пятница, 21 октября 2016 г.

МАССОВАЯ АССИМИЛЯЦИЯ ЕВРЕЕВ


Это то,   что происходило в Германии и СССР перед Катастрофой

Массовая ассимиляция: как исчезают еврейские общины США и Канады


В настоящее время в США проживают 5.7 миллионов евреев. Из них 58% американских евреев заключают браки с представителями других национальностей и других религий. По мнению социологов, это говорит о том, что процесс ассимиляции евреев в США идет полным ходом, и евреи постепенно перестают идентифицировать себя как часть еврейской религиозной и культурной общности.




По словам профессора Серджио Делла-Пергола, профессора Еврейского университета, процесс ассимиляции отражает глубину участия евреев в американской культурной и общественной жизни. Он отметил, что в Нью-Йорке по-прежнему наблюдается высокий процент браков среди евреев, однако, в штате Калифорния ситуация существенно отличается.

«Это часть общего процесса американизации, который затрагивает, в том числе, и евреев. Еврейское население постепенно перемещается с востока на запад страны, отрываясь таким образом от концентрации еврейской культурной и общественной жизни, и на новом месте процесс ассимиляции проходит гораздо быстрее и естественнее», - пояснил профессор.

Делла-Пергола подчеркнул, что американские евреи, заключившие смешанные браки, не отрицают своего еврейского происхождения: «Они не пытаются искусственно разорвать связь со своим историческим прошлым и вообще относятся к ассимиляции довольно просто. Они говорят: «Я еврей по происхождению и горжусь этим». В то же время они не менее рады быть частью американского сообщества». 

Профессор Хайфского университета Гур Альрой отметил, что до 1970 года количество американских евреев, заключавших смешанные браки, составляло не более 17%. Однако теперь этот показатель достиг 58%, что говорит о тревожной тенденции.

По словам профессора, сегодня среди американских евреев можно встретить множество атеистов и христиан, что говорит о том, что на каком-то этапе они или их родители перестали исповедовать иудаизм, заменив его тем, что им было удобнее в соответствии с новым окружением.

По данным Альроя, сегодня в США треть детей, родившихся от смешанных браков, посещают синагогу и отмечают еврейские праздники. Однако 20% еврейских детей не имеют никакой связи с иудаизмом.

В то же время рекордный показатель заключения смешанных браков с участием евреев, зафиксирован в Канаде — 63%. В Австралии таким образом уже ассимилировались 37% евреев, в Великобритании — 26%, в Бразилии — 17%. 

Orbita.co.il 20.10.2016 15:27

  

Область прикрепленных файлов

ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РЕБЕНОК

ПОЛЕВЫЕ ЖЁНЫ ШАБАКА

Полевые жёны ШАБАКа


26.05.2016     Александр Непомнящий

В небольшой комнатке внутри израильского посольства в Париже молодая израильтянка арабского происхождения внимательно смотрела на сидящего напротив неё за скромным деревянным столом напряжённого мужчину.

– Твой муж совсем не тот, за кого себя выдает, – глядя ей прямо в глаза, говорил глава французского отдела «Моссада» Сами Мория. – Он не араб и не мусульманин, он еврей, выполнявший особую миссию в вашей деревне. Вы поженились, у вас есть дети, и он любит тебя, но всё, что ты знала о нём, не имеет ничего общего с действительностью…

И прежде чем шокированная женщина успела отреагировать, Мория предложил ей вернуться в Израиль вместе с детьми и мужем, пройти гиюр и присоединиться к еврейскому народу, обещая ей государственную поддержку «до 120 лет». После чего женщина, потеряв сознание, рухнула со стула на пол. Мория вздохнул: ему предстояло повторить эту мучительную беседу ещё много раз.

Это была, возможно, одна из самых драматических операций израильской контрразведки ШАБАК. Некоторые из её подробностей были раскрыты лишь несколько лет назад, хотя не исключено, что определённые детали продолжают оставаться засекреченными до сих пор.
 Все началось в 1952 году, когда «отец израильских спецслужб» Иссер Харэль – единственный в истории страны человек, возглавлявший одновременно и разведку «Моссад», и контрразведку ШАБАК – пригласил к себе 28-летнего сотрудника Сами Мория.
Мория был уроженцем Басры и еще подростком принимал активное участие в операциях еврейского подполья, нелегально переправляя евреев в Палестину вопреки запрету иракских и британских властей. Сразу после образования еврейского государства он и сам перебрался в Израиль, став вскоре сотрудником арабского отдела ШАБАКа, специализирующегося на предотвращении разведывательной деятельности арабских стран. По историям, связанным с Сами Мория, можно было бы снять детективный сериал, но эта, пожалуй, оказалась самой долгой и особенно трагичной.

