воскресенье, 4 июня 2017 г.

Летчик-самоучка Яков Смушкевич. Вождь советской авиации

Летчик-самоучка Яков Смушкевич. Вождь советской авиации


Генерал Дуглас – под этим псевдонимом бесстрашно сражался летчик-самоучка Яков Смушкевич. Он был первым евреем – дважды Героем Советского Союза, а немцы обещали миллион марок тому, кто его собьет. Но непобедимый в небе противниками, он был расстрелян «своими» во время войны. Его гибель немцы радостно сравнили с потерей пяти авиадивизий.
Яков родился 14 апреля 1902 года в местечке Рокишкис в Литве, недалеко от границы с Пруссией, в семье деревенского портного Вульфа Смушкевича. С началом Первой мировой войны ему, только что закончившему начальную школу, пришлось переехать с семьей в Вологду. Причиной стал приказ главкома русской армии о выселении из прифронтовых районов всех евреев, объявленных потенциальными немецкими шпионами. После окончания войны он вернулся в Литву, занятую в то время немецкими войсками, бесчинства которых привели к вновь вынужденному бегству в соседнюю Белоруссию.
В Белоруссии он вступил сразу и в Красную Армию, и в партию – и очень скоро его назначили политруком роты. В ходе советско-польской войны Смушкевич был контужен и в бессознательном состоянии попал в плен к полякам, из которого вскоре ему удалось бежать. После этого он стал комиссаром батальона Красной Армии, а летом 1921 года уже был назначен и помощником военкома полка дивизии. После Гражданской войны боролся с бандами, которые часто проникали на территорию Белоруссии через польскую границу. В июне 1922 года под командованием 20-летнего военкома в окрестностях местечка Пуховичи была разгромлена банда знаменитого атамана Березы, долгое время наводившая ужас на население и власть.
Назначенный после этого ответственным организатором партийной работы в истребительную авиационную эскадрилью, Смушкевич и «заболел» небом. Участвуя в агитполетах, он внимательно наблюдал за действиями пилотов в воздухе. На земле он подолгу беседовал с механиками и летчиками о премудростях летного дела. По его просьбе пилоты иногда давали ему возможность управлять самолетом. Вскоре он уже совершил и свой первый самостоятельный вылет. Втайне совершенствуя свое мастерство, через некоторое время летчик-самоучка стал летать не хуже своих подчиненных.
Вскоре, освоив высший пилотаж на новейших истребителях, он уже занимал первые места в стрельбе из пулемета и точной бомбардировке в проводимых учениях. Курс летной подготовки и пилотское свидетельство Смушкевич получил лишь в 1932 году, имея к тому времени уже не одну сотню налетанных часов. А вскоре авиабригада под его руководством была признана лучшим соединением ВВС Белорусского военного округа.
В 1936 году Смушкевич был направлен военным советником по авиации в охваченную гражданской войной Испанию. Несмотря на то, что в Испании фашистские летчики летали на истребителях, во многом превосходивших советские, никому из них не удалось победить таинственного аса под псевдонимом «Дуглас». Смушкевич со своими летчиками сбивал немецкие самолеты один за другим, выслушивая от Москвы после каждого боя: «Вас послали не летать, а руководить!» Но Яков Вульфович вновь и вновь поднимался в небо, налетав за восемь месяцев пребывания в Испании 223 часа, наводя ужас на немцев, полностью проигравших битву в небе.
Именно он сыграл решающую роль в разгроме итальянского экспедиционного корпуса в марте 1937 года под Гвадалахарой, лично сбив несколько самолетов противника. Впервые в практике боевой авиации он применил принцип сосредоточения крупных воздушных сил и ударов по врагу массированными налетами. А чтобы сократить время, необходимое для перехватов фашистских самолетов, ввел новый порядок взлета истребителей без предварительного их выруливания на старт. По возвращении в Москву ему вручили орден Ленина и Звезду Героя Советского Союза «за успешную организацию борьбы с авиацией противника, личное мужество и героизм». Тогда же Якову Вульфовичу, отчество которого, по мнению Сталина, не подходило советскому военачальнику, пришлось стать Яковом Владимировичем.
Во время одного из тренировочных полетов Смушкевич попал в аварию. Его вытащили из-под обломков с переломанными от ступней до бедер ногами и тяжелыми ранениями головы. Когда же через несколько дней он пришел в сознание, первое, что его интересовало, – сможет ли он летать. Требовалась срочная операция тазобедренного сустава. Врачи предупредили его, что, возможно, придется ампутировать ноги. К счастью, операция прошла успешно. Смушкевич как мог форсировал лечение. Трудно описать, сколько упорства проявил Смушкевич, чтобы заставить свои ноги слушаться.
Раньше предполагаемого всеми срока он перешел с костылей на палку. Превозмогая боли, начал упражняться на автомобиле, нажимая на педали. Дома он бросал палку и учился ходить без нее. И все ради поставленной цели – быстрее сесть в самолет и самостоятельно подняться в воздух. Через некоторое время, несмотря на запрет врачей, он добился разрешения поехать на аэродром и посмотреть полеты. Там он не вытерпел, сразу же сел в самолет и самостоятельно взлетел.
В конце мая 1939 года разгорелся советско-японский вооруженный конфликт на реке Халхин-Гол в Монголии. В первых же боях советская авиация, спешно переброшенная в район боевых действий, понесла чувствительные потери. Для укрепления авиачастей, участвующих в боях у реки Халхин-Гол, туда была направлена группа из 48 летчиков во главе с Смушкевичем. Разгром японской авиации в боях у Халхин-Гола принес ему вторую звезду героя. Когда он вернулся с Халхин-Гола, искалеченные ноги кровоточили. Медики настаивали на очередной операции, но он отправился воевать, приняв активное участие в советско-финской войне. Именно тогда и выявились недостатки советской авиации, о которых он не раз говорил на всех совещаниях, предшествовавших войне.
И зачастую точка зрения Смушкевича резко отличалась от мнения Сталина. Указывая на неконкурентоспособность советской авиатехники по сравнению с западными аналогами, во время докладов он всегда отстаивал свою точку зрения, что могли позволить себе лишь единицы. Не скрывал он и своего отрицательного отношения к советско-германскому пакту о ненападении, открыто говоря, что Гитлеру верить нельзя. А при рассмотрении на совещании новой модели самолета, которая очень понравилась вождю, поддержав командующего ВВС генерал-лейтенанта Рычагова, со свойственной ему прямотой Смушкевич заявил, что пусть сам конструктор на таких «гробах» и воюет. К тому же Яков Владимирович выступил и с резкой критикой одновременно проводившихся реконструкций всех аэродромов вдоль западных границ, курировал которые лично Берия. Стоит ли удивляться, что после этого донос, в котором Смушкевич обвинялся во вредительстве как утвердивший некачественный авиационный мотор, не заставил себя долго ждать. А вскоре последовало и понижение в должности.
К этому моменту травмы ног давали знать о себе все чаще, и в начале июня 1941 года Якову Владимировичу пришлось лечь в госпиталь. Обследовав его, врачи удивились, как он вообще стоит на ногах, «ведь в тазобедренном суставе у него не кости, а творог», – говорил один из профессоров. После проведенной операции требовалась длительная реабилитация и покой.
Но в эти же дни начались и аресты по так называемому делу о военно-фашистском заговоре в ВВС. Большинство из арестованных были участниками национально-революционной войны в Испании. Их обвиняли в том, что они являлись участниками военной заговорщической организации, по заданиям которой «проводили вражескую работу, направленную на поражение Республиканской Испании, снижение боевой подготовки ВВС Красной Армии и увеличение аварийности в Военно-Воздушных Силах». Двадцать пять генералов и офицеров были арестованы. Смушкевича арестовали прямо в госпитале, вынеся его на носилках.
Большая часть еще вчерашней гордости советских ВВС как раз находилась в застенках НКВД, когда в первый же день войны авиация под ударами немцев несла катастрофические потери – 1200 самолетов, большая часть которых была уничтожена прямо на аэродромах. 28 октября 1941 года Якова Владимировича в числе остальных арестованных по делу расстреляли, потом просто взорвав обрыв над местом казни вместо процесса захоронения. Расстреляли без всякого суда, на основании предписания наркома внутренних дел Берии. Говорят, что и на расстрел его, не способного передвигаться, несли на носилках. На многие годы его имя было вычеркнуто из всех источников до момента полной реабилитации в 1954 году. И лишь тогда, когда его звание дважды Героя было восстановлено посмертно, многие признали, что самый большой подвиг Смушкевич совершил именно в Великую Отечественную войну. Да, ему не удалось в ней поучаствовать, но именно благодаря ему в небе врагу противостояли тысячи подготовленных им летчиков.

