воскресенье, 12 апреля 2020 г.

МИР БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ ТАКИМ, КАК РАНЬШЕ

Мир больше не будет таким, как раньше

Clip2net_200412200558ппппп
3 апреля газета The New York Post пометила на первой полосе рисунок «Дяди Сэма» в красно-белых полосатых штанах и синей куртке с белыми звездами. Лица дяди не видно, но он сидит на тротуаре рядом со своим звездно-полосатым цилиндром, вокруг которого валяются монетки брошенного туда подаяния.
В руках дядя, то есть наша страна, держит картонку с рисунками ежиков коронавируса и крупной надписью «Без работы». Под рисунком надпись: «Big Hurt» и подпись: «10 млн новых безработных всего за две недели».»Big Hurt», что можно перевести как «Страшный удар» — прозвище бывшего бейсболиста клуба Chicago White Sox Фрэнка Томаса (рост 6 футов 5 дюймов), а подпись разъясняет сообщение, что с 15 по 31 марта 9,96 млн американцев обратились за пособиями по безработице.
На второй полосе газета процитировала Джоша Липски из Атлантического совета в Вашингтоне — созданного в 1961 году аналитического центра при НАТО. Липски заявил, что, поскольку 90% населения США из-за коронавируса сидят по домам, наша экономика резко перешла «с полного хода на полную остановку». Напечатанный ниже график красной линией подтверждал, что рецессия вернула безработицу почти на уровень 1967 года, а сопутствующий текст пояснял, что дальше может быть еще хуже, и к концу апреля безработных может стать до 20 млн, хотя во время Большой депрессии 2008 года их было только 8,7 млн человек.
В утешение The New York Post сообщила, что пособие по безработице в нашем городе пока составляет до 504 долларов в неделю в течение 26 недель, но «федеральные стимулы», то есть принятый закон о 2,2 триллиона долларов помощи тяжело, но не смертельно раненой экономике, может продлить этот срок на 13 недель, и до 31 июля увеличить пособие до 600 долларов. Зарегистрироваться на пособия в Нью-Йорке сейчас крайне сложно из-за количества заявителей, и в интервью Post 25-летний электрик Нолан Эйбрамс из Бронкса сравнил регистрацию на пособие по безработице с уличной лотереей, когда соскребаешь краску с номера на купленном билете. Нолану, который потерял работу неделю назад, пришлось связываться с городским отделом труда 600 раз. Зато, как подтвердил министр финансов Стивен Мнучин, все налогоплательщики, включая пенсионеров, получат по 1200 долларов без всякой регистрации, если зарабатывают до 75 тыс. долларов в год. Там же сообщалось, что распределением этой помощи займется специальный комитет Палаты представителей, главой которого 80-летняя спикер Нэнси Пелоси назначила 79-летнего афроамериканца Джима Клайберна, демократа из Южной Каролины. Выступив перед репортерами по скайпу, спикер заявила, что «для нас нет цели выше гарантии, что эти деньги достанутся рабочим семьям», а не пойдут на «вздутые цены и политический фаворитизм». Нэнси Пелоси добавила, что двухпартийный спецкомитет также позаботится о том, чтобы администрация принимала решения по коронавирусу «лучшим научным образом», очевидно, имея в виду президента Трампа, который, по ее мнению, принимает такие решения не будучи врачом.
