ОБЩИЙ ВРАГ ИУДЕИ И РИМА («Реэ»)
Беспощадность Торы по отношению к хананеям носила исключительный характер по той причине, что народы эти приносили человеческие жертвы. Более того, предпочитали сжигать живыми собственных детей!
Грех хананейских народов
В недельной главе «Реэ» мы читаем: «Вот уставы и законы, которые вам бережно исполнять в земле, которую дал Господь, Бог отцов твоих, тебе для владения ею во все дни, которые вы будете жить на той земле. Совершенно уничтожьте все места, где народы, которых вы изгоняете, служили божествам своим, на горах высоких и на холмах, и под каждым зеленеющим деревом. И разрушьте жертвенники их, и разбейте столбы их, и ашейрим их сожгите огнем, и истребите имя их с места того» (Дварим 12:3).
Так предписал Господь, и так в значительной мере и было исполнено. В книге Йеhошуа мы читаем: «И поднялся Йеhошуа и весь Израиль с ним из Эглона к Хеврону, и воевали против него. И взяли его, и поразили острием меча его, и царя его, и все города его, и всех людей, которые в нем, не оставив никого уцелевшим, – так же, как поступил он с Эглоном; и уничтожил его и всех людей, которые в нем. И обратился Йеhошуа и весь Израиль с ним к Девиру, и воевал против него. И взял он его, и царя его, и все города его, и поразили их острием меча, и уничтожили всех людей, которые в нем, не оставив никого уцелевшим. Как поступил с Хевроном, так поступил с Девиром и царем его, – так же, как поступил с Ливной и царем ее. И поразил Йеhошуа всю землю горную и южную, и низменность, и горные спуски, и всех царей их; не оставил никого уцелевшим, и всех людей уничтожил, как повелел Господь, Бог Израиля» (Йеhошуа 10:36-40).
Эта жестокая мера объясняется в нашей главе приверженностью хананейских народов изуверским культам: «Когда истребит Господь, Бог твой, народы, к которым ты идешь, чтобы изгнать их от себя, и ты изгонишь их, и поселишься в земле их, Остерегайся, чтобы ты не попал в сети, следуя им, по истреблении их от лица твоего, и не искал Богов их, говоря: «как служат народы эти божествам своим, так буду делать и я». Не делай так Господу, Богу твоему; ибо все, чего гнушается Господь, что Он ненавидит, делали они божествам своим; ведь даже сыновей своих и дочерей своих сжигают они на огне божествам своим» (12:29).
Итак, беспощадность Торы по отношению к хананеям носила исключительный характер по той причине, что народы эти приносили человеческие жертвы. Более того, предпочитали сжигать живыми собственных детей!
По всей видимости, «акеда» — повеление, отданное Аврааму принести в жертву Ицхака – в каком-то отношении являлось исправлением, «тикуном» этого культа. Не случайно гора Мориа, на которой был связан Ицхак, находится в непосредственной близости от ущелья Гэй Бен-Инном, в котором хананейцы сжигали своих сыновей.
Какие-то из хананейских народов действительно были истреблены, другие в том или ином виде сохранились. Но об одном народе – гиргешеи — в трактате Швиит (1:17) сказано, что он бежал в Африку, как только Йеhошуа вступил в Обетованную Землю.
Аналогичное утверждение принадлежит также и византийскому историку Прокопию Кейсарийскому. В «Истории войн» (4:10) он сообщает, что гиргешеи бежали от Йеhошуа Бин Нуна в Африку, и так как Египет был заселен, проследовали до Ливии, где возвели две колонны, на которых по финикийски написано: «Мы те, кто бежали от злодея Йеhошуа Бин Нуна».
Итак, именно беглецы из Ханаана основали Карфаген — Карт-Хадеш, т.е. «Новый город». В ХХ веке археологи обнаружили здесь захоронение 20 тысяч детей, обожженные кости которых были сложены в керамические сосуды.