Алексей Викторов

ЕВРЕИ В НОРИЛЬСКЕ ЖИТЬ НЕ ДОЛЖНЫ


Норильск, разгар перестройки.  
Несколько недобитых вечной мерзлотой и местными бичами евреев, упорно проживающих за Полярным кругом, неожиданно самоидентифицируются, перестают жрать сало и решают немедленно соблюдать субботу.

Возникает чисто технический вопрос: когда начинается Шабат? Ну, то есть в условиях полярной ночи, когда по полгода заход солнца в принципе не производится, впрочем, как и восход? Начинается поиск стандартных и... нестандартных решений, прецедентных правовых коллизий и так далее. Ничего не находится, ибо интернета еще не придумали, межгород - дорого, а дорога в Алыкель закрыта в связи с черной пургой. Евреи пишут письма в инстанции и синагоги, но не получают достойных ответов, после чего каким-то подсознательным образом находят адрес аж Любавичского Ребе, и умоляют его таки ответить на вопрос: как же в Норильске встречать субботу?
И через каких-нибудь пару-тройку месяцев получают таки ответ, который стоил всех этих мучений:
 "Евреи в Норильске жить не должны!" 

РООСИЯ. НИКАКИХ КАРДИНАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

Участник III Форума свободной России политолог Вячеслав Иноземцев на дискуссионной панели "Системный кризис в России: мифы и реальность" заявил, что российское общество крайне плохо рефлексирует на ту ситуацию, которая происходит в стране. По его мнению, протесты 2011-2012 годов никак не повлияли на нынешний режим и в ближайшие годы не стоит ожидать каких-то кардинальных изменений. Почему в России нет партий, есть ли тогда смысл участвовать в выборах и может ли произойти революция? Об этом в интервью Каспаров.Ru рассказал Вячеслав Иноземцев.