В пятницу на канале Fox News в программе Лоры Ингрэм появился мультимиллионер Стив Форбс, владелец и главный редактор одноименного журнала, считающегося лидером деловой и финансовой информации. 72-летний Форбс подтвердил мрачные прогнозы, сравнив состояние нашей экономики с больным, которого ввели в искусственную кому. «А раз уж экономика переплетается со здравоохранением, нужны тесты, — сказал Форбс. — Например, лаборатории (компании Abbot) проводят тесты и в течение 15 минут определяют, есть ли у вас этот ужасный вирус. Они сделали только 5 тысяч таких тестов, а их нужно 50 тысяч в день… Другие (лаборатории) в масштабе страны должны делать не 100 тысяч, а минимум 500 тыс. тестов в день», чтобы определить число здоровых, и тогда «к концу апреля многие части экономики снова заработают». Республиканец Форбс заступился за президента Трампа, который поддержал лечение вируса Covid-19 гидрохлороксином, который обычной применяют как средство от малярии. За это на него накинулись демократы, что Форбс назвал обычной трампофобией и пояснил Лоре Ингрэм, что «если бы Дональд Трамп сказал, что утром взошло солнце, они сказали бы: «Да нет, это китайская лампочка в небе». Щедрый на метафоры в этом интервью Стивен Форбс сказал, что «если ударить по американской экономике кувалдой, то через какое-то время она ответит и быстро восстановится». По мнению Форбса, этому восстановлению поможет победа Трампа на выборах в ноябре.
По метафорам Стивену Форбсу, конечно, не угнаться за нашим политологом и беллетристом Владимиром Соловьевым, в котором второй обгоняет первого. В статье-рассказе «Если человечество все-таки выживет: взгляд писателя из Нью-Йорка», который появился в российской газете «Московский Комсомолец» в конце марта, в связи с коронавирусом упомянуты Эрос с Танатосом, святой Франциск Ассизский и грешник Доменико Теотокопулос, он же Эль Греко. Если нам суждено выжить, человечество окажется сексуально беспомощным, а как следствие — интеллектуально опустошенным и творчески импотентным, чему пример юная шведка Грета Тунберг. Куда суше отозвался о коронавирусе американский писатель Джон Гордон, исследующий историю финансов, хотя 2 апреля он написал, что нынешний кризис «пробил крышу» американской экономики. Гордон сухо отметил, что безработица уже составила 6% нашей рабочей силы, а впереди новые и новый увольнения, что неизбежно приведет к переменам не только «на время глубокой рецессии, которую порождает пандемия», а насовсем. В совсем недавние добрые времена, написал 75-летний Джон Стил Гордон, когда бизнес приносил прибыль, на неэффективность работы не обращали внимания, новую технологию не внедряли, с низкой производительностью труда мирились. Сейчас, когда настали трудные времена и миллионы работников остались без работы, работодатели столкнутся с неизбежностью перемен, и когда экономика начнет восстанавливаться, многие рабочие места просто исчезнут. Взять, например, небольшие рестораны и кафе, которые сейчас либо совсем закрыты, либо торгуют едой на вынос. Этот бизнес как использование низкооплачиваемой и маргинальной рабочей силы вообще не устойчив, а пандемия подстегнет конец многих таких заведений. Их традиционные посетители вынужденно привыкнут питаться ресторанной едой дома и продолжат делать это, оставив без работы официантов, уборщиков столов и мойщиков посуды.
«Мы живем в революционные для экономики времена, когда мир переходит на цифровое (digital ) общение, — написал Гордон в статье под заголовком «Забудьте о возвращении к бизнесу, как обычно». — Такие крайности, к которым пришлось прибегнуть в результате пандемии, как увеличение работы дома и служебные встречи по телефону, вполне могут оказаться просто передовыми со всеми вытекающими последствиями». Работа из дома может оказаться предпочтительной и для работников, но в результате сократится нужда в общественном транспорте, такси и личных машинах. Это сократит немалые расходы работодателей на офисы, но оставит без работы риэлторов и домовую обслугу, уже не говоря о расходах на электричество и другие коммунальные службы.