Но бежавших от руки Якова настигла рука его брата Эсава. Войны Йеhошуа Бин-Нуна в определенном отношении были продолжены столетия спустя в Пунических войнах, которые Рим вел с Карфагеном.
В самом деле, за известным присловьем Марка Порция Катона Старшего «Карфаген должен быть разрушен» стояла не только политика, но и мораль.
При всей своей кровожадности, превратившей кровопролитие в вид спорта, римляне как народ все же испытывали отвращение перед задабриванием идолов человеческим мясом.
Так, Плутарх пишет: «Не лучше ли было бы пресловутым галатам и скифам вовсе не знать о богах, не имея о них ни малейшего представления, чем полагать, что они существуют и радуются крови закалаемых людей, что для них это наилучший жертвенный обряд и самое приятное священнодействие? Не полезней ли было бы карфагенянам, взяв себе законодателем Крития или Диагора, постановить, что не существует ни богов, ни демонов, чем приносить такие жертвы, какие они приносили Крону? Не по неведению, но сознательно и намеренно они приносили в жертву своих собственных детей, а те, у кого детей для заклания не было, покупали их, словно птенцов или ягнят, у бедняков, и мать ребенка хладнокровно стояла рядом, не издавая ни единого стона, а если даже рыдала и плакала, то вызывала этим только презрение, дитя же ее все равно приносили в жертву, и больше того — все пространство перед идолом наполняли звуками флейт и грохотом тимпанов, чтобы заглушить вопли и рыдания».
Семейные черты
Некоторые склонны приуменьшить значение морального фактора в качестве причины Пунических войн.
Так в статье «Рим и Карфаген» Г.Левицкий пишет: «Некоторые исследователи утверждают: поскольку история пишется победителями, римляне намеренно пытались очернить Карфаген, возводя на него небылицы. Дикий обряд прибавил немало дурной славы Карфагену и являлся одним из оправданий для римлян, стерших город с лица земли.
Однако в новейшее время археологи обнаружили в подвалах храма богини Тиннит большое количество керамических сосудов с прахом младенцев. Такие же погребальные урны во множестве найдены при раскопках других пунийских городов. Впрочем, то были «дела давно минувших дней»: во времена пунических войн ни один античный автор не упоминает о человеческих жертвоприношениях у карфагенян – они, как и остальные народы, перешли на животных. А вот сами римляне, изо всех сил старавшиеся опорочить заклятого врага, гораздо позже карфагенян отказались от страшных жертв. Источники показывают, что в трудные времена римляне пытались добиться благосклонности богов изуверским способом. Один случай описывает Тит Ливий».
Слова «дела давно минувших дней» автор, по-видимому, не напрасно заключил в кавычки. Он сам приводит следующую историю, произошедшую за сорок лет до 1-ой Пунической войны (264 г до н.э.): «В 308 году до н. э. Бомилькар решил захватить власть в свои руки: повсюду шли уличные бои, началась страшная паника, ибо карфагеняне решили, что в город ворвались греки Агафокла. В таких обстоятельствах вполне естественной была мысль, что на Карфаген обрушился гнев богов. О том, что жертвоприношения Баал-Хаммону были не совсем должного качества, знало слишком много людей, а потому причину недовольства особо почитаемого бога нашли скоро. «И когда был проведен строгий розыск, то среди предназначенных в жертву были найдены дети, специально подмененные и поставленные на место других, – сообщает Диодор Сицилийский. – Взвешивая все это в уме и видя теперь врага, стоящего у их стен, они были охвачены таким приступом суеверия, как будто полностью отвергли религию своих предков. Чтобы незамедлительно исправить свое упущение, они принесли в жертву от имени государства двести сыновей знатных родов; и еще не менее трехсот принесли себя в жертву добровольно».
