рождения Сталина — начать новое летоисчисление: со дня рождения Джугашвили. Не знаю, почему предложение это не было принято. Может, потому что Гитлер был моложе. Но дух времени он уловил правильно. Ибо оба эти исчадия Ада сделали первый шаг к осуществлению новой цели: к нравственному небытию. Убивать, чтобы строить, и строить, чтобы убивать, начали, конечно, не они, но именно они придали этому бизнесу столь гигантский размах, что затмили своих предшественников и отрезали у своих последователей — да и вообще у человеческих существ — пути к отступлению. В каком-то смысле они сожгли нравственные мосты. Умерщвление десятка-другого миллионов для человеческого восприятия есть не реальность, но условность, так же как и условной является цель этого умерщвления. Максимальная реакция, в такой ситуации возможная и (из-за инстинкта самосохранения) желаемая: шок, blank mind. Сталин и Гитлер дали первые сеансы этой терапии, но так же, как вор грабит не ради вчерашнего дня, следы их преступлений ведут в будущее.

Я не хочу рисовать апокалиптические картины; но если в будущем будут происходить убийства и вестись строительство, то конвергенция нравственных критериев плюс астрономические количества в списке жертв превратят нас и, главное, наших потомков в моральных мертвецов с христианской точки зрения и в счастливейших из смертных — с их собственной. Они, как говорил философ, окажутся по ту сторону Добра и Зла. Но — зачем же так сложно? просто по ту сторону Добра.

В этом смысле я не верю в десталинизацию. Я верю в нее как в перемену методов правления — вне зависимости оттого несомненного обстоятельства, что рецидивы будут случаться и можно будет ожидать не только реставрации сорокаметровых монументов, но и чего-нибудь похлеще. К чести нынешней кремлевской администрации можно сказать, что она не слишком увлечена гальванизацией этого трупа. Сталин появляется в квазиисторических фильмах или в домах грузин, которым от него досталось не меньше, если не больше, чем любому нацменьшинству в СССР, но которые таким образом — за неимением лучшего — подогревают свой национализм. Отставной агент госбезопасности или бывший военный, шофер в такси или функционер-пенсионер, конечно, скажут вам, что при Сталине «порядка было больше». Но все они тоскуют не столько по «железному орднунгу», сколько по своей ушедшей молодости или зрелости. В принципе же ни основная масса народа, ни партия имя вождя всуе не поминают. Слишком много насущных проблем, чтоб заниматься ретроспекцией. Им еще может воспользоваться как жупелом какая-нибудь правая группировка внутри партии, рвущаяся к кормушке, но, думаю, даже в случае удачного исхода жупел этот довольно быстро будет предан забвению. Будущего у сталинизма как у метода управления государством, по-моему, нет.

Тем страннее видеть эти орлиные черты в книжной витрине около London School of Economics, в Латинском квартале в Париже или на прилавке какого-нибудь американского кампуса, где он красуется вперемежку с Лениным, Троцким, Че Геварой, Мао и т. д.— всеми этими мелкими или крупными убийцами, у которых, вне зависимости от разницы их идеалов, есть одна общая черта: все они убивали. Что бы у них ни стояло в числителе, знаменатель у них тот же самый, общий; и сумма этой дроби даст такую сумму, что может смутить даже компьютер. Не знаю, что ищут все эти молодые люди в этих книгах, но если они действительно могут найти там что-то для себя, это означает только одно: что процесс нравственной кастрации homo sapiens, начатый насильно, продолжается добровольно и что сталинизм побеждает.

1973

______________

Эссе написано по-русски в 1973 году и опубликовано в английском переводе под названием «Reflection on a Spawn of Hell» в «The New York Times Magazine» (March 4, 1973. P. 10, 66, 68, 70). Имя переводчика не указано, но, вероятно, это был Карл Проффер, либо Барри Рубин (Barry Rubin). Первоначальное авторское название эссе, как свидетельствуют материалы нью-йоркского архива поэта, было «Happy Birthday to You». Копия русской версии эссе сохранилась в архиве Бродского. Впервые по-русски эссе опубликовано в журнале «Новое литературное обозрение» (2000. № 45. С. 148-152). Две строки, отсутствующие в обнаруженной копии, восстановлены по английской публикации. 


Цит. по изданию: Сочинения Иосифа Бродского в 7 т. Т. 7. - СПб., 2001.

ЕВТУШЕНКО. ТАК КТО ЖЕ Я?



 
EVTUSHENKO_Evgenii_Aleksandrovich3                                                (494x700, 42Kb)  "... Так кто же я?
 