Масштабы «бестелесной» связи между людьми после избавления от коронавируса, конечно, сократятся, но не до прежнего уровня. Все это можно считать минусами экономического спада, который обрушит на Америку китайский вирус Covid-19. Плюсом же Джон Стил Гордон считает то, что сегодняшние американцы куда богаче поколения 1930-х годов, и «куда больше процент семей со значительными финансовыми активами и кредитными линиями, что позволит им преодолеть кризис», после чего они «окажутся в значительно лучшем положении для возврата к нормальной жизни, чем миллионы обездоленных Великой Депрессией».
Куда шире и глубже описал картину пораженного коронавирусом мира Генри Киссинджер, советник по нацбезопасности и госсекретарь при президентах Никсоне и Форде. «Сюрреалистическая атмосфера пандемии Covid-19, — написал 96-летний Киссинджер 3 апреля в газете The Wall Sreet Journal, — напоминает то, что я почувствовал молодым человеком в 84-й пехотной дивизии при наступлении в Арденнах. Сейчас, как в конце 1944 года, появилось чувство изначальной опасности, грозящей не конкретному человеку, а наугад и на поражение. Но между тогда и теперь важная разница. Тогда стойкость американцев была усилена общей конечной целью. Теперь, в условиях раскола страны, эффективному и дальновидному правительству необходимо преодолеть невиданные по силе и глобальным масштабам препятствия».
Для солидарности общества, для отношений обществ друг к другу и для международного мира и стабильности, считает престарелый Киссинджер, в свое время помиривший США с коммунистическими Вьетнамом и Китаем, необходимо доверие. «Государства сосуществуют и процветают, веря, что их организации могут предвидеть бедствия, справиться с ними и восстановить стабильность, написал он. — Когда пандемия Covid-19 пройдет, работа организаций многих стран будет признана неудачной. Но неважно, будет ли это мнение объективным. Реальность такова, что мир после коронавируса уже никогда не будет таким, как прежде. Спорить сегодня о том, что было, только затрудняет то, что нужно сделать сейчас».
Короновирус нанес мировому сообществу удар беспрецедентной силы и свирепости. «Он распространяется по экспоненте, случаи заболеваний в США удваиваются каждые пять дней, — написал Киссинджер. — И лекарства пока нет. Не хватает медикаментов, чтобы справится со все растущими волнами заболеваний. Отделения неотложной помощи переполнены и работают на пределе. Тесты не отвечают требованиям определить размах инфекции, а тем более — сдержать ее рост. На создание действенной вакцины может уйти от 12 до 18 месяцев». Администрация США проделала большую работу во избежание неизбежной катастрофы, и в итоге распространение вируса может быть остановлено, но Генри Киссинджер акцентирует не это, а нечто большее — переход к эпохе пост-короновируса. Сейчас лидеры разных стран заняты борьбой с вирусом на своих территориях, но Covid-19 не признаёт государственных границ. Если его атаку на здоровье и жизнь людей удастся отбить, то политические и экономические последствия этой атаки могут затянуться.
Борьба с пандемией возродила анахронизм изоляционизма, когда ее ведут в пределах конкретного населенного пункта, будь то страна, штат или город. Киссинджер призывает к гуманитарному глобализму, к общим усилиям обеспечить закон, порядок и экономическое благоденствие. «Демократиям мира нужно защитить и поддержать их ценности просвещения, — написал он. — Сдержанность необходима со всех сторон, и во внутренней политике, и в международной дипломатии… От наступления в Арденнах мы перешли в мир растущего процветания и человеческого достоинства. Сейчас мы переживаем эпохальный период. История требует от наших лидеров справиться с кризисом и построить будущее. Неудача грозит мировым пожаром». Не обладая ни опытом, ни знаниями Генри Киссинджера, примерно то же постулировал кот-миротворец Леопольд: «Ребята, давайте жить дружно!»
9р