Под прикрытием Корана
Задача, поставленная Харэлем перед Мория, требовала невероятного профессионализма и предельной аккуратности. Ему предстояло руководить операцией «Улисс» – внедрением молодых еврейских агентов в арабское население страны. Сейчас уже не вполне ясно, какой видели конечную цель сами инициаторы операции. 
Вероятно, она была продиктована желанием понять, что же на самом деле происходит внутри арабского общества в преддверии неизбежных будущих войн с соседними арабскими странами. Внедренные агенты обязаны были своевременно предупредить «Центр» о готовящихся палестинскими боевиками беспорядках и терактах, которые должны были совпасть с нападением на еврейское государство извне.
Мория с энтузиазмом принялся за дело: тщательно отбирал молодых людей, учитывая все факторы – от готовности к самопожертвованию и преданности еврейским идеалам до внешнего вида и владения арабским языком. В результате жёсткого отбора осталось около десятка молодых уроженцев Ирака, лишь недавно репатриировавшихся в Израиль. 

По некоторым данным, девять человек. Их отправили на полуторагодичное обучение на тренировочную базу разведки под Рамле. Там они изучали навыки шпионской работы и жизни в тылу противника, штудировали Коран и, самое главное, осваивали палестинский диалект арабского языка, который сильно отличается от иракского выговора. А на практику молодых людей отправляли работать на фабрики, где трудились местные арабы – для приобретения нужных привычек и стиля поведения, языковых нюансов и других деталей.

В те годы немало арабов нелегально проникало в Израиль с оккупированных тогда Иорданией территорий Иудеи и Самарии. Под видом подобных инфильтрантов молодые агенты, одетые в лохмотья, и возникли на улицах израильских городов. Некоторых из них арестовала полиция. Двоих, задержанных в арабском городе Умм-эль-Фахме, полиция даже жестоко избила при задержании, но наблюдающие со стороны кураторы, естественно, не могли ничего сделать, дабы не сорвать процесс внедрения. Под видом следователя ШАБАКа, ведущего допросы, Мория посещал арестантов в тюрьме.
Однако операция чуть было не провалилась из-за случайных столкновений новоиспечённых «арабов» с евреями, знакомыми им ещё до репатриации. Например, в тюрьме один из еврейских охранников, тоже уроженец Ирака, узнал своего земляка среди заключённых. Дело с трудом удалось замять, когда попавший под подозрение арабских сокамерников агент блестяще провёл пятничную молитву, «доказав» свою глубокую веру и знание Корана. 
Другой раз, уже после внедрения, водитель высокопоставленного полицейского чиновника, прибывшего в арабскую деревню, углядел в одном из жителей своего бывшего соседа. Ему, однако, просто не поверили, а «араб», конечно, всё отрицал. «Я могу себе представить араба, выдающего себя за еврея, но наоборот… Не смеши меня», – убеждал своего водителя полицейский начальник.
В итоге агенты всё же расселились в арабских деревнях на севере страны, а также в Яффо и бедуинских посёлках Негева. Некоторым из них ШАБАК даже сумел организовать уважаемую в деревнях должность преподавателей Корана. Мория продолжал курировать своих подопечных, регулярно встречаясь с ними. Гораздо сложнее агентам было видеться со своими родственниками.
Брак по службе

Спустя некоторое время стала очевидна и самая главная для агентов проблема: молодые, красивые, обеспеченные и уважаемые в своих деревнях «арабы» вызывали восхищение у местных девушек и стали завидными женихами. Старейшины давили на них, убеждая, что даже с точки зрения Корана «таким хорошим парням негоже ходить в холостяках». 

Долго отказываться было нельзя, чтобы не вызвать подозрений и не провалить миссию. «Центр» сообщил, что каждый агент должен решать этот вопрос по своему усмотрению. Вскоре большинство из них женилось на местных арабских девушках, ничего не подозревающих о настоящем происхождении и миссии своих мужей. Потом родились дети.