Я русский поэт, а не русскоязычный.
Я русский человек по самосознанию.
Самосознание и есть национальность.
Мать моя и отец любили друг друга недолго, но я их люблю всегда.
Я люблю всех женщин, которых я когда-то любил.
Я люблю свою жену Машу.
Я люблю всех своих пятерых сыновей.
Я люблю Пушкина и Володю Соколова, Шостаковича и Булата Окуджаву, Петрова-Водкина и Олега Целкова, великого сибирского шофёра моего дядю Андрея Дубинина и великого футболиста Всеволода Боброва.
Я люблю станцию Зима, Переделкино, Гульрипш, где сейчас от моего сожжённого дома остался только пепел.
Я люблю скрип саней по снегу, баню с берёзовыми вениками, сало с чёрным хлебом, малосольного омуля, мочёные антоновские яблоки.
Я, правда, почти не пью водки, потому что она убивает память, но водка незаменима на поминках, а мне на них приходится сиживать все чаще и чаще, как будто все они сливаются в одни Большие Поминки по той Большой Стране, в которой я родился и которой уже нет и никогда не будет.
Но я люблю и другую — Самую Большую Страну — человечество.
Я люблю Гранд Каньон не меньше, чем Байкал.
Я люблю “Девочку на шаре” Пикассо не меньше, чем “Тройку” Перова.
Я люблю Эдит Пиаф и Жака Бреля не меньше, чем Русланову и Высоцкого. Я люблю Габриэля Гарсиа Маркеса не меньше, чем Андрея Платонова.
Я люблю фильм “Похитители велосипедов” не меньше, чем “Летят журавли”.
Наши отечественные блюстители чистоты крови давно пытаются поставить под сомнение мою “русскость”, распространяя слухи, что я — замаскировавшийся еврей, хотя уж еврейской-то крови, к их бессильной ярости, у меня ни капли. Они радостно влепились в довоенный учебник тригонометрии для средней школы, соавторами которого были мой дедушка Гангнус и Гурвиц, и называют меня на своих черносотенных сборищах не иначе, как в плюрале “эти гурвицы-гангнусы”, приписав мне и фамилию дедушкиного соавтора…
 
Когда в 1990 году моей маме Зинаиде Ермолаевне Евтушенко исполнилось восемьдесят лет, она продолжала работать газетным киоскёром на углу проспекта Мира и площади Рижского вокзала.
Её в тот день завалили цветами и подарками те люди, которые жили или работали вокруг и столько лет покупали из её добрых рук газеты не всегда с добрыми вестями, что уже от неё не зависело. Цветов было столько, что весь киоск благоухал, превратившись в оранжерею.
 
Но вдруг появилось четверо коротко стриженных молодых людей в чёрных гимнастёрках с поскрипывающими портупеями и холодными военизированными глазами. Один из них, по возрасту годившийся маме во внуки, сказал, поигрывая казацкой витой плеткой: — Когда ты наконец уберешься в свой Израиль, старая жидовка, вместе с твоим сынком-сионистом, и заодно со всеми этими вонючими гангнусами-гурвицами?!
 
Мама, рассказывая мне эту историю, невесело вздохнула: — Отвратительно было это слышать, особенно от таких молодых людей… А если бы я была вправду еврейкой, — каково бы мне было тогда!
Потом она добавила: — Я тебя не идеализирую, Женя, потому что слишком хорошо тебя знаю со всеми твоими прибамбасами. Но, глядя на этих чернорубашечников, я подумала: если эти подонки так ненавидят моего сына, то, наверное, он всё-таки чего-нибудь стоит…
И она улыбнулась, хотя ей это далось не слишком легко"...
 
(Евгений Евтушенко “Шестидисятник”)
 
 
 
(97x51, 3Kb)

Как отпуск Сталина на даче стоил жизни миллионам

Как отпуск Сталина на даче стоил жизни миллионам


МАЦЕСТА/ГОРИ — Находясь на этой даче, Иосиф Сталин начал чистки, которым суждено было изменить прошлый век. Четверо из десяти россиян считают его «самой выдающейся личностью» в истории человечества.

«А здесь кого-нибудь убили?— любопытствует один из русских туристов. — Нет. Не здесь», — отвечает гид.

Впрочем, тому, о чем Сталин и приглашенные им гости договорились на даче диктатора в Мацесте под Сочи летом 1934 года, было суждено навсегда изменить Советский Союз и Россию.

«Они сидели на этих стульях за большим столом сутки напролет. На настоящий кавказский манер», — писала потом дочь Сталина в своих мемуарах.


«Они не только ели и пили, но обсуждали и решали во время еды, что будут делать», — продолжала она.


Когда летний отпуск подошел к концу, и наступила осень, Сталин начал чистки, которые миллионам людей стоили жизни, и еще большему числу людей жизнь разрушили.

После поездки на дачу произошло «убийство века»

В сталинском окружении кровавая бойня тоже началась вскоре после поездки на дачу летом 1934 года.

Меньше всего жить из гостей на даче Сталина оставалось жить старому другу диктатора Сергею Кирову.

Становящийся все более популярным и харизматичным лидер коммунистической партии в Ленинграде получил от Сталина приказ приехать в отпуск к нему на дачу, хотя сам Киров этого не хотел.

Долгими летними вечерами Сталин присматривался к своему другу.

Через три месяца Киров, которого обычно очень хорошо охраняли, был убит в своем офисе с помощью сталинской полиции безопасности НКВД.

НКВД устранил всех охранников и все меры безопасности и впустил убийцу в здание.