Гастон Анжуйский антиэго короля-брата

Гастон Анжуйский антиэго короля-брата

Юрий Магаршак
 s3.amazonaws.com/photos.geni.com/p13/a7/91/62/8...
"Гастон Жан Батист д'Орлеан", ""Le Grand Monsieur""

Коронация Марии Медичи
Коронация Марии Медичи. Слева - дофин Людовик XIII. Справа второй Сын Генриха и Марии, умерший на следующий год после коронации матери, Николя Анри Орлеанский. Le Grand Monsieur, которому в момент убийства отца было два года, в коронации Генрихом Наваррским Анны Австрийской, судя по картине, призванной увековечить Событие, видимо, не участвовал

МОЙ "ДАЙДЖЕСТ" 12 ИЮЛЯ

  Вновь помещаю это фото себя - любимого, как заклинание и молитву. Вот сгинет чертов вирус - и помчимся мы в мой любимый лес Израиля - в "Парк Канада". За зиму дождливую, в чистоте, без людей, - он, наверняка, преобразился, расцвел удивительным образом. Стал красивее в тысячу раз. Главное, поспеть  туда одним из первых. Потом - затопчут.

Не помню когда, но писал точно: неплохо бы ООН учредить глобальный праздник Йом Кипур: мудрый день очищения Земли и Неба от всякого яда. Получается, сглазил: пришел чертов вирус - небо над нашей планетой стало голубым, а земля очистилась от разной нечисти. Я то просил о всего одном дне в году, но Сатана, как всегда, не знает меры и решил замучить нас экологическим ренессансом. И будет тешиться, пока не остановит его Всевышний, решив: хватит нам очередного наглядного урока. Глядишь, усвоим: и впредь, хотя бы на один день в году, перестанут дымить трубы, летать самолеты, чадить машины, и все люди на Земле замрут на мгновение дня, чтобы остаться наедине с самим собой и Богом.

Копаясь в архиве, нашел клочок бумаги, на нем еле разобрал строчки стишка. И не знаю, кто их написал: я сам, много лет назад, или кто другой:
Асфальт за горло землю взял,
И задушил, и искалечил,
Но сквозь асфальтовые плечи
Земля травинкой проросла.
Тем самым, Божий мир спасла,
Прорезав щелку для дыханья,
Чтобы вздохнуло мирозданье,
Сопротивляясь силе зла.
Ну, прямо для нынешней, сумасшедшей Греты стишок
.

В Израиль из Китая летит 60 тонн медицинского оборудования

В Израиль из Китая летит 60 тонн медицинского оборудования

Министерство обороны Израиля объявило сегодня вечером, что из Китая в страну направляется "воздушный экспресс" с 60 тоннами медицинского оборудования на борту.
В опубликованном сообщении говорится, что израильский грузовой самолет Boeing Jumbo 747, принадлежащий компании "Cal-Cargo", в самые ближайшие часы доставит в Израиль около 12 миллионов хирургических масок, 1,3 миллиона масок N95 и около 1,2 миллиона комбинезонов и медицинских халатов.
На самолете также находится различное медицинское оборудование китайской компании Xion Medical, предназначенное для борьбы с эпидемией коронавируса.
Ранее сегодня министр обороны Нафтали Беннетт утвердил новый закон, касающийся израильтян, которые возвращаются в Израиль из-за границы. Согласно новой директиве, каждый из вернувшихся будет помещен в обязательный карантин в специализированные "коронавирусные отели" на 14 дней.

СЕРГЕЙ КОРОЛЁВ - ВРАГ НАРОДА


обозреватель

16 499
 

ОТ РЕДАКЦИИ

Сегодня — в День космонавтики, в праздник, мы предлагаем вашему вниманию совсем не праздничный материал. Это отрывок из великой книги великого советского журналиста Ярослава Голованова, которую он писал тридцать с лишним лет и издал в 1994-м.
«Королев. Факты и мифы» — хроники жизни  Главного конструктора, творца всех наших побед в космосе, без которого в космос мы бы, конечно, полетели, но далеко не так скоро. Без которого не было бы у нас ни Спутника, ни Белки со Стрелкой, ни Гагарина. Ничего из того, что составило подлинную славу страны в ХХ веке.
Этого всего могло бы и не быть.
Молодой инженер Королев из Ракетного научно-исследовательского института в 1938-м был по доносу карьериста арестован. Едва не сдох в бараке на Колыме, чудом вырвался оттуда, потом сконструировал свои ракеты и космические корабли, запустил их, а полностью реабилитирован — только в 1957-м.
Зачем мы это вспоминаем именно сегодня?
Потому что и сегодня «несчастных жертв» сталинизма стараются приодеть в форму «русского сурового героизма, патетики и даже русской неизбежности», убеждают, что «у людей при всем том нет претензий к Советскому Союзу!»
Глава Магаданской области Носов, недавний мэр Нижнего Тагила, человек из бизнеса, доктор экономических наук, год назад заявил: «Мы никогда, даже во времена царской России, не уничтожали людей за инакомыслие. В этом, кстати, и сила нашего народа. Необходимо эту традицию терпимого отношения к другому мнению сохранить…» И привел дикий пример. «Один из самых знаменитых заключенных Колымы — Сергей Павлович Королев.
И он здесь не золото добывал: ему были созданы условия, и он работал в своем направлении».
Что ж. Во время отбытия срока Королев потерял четырнадцать зубов, его избивали, у него быстро прогрессировали цинга и пеллагра, он лежал пластом и медленно умирал… Как он в этих условиях «готовился к полету в космос»?
С Ярославом Головановым когда-то я делил кабинет в одной редакции. Однажды он отправил запрос в Магаданское управление исправительно-трудовых учреждений — с просьбой сообщить подробности пребывания в здешних лагерях С.П.Королева. И получил ответ, с которым бегал, показывая каждому встречному. Гр. Королев С.П. — было написано в ответе, — действительно содержался там-то и там-то с такого-то по такое-то.
О дальнейшей судьбе гр. Королева С.П. ничего не известно.
«Они — единственные в мире!» — восхищенно кричал Голованов.
И мы считаем необходимым об этом напомнить.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