Что же касается до римских культовых изуверств, то они носили такой же минорный и спорадический характер, как и соответствующие еврейские изуверства, упомянутые в ТАНАХе: «Слушайте слово Господне, цари Иудейские и жители Иерусалима! Так сказал Господь Цваот, Бог Израилев: вот, наведу Я на место это (такое) бедствие, что у каждого услышавшего о нем зазвенит в ушах; За то, что оставили они Меня и сделали чуждым (Мне) место это и возжигали там курения иным Богам, которых не знали ни они, ни отцы их и ни цари Иудейские, и (за то, что) наполнили место это кровью невинных. И настроили они жертвенных возвышений Баалу, чтобы сжигать в огне сыновей своих во всесожжение Баалу, чего Я не повелевал и не говорил, и что на ум Мне не приходило» (Йермияhу 19:1-5)
Но то была шокирующая аномалия, а не широкая практика, и если римляне также были в ней замешаны, то совершенно в иной степени, чем потомки гергешим — карфагеняне.
Итак, моральное обоснование у пунических войн, по-видимому, все же имелось, а тем самым войны эти перекликались с войнами Йеhошуа.
Эсав, сын Ицхака и Ривки (отождествленный мудрецами Талмуда с древним Римом), что-то из своей семьи все же вынес. Хаим Маккоби пишет: «Главным содержанием (древних мистерий) были смерть и воскресение божества; целью мистерий было дать посвященным приобщиться к этой смерти и воскресению и тем самым обрести бессмертие и богоравный статус… Все религии и секты, описанные выше, объединяют следующие характеристики: это движение от жизни к призрачному миру, движения, отказывающиеся от согласованных действий в политике ради сосредоточения на отдельной личности. Конечно, это можно рассматривать как проявление повышенной «духовности», отвращения к материализму и заботы о развитии божественного потенциала в человеческой природе. Но с другой стороны, придется признать, что побочные движения порождены чувством отчаяния». Далее Маккоби отмечает: «Два народа оставались сравнительно непроницаемыми для потопа мистических религий утешения: это были римляне и евреи. Несмотря на жестокость римлян по отношению к евреям, несмотря на войны, поднятые евреями против их господ, между ними имелось нечто общее. Оба народа твердо держались за этот мир».
Как мы видим, было еще кое-что сближающее два народа.
Беспощадность Торы по отношению к хананеям носила исключительный характер по той причине, что народы эти приносили человеческие жертвы. Более того, предпочитали сжигать живыми собственных детей!
Грех хананейских народов
В недельной главе «Реэ» мы читаем: «Вот уставы и законы, которые вам бережно исполнять в земле, которую дал Господь, Бог отцов твоих, тебе для владения ею во все дни, которые вы будете жить на той земле. Совершенно уничтожьте все места, где народы, которых вы изгоняете, служили божествам своим, на горах высоких и на холмах, и под каждым зеленеющим деревом. И разрушьте жертвенники их, и разбейте столбы их, и ашейрим их сожгите огнем, и истребите имя их с места того» (Дварим 12:3).
Так предписал Господь, и так в значительной мере и было исполнено. В книге Йеhошуа мы читаем: «И поднялся Йеhошуа и весь Израиль с ним из Эглона к Хеврону, и воевали против него. И взяли его, и поразили острием меча его, и царя его, и все города его, и всех людей, которые в нем, не оставив никого уцелевшим, – так же, как поступил он с Эглоном; и уничтожил его и всех людей, которые в нем. И обратился Йеhошуа и весь Израиль с ним к Девиру, и воевал против него. И взял он его, и царя его, и все города его, и поразили их острием меча, и уничтожили всех людей, которые в нем, не оставив никого уцелевшим. Как поступил с Хевроном, так поступил с Девиром и царем его, – так же, как поступил с Ливной и царем ее. И поразил Йеhошуа всю землю горную и южную, и низменность, и горные спуски, и всех царей их; не оставил никого уцелевшим, и всех людей уничтожил, как повелел Господь, Бог Израиля» (Йеhошуа 10:36-40).