Вечером того же дня Сталин начал то, что историки именуют «большим террором», который до 1938 года стоил жизни от одного миллиона до полутора миллионов — вследствие казней, депортаций и пыток.

ФАКТЫ: СТАЛИНСКИЕ ЧИСТКИ

Во время сталинских чисток, продолжавшихся до 1938 года, были казнены от одного миллиона до полутора миллионов. Помимо этого 4-6 миллионов человек были отправлена в лагеря ГУЛАГа в Сибирь. Многие из них не вернулись.
По различным российским предположениям, то, что историки именуют «большим террором», напрямую затронуло 40-50 миллионов человек.
Помимо этого примерно 5-6 миллионов человек умерли от голода вследствие приказа Сталина, прежде всего на Украине и в Казахстане.
Русский историк Рой Медведев предполагает, что сталинский режим унес жизни 20 миллионов человек в СССР, но историк Тимоти Снайдер (Timothy Snyder) полагает, что цифра эта на самом деле составляет 6 миллионов.

Сталин невероятно популярен сегодня

«Сталин был великим руководителей. Самым великим из тех, что у нас были», — говорит Андрей, первый русский, которого корреспондент Aftenposten встречает после того, как приземляется в Сочи. Что касается роста популярности, то Сталин и Путин идут нога в ногу.
Отвечая на вопрос о том, «Кто является наиболее выдающейся личностью всех времен и народов?», 38% россиян на первое место ставят Иосифа Сталина.


На втором месте среди самых выдающихся личностей в мировой истории Владимир Путин.

Популярность Сталина достигла высот, которые большинство просто не могли себе представить, когда распался СССР.

Первый «нерусский» в российском списке «20 величайших личностей в истории» появляется только на 14-м месте, и это — Наполеон.

Единственные из родившихся за пределами России в списке величайших личностей в истории человечества, составленном по данным опроса в апреле 2017 года, — Альберт Эйнштейн и Исаак Ньютон.

Если сравнить с подобного рода опросами в мире, то первые места рейтинга занимают Иисус, Мухаммед, Авраам, Моисей и Будда.

Почему важно мнение России о Сталине?

В ходе другого опроса общественного мнения 43% россиян ответили, что сталинские чистки были совершенно необходимы «для сохранения порядка в обществе».

«Это верный признак добровольной ментальной изоляции России», — пишет обозреватель Семен Новопрудский в Gazeta.ru.

Он полагает, что популярность Сталина уменьшилась бы очень быстро, если бы Кремль и путинская властная элита не обожествляли бы СССР времен Сталина.

Особенно явно это проявляется в том, что Новопрудский называет новым «культом Дня победы», когда победа СССР в борьбе над гитлеровской Германией используется для того, чтобы подчеркнуть особую роль Сталина и русских как тех, кто избавил мир от нацизма.

«Сталинские репрессии в России сегодня стараются не замечать», — пишет Изабелла Табаровский из Вильсон-центра.

Она пишет, что, когда русские говорят друг с другом, то часто соглашаются с тем, что подозрительность и страх в обществе объясняются печальным опытом прошлого.

«Это факт, что миллионы были преданы — коллегами, соседями и членами своей же семьи, но это не признается и не осуждается», — пишет Табаровский.

Критика сталинского аппарата власти стала бы также критикой бывшего КГБ и российской службы безопасности ФСБ, важнейшего и могущественного фактора власти в путинской России сегодня.

Посмертная маска диктатора

В соседней с Россией стране — Грузии, которая стремится к членству в НАТО и ЕС, и с которой правительство (Норвегии, — прим. ред.)) весной этого года заключило соглашение о военном сотрудничестве, Сталин по-прежнему для многих является героем.

В музее в родном городе Сталина Гори посмертная маска Сталина — на почетном месте.

О диктаторе говорят, как о сильном и великолепном руководителе, его славят в одном зале за другим.

В небольшой комнатке сбоку на первом этаже музей открыл новую маленькую экспозицию, которая кратко напоминает о цене сталинского времени.

Грузинский гид корреспондента Aftenposten формулирует то, что многие люди в бывшем СССР думают о диктаторе: «Сталин был строг, и мы знаем, что многие погибли. Но все было для того, чтобы спасти нашу страну и защитить нас от врагов, — говорит гид.  — Без сильного лидера наша страна погибла бы».

Приказал ли Сталин совершить «убийство века»?

После убийства Кирова прошло более 80 лет, но оно по-прежнему вызывает споры. И в России, и на Западе в убийстве обвиняли Сталина.

То, что Сталин был массовым убийцей документировано более, чем достаточно, но новейшие исследования отрицают утверждения о том, что Кирова он убил лично.

В 2009 году норвежский профессор Осмунд Эгге (Åsmund Egge) сделал вывод о том, что сам Сталин непосредственно к убийству причастен не был. Это мнение разделяет и историк Мэтью Лену (Matthew E Lenoe) в книге «Kirov Murder», основанной на архивных материалах.

С другой стороны, документально подтверждено, что тайная полиция Сталина устранила охранников Кирова, а важнейший свидетель погиб в результате «несчастного случая» на следующий день, по дороге на допрос.