— Вы сказали, что общество никак себя не проявляет, но сколько общество будет все это терпеть и во что это может вылиться?
— Я не могу этого сказать, потому что этого никто не знает. Моя идея заключается в том, что общества как такового нет. Общество — это совокупность людей, связанных какими-то определенными социальными связями, где человек воспринимает себя как более-менее активный субъект. Есть группы интересов, которые сталкиваются между собой, но находят какой-то баланс. Это может быть даже не обязательно демократическая система.
В любом случае общество — это совокупность групп, которые имеют определенные интересы и балансируют между собой. В России этого не существует. В России нет ни профсоюзов, ни политических партий, ни мирных объединений.
— Вы считаете, что имеющиеся у нас партии, такие как ПАРНАС, партия Навального — это не партии?
— Это вождистские группировки. Это боевые отряды определенных лидеров, группы поддержки. Нам нравится Вова, нам нравится Леша, нам нравится Игорь — машем флажком.
Нет политики, найдите хоть одну политическую партию, которая объединена определенным четким политическим подходом. Как коммунисты могут ходить крестными ходами вокруг храмов, это коммунисты?
Я хочу сказать, что общество абсолютно деструктурировано. Существуют некие группы или яркие личности, которые абсолютно рационально действуют в рамках этого квазиобщества. Они пытаются извлечь максимальную выгоду для себя. В этом отношении они прекрасно приспосабливаются.
Собственно говоря, феномен Путина обусловлен тем, что он очень четко показал всем: вы можете дать взятку, вы можете договориться с кем-то о чем угодно, но как только вы применяете коллективное давление, вы ничего не достигаете, потому что против этого государство всегда стоит стеной.
В бизнесе вы можете коррумпировать кого-то, получить любую лицензию или разрешение, но если вы начнете создавать предпринимательскую ассоциацию, у вас ничего не получится. Это прекрасная тактика, которая показала, что индивидуально можно добиться всего, коллективно — ничего. Это изумительная вещь, путинское ноу-хау, которое он прекрасно применил. В результате получилась атомизированная масса, которой он руководит.
— А могли бы вы нарисовать тогда идеальную картину, как должны взаимодействовать в обществе политические партии?
— Я не могу нарисовать такую картину. Существуют вполне понятные политические партии в большинстве европейских стран, которые ориентированы на интересы своего избирателя. Есть консервативные партии, они ориентированы на свободу предпринимательства, минимальное вмешательство государства и морально-нравственные ценности, и есть социал-демократические партии, ориентированные на серьезную роль государства, на перераспределение доходов, на поддержку малоимущих, на определенную культурную и прочую политику. Это фундаментальный водораздел. Дальше идут более конкретные разделы, президентская, парламентская форма правления, экологические вопросы и так далее, но все эти группы выстроены по роду концептуальных построений. У нас таких партий нет ни одной. Если вы посмотрите на программу партии "Единая Россия", которая с 2002 года дошла без изменений до сегодняшнего дня, вы увидите, что там было сказано все то же, что и сейчас, включая и тезис про "осажденную крепость".
— В ближайшее время стоит ждать изменений?
— В ближайшее время мы увидим только ухудшения. Опять-таки, я с глубоким уважением могу относиться к господину Навальному, который делает очень большую работу, безусловно, мобилизуя общество. Но и у него те же вождистские механизмы, он таким же человеком является, как и Путин. Те же самые демократические попытки объединения вокруг ПАРНАСа — это была битва нескольких эго, идеология которых была абсолютно чепуховой.
— Тогда есть ли сейчас смысл заниматься какой-то политической деятельностью?
Мой главный тезис заключался в том, что Андрей (Илларионов) абсолютно прав: все собравшиеся здесь могут абсолютно расслабиться лет на пять, занявшись, как я сказал и как он сказал, созданием каких-то разумных программных инструментов для создания определенного образа будущего.
Я с этим полностью согласен.
В стране сейчас нет ни политики, ни политиков. В стране есть масса и определенное количество диссидентов. Диссиденты должны создать определенный интеллектуальный продукт. Они должны создать ту идеологию, вокруг которой можно было бы объединяться безотносительно того, входят ли в эту группировку Илларионов, Каспаров, Навальный, Петров, Сидоров, Иванов. Вот этого каркаса, который бы продолжил существование после исчезновения Путина, — нет. Его надо создавать, в данном случае Андрей абсолютно прав.
Нужно создать научную и идеологическую основу с четкой программой, которая, может быть, никогда не сумеет свалить режим, но зато в случае его собственной деструкции сможет предложить что-то людям, которые останутся у разбитого корыта.
— В интервью на "Эхе", вы говорили, что невозможно считать 20 лет подряд, что наше население голосует так, как будто не имеет мозгов. Вам не кажется, что общество голосует за президента исключительно из-за пропаганды?
— Население голосует за отсутствие перемен. Сегодня самая рациональная модель поведения — минимально высовываться, решать свои проблемы. Нынешняя система дает для этого все возможности. Вы скажете, что у нас безумное общество произвола, — это правда, но произвол не только против населения, оно им тоже пользуется. Когда мы говорим о том, что у нас полно коррупционеров, то забываем, что они не возникают из ниоткуда.
Коррупция — это механизм связи между нашим населением, бизнесом и властью. Коррупция делает жизнь в стране приемлемой для большинства людей.
— Вы считаете, что они поддерживают коррупцию?
— Они не могут не поддерживать, они в ней участвуют. Когда вы в ней участвуете на уровне дачи взяток милиционеру, но выходите на площадь потому что в ней участвует слишком богатый Сечин — это выглядит смешно. Коррупция в России — доминанта. В нее вовлечено большинство населения. И это происходит и в России, и в Украине, и во всех постсоветских странах. Единственный пример успешной борьбы с коррупцией находится здесь, в балтийских странах, в Польше во многом. Но опять-таки, я знаю много друзей в Польше, которые рассказывают, что они прекрасно работали со своими российскими контрагентами до начала 2000-х годов, потому что коррупция была абсолютно одинаковой что там, что там. И она исчезла в течение года после вступления Польши в Евросоюз, потому что механизмы были выстроены так, что сам вопрос, где можно коррумпировать — исчез.
Я абсолютно убежден в том, что победить коррупцию изнутри ни в России, ни в Украине невозможно. Ее можно победить только в том случае, если антикоррупционные правила будут внесены извне.
— Какие-то другие страны, альянсы передадут нам эти правила?
— Именно так. Я не вижу иной возможности.
— На прошлом форуме часто звучала мысль о том, что нынешний режим может смениться только через революцию. Разделяете ли вы эту мысль?
— Я ничего плохого в революции не вижу. Но сама по себе революция есть абсолютно естественное явление, которое во многих обществах происходило и которое реально движет историю вперед. В этом отношении я не вижу никаких противопоказаний для того, чтобы она случилась. Но я не вполне уверен, что она может у нас произойти. У нас есть хороший пример Советского Союза. В принципе, когда Советский Союз вступил в такой кризис, он был и экономическим, и ценностным, и политическим — это был очень глубокий кризис. В первый момент этого кризиса советская элита стала просто разбегаться. Если мы посмотрим начало 1991 года, то вспомним, что невозможно было найти человека на должность замминистра в советское министерство — все понимали, что корабль тонет. Нынешний режим может рухнуть в такой же ситуации. Должен случиться такого масштаба экономический кризис, чтобы владение, собственность на Российскую Федерацию стали обузой. Собственность предполагает определенные инвестиции в нее. Если вы купили сеть бензозаправок, она должна работать, если вы купили акции компании, она должна производить продукт, который должен скупаться. Такого рода активы стараются получить чиновники, губернаторы и все, кто только может.
На самом деле единственный шанс, что эта банда начнет уходить от власти, заключается в том, что все эти активы будут убыточны в течение нескольких лет.
Вот такого масштаба кризис показывает, что "нахапанная" собственность становится бессмысленной и имеет даже отрицательную ценность. Это и есть важнейший элемент кризиса. Вот тогда "нахапавшие" просто понимают, что надо убытки зафиксировать, отбыть по месту назначения, куда они вывезли свои капиталы, и успокоиться там.
— То есть возможен только такой, "лайтовый", экономический вариант, не кроваво-революционный?
— А я не вижу революционного варианта. Кровавая революция может быть на каких-то националистических настроениях, это очень возможно. Но вокруг чего она может сложиться? Что может вывести народ на кровавую революцию? Когда борьба с коррупцией вызывала кровавый переворот? Революционная ситуация заключается в том, что люди не могут жить в тех условиях, в которых они хотят. На сегодняшний день люди в Российской Федерации могут жить только в тех условиях, которые есть: в условиях постоянной лжи и двусмысленности, имперской идеи, которая подпитывает огромное количество населения. Им это нужно.
Разгоните этот режим, вместе с ним уйдет колоссальное количество иллюзий. Я, объективно говоря, не вижу причин для таких революционных перемен.
Россия — страна определенной культурной исторической традиции. Даже если посмотреть на то, что происходило в Восточной Европе в последние 30 лет — нигде революций кровавых не было. Единственная произошла в Румынии, когда убили Чаушеску, но, по большому счету, это был тот же случай, что и в Киеве, где собрался Майдан и начали расстреливать людей. Но власть на сегодняшний день в России вполне понятлива, чтобы не допустить такого развития событий, а если это случится — будет более решительной и задавит этот процесс. Проблема заключается в том, что пассионарии, которые могли бы провести такую революцию, уезжают из России десятками тысяч в год. Когда я был на Болотной в 2012 году, я познакомился там приблизительно с 20 новыми друзьями. Из них 13 сегодня в России не живут. При таком масштабе оттока активных сил и притока, извините, товарищей из Киргизии, которые получают за тысячу долларов паспорт и будут молиться на Владимира Владимировича до конца своих дней, я не вижу оснований считать, что здесь есть революционная ситуация. Будь Россия с закрытыми границами, как Советский Союз, этот режим давно бы не существовал, его бы снесли, как в 80-е годы. То, что она открытая — это великое для Путина благо. То есть у него есть два ноу-хау: открытые границы и возможность договориться на индивидуальном уровне с кем угодно и о чем угодно.


Источник: ehorussia.com

«Он старался быть подальше от власти»

«Он старался быть подальше от власти»

Галина Арбузова поделилась с «Огоньком» воспоминаниями о своем отчиме писателе Константине Паустовском