«Только просветительством это не лечится». Магаданский губернатор публично отверг преследование инакомыслящих в СССР. Ему ответили

 
Сергей Королев, 1,5 года в заключении, 1940 г.

Ярослав Голованов (из хроники «Королев»)

Как раз в январе (1938-го — «Новая») Сталин задумывается о чистоте своей «короны». Положение сложное: с одной стороны, все, что происходит в стране, должно происходить с ведома и благословения вождя, с другой — теперь, когда он обмазал кровью самых приближенных соратников — «людей с сильными лицами», как назвал их в 1939 году Иоахим Риббентроп, — от всей этой жути надо отмежевываться. На январском пленуме было признано, что ошибки имели место. Было опубликовано специальное Постановление «Об ошибках парторганизаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключенных из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков».
В пункте 7 этого постановления были просто замечательные слова: «Обязать партийные организации привлекать к партийной ответственности лиц, виновных в клевете на членов партии, полностью реабилитировать этих членов партии и публиковать в печати свои постановления в тех случаях, когда предварительно в печати были помещены дискредитирующие члена партии материалы».
И действительно, кого-то выпустили из тюрьмы, восстановили в партии в 1938-м — 77 тысяч, на следующий год — еще 65 тысяч, но на деле ничего не изменилось, аресты продолжались, может быть, только поменьше стали писать о том, как туго приходится врагам в «ежовых рукавицах».
Ничего не изменилось и в методах следствия. Валентина Петровича Глушко (в будущем — главный конструктор ракетных двигателей, академик, дважды Герой Соцтруда, — «Новая») били в марте ничуть не меньше, чем его начальников в декабре.
Академик Валентин Петрович Глушко, дважды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и Государственной премий, депутат Верховного Совета СССР. 1973 г. Фото: А. Романов / Фотохроника ТАСС
Однако ход самого «Дела РНИИ» значительно замедлился: обвинительное заключение по делу Глушко комиссар госбезопасности III ранга НКВД Амаяк Захарович Кобулов завизировал только через год после ареста Валентина Петровича. А год тогда — срок огромный!
В НКВД был свой табель о рангах: дело делу рознь. Глушко, Королев, которые мелькали в показаниях Клейменова и Лангемака, кто они такие? Это сейчас мы читаем и ужасаемся: академики, лауреаты, гордость ракетной техники, пионеры мировой космонавтики! Но тогда-то для НКВД это были безвестные инженеришки какого-то не очень серьезного института. Через пятьдесят лет после описываемых событий на мой вопрос: «Почему в 1937-1938 годах из сотен сотрудников РНИИ посадили всего семерых человек?» — Мария Павловна Калянова, секретарь комсомольской организации РНИИ в 1938 году, ответила:
— Думаю, потому, что нас не воспринимали всерьез...
Студент МВТУ им. Баумана Сергей Королев, 1926 год. Фотохроника ТАСС
И немалая доля правды в этом объяснении есть. Расстрелами Клейменова и Лангемака (подлинные создатели прославленной «Катюши», между прочим, — ред.) РНИИ был обезглавлен. Теперь предстояла подчистка, отлов мелкой рыбешки. На такой работе трудно проявить себя ярко, заметно. Ну, кто такие эти мальчишки со своими огненными горшками, кому охота с ними возиться?..
…Арест Королева санкционировал Рагинский — заместитель Генерального прокурора Вышинского. К великому сожалению Андрея Януарьевича, когда Ежова арестовали и трон Вышинского качнулся, Рагинским пришлось пожертвовать. Постановление на арест Королева писал Жуковский — это из ежовской «гвардии».
Григорий Рогинский — 2-й заместитель прокурора СССР