В той же вечер, что был убит Киров, Сталин разработал две директивы, которые легли в основу чисток. Через три года многих выдающихся ученых, поэтов и других представителей интеллигенции страны уже не было в живых.

«Кто об этом вспомнит?»

«Кто об этом вспомнит через 10 или 20 лет? Никто», — сказал Сталин, когда подписывал один из 357 списков, по которым он сам отдал приказ казнить 40 тысяч человек.

«Кто помнит бояр, с которыми расправился Иван Грозный? Никто», — заявил Сталин, если верить документам, обнаруженным умершим российским историком Дмитрием Волкогоновым.

В России в числе тех, кто больше всего занимается вопросами, связанными со сталинскими чистками, — организация «Мемориал». Она составила базу данных на более чем 40 тысяч человек, принимавших участие в массовых убийствах.

«Мемориал» — одна из многих организаций, заклейменная как «иностранный агент», она рискует тем, что ей придется прекратить свою деятельность.
Автор: Пер Юхансен
Источник: inosmi.ru

ШУТЫ ПЕТРА


Петр с детства привык к шутам и карликам, являвшимся неотъемлемой частью придворного быта. Шутами зачастую становились выходцы из верхушки русского общества. Разумеется, это были отнюдь не самые умные, даровитые и трудолюбивые представители боярства. В выборе шутовской должности ими руководило стремление получать жалованье за дурачества, обжорство, пьянство и другие приятные для многих людей занятия…

Но среди царских шутов были и люди умные, образованные, мало в чем уступающие известному персонажу романов Александра Дюма «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять» Шико — типичному порождению западноевропейского придворного быта. Такие шуты славились умением под видом скоморошества говорить монархам не всегда приятную правду.
Вероятно, подобные «дураки» новой генерации впервые появились при русском дворе со времен царя Алексея Михайловича, не чуждого европейским веяниям. Такие шуты были и у Петра Великого.
Один из них — князь Юрий Федорович Шаховской. Он не был штатным шутом, занимал достаточно важные государственные посты. Будучи царским стольником, он исполнял поручения в сфере ведения Монастырского приказа под началом боярина И. А. Мусина-Пушкина. А в штате ингерманландского (с 1710 года — санкт-петербургского) губернатора А. Д. Меншикова он носил высокий титул ближнего боярина. Но на частых пирах, маскарадах и кутежах Петра он играл роль шута.
original
Маскарад в Сенате при Петре Первом
По отзыву князя Б. И. Куракина, Шаховской «был ума немалого и читатель книг, токмо самый злой сосуд и пьяный, и всем злодейство делал с первого до последнего. И то делал, что проведовал за всеми министры их дел и потом за столом при Его Величестве явно из них каждого лаевал и попрекал всеми теми их делами, чрез который канал Его Величество всё ведал»
Заметной фигурой в шутовском окружении Петра I являлся Вимени или, как его еще называли, Выменка. Настоящее имя этого выходца из Франции осталось неизвестным. Он был зачислен в придворный штат специально на должность шута и получил от государя шутовской титул «кардинала и принца де Вимене, короля Самоедского». Его прозвище возникло из выражения «вы меня» — любимого присловья потешного «принца», искаженного иностранным акцентом.
Вимени происходил из знатного французского рода и за резкие суждения много лет провел в Бастилии, отчего на него временами находило помешательство. По словам иностранных послов, он много путешествовал, обладал обширнейшими познаниями и порой разговаривал так разумно, что его речь, демонстрировавшая тонкую наблюдательность, по занимательности не уступала беседе самого умного человека. Царю он нравился своими идеями, то сумасбродными, то благоразумными. Петр ценил его очень высоко
0_a703b_d9006338_XXL

Неизвестный художник - Портрет Якова Тургенева, шута Петра I.