Шли годы, и становилось ясно, что армиям арабских соседей Израиль не по зубам, границы еврейского государства нарушить никто не посмеет, а арабские жители слишком разобщены и серьёзной угрозы не представляют. А главное, выяснилось, что использование многочисленных информаторов из среды самих арабов вполне обеспечивало ШАБАК надёжной информацией, позволяющей точно знать, что происходит внутри арабской общины. И по итогам операции «Улисс» оказалось, что для подавляющего большинства ее участников выгоды от нее совершенно несопоставимы и неоправданны по сравнению с теми жертвами, на которые им пришлось пойти.
Сами агенты стремились вернуться к своей настоящей жизни, быть в Израиле, а не в отрыве от своих еврейских корней и семей, но при этом они хотели, конечно, сохранить одновременно и свои арабские семьи. И руководство ШАБАКа просто не представляло, как выпутаться из этой ситуации.
Эта история тянулась до самого конца 1950-х, когда наконец было принято решение о расформировании этого подразделения. Мория, возглавлявший к тому времени отдел «Моссада» в Париже, собрал агентов и их семьи в столице Франции, что само по себе потребовало проведения спецоперации: необходимо было обеспечить десяток семей паспортами, приглашениями, визами и осуществить транспортировку в Париж, не вызвав никаких подозрений ни у арабских соседей, ни у самих жен.
После того как Мория ввёл жён агентов в курс ситуации, он предложил им вернуться в Израиль, но уже в еврейскую, а не в арабскую общину страны. А вскоре группа из трёх раввинов во главе с главным армейским раввином генерал-майором Шломо Гореном, специально прибывших во Францию по просьбе Мория, организовала «полевой» раввинат для ускоренного прохождения гиюра. 

В результате, чтобы уберечь женщин от гнева их арабских родственников, ШАБАК всё же устроил большинство семей в Париже. Многие из них оставались во французской столице вплоть до 1967 года, став на какое-то время частью еврейской общины города. ШАБАК, естественно, продолжал заботиться обо всех семьях, но одна лишь финансовая помощь не могла решить всех проблем. 

Драма самоопределения затронула и женщин, и особенно детей. Многие из них в итоге так и не пошли служить в израильскую армию, другие связались с криминальным миром. Лишь некоторые вписались в израильское общество и достигли успеха в карьере.

Хата для Арафата
И всё же не все жертвы участников операции «Улисс» оказались напрасными. Согласно информации, просочившейся недавно в СМИ, по крайней мере, два агента, переведённые после расформирования подразделения из ШАБАКа в «Моссад» и остававшиеся еще долгие годы под прикрытием, сыграли важную роль в обеспечении безопасности еврейского государства.

История одного из них, скончавшегося от рака в конце 1960-х, стала известна в 2013 году. В прессе его называют Меир (а иногда Ури) Исраэль, хотя не исключено, что настоящие имя и фамилия были совсем другими. Известный в арабской среде под именем Абед Аль-Хадер, а в ШАБАКе под псевдонимом «Ладья», он стал активистом ФАТХа, проведя под прикрытием 15 лет. Он женился в Яффо на молодой арабской красавице Рание из христианской семьи, обвенчавшись с ней в церкви в Аргентине. 

Жена, арабская националистка, поддерживающая деятельность своего мужа (как она её себе представляла), сопровождала его во многих поездках, когда транзитом через третьи страны он регулярно посещал столицы арабских государств. Вскоре у них родился сын.

Рассказывать жене об истинном положении вещей Меиру пришлось самому. По версии израильского публициста Ронена Бергмана, во время пребывания в Бейруте жена «застукала» «Ладью» возле передатчика за отправкой кодированного сообщения. Так или иначе, но спустя несколько месяцев, уже находясь в Париже, Меир предложил Рание жестокий выбор – принять его таким, какой он есть, и вместе вернуться в Израиль или выбрать любую арабскую страну по своему усмотрению и уехать туда одной. В любом случае ШАБАК брал на себя все дальнейшие расходы.