Основания для ареста: показания Клейменова, Лангемака, Глушко — все трое называли Королева участником контрреволюционной троцкистской организации внутри РНИИ, «ставящей своей целью ослабление оборонной мощи в угоду фашизму». Следствие по делу нового «фашистского угодника» вели младшие лейтенанты, оперуполномоченные Быков и Шестаков.
…На мой запрос в управление кадров КГБ пришел ответ с указанием адреса Михаила Николаевича Шестакова — оказывается, жив-здоров. Я немедленно к нему поехал.
Дверь отворил невысокий крепкий пожилой человек, с живыми карими глазами. На аккуратной голове его темные волосы резко, как словно бы это тонзура какого-нибудь монаха-иезуита, прерывались лысинкой чистого блеска. Михаилу Николаевичу шел 80-й год, но в движениях его не было ни старческой заторможенной немощи, ни мелкой прерывистой суетливости — спокойный, опрятный, сильный еще отставной полковник.
Познакомились. Со всей возможной деликатностью сообщил я о цели моего визита, упирая главным образом на то, что меня более всего интересует поведение Королева во время допросов. Каким он был: подавленным или, напротив, агрессивным, молчаливым, словоохотливым, оживленным, угрюмым?
— Какого Королева вы имеете в виду? — спросил в свою очередь Шестаков, глядя мне в глаза честным, прямым взглядом.
— Сергея Павловича. Из РНИИ. Впоследствии — Главного конструктора ракетно-космической техники...
— Не помню... Решительно не помню.
— Но ведь Королев сам называет вас своим следователем в письме к Сталину. Согласитесь, вряд ли, находясь в тюрьме, он рискнул бы писать неправду товарищу Сталину.
— Удивительно. Здесь какая-то ошибка...
И вдруг страшная мысль в этот момент пришла мне в голову: а может быть, Шестаков говорит правду? Может быть, он действительно не помнит Королева? Может быть, раскрыв в январе 1966 года «Правду» и увидев портрет академика в траурной рамке, он не нашел знакомых черт? Но ведь это было бы страшнее ложных отпирательств!.. Существует только одно объяснение тому, что Шестаков забыл человека, которого он избивал: таких людей было много! Их было так много, что все их окровавленные лица превратились в памяти его в какой-то неразделимый мокрый красный ком. Эта страшная работа была столь ординарна для него, неинтересна, а главное — длилась так долго, что требовать, чтобы он запомнил свои жертвы, так же нелепо, как требовать от кассирши универмага, чтобы она запомнила лица всех своих покупателей.
— Да я вообще не занимался следствием, — продолжал тем временем Шестаков, — я был на оперативной работе.
— А в чем она заключалась?
— Ну, это уже наши профессиональные дела...
— Михаил Николаевич, но если вы не занимались следствием, зачем же вас в 1955 году вызывали в Главную военную прокуратуру, где состоялся разговор малоприятный, помните? Дело Лангемака...
Георгий Лангемак после ареста, 1937 г.
Темные глазки метнулись: он не ожидал, что я и это знаю. Движение было быстрым, как щелчок затвора фотоаппарата, но он «засветился» в этот миг. Теперь я знал, что он помнит Лангемака, и Королева тоже не может не помнить. Ну, слава богу, а то мы уж было начали возводить на человека напраслину...
— Видите ли, я действительно давал показания по делу Лангемака, поскольку однажды заходил в кабинет, где его допрашивали...
— Вот и славно! Расскажите, какой это был кабинет: большой, маленький, куда окна выходили, какой свет, где сидел Лангемак, а где следователь?
Шестаков улыбнулся:
— Помилуйте, все это было пятьдесят лет назад. Неужели вы могли бы запомнить комнату, в которую вы случайно зашли пятьдесят лет назад?
— Ну, хоть и пятьдесят лет прошло, но Лангемака вы помните. А Королева не помните?
— А Королева не помню. Да, много лет пролетело... И не заметил, как годы бегут, а сейчас вот здоровье никудышное, на днях опять в госпиталь кладут...
«Его в госпиталь кладут, — подумал я, — а подследственный его уже почти три десятилетия лежит в кремлевской стене».