В юбилей Константина Паустовского о его любви, об отношении к революции и о легендарной встрече с Марлен Дитрих "Огоньку" рассказала падчерица писателя, критик и кинодраматург Галина Арбузова
На днях исполняется 125 лет Константину Паустовскому — писателю, которого в России знает, пожалуй, каждый школьник. Парадокс в том, что при всенародной любви о его жизни известно не так уж много. А ведь спокойной она не была: Паустовского, к примеру, ругали за воспевание дореволюционной России и при этом едва не дали Нобелевскую премию — вот уж точно американские горки. До сих пор никто не объяснил и то, как удалось писателю с дворянскими корнями увидеть еще ту, дореволюционную, Россию, а затем выжить в новой, советской?
Падчерица Паустовского, Галина Арбузова (дочь известного драматурга Алексея Арбузова), сама наблюдала многие перипетии жизни писателя и подготовила о нем не одно исследование. Готовясь к юбилею своего знаменитого отчима, она нашла время и для "Огонька".
— Вы помните свою первую встречу с Константином Георгиевичем?
— Конечно, вышла забавная история. Впервые я увидела Паустовского в четыре года, когда мы с мамой оказались у него в гостях. Я бродила по квартире, зашла в кабинет и наткнулась на собаку — таксу Фунтика. Константин Георгиевич даже сочинил про нее стишок: "По проспекту Карла Маркса ходит-бродит Фунтик, такса"... И вот этот Фунтик так на меня залаял, что я мгновенно забралась с ногами на старинный письменный стол Паустовского. Прибежала его жена, Валерия Владимировна, в ужасе уставилась на эту картину (а в доме был настоящий культ Паустовского), и я запомнила не столько самого Константина Георгиевича, сколько ее испуганные глаза.
Гораздо лучше я помню его в Чистополе, где мы жили в эвакуации. Паустовский приехал туда с фронта, забрал свою семью, а заодно и нас и повез дальше, в Алма-Ату... Сейчас даже трудно представить, какое жуткое столпотворение было по дороге: как у Пастернака в "Докторе Живаго" — вся страна снялась с места и куда-то ехала...
Роман на фоне арыков
— Когда завязались отношения вашей мамы и Паустовского? Уже в эвакуации?
— Да, хотя познакомились они еще раньше — в ялтинском доме творчества писателей в ночь с 1937 на 1938 год. Причем Константин Георгиевич маме жутко не понравился: она вспоминала, как увидела набриолиненного, застегнутого на все пуговицы человека — это был совершенно не ее тип мужчины! Но так случилось, что Константин Георгиевич в ту же ночь в маму влюбился, а ведь они оба были связаны браком...
Уже в Алма-Ате, в эвакуации, он всегда был рядом. Помню, маме кто-то подарил изящный веер. Мама была очень красива и ей постоянно делали такие подарки: представляете, голод, мама поет мне песни вместо еды и вдруг — веер. Я взяла его без разрешения и решила посмотреть, как он поплывет по арыку (оросительному каналу). И вдруг вода быстро помчала веер прочь, я бросилась за ним, а навстречу как раз шел Паустовский. И он побежал за веером вместе со мной — мне хорошо запомнилась эта наша общая погоня.
Много лет спустя, читая мамины дневники, я действительно узнала, что там, в Алма-Ате, у них начался роман.
— Они не думали сразу пожениться?
— Что вы, все романы Константина Георгиевича длились очень долго. Свою вторую жену, Валерию Владимировну Валишевскую, он встретил в Тбилиси в 1920-е (их встреча описана в предпоследней части "Повести о жизни"), а женился на ней лишь через 10 лет, в 1936-м. С моей мамой они тоже долго то сходились, то расходились.
Только представьте, они вместе встретили День Победы на Красной площади, провели там ночь и рассказывали, как под утро площадь была усеяна туфлями, кепками — всем тем, что счастливые люди бросали в воздух... Но при этом Константин Георгиевич сказал маме, что не может уйти из семьи. Тогда мама собрала вещи и, забрав меня, просто уехала. Мы поселились в Гродно, где мама работала в Русском драматическом театре, Паустовский слал ей туда отчаянные письма... Потом снова вернулись в Москву, роман между ними вспыхнул с новой силой. И вот летом 1948-го мы с мамой жили под Ялтой, в бывшей татарской деревне Ай-Василь. Неожиданно мама засобиралась и поехала в Симферополь. Целый день я ждала ее, глядя на дорогу, как вдруг подъехал автобус, и она вышла вместе с Константином Георгиевичем. Так они стали жить вместе — на этот раз окончательно.
Занятно, но первое, что тогда предложил маме Паустовский,— это вместе поехать в Феодосию, а оттуда — на могилу Грина — он был кумиром Паустовского еще с Одессы. В Одессе в 1920-х вообще собралась прекрасная компания: Бабель, Ильф, Багрицкий, Катаев и, конечно, сам Паустовский, они потом дружили всю жизнь... И вот, спустя столько лет, мы втроем, Константин Георгиевич и я с мамой, бродили по кладбищу, искали могилу Грина, причем Константин Георгиевич был уверен, что оттуда должно быть видно море. Потом мы заказали панихиду по Грину в единственной работавшей в Феодосии церкви — в этом был весь Паустовский! Тяжело стало потом, зимой, у него ведь не было теплых вещей, да и жить пришлось у нас, в единственной комнате, но тогда про это не думали...
— Разве Паустовский не мог себе что-нибудь купить, снять квартиру? Он ведь уже был известным писателем...
— Что вы, напротив, Константин Георгиевич зарабатывал копейки. В 1946-м, когда вышли "Далекие годы" (первая часть "Повести о жизни"), их разгромили в "Известиях". Был такой критик Ермилов, они с Паустовским жили в одном подъезде, как-то раз даже встретились на лестнице, и Ермилов долго хвалил Константина Георгиевича. А на следующий день вышла его разгромная статья... После этого все газеты страны написали отрицательные рецензии, Паустовского обвинили в воспевании царской России и перестали печатать.
Дело, по правде сказать, было не только в "Далеких годах". Сталин в тот момент начал кампанию против разводов, и Паустовский тоже попал под удар. Его не печатали около четырех с половиной лет, спасало преподавание в Литинституте, да и то он был "исполняющим обязанности профессора", мог вылететь в любой момент. Летом в Солотче (район под Рязанью.— "О") Константин Георгиевич приучил маму к рыбалке, и каждый день на завтрак, обед и ужин у нас была рыба — так и выживали.
Свидетель революций
— Паустовский скрывал свое происхождение? Все-таки в роду были польские дворяне...
— Он честно написал об этом в "Далеких годах" и ничего, как-то прошло. Вот мой отец, Алексей Арбузов, происходивший из старинного дворянского рода, был напуган на всю жизнь. Когда он в 1930-м написал пьесу "Класс", ее разнесли в клочья, писали, что какой-то "дворянчик" хочет "присоседиться" к рабочему классу. Отец убежал в Москву, но страх в нем остался навсегда.
У Константина Георгиевича, напротив, страха не было. Вообще, Паустовский был такой настоящий разночинец, до конца жизни не любил богатых и встретил Февральскую революцию с невероятным восторгом, как и вся тогдашняя интеллигенция.
— А как он относился к Октябрьской революции? Сейчас, когда отмечается ее 100-летие, этот вопрос особенно актуален...
— Он ее не принял. Недавно были найдены отрывки из его дневников, записи 1920 года. Я не уверена, что это дневники, скорее наброски к повести, и все же они прекрасно передают его настроение. Вот, к примеру: "Такого глухого, чугунного времени еще не знала Россия. Словно земля почернела от корки запекшейся крови. Ухмыляющийся зев великого хама"... Это же крик отчаяния!
Паустовский очень скучал по старой России. Как-то раз он пришел в ужасном настроении и сказал буквально следующее: "Самая большая вина большевиков в том, что они уничтожили русский народ". Константин Георгиевич рассказывал, что раньше те же рабочие были другими — величественные, красивые, с колоссальным чувством собственного достоинства. Многих из них уничтожили...
А как он боролся, чтобы сохранились клочки старых видов природы — знакомых нам и любимых по картинам великих русских художников! Бесполезно: под Тарусой сегодня ничего не осталось, даже Ильинский омут, который Паустовский описывал в одноименном рассказе,— все застроено дачами...
— Вы с ним не обсуждали, почему все-таки случилась революция?
— Обсуждали, у Константина Георгиевича была теория на этот счет. Он считал, что революции происходят спонтанно. И рассказывал, что еще за три-четыре дня до Февральской ничто ее не предвещало. Страна жила спокойно и мирно, никто ничего не хотел. И вдруг — пошли хлебные бунты в очередях, одно стало цепляться за другое... Паустовский, если хотите, верил в стихийную волю революций.
— Из вашего рассказа выходит, что знаменитый советский писатель Паустовский не был правоверным советским гражданином?
— Что вы, никогда! Помню еще один эпизод. Когда вышел альманах "Литературная Москва", где было напечатано несколько острых по тем временам рассказов, об этом донесли Хрущеву, и он организовал так называемую встречу "под шатром", за городом. Там была редколлегия "Литературной Москвы", в том числе Паустовский, так вот Хрущев устроил им разнос. Как рассказывал потом Константин Георгиевич, ничего ужаснее он в жизни не видел: Хрущев кричал и вопил, оскорблял всех и каждого. Досталось даже Мариэтте Шагинян за ее очерки об Армении, которые кому-то показались антисоветскими... Ей Хрущев сказал, что у нее "не голова, а фаршированная колбаса". Ну а когда еще один член редколлегии, Маргарита Алигер, между прочим, лауреат Сталинской премии и автор знаменитой поэмы о Зое Космодемьянской, сказала Хрущеву, что не согласна... По словам Константина Георгиевича, казалось, что Хрущев от ярости сломает стол.
Так вот, когда Паустовский с мамой вернулись после этой встречи, тот сел на любимое место, в углу, у двери, и просто расплакался. Чтобы Паустовский плакал, я не видела ни до, ни после. А когда успокоился, сказал: "Бедная Россия, в чьих руках все оказалось..." Он был совершенно этим раздавлен.
— Но как тогда, при таких взглядах, Паустовскому все же удалось остаться в советской литературе? Да еще и добиться успеха?
— Я и сама много об этом думала. У Константина Георгиевича было несколько правил, от которых он не позволял себе отступать. Главное — держаться как можно дальше от власти. Он безумно любил Бабеля, но часто повторял, что тому не надо было дружить с "большими людьми", так же, как и Мандельштаму... Сам Константин Георгиевич предпочитал бакенщиков — и это была не поза, а принцип жизни.
Точно так же Паустовский всегда старался держаться подальше от общественной жизни и говорил, что когда в сталинское время за человеком начинали следить, нужно было сразу же уезжать — куда-нибудь подальше. Те, кто так сделал, выжили. Этого правила, кстати, придерживался и обожаемый им Пришвин. Константин Георгиевич всегда со смехом рассказывал, как Пришвину однажды предложили выступить во время заседания Союза писателей. Тот на глазах у всех скрючился и переспросил: "Ась? Чтось?" Все понимали, что это театр, но ведь не потащишь же его на трибуну.
Фото с собакой
Галина Арбузова, падчерица Паустовского, заботится и о доме-музее писателя в Тарусе, и о семейной квартире в Москве