Поначалу Рания всё же поехала с мужем и сыном в Израиль. Они жили в Бат-Яме – приморском городке к югу от Тель-Авива. Их сын, Бени, рос в еврейской среде, много общаясь со своими родственниками. Однако в 1967 году, после Шестидневной войны и сокрушительной победы Израиля над армиями арабских соседей, Рания сообщила, что не может больше жить в Израиле. Она забрала Бени и уехала в Париж. «Я обязательно сбегу из Франции обратно в Израиль», – уверял маленький Бени своего дядю. В реальности, однако, всё вышло иначе. Ещё год Меир регулярно ездил к своей жене в Париж, а затем он встретил в Израиле другую женщину. Они поженились, у Меира снова родился сын. А через несколько лет Меир Исраэль умер от рака. Бени стал писать своим израильским родственникам всё реже, пока наконец связь окончательно не прервалась. ШАБАК продолжал исправно платить пенсию вдове своего агента, хотя к тому времени Рания уже стала женой одного из высокопоставленных лидеров ФАТХа.


Среди рассекреченных операций Меира Исраэля – подготовка квартиры, где никому тогда неизвестный Ясир Арафат и его напарник Халиль аль-Вазир («Абу Джихад») впервые встретились, планируя стереть Израиль с карты мира. В «Моссаде» внимательно прослушивали все их разговоры, аккуратно записываемые аппаратурой, установленной Меиром. Уже тогда руководитель европейского отдела «Моссада» Рафи Эйтан предложил главе организации Меиру Амиту «уничтожить обоих чайников, пока они не подросли». Однако решение так и не было принято. И за эту ошибку Израилю пришлось дорого заплатить.

ГЕНИЙ ИЗ ЛЮБЕКА


ТОПАЛЛЕР. КЛИНТОН ЗА ГРАНЬЮ ДОБРА И ЗЛА

Возмущённые Трампом...
Picture

Автор:  Виктор Топаллер
журналист, радиоведущий, телеведущий

Все-таки меня поражает, когда я слышу, как залихватски, с каким апломбом и «знанием предмета» рассуждают многие российские журналисты и политологи о выборах в США.  Причем я не говорю о путинских пропагандонах (о них говорить нечего), а имею в виду умных и талантливых людей, мнение которых насчет путинской банды абсолютно разделяю.  Что с ними случилось?..

Обидно, когда человек, к которому относишься с симпатией и уважением, несет дичь о том, что «Трамп – это американский Жириновский» или что за него голосуют исключительно малообразованные люди... Ребята, зачем вы подставляетесь и выставляете себя дураками? Нет, я понимаю – это очень модно и «интелехентно» возмущаться Трампом: сразу попадаешь на нужную сторону баррикад и оказываешься бок о бок с «лапочками и душечками», светочами разума и культуры. А по другую сторону – быдло, плебс, «дерёвня»...

Но все же... Вам не противно петь в унисон с придворными, холуйскими, обамовскими телеканалами? Вам действительно надо объяснить отличия Трампа от «сына юриста»? Или рассказать, что за него будут голосовать не только водители грузовиков, но и множество врачей, ученых, адвокатов, учителей, бизнесменов?..

Между прочим, что плохого в водителях грузовиков? Это работяги, такие же, как представители «умственных профессий», и я отношусь к ним с громадным уважением. Откуда у вас этот омерзительный снобизм? Я горжусь, что мой друг - дальнобойщик из Пенсильвании, а не мнящий себя интеллектуалом, придурок из "Оккупируй Уолл-стрит".

Электорат же демократов, вернее социалистов, вот это действительно сброд. Бездельники и лоботрясы, живущие за счет рабочего человека. Неважно – слесаря или хирурга. Плюс лоханкины. «Образованщина», псевдоинтеллигенция, благодаря которой Америка и деградировала до такой степени, что после обамовского позора выдвигает в президенты патологическую лгунью, демагога и преступницу.

Я не фанат Трампа, но то, что ему противостоит, просто находится за гранью добра и зла. Если вдруг кого-то из вас интересуют отношения Америки и Израиля, которые до предела испакостил Обама, могу сказать два слова. Я понимаю, что многие решительно открестились от своего еврейства, но вдруг... В конце концов, отношение к Израилю и его борьбе с бандитами всегда было лакмусовой бумажкой, определяющей, кто приличный человек, а кто скотина. И среди евреев, и среди неевреев, и среди выкрестов. Так вот: в то время как на своей конвенции в Огайо республиканцы утверждают новую произраильскую платформу, сторонники демократов в Филадельфии устраивают шабаш с красными и палестинскими флагами. Известнейший нью-йоркский медиа-продюсер и общественный деятель Джефф Балабун так определил ситуацию: «В то время как демократы спорят, в какой степени Израиль должен быть осуждён за оккупацию, республиканцы вообще отрицают то, что Израиль является оккупантом».