Эта жестокая мера объясняется в нашей главе приверженностью хананейских народов изуверским культам: «Когда истребит Господь, Бог твой, народы, к которым ты идешь, чтобы изгнать их от себя, и ты изгонишь их, и поселишься в земле их, Остерегайся, чтобы ты не попал в сети, следуя им, по истреблении их от лица твоего, и не искал Богов их, говоря: «как служат народы эти божествам своим, так буду делать и я». Не делай так Господу, Богу твоему; ибо все, чего гнушается Господь, что Он ненавидит, делали они божествам своим; ведь даже сыновей своих и дочерей своих сжигают они на огне божествам своим» (12:29).
Итак, беспощадность Торы по отношению к хананеям носила исключительный характер по той причине, что народы эти приносили человеческие жертвы. Более того, предпочитали сжигать живыми собственных детей!
По всей видимости, «акеда» — повеление, отданное Аврааму принести в жертву Ицхака – в каком-то отношении являлось исправлением, «тикуном» этого культа. Не случайно гора Мориа, на которой был связан Ицхак, находится в непосредственной близости от ущелья Гэй Бен-Инном, в котором хананейцы сжигали своих сыновей.
Какие-то из хананейских народов действительно были истреблены, другие в том или ином виде сохранились. Но об одном народе – гиргешеи — в трактате Швиит (1:17) сказано, что он бежал в Африку, как только Йеhошуа вступил в Обетованную Землю.
Аналогичное утверждение принадлежит также и византийскому историку Прокопию Кейсарийскому. В «Истории войн» (4:10) он сообщает, что гиргешеи бежали от Йеhошуа Бин Нуна в Африку, и так как Египет был заселен, проследовали до Ливии, где возвели две колонны, на которых по финикийски написано: «Мы те, кто бежали от злодея Йеhошуа Бин Нуна».
Итак, именно беглецы из Ханаана основали Карфаген — Карт-Хадеш, т.е. «Новый город». В ХХ веке археологи обнаружили здесь захоронение 20 тысяч детей, обожженные кости которых были сложены в керамические сосуды.
Но бежавших от руки Якова настигла рука его брата Эсава. Войны Йеhошуа Бин-Нуна в определенном отношении были продолжены столетия спустя в Пунических войнах, которые Рим вел с Карфагеном.
В самом деле, за известным присловьем Марка Порция Катона Старшего «Карфаген должен быть разрушен» стояла не только политика, но и мораль.
При всей своей кровожадности, превратившей кровопролитие в вид спорта, римляне как народ все же испытывали отвращение перед задабриванием идолов человеческим мясом.
Так, Плутарх пишет: «Не лучше ли было бы пресловутым галатам и скифам вовсе не знать о богах, не имея о них ни малейшего представления, чем полагать, что они существуют и радуются крови закалаемых людей, что для них это наилучший жертвенный обряд и самое приятное священнодействие? Не полезней ли было бы карфагенянам, взяв себе законодателем Крития или Диагора, постановить, что не существует ни богов, ни демонов, чем приносить такие жертвы, какие они приносили Крону? Не по неведению, но сознательно и намеренно они приносили в жертву своих собственных детей, а те, у кого детей для заклания не было, покупали их, словно птенцов или ягнят, у бедняков, и мать ребенка хладнокровно стояла рядом, не издавая ни единого стона, а если даже рыдала и плакала, то вызывала этим только презрение, дитя же ее все равно приносили в жертву, и больше того — все пространство перед идолом наполняли звуками флейт и грохотом тимпанов, чтобы заглушить вопли и рыдания».
Семейные черты
Некоторые склонны приуменьшить значение морального фактора в качестве причины Пунических войн.
Так в статье «Рим и Карфаген» Г.Левицкий пишет: «Некоторые исследователи утверждают: поскольку история пишется победителями, римляне намеренно пытались очернить Карфаген, возводя на него небылицы. Дикий обряд прибавил немало дурной славы Карфагену и являлся одним из оправданий для римлян, стерших город с лица земли.