Галина Арбузова, падчерица Паустовского, заботится и о доме-музее писателя в Тарусе, и о семейной квартире в Москве

Фото: Евгений Гурко, Коммерсантъ
— А почему Паустовскому все же не дали Нобелевскую премию?
— Наверняка этого не знает никто. Константин Георгиевич жил тогда на Капри, ему это рекомендовали врачи, и узнал о своем выдвижении за "Повесть о жизни" уже там. Причем выдвинули его какие-то иностранные союзы писателей, а не наш, советский, так что с самого начала шансов было немного. Правда, в какой-то момент пошли слухи, что премию все же дадут. Мама переводила все это в шутку, предлагала составлять список подарков... А затем новость: дали Шолохову. Вскоре на Капри приехал председатель Нобелевского комитета, сказал Константину Георгиевичу: "Я и король голосовали за вас". На память об этом у нас осталась книга, изданная в Италии, где написано, что ее автор — кандидат на Нобелевскую премию.
А причины... Уже в Москве в то время ходил слух, что наше правительство заказало у шведов несколько кораблей, и вручение премии Шолохову связывали именно с этим. Я долгое время считала, что все это россказни, но пять лет назад по телевизору с передачей о Паустовском выступал Бенедикт Сарнов и пересказал эту версию. После этого я решила, что тоже могу ее рассказывать, только ссылаясь уже на него.
Вообще, Константин Георгиевич не был лауреатом ни Сталинской, ни Ленинской премий — его со сталинских времен записали в "попутчики" и никогда не награждали.
— При этом трудно вспомнить писателя более популярного в Советском Союзе, чем Паустовский. Как он относился к этой своей популярности?
— В целом она его тяготила, популярность пришла тогда, когда он был уже очень болен. Из Солотчи мы уехали, в том числе и поэтому — стали одолевать поклонники. Ну а когда поселились в Тарусе (город в Калужской области.— "О"), на противоположном берегу Таруски с утра начинали ходить вереницы людей с биноклями — смотрели, как живет знаменитый писатель. Участок был еще голым, все просматривалось, и Константину Георгиевичу приходилось передвигаться между домом и любимой беседкой бегом.
В доме, конечно, не было отбоя от посетителей, он все время прятался, мама говорила, что его нет. Доходило до смешного: у моего мужа (кинодраматурга и писателя, автора "Чучела" Владимира Железникова.— "О") был рассказ о том, как он приехал брать интервью у Паустовского, да так его и не взял. Получилось следующее: когда Константин Георгиевич с моей мамой возвращались из бани, Паустовский увидел приезжего журналиста и спрятался в кусты. А мама, не дрогнув, заявила, что писатель вообще в Москве. Мужу стало неловко, и он просто уехал, не решившись настаивать...
— Не могу не спросить про знаменитую историю с Марлен Дитрих, которая якобы встала перед Паустовским на колени. Правда, такое было?
— Правда, у нас даже сохранилась фотография. Это был 1964 год, Марлен Дитрих заехала в Москву в рамках своего мирового турне, дала здесь несколько концертов. А Константин Георгиевич был между двумя инфарктами, но, не успев выйти из больницы, сразу заявил, что пойдет на ее концерт — это его любимая актриса!
И вот на концерте журналисты стали спрашивать Дитрих, знает ли она кого-нибудь из современных советских писателей. Дитрих ответила, что знает Паустовского и очень любит его рассказ "Телеграмма". Кто-то из зала крикнул, что Паустовский здесь, начался шум, актриса растерялась, и Константину Георгиевичу пришлось выйти — ее спасать. Он просто собирался поцеловать ей руку, но Дитрих вдруг сама встала перед ним на колени... Дальше началась трагикомедия: у актрисы было очень узкое платье и подняться она уже не могла, а Константин Георгиевич не мог ей помочь, тут еще и его врач, который на весь зал крикнул, что Паустовскому надо в постель. Зал захохотал, Дитрих помогли подняться, Константина Георгиевича увели и уложили дома в постель...
На следующий день Марлен Дитрих прислала ему четыре своих фотографии, все подписанные, а Константин Георгиевич послал ей в ответ свои книги. И уже позже, в ее воспоминаниях, мы прочли, как она жалеет, что так поздно с ним познакомилась и что американцы (а она долгое время жила в США), его почти не знают.
— Как же не знают? А знаменитый фотопортрет Паустовского, сделанный Филиппом Халсманом?
— Действительно, был такой портрет — Константина Георгиевича решили снять для первого в Америке издания "Повести о жизни". И прислали гения портрета, Халсмана, он приехал на огромной машине с целой бригадой помощников, они опутали наш маленький дом в Тарусе огромными проводами и снимали целый день. Потом из 1000 отснятых снимков прислали три. Один — тот самый, о котором вы говорите, другой — Константин Георгиевич и мой брат Алеша и третий — Константин Георгиевич со своей собакой. Эту фотографию с собакой тиражируют до сих пор: три года назад в Париже вышла книга о Паустовском, так там на суперобложке — опять она. В Тарусе есть и памятник, сделанный по мотивам этой фотографии, правда, я его не люблю...
— А какое место Паустовский вообще считал своим домом? Тарусу? Киев? Москву? Или, может, Одессу?
— В разное время по-разному, он очень любил Мещеру, потом таким родным местом для него стала Таруса. В предисловии к  своему последнему собранию сочинений он писал: "Всю нарядность Неаполитанского залива с его пиршеством красок я отдам за мокрый от дождя ивовый куст на песчаном берегу Оки или за извилистую речонку Таруску — на ее скромных берегах я теперь часто и подолгу живу".
Ничего не могу с собой поделать: всегда плачу, когда это читаю.
Крым он, впрочем, тоже любил. Зимой жил там из-за своей астмы, когда приезжал, первым делом ехал в дом-музей Чехова, полушутя мечтал когда-нибудь устроиться туда на работу сторожем.
— Я где-то читал, что на участке в Тарусе даже растения посажены в память о его любимых местах...
— Так и есть. К примеру, кусты магонии напоминали ему о Крыме, каштаны и тополя — о Киеве. Из Солотчи привезли огромный куст шиповника. Жаль, что не все прижилось... К слову, Таруса была не первым кандидатом на летнее жилье, поначалу Константин Георгиевич хотел обосноваться под Киевом, в Плютах (село в Киевской области, на Украине.— "О"). Мы приезжали туда в год 300-летия объединения Украины с Россией, попали на всевозможные празднества... До сих пор вспоминаю ту поездку. Константин Георгиевич, естественно, не усидел, предложил поехать к нему на родину, в Белую Церковь. Приехали, пожили несколько дней, там оказалась жива жена одного из его дядек, тетка Евдоха. И вдруг Константин Георгиевич говорит, что должен показать нам с мамой знаменитый парк в Умани (город в Черкасской области Украины.— "О"), поехали туда. А от Умани недалеко было и до Одессы... Так мы оказались в Одессе, буквально в одних халатах. Константин Георгиевич водил нас по городу, показывал любимые места — все те, что описаны в его "Повести о жизни". Какой город он любил больше?.. Не знаю, мне кажется, каждый — по-своему.
Беседовал Кирилл Журенков