Еще. Вы всерьез полагаете, что Трамп споется с Путиным? Сомнительно. А вот то, что дамочка «со скошенными от вечного вранья глазами» прогнется по полной программе (как это сделал ее «собрат по разуму» - Обама), можете не сомневаться. Вы тоже зомбированы, да? Очень жаль. Как выясняется, дедушка Ленин был прав, утверждая, что «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»: вы не выродки, на которых не оказывают воздействия башни Стругацких из «Обитаемого острова». Воздействуют. И еще как.

Кстати, рекомендую вспомнить еще один точный термин Ильича - «полезные идиоты». Это о них - тех, кто продолжает именовать себя демократами, давно превратившись в натуральных социалистов. Что ж... Могу лишь снова повторить за дворником Тихоном: «Кому и кобыла невеста».

ДНЕВНИКИ "СОВЕТСКОЙ АННЫ ФРАНК"


Хава Волович рано стала писательницей – в 20 лет, стоя в обнесенном колючей проволокой дворе над трупом сокамерницы, которую, развлекаясь, убили охранники. Позже ее лагерные воспоминания признают ценными и с литературной, и c исторической точки зрения и будут сравнивать с рассказами Варлама Шаламова и дневником Анны Франк. Начиналось же все с бесконечной веры в светлое коммунистическое будущее.
«Мы с отцом особенными храбрецами никогда не были, но если нас пытались низвести до степени скотины, в нас восставал Человек, и, защищая свое право оставаться им, мы порой лягались, как ослы», – писала Хава. Её отца должны были расстрелять ещё по распоряжению руководства Черниговского резервного полка, где он служил. На одном из утренних построений в 1916 году после молитвы, когда грянуло «Боже, царя храни», кто-то протянул: «Бо-о-о-же, ца-а-а-рю-ю-ю на-се-р-и-и-и-и!» Офицер, пытаясь обнаружить автора вольности, бил по морде солдат одного за другим, и когда дошёл до отца Хавы Волович, завязалась драка, из которой офицера увезли в лазарет, а отца – в тюрьму. Оттуда ему помогли бежать подпольщики-большевики, с которыми связана была её мать: она распространяла листовки среди солдат, торгуя водкой и яблоками на территории части.
Хаве было 14, когда она закончила семилетку, практически не посещая школу. С тех пор как их семья после водоворота злоключений перебралась из родной Сосницы, что в Черниговской области, в Мену, которая была по соседству, её отец взялся за ремонт домов «бывших» – они подлежали переустройству в государственные учреждения. В них оставалось очень много никому не нужных, «старорежимных» книг. Их пролетарии раздирали на страницы и использовали как обёртку для рыбы и мяса. За работу платить обещали натурой, и отец Хавы попросил в часть оплаты – книги. Хава писала, что однажды, взяв в руки первый том трилогии графини де Сегюр «Сонины рассказы», так увлеклась иллюстрациями, что, начав с последней страницы, к первой читала уже довольно бегло. За чтением подтянулся счёт, в школу её записали в шесть с половиной лет – было рано, но она взяла учительницу измором. А когда в 1931 году в их райцентре открылась типография, отец устроил Хаву туда ученицей в наборный цех.
Следующие два года, пока Хава набирала буковки, выискивала опечатки в текстах и расставляла по местам знаки препинания, за окном типографии свирепствовал голод. Его усугубляли активисты, которые грабили и без того нищих крестьян в пользу бездонных закромов родины. Газетные статьи пыхтели успехами с полей и заводов, а по улицам шатались голодные дети и измождённые тяжёлой работой и постоянным недоеданием взрослые. У юной Хавы было горячее сердце, непокорная голова, верующая в необходимость правды, и язык – враг. Впрочем, не только язык.
На дворе 1937 год, Валентина Хетагурова – общественная деятельница СССР – со страниц центральных газет агитировала женщин ехать на стройку, на Дальний Восток, вербовщики сновали по всей России. Хава, уставшая от безвыходного вранья окружавшей реальности, на призыв откликнулась. Разрешение на поездку выдавало НКВД. 14 августа 1937 года Хава Волович туда вошла, а «пропуск», не покидая стен, получила только в следующем январе – по 58-й статье, 15 лет лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях с конфискацией имущества. Дополнение, которое во время чтения приговора вызвало ухмылку на её лице, ведь никакого имущества у неё не было.