Вимени умер от перепоя во время святочного славления в январе 1710 года. Его похороны были великолепны и в то же время не лишены шутовского оттенка. Петр I, князь А. Д. Меншиков, генерал-адмирал Ф. М. Апраксин, его брат казанский генерал-губернатор П. М. Апраксин, канцлер граф Г. И. Головкин, вице-канцлер П. П. Шафиров и другие важные лица, одетые в черные плащи, провожали покойного, сидя на самоедских санях, запряженных северными оленями и с самоедами на запятках.
Покойник был отвезен в католический храм в Немецкой слободе, где его отпевал иезуит. «Трудно описать, — отметил Юст Юль, — до чего смешон был этот похоронный поезд как на пути в церковь, так и по дороге обратно».
К числу любимых шутов Петра I относился португалец Ян Д'Акоста, который в источниках чаще именуется Лакоста (см. портрет). По мнению большинства современников, он происходил из семьи португальских крещеных евреев. Французский консул Анри Лави пишет, что он «родился в Сале в Берберии от родителей-испанцев»(276). Сале, находящийся ныне на территории Марокко, в то время был большим западноафриканским портом. Неудивительно, что молодость Лакосты прошла на морском берегу.
Лави сообщает, что Лакоста был привезен в Россию в 1717 году гамбургским резидентом Петра I. В ту пору будущему шуту было уже около пятидесяти лет. Французский консул отметил, что он «говорит на нескольких европейских языках», «пользуется большою милостию и сопровождает царя повсюду; он большой говорун и часто острит, чтобы позабавить царя».
23
Ян Д' Акоста (Лакоста), состоявший шутом при дворах нескольких русских государей, был родом португальский еврей, чья семья после долгих скитаний обосновалась в Гамбурге. В 1717 году Ян Лакоста принял православие, проиграв Петру в споре, но выпросил себе право называться «главным шутом».
Петр I выделял Лакосту из свиты своих шутов и, как полагают исследователи, назначил его главным в ней. С ним царь мог даже вести юмористические дискуссии, в том числе на богословские темы. Один такой случай отражен в дневнике голштинского камер-юнкера Берхгольца:
«Я услышал спор между монархом и его шутом Ла-Костой, который обыкновенно оживляет общество… Дело было вот в чем. Ла-Коста говорил, что в Св. Писании сказано, что "многие приидут от Востока и Запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом"; царь опровергал его и спрашивал, где это сказано. Тот отвечал: в Библии.
Государь сам тотчас побежал за Библиею и вскоре возвратился с огромною книгою, которую приказал взять у духовных, требуя, чтобы Ла-Коста отыскал ему то место; шут отзывался, что не знает, где именно находятся эти слова, но что может уверить его величество, что они написаны в Библии. "Всё вздор, там нет этого", — отвечал Петр по-голландски».
Продолжения дискуссии Берхгольц не слышал, поскольку отвлекся на проходивших мимо царицу и царевен. Но он все-таки поинтересовался этим вопросом у знатоков Священного Писания. «Меня уверяли, — писал камер-юнкер, — что Ла-Коста прав, что приведенные им слова действительно находятся в Библии, именно у Матфея, гл. 8, ст. 11 и 12».
Народные предания превратили в любимого шута Петра Великого Ивана Алексеевича Балакирева , однако это не совсем соответствует истине. Официально шутом он стал намного позже, в царствование Анны Иоанновны.
Цифровая репродукция этой картины находится в интернет-галерее http://gallerix.ru
В.А. Якоби. "Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны". Фрагмент. Балакирев сверху.
В 1830-х годах в России появились "Анекдоты о шуте Балакиреве". То, что называется "Анекдотами о шуте Балакиреве», не имеет никакого отношения к петровской эпохе и личности И. А. Балакирева — известного шута Анны Ивановны.
Исследователи считают, что в основу их положен сборник немецких рассказов о проделках средневековых шутов. Сборник имел широкое хождение в Европе и был переведен на русский язык еще в конце XVШ века, однако новую жизнь в России он получил после того, как какой-то ловкий литератор переписал «Анекдоты», введя в них некоторые реалии петровской (точнее — российской) действительности и связав «Анекдоты» с именем Балакирева.
В той среде, которую ныне принято называть «широкими читательскими массами», «Анекдоты» пользовались огромной популярностью: только за первые пятьдесят лет они были изданы не менее семидесяти раз. Можно думать, что они были в числе самых читаемых народных изданий и вместе с лубками их развозили с ярмарок по всей России.
balakirev9
Судьба же реального Ивана Алексеевича Балакирева весьма примечательна. Он родился в 1699 году в дворянской семье и уже в ранней юности подобно всем дворянским недорослям был взят на воинскую службу в Преображенский полк, в обязанности которого входила и охрана императорской семьи и дворцов. Каким-то образом преображенец сумел проявить себя, и вскоре его зачислили в штат придворных служащих.
Зацепившись за самую низшую ступеньку служебной лестницы придворного ведомства, ловкий, умный и, как говорили о таких людях в XVIII веке, «пронырливый» Балакирев приобрел расположение влиятельных персон при дворе, среди которых его особенно жаловал камергер и тогдашний фаворит императрицы Екатерины — жены Петра I — Виллим Монс,
Через посредство Балакирева, исполнявшего роли и шута, и ездового, и посыльного — одним словом, «своего», «ближнего» человека, Виллим Монс, типичный временщик да еще к тому же взяточник, обделывал свои неблаговидные дела.
Когда в 1724 году началось следственное дело Монса, закончившееся быстротечным следствием, судом и казнью, Балакирев оказался в числе важных свидетелей, за содействие Монсу в его махинациях получил 60 ударов батогами и был сослан на каторгу.