ИЗ "КОДА ДОСТУПА" 3 ИЮНЯ

Ю.Латынина Юлия Латынина, снова «Код доступа». Президент США Дональд Трамп вышел из парижского соглашения по климату, что он, собственно, обещал перед выборами. По поводу чего Эммануэль Макрон уже пригласил американских климатологов в Париж: «Вас, мол, там гонят, вам там не дадут госфинансирования, а мы дадим». Вообще-то я всегда думала, что наука – это не по поводу освоить грант. Но вот, видимо, климатология – это по поводу освоить грант (вернее, глобальное потепление).
И кто-то из левых уже заявил, что Америка теперь после этого выхода государство-изгой. О как!
Я сейчас попытаюсь объяснить, почему это совершенно правильный поступок, почему учение глобального потепления – это самая большая афера наших дней, по сравнению с которой не то, что мощи Николая Угодника, а там аннексия Крыма – это просто детские шалости.
Значит, сторонники учения глобального потепления утверждают по поводу того, что человек является причиной потепления, существует научный консенсус. Это вам говорят из каждого утюга. Вот, все климатологи это знают, а каждый, кто в этом сомневается, или куплен нефтяными компаниями, и вообще отрицать этот факт – это всё равно, что отрицать Холокост. Даже словечко такое изобрели «Deniers», Отрицатели. Вот, отрицатели Холокоста и отрицатели того, что вот сейчас настанет апокалипсис, и он вызван кровавыми промышленниками, которые выбрасывают в воздух CO2.
Так вот насчет консенсуса это вранье. Во-первых, этого консенсуса нет, а, во-вторых, я хочу напомнить, что настоящая наука не имеет отношения к консенсусу. Вот, e=mc² – это не результат консенсуса, это результат открытия. А консенсус – это к Никейскому собору или к Трулльскому. Вот, все должны строить коммунизм, верить в триединого бога и так далее.
Когда люди ученые апеллируют к консенсусу, тем более если сторонники этого консенсуса почему-то занимаются прямыми акциями как Гринпис или ходят по улицам с демонстрациями, я вообще-то чего-то не припомню, чтобы по улицам ходили демонстрации и на них было написано «e=mc²».
Так вот замечательный американский писатель по этому поводу очень хорошо сказал, что консенсус – это первое прибежище негодяев, это способ избежать обсуждения, заявив, что вопрос уже решен.
Значит, сторонники Учения… Будем говорить это с большой буквы. Оно научно, потому что верно. Мы знаем уже другое Учение, которое было научно верно. Говорят, что климат Земли стал отклоняться от нормы в результате деятельности человека.
Так вот я должна вам для начала сказать, что никакой нормы для климата не существует, потому что единственной нормой в климате является изменение. Жизнь на земле существует 3,8 миллиарда лет. За все эти 3,8 миллиардов лет на Земле менялся климат. Если честно, на ней менялась атмосфера: она сначала была из водорода и гелия, потом водород и гелий улетел, потом был аммиак и метан. Потом в результате деятельности живых организмов появился кислород, и сейчас у нас кислород, азот и углекислый газ.
В истории Земли был период (вероятно, Гляциогений), когда она была одним ледяным шаром. Были периоды (их было гораздо больше), когда на полюсе можно было выращивать помидоры. Даже, вот, человек как вид существует очень недолго (140 тысяч лет), но даже на протяжении существования человека как вида климат менялся в более широких пределах, чем сейчас.
Например, предыдущее межледниковье – это Эмский период, это 130-115 тысяч лет до нашей эры – уровень моря был выше на 4 или 6 метров, на Темзе водились гиппопотамы.
Был климатический оптимум Голоцена 9-5 тысяч лет до нашей эры. Вообще-то человек уже земледелием занялся. Летние температуры Сибири были на 2-9 градусов выше.
Ю.Латынина: Самое лишнее – история про изнасилование. Изнасилование, авторитетно заявляю, полный вздор
Тысячу лет назад в средневековье была температура такая же, как сейчас. Цитирую: «Вероятно, сейчас так же тепло, как тысячу лет назад». Причем, это цитата. Более того, вы будете смеяться: это цитата из одного из столпов Учения глобального потепления. Его зовут Кейт Бриффа, он палеоклиматолог. Просто это цитата не из его публичных выступлений, а из климатгейтов, вскрытой хакерами переписки. И в ходе этой переписки как раз этот Кейт Бриффа обсуждает с другими столпами, как половчее подделать данные. И он немножко сопротивляется и говорит «Ну, как же? Ну, вот, нехорошо. Ну, вот, было же так же тепло».
Значит, любой разговор о причинах перемены климата должен начинаться с перечисления факторов, которые на климат влияют. Факторов таких очень много. Вот, например, климат на Земле зависит от наличия суши на полюсах. Если на обоих полюсах нет суши, Земля гораздо теплее. Суша если будет на обоих полюсах, Земля замерзнет вся.
Вот, собственно, радикальное похолодание, которое где-то 40 миллионов лет назад началось, как раз связано с тем, что Антарктида приехала на Южный полюс. Вообще на протяжении большей части истории Земли суши на полюсах не было, собственно, материки вообще имели тенденцию кучковаться на экваторе. И Земля была значительно теплее.
На климат влияет запыленность атмосферы. Вот, 250 миллионов лет назад, судя по всему, что случилось, были трапповые извержения в Восточной Сибири. Что такое трапповые извержения? Это не когда вулкан, а когда просто свищ такой гигантский в земле. Собственно, пол-Восточной Сибири и вылилось, температуры упали. результатом было Пермско-Триасовое вымирание видов. В море, кстати, вымерли на 95% виды. Вообще чудо, что мы тогда не вымерли.
60 миллионов лет назад, наоборот, нам как человеку в будущем повезло: в Мексиканский залив долбануло метеоритом, вымерли динозавры, а млекопитающие, как известно, наоборот расплодились.
Вы, естественно, скажете, что всё это было давно и вот сейчас как-то метеоритов на горизонте не заметно, и материки, вроде, находятся приблизительно на том же месте и за 30 лет не меняются. Действительно. Потому что колебания температуры, ну, тот же самый средневековый климатический оптимум тысячу лет назад или, там, малый Ледниковый период, который наступает в XIV веке, они не объясняются материками.
Их причину, а также вообще причину того, что на Земле есть жизнь, может видеть каждый желающий, подняв глаза. Причина эта называется «Солнце». Вообще количество тепла, которое получает Земля, оно зависит от ее орбиты, в том числе от угла наклона орбиты и так далее. И солнечная активность в числе прочего колеблется. Она колеблется с большими периодами в полторы тысячи лет, а малыми где-то 30 лет. И вот спокойное солнце приводит к похолоданию, а активное – к потеплению.
К чему это говорю? Потому что ни в одном докладе IPCC (это так называется Международная комиссия по изменению климата при ООН) вы не найдете перечисления этих причин. Их даже больше, чем я назвала. Там, например, стоит Панамский перешеек на месте или нету Панамского перешейка? Кстати, собственно, когда Панамский перешеек поднялся из глубины океана между Северной Америкой и Южной, это привело к возникновению человечества как вида, потому что то место, где водился будущий человек, было джунглями в Африке, а стало саванной, соответственно, стало суше, поэтому обезьяна не слезла с дерева – дерево убежало из-под обезьяны. А нам, которые привыкли висеть на ветках деревьев в вертикальном положении, хватаясь руками за эти самые ветки, человек вдруг оказался посреди саванны, пришлось приспосабливаться.
Так вот. Ни в одном докладе IPCC вы не найдете просто перечисления этих причин. Вопрос, почему? Ну, какая разница? Почему бы не перечислить трапповые извержения?
Ответ очень прост. Дело в том, что с того момента, когда человечество начало регистрировать температуру и наблюдать за солнцем (а это приблизительно последние 400 лет) вот эти 30-летние колебания температуры Земли совпадали с 30-летними солнечными циклами.