Поднаторев за наборной кассой, она научилась править корявые переводы коллег с украинского на русский, и написала несколько фельетонов, оценив которые, редактор пригласил её в корреспонденты. По углам типографии зашептались. «Я двадцать пять лет стою за кассой, а не удостоился чести перейти на чистую работу, а девчонка и двух лет не проработала, и пожалуйста – стала “интеллигенцией”!» – шипел заведующий. А корреспондентка после каждой вылазки «в поле» всё глубже уходила в тоску: «Пошлют взять интервью у какого-нибудь старого партизана или ударника полей. Он говорит одно, а писать нужно совсем другое, такое, что и голова этих простых людей не сварит, – по шаблону барабанного патриотизма».
Большие свершения и подвиг народа – так назовут БАМ позже. В 1932 году стало ясно, что основной проблемой масштабной стройки является нехватка рабочих рук – требовалось 25 тысяч человек, а привлечь удалось только две с половиной тысячи добровольцев, да и те, поняв, что попали в абсолютно чуждые жизни условия, на тяжелейшую работу, которую государству нечем было оплачивать, стали разбегаться. Идею выхода из ситуации предложил заключённый Соловецкого лагеря Нафталий Френкель – он написал письмо Сталину, где изложил все преимущества труда заключённых. Совет народных комиссаров СССР передал дело о строительстве железной дороги в подчинение особому управлению ОГПУ, а Френкель был освобождён и назначен руководителем Бамлага – сети исправительно-трудовых колоний, раскинувшейся на 2000 километров.
Приговор ей пришлось изобрести. Пока шло предварительное расследование, следователь никак не мог придумать, что ей «шить»: в порочащих связях Хава Волович не замечена, хотя в показаниях анонимных свидетелей всплывали высказывания, которые она позволяла себе на работе. Когда прошло первое оцепенение, в которое впадали почти все политзаключённые после ареста, устав слышать от сокамерниц «хорошо тому, у кого хоть какое-то преступление есть», Хава придумала себе вину сама. Попросила бумагу, карандаш и написала, что, да, состояла в террористической организации, замышляла с товарищами свержение большевиков, из-за границы они получали указания, оружие и деньги, а деньги зарыли в выгребной яме возле старой синагоги. Члены следственной группы порылись в дерьме отхожего места по указанному адресу, но в рапорт записать было нечего.
Людям, трудившимся на Байкало-Амурской магистрали, посвящено множество художественных и документальных текстов и фильмов. Но все они, конечно, про триумф воли комсомольцев, а не про усилия заключённых. У Задорнова в 80-х по этому поводу была шутка: БАМ с одной стороны строили военные, с другой – заключённые, а комсомол отпраздновал победу. Строителями магистрали были не только зэки и политзэки, но первые рельсы дорог выложены их трупами. Хава писала, что была бы счастлива работать на строительстве и жить в том же самом промёрзлом аду, будь она свободным человеком.
Бараки и вышки появились очень быстро, обнесённые колючей проволокой, снабжённые охраной и овчарками. Политкаторжане валили лес, строили железную дорогу, растили овощи и фрукты для офицерских столовых, умирали от голода, холода, инфекций и вирусов, рожали детей, прокладывали Транссиб, хоронили детей, заготавливали, обрабатывали, перерабатывали лес, тонули в болотах, спасали друг друга, добывали золото, медь, руду, не верили, что когда-нибудь станут свободными, устраивались как получится, свыкшиеся с рабством, боялись свободы, становились холодными, ненавидели, влюблялись, участвовали в самодеятельности, пытались бежать, кончали жизнь самоубийством. Но великая стройка стала возможной. Люди работали летом с 8 утра до 12 ночи, на морозе, по колено в снегу, в худой одежонке, зимой – с 9 утра до 9 вечера, под дождями и ветрами, весной по колено в талой воде, в промозглую осень, за гнилую сечку, голые нары, баню раз в месяц и желанную смерть. Смертность не волновала администрацию – из 400 заключённых погибало в среднем 20 человек. Надзиратели говорили: «Хватает вашего брата. Одни подохнут – навезут других».