Из вежливости пришлось выслушать жалобы отставного полковника на нашу медицину.
На том мы и расстались с Михаилом Николаевичем.
Следователя Быкова разыскать не удалось, жив ли он — неизвестно. Единственный человек, кто может сегодня рассказать о Королеве во время следствия — Шестаков. Он не расскажет никогда. Я прочитал много дел того времени, дел, которые вели следователи Клейменова, Лангемака, Глушко. Валентин Петрович Глушко неохотно, кратко, но все-таки рассказал мне, что вытворяли с ним на Лубянке. Не думаю, что для Королева были сделаны какие-нибудь послабления — кто бы и зачем делал? Я не знаю точно, как все было с Королевым, но я знаю, что было с десятками людей, равного с ним бесправия в то же время и в том же месте. Я ничего не могу здесь доказать и никого не могу обвинить. Я могу только попытаться увидеть...
Гагарин и Королев, 1961 г. Фотохроника ТАСС
Когда Сергея Павловича Королева сразу же по прибытии на Лубянку утром 28 июня 1938 года ввели в комнату для первого допроса, он увидел молодого темноволосого, черноглазого, симпатичного парня, примерно одних с ним лет и даже похожего на него плотной, кряжистой фигурой.
— Вы знаете, за что вас арестовали? — спросил он, пожалуй, с ненужной для первого вопроса надменностью в голосе.
— Нет, не знаю, — просто ответил Сергей Павлович.
— Ах ты не знаешь... твою мать!! — неожиданно страшно взревел симпатичный парень. — Сволочь! Мразь! — с этими словами он смачно, поднакопив в крике горячую слюну, плюнул в лицо Королева.
Королев бросился на него инстинктивно, не думая уже где он находится, кто перед ним, но рывок его был, оказывается, предусмотрен. Размашисто — так вратари выбивают мяч в поле — следователь ударил его сапогом в пах, мгновенно сбив с ног. Потеряв сознание, Королев еще извивался какое-то время на полу, карябал ногтями паркет, потом утих.
Когда он очнулся, рядом с парнем стоял еще один человек в белом халате. Он наклонился к Королеву, хмуря брови, пощупал его пульс, помог встать и сказал следователю:
— Страшного ничего нет.
Теперь Королев стоял у стены, а следователь сидел за столом.
— Значит так, — сказал следователь безо всяких следов прежней ярости в голосе, очень буднично и делово. — Будешь стоять на «конвейере» до тех пор, пока не подпишешь показаний.
Королев стоял до вечера. Есть не давали, пить не разрешали. Вечером пришел другой следователь, совсем молоденький, лет двадцати двух, не старше, с красивой русой кудрявой головой.
— Зачем вы себя мучаете? — спросил он Королева. — Ну, вот же черным по белому написано, что вы — вредитель. Вы поймите, вы — уже вредитель, это уже доказано следствием, понимаете? А ваше признание — вещь формальная. Вы полагаете, что, упираясь, вы делаете себе лучше? Поверьте мне, все как раз наоборот. Не помогая следствию, вы, прежде всего не помогаете себе. Неужели вам не ясно? Подпишите, и дело с концом...
— Что такое «конвейер»? — тихо спросил Королев.
— «Конвейер», — с улыбкой объяснил кудрявый, — это значит, вы будете стоять, а мы сменяться…
Он не пугал, действительно так и было: вечером пришел еще один, а рано утром снова тот, первый, симпатичный.
— Стоим? Молчим? — начал он весело. — А что вы такой скучный, невеселый? Небось, смеялись, когда ракеты разбивали вдребезги, когда ракетный самолет, опытную модель со своим дружком сожгли! — Чем больше он говорил, тем больше распалялся, свирепел. — Тогда, наверное, от души хохотали, а теперь вот, когда всей вашей банде хвост прижали, сразу вдруг погрустнели...
Потом вдруг снова, словно клапан какой срабатывал, срывался в крик:
— Почему молчишь, тварь?! Думаешь, нам нужны твои показания? Есть у нас показания!
И снова вкрадчиво:
— Это глупо: отпираться от вещей очевидных. Вы же инженер, можете рассуждать логично. Ну, давайте вместе разбираться. Вы работали в НИИ-3?
— Работал.
— Институтом руководил Клейменов. Троцкист. Немецкий шпион. Вредитель. Это он сам признал. Вы выполняли его указания?
— А как же можно не выполнять указаний начальника института, в котором ты работаешь?
— Вопросы задаю здесь я. А вы — отвечаете. Вы выполняли указания Клейменова?
— Выполнял.
— Слава богу! Вы понимаете, что, выполняя вредительские указания, вы тем самым совершали вредительство?
— Но ведь весь институт, так или иначе, выполнял указания Клейменова...
— Я не спрашиваю обо всем институте. С институтом мы еще разберемся. Вы за себя отвечайте. Вот ваш дружок Глушко понял, что запираться глупо и честно пишет: «Вел подрывную работу по развалу объектов, необходимых для обороны страны с целью ослабления мощи Советского Союза, тем самым подготовлял поражение СССР в войне с капиталистическими странами...
Сорвал снабжение армии азотно-реактивными двигателями, имеющими огромное оборонное значение...»
— Да почему же «сорвал»? Он их доводил до ума. ОРМ-65 — хороший двигатель, я с ним работал...
— ОРМ-65? — задумчиво переспросил следователь, листая бумаги дела. — Есть и ОРМ-65. Вот слушайте: «В 1936 году Глушко с целью оправдать свою бездеятельность подготовил для сдачи азотно-реактивный двигатель ОРМ-65 для установки на торпедах и ракетоплане, который им же, Глушко, вместе с Королевым при испытании был взорван с целью срыва его применения в РККА...» Очень интересно получается. Значит, вы признались, что работали с двигателем ОРМ-65, так?
— Работал. Можете посмотреть протоколы горячих испытаний...
— У нас с вами свои протоколы. И не менее горячие! Итак, вы признаете, что работали с ОРМ-65, а Глушко признает, что работа эта — вредительская. Стало быть, вы кто? Вредитель! Зачем взорвали двигатель? А? Говорите честно. Ведь легче будет...
— Да ничего мы не взрывали! Он цел! Можете поехать в институт и посмотреть...
— Куда мне ехать, я сам решу. Не мое дело по институтам ездить, а мое дело получить от тебя показания, узнать, кто там еще затаился в вашем институте. И ты мне их назовешь! Всех назовешь!!! Назовешь, … фашистский!!!
Весь налился кровью и, как-то боком подскочив к Королеву, резко и очень сильно ударил в лицо, сбив с ног.
Очнулся, когда облили холодной водой…
Королев во время запуска Гагарина. Фото: РИА Новости
Щека Сергея Павловича чуть прилипла к полу от засыхающей крови. Когда он зашевелился, следователь проворно поднялся из-за стола, подойдя совсем близко, молча ударил ногой в лицо... Королев очнулся под утро от укола шприцем. Врач сказал, что надо быть осторожнее: очевидно, он так побился, споткнувшись на лестнице. Королев плохо разглядел врача: все лицо заплыло, и от глаз остались щелки.
…В феврале 1988 года я беседовал с членом-корреспондентом Академии наук СССР Ефуни. Сергей Наумович рассказывал мне об операции 1966 года, во время которой Сергей Павлович умер. Сам Ефуни принимал участие в ней лишь на определенном этапе, но, будучи в то время ведущим анестезиологом 4-го Главного управления Минздрава СССР, он знал все подробности этого трагического события.
— Анестезиолог Юрий Ильич Савинов столкнулся с непредвиденным обстоятельством, — рассказывал Сергей Наумович. — Для того чтобы дать наркоз, надо было ввести трубку,
а Королев не мог широко открыть рот. У него были переломы двух челюстей...
— У Сергея Павловича были сломаны челюсти? — спросил я жену Королева, Нину Ивановну.
— Он никогда не упоминал об этом, — ответила она задумчиво. — Он действительно не мог широко открыть рот, и я припоминаю: когда ему предстояло идти к зубному врачу, он всегда нервничал...
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..