Jester_Balakirev
Иван Александрович Балакирев
Однако вскоре, с приходом в 1725 году к власти Екатерины I, он был освобожден, и императрица, не забыв услуг доверенного своего фаворита, пожаловала его прапорщиком Преображенского полка. Однако сделать военную карьеру ему не удалось, и во времена Анны Ивановны его зачислили в штат шутов, которых, как известно, было у императрицы весьма много.
Мы привыкли к известному стереотипу: сидящий у подножия трона умный шут в форме прибауток кого-то «обличает» и «разоблачает». Конечно, доля правды в этом есть, но все же в реальной жизни было много сложнее — шутов держали вовсе не для того, чтобы они «колебали основы». Шуты были непременным элементом института «государственного смеха», имевшего древнейшее происхождение и сложную структуру.
Связка «повелитель — шут», в которой каждому отводилась своя роль, была традиционной и устойчивой во все времена. Для всех было ясно, что шут — не дурак, что он исполняет определенную «должность» с четко обозначенной границей в отношениях с различными людьми. В правила этой должности-игры входили и известные обязанности, и известные права.
Защищаемый древним правилом: «На дураке нет взыску», он действительно мог сказать что-то нелицеприятное, но мог за это и пострадать, если выходил за рамки, установленные повелителем, В системе неограниченной власти роль такого человека, имевшего доступ к властителю, была весьма значительна. Оскорблять шута опасались, ибо считалось, что его устами может говорить повелитель.
0_a7051_85f182b5_XL
Петр I проходит через русскую историю, окруженный не только талантливыми сподвижниками, но и пьяными, кривляющимися шутами, многие из которых принадлежали к верхушке дворянства. Датский посланник Юст Юль вспоминает одну из типичных вечеринок царя.
«Было при нем несколько бояр и князей, которых он держал в качестве шутов. Они орали, кричали, дудели, свистели, пели и курили в той самой комнате, где находился царь...
В числе их были и два шута-заики, которых царь возил с собою для развлечения: они были весьма забавны, когда в разговоре друг с другом заикались, запинались и никак не могли высказать друг другу свои мысли...
После обеда случилось, между прочим, следующее происшествие. Со стола еще не было убрано. Царь, стоя, болтал с кем-то. Вдруг к нему подошел один из шутов и намеренно высморкался мимо самого лица царя в лицо другому шуту. Впрочем, царь не обратил на это внимания».
Вот примерно из такой компании и был Балакирев. Как шут он ничем особенным не отличался и, по-видимому, своей известностью был обязан исключительно истории с Монсом.
444
Свадьба царского карлика Якима Волкова и карлицы царицы Прасковьи Федоровны 14 ноября 1710 года. Эта потешная свадьба ставила своей целью "развести" в России породу карликов.
Зато литературная судьба его оказалась более счастливой. В «Анекдотах» он предстает перед читателем как ловкий, остроумный, находчивый человек, который может при необходимости «отбрить» хама, развеселить общество, найти оригинальный выход из затруднительной ситуации. По-видимому, именно это и привлекло внимание читателей к образу шута Балакирева.
Конечно, сейчас «Анекдоты» читаются не так, как в прошлом: мы подходим к ним, скорее, как к литературному памятнику прошедшей эпохи, хотя некоторые новеллы и сейчас .не оставляют нас равнодушными. И наконец, самое важное. Читая «Анекдоты» , мы не только улыбаемся проделкам ловкого шута, но и жалеем его.
В одной из новелл рассказывается, как шут, спасаясь от разгневанного повелителя, прячется под шлейфом Екатерины. Это значит, что слово — единственное оборонительное, но очень хрупкое оружие шута — ему не помогло, шутка была не так понята, правило: «На дураке нет взыску» — не сработало и знаменитая дубинка нависла над головой Балакирева.
Мы видим из «Анекдотов», как долго подчас разрабатывает Балакирев целую систему действий и тирад, и все это для того, чтобы вывести великого царя из мрачной задумчивости, которую необходимо срочно развеять, ибо иначе достанется «на орехи» всем окружающим. И хотя «Анекдоты» воспроизводят ситуации, типичные для быта дворов монархов всех времен и народов, все же — вольно или невольно — составитель «Анекдотов» отразили ту атмосферу, которая была характерна для двора Петра.
2364561830
Страшный гнев самодержца — отца Отечества, который один только знал пределы своей власти и своего всевластия, был печальной и неизбежной реальностью времен, в которых жил реальный Балакирев и действовал его вымышленный образ.
По указу Екатерины I, Балакирев получил право владения бывшими имениями касимовских царей, чин поручика лейб-гвардии, и титул «царя касимовского». В 1740 году Балакирев отпросился в деревню и, воспользовавшись смертью Анны, решил сменить профессию шута на более спокойное занятие землевладельца. Надо думать, что к этому времени он не был беден.
Умер Иван Балакирев в 1763 году там же в Касимове. Его могила находится за алтарем Георгиевской церкви.
Изданное под его именем К. А. Полевым «Собрание анекдотов Балакирева» является собранием шуток и анекдотов, принадлежащих разным лицам. Они позаимствованы из сборника шутовских острот разных стран, переведенного с немецкого языка Васильевым еще в 1780 году. «Собрание анекдотов Балакирева» впервые издано в 1830 году, в XIX веке переиздавалось более 70 раз.
Имя Балакирева стало нарицательным для всякого весельчака, балагура и т. д. Видимо, этому способствовала сама фамилия — Балакирев, созвучная глаголам «балагурить», «балакать» (диалект.), то есть болтать, говорить.