Если взять XX-й век, вам очень часто говорят, что в течение XX-го века температура поднялась на градус. Вранье! В течение XX-го века температура росла с 1900-го по 1940-й год. Потом она 30 лет падала – в это время климатологи пугали нас глобальным похолоданием. А с 1970-х начала расти, и температура в XX-м веке колебалась вместе с активностью солнца. График активности солнца и средней температуры по Земле начал расходиться ровно в начале 90-х.
Ю.Латынина: В России никто никогда ничего не получал, особенно в начале 90-х
И вы радостно скажете: «Ну вот, да! Вот оно уже и началось, глобальное из-за человека случившееся потепление». На это я возражу, что в начале 90-х не потепление началось, а была создана IPCC, вышеуказанная комиссия.
Вот, как-то странно, да? Сначала был создан международный бюрократический орган, могущество которого зависело от признания глобального потепления угрозой человечеству. И только потом графики температуры начали расходиться с активностью солнца. Вы хотите знать, как это произошло? Очень просто. Знаете, данные скольких метеостанций использовала американская National Oceanic and Atmospheric Administration в 60-80-х годах и сколько она использует сейчас в своих расчетах? Ответ: она использовала 6 тысяч в 60-х. Но вы, наверное, скажете, что сейчас вот в связи с глобальным потеплением это будет 20 тысяч. Ответ: сейчас она использует всего 1,5 станций. И знаете, какие станции были исключены? Преимущественно станции на высоких широтах, на больших высотах, в сельских районах, то есть всё, что показывает более низкую температуру.
И есть замечательная станция, которая, например, находится на взлетной полосе римского аэропорта. Ну, регулярно она ловит температуру реактивной струи вылетающего самолета.
Есть другая станция, расположенная около мусоросжигающего завода. Тоже фиксирует температуру печки мусоросжигающего завода. Очень большой вклад печка мусоросжигающего завода вносит в глобальное потепление.
А, допустим, если говорить о Канаде, там есть 100 станций, которые расположены за полярным кругом. Казалось бы, бери любую. Значит, учитываются данные только одной, которая называется Юрика, которая аномально теплая и, собственно, известна в просторечии как Сад Арктики.
Более того, эти новые наблюдения перестали согласовываться с данными спутников. И поэтому теперь у спутников есть такая поправка – она называется «cold bias», холодное предубеждение. То есть несовершенные спутники в 80-х годах всё показывали правильно, всё согласовывалось, а нынешние совершенные постоянно ошибаются на 0,3 градуса, приходится поправлять.
Вернемся, собственно, к авторству теории глобального потепления. Автора в студию, пожалуйста. Потому что все научные теории в мире, согласитесь, созданы великими учеными – Ньютоном, Планком, Эйнштейном. Вот, кто тот Ньютон, который догадался, что Земля греется из-за человека? Вот, кто тот гигант мысли, который заявил, что изменение климата – это не норма, а повод для административного регулирования?
Я уже называла этого гиганта мысли – это IPCC, Международная комиссия по изменению климата при ООН. То есть теория зависящего от человека глобального потепления – это первая в мире научная теория, которая создана сразу бюрократами, минуя ученых, потому что IPCC создали в 1988 году с тем, чтобы решить, опасно ли это потепление или нет, можно ли его отнести на счет человека или нельзя, можно с ним бороться или невозможно. И, собственно, если комиссия хотя бы на один вопрос отвечала «Нет», то она оставалась без работы. А чтобы получить работу, надо было ответить на все 3 вопроса «Да». И тогда получался и почет, и уважуха, и деньги, и статусные исследования, и в перспективе возможность регулировать мировую экономику.
И вы будете смеяться, ответы на все 3 вопроса оказались утвердительными. Причем, это было не без сложностей, потому что есть такая знаменитая история, что, собственно, на первом отчете IPCC там неосторожно включили большое количество ученых, и эти ученые написали, что у них в заключении нет никаких оснований полагать, что человек влияет на климат. Соответственно, бюрократы этот текст вычеркнули, написали ровно противоположное, что есть все основания полагать, что нынешние изменения климата связаны с человеком. Это к вопросу о научном консенсусе.
Теперь мне скажут «Но есть же научный консенсус!» Теперь я вам скажу ужасную вещь, как там говорят ученые-климатологи. Знаете, у нас дома в семье есть фраза «Ученые Пенсильванского университета доказали», когда надо обосновать там со ссылкой на всякие псевдонаучные исследования. А сейчас это очень любят рекламы по телевизору: «Ученые такого-то университета постановили, что такой-то порошок моет лучше».
Вот, я скажу первое. Что климатология и метеорология – они не очень, как бы сказать, точные науки. Вот, человек не очень хорошо в состоянии погоду предсказывает на месяц. О нашем МЧС я не говорю – оно, как выясняется, за 5 минут ураган предсказать не может. Ну, это уже отдельный случай, это уже для XXI-го века клиника, но это, да, это наш российский уникальный путь.
Ю.Латынина: Кремль, получается, воспользовался Усмановым, чтобы закрыть протечку
Ну, все-таки, если говорить о мировом опыте, вот, люди, которые не могут предсказать нам погоду за месяц, они честно пытаются предсказать погоду за 100 лет. Ну, а за кого они нас держат?
Второе. К сожалению, нет гениальных климатологов. Скажем так, климатология в 80-х годах – ну, это не квантовая физика или не биология, она не привлекала самые грандиозные умы. И когда, в общем-то, вы такой, не очень большой ученый, это большое искушение, потому что вы занимаетесь, в общем-то, никому не интересной профессией. И вдруг оказывается, что у вас будет слава, статус, гранты, вы будете решать судьбы мира, если вы скажете, что сейчас всё погибнет от потепления. А если вы скажете, что климат всегда меняется и зависит от активности солнца, и, вот, на этих коротких 30-летних промежутках… И в минимальной степени он, конечно, зависит, но в минимальной степени он зависит от диоксида углерода, а вы лапу будете сосать.
Ну, что вы ответите? Особенно что ответит Гринпис, который в результате получает возможность диктовать судьбы мира?
И, ведь, подделывать-то в данном случае много не надо, потому что когда нам говорят о температуре средней по Земле… Я, вот, прошу прощения за простой пример. Вот, у меня есть на участке 2 рододендрона, они растут ровно в одном метре друг от друга, на ровном месте. Один там, где солнце, а другой там, где куча снега от забора зимой наваливается. И, соответственно, тает этот снег в июне. И, вот, они растут на расстоянии метра, а живут в разных климатических зонах. Это я к тому, что измерение температуры – это не очень точный бизнес, это не след в пузырьковой камере. Это результат миллионов совокупных наблюдений, и если градусник стоит на раскаленном шоссе и если в 3-х метрах от этого раскаленного шоссе он стоит в поле, он показывает разную температуру. Если он стоит в городе и если он стоит вне города, он легко показывает 4 градуса разницы за счет эффекта городского тепла.
И вот всем нам известен эффект плацебо, когда люди ошибаются даже не нарочно, даже не потому, что они хотят ошибиться, а, вот, сами собой. Но, к сожалению, в истории глобального потепления есть не только ненарочные ошибки, есть прямые фальсификации – я их уже упоминала, они вскрывались в результате переписки климатгейта, они вскрывались раньше.