Однако в новейшее время археологи обнаружили в подвалах храма богини Тиннит большое количество керамических сосудов с прахом младенцев. Такие же погребальные урны во множестве найдены при раскопках других пунийских городов. Впрочем, то были «дела давно минувших дней»: во времена пунических войн ни один античный автор не упоминает о человеческих жертвоприношениях у карфагенян – они, как и остальные народы, перешли на животных. А вот сами римляне, изо всех сил старавшиеся опорочить заклятого врага, гораздо позже карфагенян отказались от страшных жертв. Источники показывают, что в трудные времена римляне пытались добиться благосклонности богов изуверским способом. Один случай описывает Тит Ливий».
Слова «дела давно минувших дней» автор, по-видимому, не напрасно заключил в кавычки. Он сам приводит следующую историю, произошедшую за сорок лет до 1-ой Пунической войны (264 г до н.э.): «В 308 году до н. э. Бомилькар решил захватить власть в свои руки: повсюду шли уличные бои, началась страшная паника, ибо карфагеняне решили, что в город ворвались греки Агафокла. В таких обстоятельствах вполне естественной была мысль, что на Карфаген обрушился гнев богов. О том, что жертвоприношения Баал-Хаммону были не совсем должного качества, знало слишком много людей, а потому причину недовольства особо почитаемого бога нашли скоро. «И когда был проведен строгий розыск, то среди предназначенных в жертву были найдены дети, специально подмененные и поставленные на место других, – сообщает Диодор Сицилийский. – Взвешивая все это в уме и видя теперь врага, стоящего у их стен, они были охвачены таким приступом суеверия, как будто полностью отвергли религию своих предков. Чтобы незамедлительно исправить свое упущение, они принесли в жертву от имени государства двести сыновей знатных родов; и еще не менее трехсот принесли себя в жертву добровольно».
Что же касается до римских культовых изуверств, то они носили такой же минорный и спорадический характер, как и соответствующие еврейские изуверства, упомянутые в ТАНАХе: «Слушайте слово Господне, цари Иудейские и жители Иерусалима! Так сказал Господь Цваот, Бог Израилев: вот, наведу Я на место это (такое) бедствие, что у каждого услышавшего о нем зазвенит в ушах; За то, что оставили они Меня и сделали чуждым (Мне) место это и возжигали там курения иным Богам, которых не знали ни они, ни отцы их и ни цари Иудейские, и (за то, что) наполнили место это кровью невинных. И настроили они жертвенных возвышений Баалу, чтобы сжигать в огне сыновей своих во всесожжение Баалу, чего Я не повелевал и не говорил, и что на ум Мне не приходило» (Йермияhу 19:1-5)
Но то была шокирующая аномалия, а не широкая практика, и если римляне также были в ней замешаны, то совершенно в иной степени, чем потомки гергешим — карфагеняне.
Итак, моральное обоснование у пунических войн, по-видимому, все же имелось, а тем самым войны эти перекликались с войнами Йеhошуа.
Эсав, сын Ицхака и Ривки (отождествленный мудрецами Талмуда с древним Римом), что-то из своей семьи все же вынес. Хаим Маккоби пишет: «Главным содержанием (древних мистерий) были смерть и воскресение божества; целью мистерий было дать посвященным приобщиться к этой смерти и воскресению и тем самым обрести бессмертие и богоравный статус… Все религии и секты, описанные выше, объединяют следующие характеристики: это движение от жизни к призрачному миру, движения, отказывающиеся от согласованных действий в политике ради сосредоточения на отдельной личности. Конечно, это можно рассматривать как проявление повышенной «духовности», отвращения к материализму и заботы о развитии божественного потенциала в человеческой природе. Но с другой стороны, придется признать, что побочные движения порождены чувством отчаяния». Далее Маккоби отмечает: «Два народа оставались сравнительно непроницаемыми для потопа мистических религий утешения: это были римляне и евреи. Несмотря на жестокость римлян по отношению к евреям, несмотря на войны, поднятые евреями против их господ, между ними имелось нечто общее. Оба народа твердо держались за этот мир».
Как мы видим, было еще кое-что сближающее два народа.