В 1956 году она вернулась в родную Мену, надеясь найти хоть кого-то из близких людей, но: «там были приготовлены только авгиевы конюшни, которые я должна была чистить ради хлеба насущного». Она работала свинаркой, сторожем, истопником и вела кукольный театр в Доме культуры, вспоминала и писала рассказы. После деления русского мира на белых и красных стало опасно поминать родство. Она мало знала о своих предках, разве что помнила бабушку, бормочущую иудейские молитвы, отца, мать и брата с сестрой. Всё равно рассказ о детстве обошёлся без имён, как и лагерная часть – без линии переписки с родными. Давно считая жизнь затянувшейся, 14 февраля 2000 года Хава умерла.
Самым жутким куском биографии и самым счастливым – подумать только! – оказался короткий отрезочек в год с небольшим, когда на одном из отдалённых лагпунктов у неё родилась дочь. Их поместили вместе с остальными мамашами и их детьми в отдельную комнату, сравнительно чистую. Днём мамы с перерывами на кормление грудью работали, а по ночам обирали клопов с лиц своих детей. Когда девочка стала ходить, их перевели в специализированный «мамочный» лагерь. Нянями там работали сами сиделицы, и криминальные зэчки, в сравнении с политическими, оказывались лучшими. Свои же сёстры по несчастью на детях товарок экономили всё – от тепла до еды и времени. Свидания с дочерью стали короткими, златокудрый пухлый ангелочек потихоньку превращался в сухой скелетик с чёрными кругами под глазками. Незадолго до смерти девочка, названная Элеонорой, перестала узнавать свою «мамыцю», а та, задабривая охранниц вязанками дров, выпрашивала каждое внеурочное свидание. Элеонора умерла 3 марта 1944 года, не прожив и полутора лет. Детей зэков хоронили в общей могиле вместе со взрослыми. Хава заработала три лишних хлебных пайки и отдала охраннику, чтобы тот похоронил девочку отдельно, в маленьком гробике. Всё, что осталось от дочери – крестик из двух веточек, сорванных охранником с дерева над могилкой, и пустота во всю жизнь. В продолжившемся кошмаре потом появились вроде бы просветления – театр, например, куда она пришла с тем же безразличием, с которым ходила на лесоповал и в поле. Выступления, репетиции, аплодисменты, тексты – всё с привкусом металла на губах. На свободу она вышла осенью 1953 года. Но долгое время жила в нескольких десятках километров от Байкала. Не с людьми в деревне, в избушке, которую можно вдоволь топить дровами, а в лесу. Многие освободившиеся сторонились общества друг друга, разбредаясь по тайге в тёплое время года.
Алена Городецкая

ШЛА ИЗРАИЛЬСКАЯ ВОЕНЩИНА


ШЛА ИЗРАИЛЬСКАЯ ВОЕНЩИНА



Шла израильская военщина...


Александр Гутин
Полудевочка-полуженщина,
Заплетя под беретом косу,
Шла израильская военщина
С конопушками на носу.
Вещи есть для других непонятные,
На земле не поймет большинство
Для чего ей рожки автоматные,
Да и сам автомат для чего?
Для чего и когда повенчаны,
Это что же за времена,
Полудевочка-полуженщина
И неженское слово «война»?
Только жалость отбросьте в сторону,
И не стоит вменять в вину,
Она делит с мужчиной поровну
Эту боль за свою страну.

Как никто на земле притягательна,
Она здесь, в этот трудный час
За детей, что родит обязательно,
И за каждого здесь из нас.
Улыбнется в ответ застенчиво,
По Бат-Яму одна, налегке
Шла израильская военщина
С «Кока-Колы» бутылкой в руке.

ХОББИ ХИЛЛАРИ КЛИНТОН


ФОТО ЕГОРА ПРАГУДИНА

НЕВЕРОЯТНЫЕ ФАКТЫ


Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..