Был, например, замечательный график, который назывался «Хоккейная клюшка», который рассказывал, что температура в мире будет расти чуть ли не по экспоненте. Выяснилось, что график поддельный. Сначала выяснилось, что он ошибочный. Потом выяснилось, что он поддельный, потому что когда вскрыли вот эту самую переписку, выяснилось, что ученые обсуждали, как привить разные ветви этого графика друг на друга, чтобы получился такой результат. И выяснилось, что человек, который отвечал, скажем, да?... Глава Climatic Research Unit университета Восточной Англии, который, собственно, и был главный человек по измерениям температуры в Европе, писал в этих имейлах, что, цитирую, «За последние 7 лет температура не повысилась, но мы этого не скажем, чтобы не давать почвы скептикам», а публично он говорил, что температура повысилась.
То есть этих людей ловили за руку не на вранье – их ловили на подделке данных. И их ловили не просто на подделке данных, их ловили на организации травли научных противников. И чего? И как с гуся вода.
Я вам назову только единственный тип мировоззрения, который имеет иммунитет против опытных данных и доказательств. Этот тип мировоззрения – это не наука, это вера. Вот, сколько ни говори, что пояс Богородицы сделан в XII веке, очередь будет стоять. Наука не должна так себя вести. Если после вскрытой переписки ученых оказывается, что они обсуждали, как подделать график и как скрыть тот факт, что температура 7 лет не растет, и как организованно травить своих оппонентов, это, в общем, должно перестать быть наукой.
И, разумеется, не перестало, потому что нас продолжают пугать превращениями Земли в Венеру, катастрофами, ураганами, увеличением содержания вот этого самого, страшного углекислого газа в атмосфере. На что я могу сказать, что да, содержание углекислого газа в атмосфере Земли, действительно, увеличивается. У меня вопрос самый простой тривиальный – дальше что?
Ю.Латынина: Эколог.катастрофы возможны реальные, но их главная причина сегодня— невежество, перенаселенность и нищета
Вот, мы сжигаем уголь и нефть, выбрасываем диоксид углерода в атмосферу. Вопрос, откуда взялся диоксид углерода в угле и нефти? Ответ: из атмосферы, потому что уголь и нефть – это вот гигантская свалка природных отходов, когда биосфера не смогла переработать всё, что тогда росло, и, собственно, вот эта огромная часть строительного материала, которая составляла основу ранее роскошной флоры Земли, она была омертвлена.
Вот, у меня простой вопрос. Содержание CO2 в Кембрии в воздухе было в 12 раз выше нынешнего. Мы как тогда не превратились в Венеру?
Вот эти самые, замечательные доклады IPCC утверждают сами про себя, что они являются научной истиной в последней инстанции, а строятся они как результат обобщения самых безупречных научных работ, прошедших процедуру научного рецензирования.
Так вот я хочу сказать, что, на самом деле, они являются пропагандистскими страшилками, и я приведу только один пример. Нам постоянно рассказывают, что по мере роста потепления будет возрастать число природных катастроф. Так вот, учтите, что это не просто вранье, этого не написано ни в одном докладе. Вот, основной текст 4-го доклада IPCC сообщает, что количество природных катастроф в мире не выросло. Однако… Как же, — вы скажете, — откуда же это берется? Потому что кроме основного текста у этих докладов есть еще такая штучка, которая называется «Резюме для политиков». И вот там говорится о весьма вероятном росте природных катастроф в будущем. Чувствуете разницу, да? Не выросло, но вероятно. А вероятно, Земля налетит на земную ось.
Собственно, понятно, что политики-то только резюме для политиков и читают. Более того, они читают, на самом деле, интервью, а не резюме. А в этих интервью какой-нибудь глава IPCC бывший, Раджендра Пачаури говорит «Это происходит сейчас. Наводнения, засухи, нехватка воды. Как человек, я просто не могу молчать перед лицом неоспоримых доказательств».
Вы представляете? У человека в основном тексте доклада написано, что этого нет, а он публично говорит, что это происходит сейчас. И это не единственный пример, потому что нам пишут в этих докладах, что уровень моря повышается. А он повышается последние 18 тысяч лет. Нам пишут, что люди будут умирать от жары. Жара, действительно, опасна, но вы будете смеяться: люди чаще умирают от холода (статистика), чем от жары.
То есть это не наука, это идеология. Идеальная идеология для глобальной бюрократии, которая хочет регулировать вся и всё.
И 2 момента я хочу отметить. Первое, она строится ровно на том же принципе закошмаривания, что и апокалипсис. Вот, пугает нас теория глобального потепления тем же, что и Иоанн Богослов – засуха, потоп, вода, обратившаяся в кровь.
Второе. Она строится ровно на том же принципе недоверия к бизнесу, что коммунизм. Вот, совершенно не случайно учение глобального потепления родилось после краха глобального коммунизма. Больше нельзя было рассказывать о том, что проклятые капиталисты отнимают прибавочную стоимость – нам стали рассказывать, что проклятые капиталисты уничтожают окружающую среду.
Еще 3 момента. Первое. Когда обывателю говорят, что Земля теплеет, он думает, что это теплеет вся Земля. Так вот. Потепление касается только умеренных климатических зон. Сахара остается Сахарой. Нам если повезет, то зимой в высоких широтах, действительно, может стать теплее.
Второе. Похолодание ведет к засухе, а потепление, наоборот, к дождям, потому что механизм тут очень простой: при похолодании влага изымается из атмосферы и осаждается в виде ледяных шапок на полюсах. Растительность, как известно, любит влагу, то есть чем теплее, тем больше дождей.
Третье. В истории человечества неоднократно бывали и похолодания, и потепления, и, вот, как-то катастрофой обычно оказывалось похолодание. Климатическая катастрофа середины VI-го века вбила кол в гроб Римской империи. В XIV-м веке голод и последующая за ним чума превратили Европу в кладбище.
Вот, у Джорджа Мартина человечеству, к примеру, угрожает долгая зима, а вовсе не долгое лето, то есть человек интуитивно прекрасно чувствует, чего ему угрожает. И в этом смысле суметь продать увеличение осадков и удлинение вегетационного периода как страшную опасность – это ж надо суметь.
Есть парниковый эффект, он существует, но он очень мал по сравнению с регулированием активности солнца. И заниматься регулированием того количества CO2, которое выбрасывает в воздух человек, бессмысленно, если учесть, что мы не можем регулировать другие источники CO2, включая вулканы, флору и фауну. Вот, чем больше CO2 будет в воздухе, вы будете смеяться, тем зеленее и сочнее будет планета.
И самое главное, последнее, что я хочу сказать. Значит ли всё сказанное, что человечеству не угрожает экологическая катастрофа? Ответ: разумеется, угрожает. Человек как вид меняет природу, и как следствие эти изменения приводят к экологическим катастрофам.
Прямо на наших глазах человек убил Арал. Но пересыхание Арала связано не с потеплением, оно связано с забором вод Сырдарьи и Амударьи.
То же самое известная гора Килиманджаро, на вершине которой тают ледники и нам часто это приводят в качестве примера глобального потепления. На самом деле, температура на вершине Килиманджаро несколько десятилетий остается неизменной, а тает она потому, что нищие африканцы вырубают на ней лес.
И вот это самая главная ложь глобального потепления. Экологические катастрофы возможны реальные, но главной причиной экологических катастроф в современном мире являются невежество, перенаселенность и нищета. И адепты глобального потепления вместо того, чтобы бороться с главной причиной этих экологических катастроф, то есть невежеством и нищетой, борются против их единственного лекарства – прогресса.
Всего лучшего, до встречи через неделю.
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..