Источник: storyfiles.blogspot.co.il

КТО РАНО ВСТАЁТ

1. Кто Рано Встает — Тот Далеко От Работы Живет.
2. Ничего На Свете Лучше Нету, Чем Скрипеть Кроватью До Рассвету
3. Надпись В Туалете: Главное Не Добежать, А Донести.
4. Ревность — Подозрение, Что Изменяешь Не Только Ты, Но И Тебе.


5. Сколько Мусорное Ведро Ни Утрамбовывай — Выносить Все Равно Придется.
6. Мало Кто Знает, Что Если Ударить Кулаком В Стекло, То Получится
Схема Московского Метрополитена.
7. Наш Девиз Непобедим — Возбудим И Не Дадим!!!
8. Я Не Грустный, Я Трезвый.
9. Лично Я Вкладываю Деньги В Водку! Где Еще Можно Получить 40%?
10. Как Быстро Летит Время: Не Успел Проснуться, А Уже Опоздал На Работу.
11. Одиночество — Это Когда Ты Всегда Знаешь, Кто Насвинячил На Кухне.
12. Обходя Разложенные Грабли — Ты Теряешь Драгоценный Опыт!!!
13. Переходя Через Дорогу, Смотрите Не На Светофор, А На Машины —
Светофоры Еще Никого Не Сбивали
14. Меня Выгнали Из Дома. За Непосещаемость.

Hey Jude - Paul McCartney, Elton John, Eric Clapton, Sting, Mark Knopfler, Phil Collins Drums live


Hey Jude - Paul McCartney, Elton John, Eric Clapton, Sting, Mark Knopfler, Phil Collins Drums live
Эй Джуд - Пол Маккартни, Элтон Джон, Эрик Клэптон, Стинг, Марк Нопфлер, Фил Коллинз



Источник: www.youtube.com

Гафт про Киркорова, Баскова и Кобзона

Валентин Гафт про Киркорова, Баскова и Кобзона Видео


Валентин Гафт про Киркорова, Баскова и Кобзона




Источник: www.youtube.com

ВИНОВАТ ПЕРЕВОДЧИК

Курьезные ситуации, в которых иногда оказывались мировые политики, по причине неправильного перевода…

Президент Соединенных штатов Дж. Ф. Кеннеди и его страсть к мучному
В рамках поездки в Западный Берлин в качестве главы государства в 1962 году президент красноречиво заявил о том, что около двух тысячелетий назад считалось гордостью заявлять о принадлежности к гражданам Рима (Civis Romanus sum).
ken
Продолжая речь, Кеннеди заявил, что в наши дни предметом особой гордости считается причисление гражданином себя к жителям Берлина (Ich bin ein Berliner).
В этой фразе скрывался грамматический казус, изменивший смысл выражения. С неопределенным артиклем фраза прозвучала как «Я пончик с вареньем». Ведь именно говоря ein Berliner, немцы имеют в виду это лакомство, обильно украшенное пудрой.
Президент США Джимми Картер оказался весьма неравнодушным к польским гражданам
big_1352226895_jummy-carter-azglobus-net
Еще один американский лидер стал жертвой языковых нюансов. При посещении Польши в 1977 году в рамках проводимой пресс-конференции Картер сделал заявление относительно его желания получить больше информации о настойчивых устремлениях польского народа в будущее.
Переводчик Картера, запутавшись в мыслях, перефразировал президентскую речь, так, что все узнали о “страстном желании американского президента к разврату с подданными Польши”. После такого, думается, Картер принял определенное кадровое решение.
Глава Правительства Австралии Кевин Радд об отношениях с КНР
clip_image002
Премьер Австралии, возглавлявший в прошлом дипломатическую миссию этой страны в Китае, принял решение блеснуть языковыми знаниями, но, перестаравшись, оговорился и заявил по-китайски, что Австралия и КНР переживают “обоюдные сладострастные ощущения во взаимоотношениях”.
Мировые средства массовой информации еще долго муссировали эту тему, с удовольствием заявляя, что этот чувственный опыт не только обоюдный, но и многократный.
Победоносная речь Бориса Ельцина
Первый российский лидер отличался искренностью, прямотой и непосредственностью. Это приводило в замешательство окружающих его людей. Например, для него было нормальным устроить неожиданную пляску, смутить внезапным щипком коллег женского пола или увлечься атмосферой и поднять лишнюю рюмку на официальном приеме.
f7d10b142dd98ebecb70bafe8950e179_i-7
Над чем смеялся Клинтон во время совместной пресс-конференции с Ельциным?
Прибыв с визитом в США и выступая в Белом доме, он до колик развеселил Билла Клинтона. Причиной веселья стал фривольный перевод одного из выражений Бориса Николаевича.
Ельцин, обращаясь к журналистам: "... вы предрекли, что наша встреча, она сегодня провалится. Так вот, не первый раз я вам говорю, что *вы* провалились". Клинтон начинает безудержно хохотать…
Похоже, что в России стала популярной довольно дикая и безграмотная интерпретация. Цитирую по весьма сомнительному (и в других аспектах) тоже сборнику ляпов переводчиков: "Переводя шутливую фразу Ельцина «И тогда я вам скажу: вы провалились!», он выбрал оборот «you had a disaster». И совершенно зря, потому что в английском этот оборот означает «вы обосрались». Клинтон, надо отдать ему должное, захохотал как школьник, до слёз, чем тут же разрядил обстановку."
Во-первых, такого оборота в английском языке нет. Во-вторых, переводчик совершенно отчетливо говорит не "you had a disaster", а "you are a disaster". Вообще не понятно, кто и как там услышал "had".

Почему же тогда Клинтон захототал?
Потому, что в переводе слова Ельцина звучат примерно так: "Вы говорили, что выйдет катастрофа. Сами вы катастрофа!" Более того, это очень типичный для детской речи оборот в английском языке.
Когда ребенку говорят что-то неприятное со словом X, а он отвечает: "YOU are X!". В устах переводчика это звучало именно так: точное стилистическое подстраивание под реакцию обиженного ребенка. Как если бы Ельцин сказал прессе, с серьезным лицом и тоном, "кто обзывается, тот сам так называется". Похоже что Клинтон это принял за сознательную шутку Ельцина.
7 опечаток, за которые пришлось заплатить невероятно дорого
Самая крошечная ошибка или опечатка может обернуться большими неприятностями. В некоторых случаях ущерб от какого-нибудь недостающего знака препинания или пары лишних букв составлял десятки и даже сотни миллионов долларов:
Потерянный дефис НАСА
clip_image004
Ущерб: $80 миллионов
Дефис – далеко не самый важный знак препинания, однако в 1962 году его отсутствие в коде бортового компьютера стоило НАСА 80 миллионов долларов. Речь идёт о запуске направлявшегося к Венере космического аппарата «Маринер-1», который вследствие маленькой ошибки потерял управление и был уничтожен на 293 секунде после старта.
Английский писатель и учёный Артур Кларк написал через несколько лет, что Маринер-1 был «уничтожен самым дорогим дефисом в истории».
Случай со старинным элем
clip_image005
Ущерб: $502 996
Недостающая буква «р» в названии 150-летнего эля стоила незадачливому продавцу больше полмиллиона долларов.
Несколько коллекционеров знали, что на аукцион должны выставить редкую бутылку напитка под названием «Allsopp’s Arctic Ale», но не смогли её найти, потому как продавец опустил в названии одну букву «р» и продавал «Allsop’s Arctic Ale».
В результате в аукционе приняло участие только два претендента, и бутылка ушла за 304 доллара. Покупатель исправил ошибку и тут же продал бутылку за 503 300 долларов.
Ошибка в Библии, поменявшая смысл заповеди на прямо противоположный
clip_image006
Ущерб: $4 590
В 1631 году английские печатники выпустили Библию с ошибкой в седьмой из десяти заповедей – была пропущена частица «не». В их изложении заповедь стала звучать как «прелюбодействуй». Эту Библию окрестили «Библией прелюбодеев», издателей оштрафовали на три тысячи фунтов, а весь тираж пришлось уничтожить.
Макароны с расистским уклоном
clip_image007
Ущерб: $20 000
В кулинарной книге «Penguin», выпущенной в Австралии, оказался рецепт макарон, где блюдо рекомендовалось приправлять «свежемолотыми черными людьми» («freshly ground black people»).
Оказалось, что причиной появления скандального рецепта стала ошибка корректора, и в этом месте подразумевался «свежемолотый черный перец» («freshly ground black pepper»). Отзывать уже проданный тираж не стали, однако не успевшие разойтись 7 тысяч экземпляров были уничтожены и перепечатаны заново.
Продажа акций по низким, катастрофически низким ценам
clip_image008
Ущерб: $340 миллионов
В декабре 2005 года трейдер японской компании Mizuho Securities получил заявку на продажу одной акции по цене 610 тысяч иен за штуку. Он перепутал количество акций и цену и, в результате, выставил 610 тысяч акций по цене 1 иена.
Эта ошибка вызвала хаос на рынке, обвал индекса Nikkei и привела к отставке руководства Токийской фондовой биржи. Ущерб составил 340 миллионов долларов.
Рекордно дорогая рекламная акция
clip_image009
Ущерб: $50 миллионов
В 2007 году автодилер города Розуэлл (Нью-Мексико) придумал «блестящий» рекламный ход: выпустить и разослать 50 тысяч лотерейных билетов, в одном из которых находился выигрыш на тысячу долларов. Но компания, которая должна была печатать билеты, по ошибке сделала выигрышными их абсолютно все. То есть общая сумма выигрыша составила 50 миллионов.
Не в состоянии выплатить долг, автодилер пообещал выдать за каждый выигравший билет по подарочному сертификату стоимостью в пять долларов.
Экзотический отпуск становится эротическим
clip_image010
Ущерб: $10 миллионов
Несколько лет назад туристическая компания из Калифорнии «Sonoma» решила разместить свой баннер в справочнике «Желтые страницы». Когда реклама начала приносить первые плоды, они поняли, что жестоко ошиблись.
Вместо «экзотических путешествий» в справочнике были обещаны «эротические». В результате фирма получила совсем не ту популярность, на которую рассчитывала. Ошибка стоила типографии 10 миллионов долларов, которые отсудила у них туристическая компания.


Источник: www.softmixer.com
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..