суббота, 20 мая 2017 г.

ПЕНСИИ ИЗ РОССИИ

Обещанные репатриантам пенсии из России заблудились по дороге в Израиль

Обещанные репатриантам пенсии из России заблудились по дороге в Израиль
 
После всех широковещательных обещаний политиков репатрианты из бывшего СССР, работавшие на территории России и лишенные советского гражданства при выезде в Израиль, так и не получили «ни рубля» пенсионных денег из России, сообщает корреспондент Ynet Итамар Эйхнер.
По информации журналиста, в Израиле живут 107,000 репатриантов пенсионного возраста, имеющих право на получение заработанных пенсий из России (в декабре называлась цифра 121,000). Уже известен и размер этих пенсий — 257 шекелей в месяц (а не «около 200 долларов», о которых писали в прошлом году израильские СМИ). Сумма смешная, но почти в десять раз больше, чем «выбила» для русскоязычных пенсионеров их секторальная партия НДИ.
Проблема лишь в том, что спустя четыре месяца после обещанного срока пенсионеры не имеют понятия, когда эти деньги доберутся до их банковских счетов.
В прошлом году глава правительства Биньямин Нетанияху торжественно пообещал репатриантам из бывшего СССР, приехавшим с территории России до 1992 года, что они начнут получать из России заработанные многолетним трудом пенсии с января 2017 года. В конце января министр абсорбции Софа Ландвер съездила в Москву и объявила, что деньги скоро будут — «остался последний шаг», подписание административного соглашения. Теперь административное соглашение, по данным Ynet, уже подписано, но денег по-прежнему нет — и неизвестно, когда будут.
В январе министр социального обеспечения Хаим Кац в ответ на запрос депутата Ксении Светловойсообщил, что пенсионная конвенция между Израилем и Россией вступит в силу в конце марта, а реальные денежные выплаты начнутся «уже с середины 2017 года».
Министр Кац информировал, что в начале апреля можно будет подать запрос на получение пенсии в Израиле, в четырех центрах, адреса которых будут опубликованы Институтом национального страхования.
«Институт национального страхования будет принимать заполненные прошения, и, как это принято с другими конвенциями подобного характера, они будут отправлены в Россию для утверждения. После того, как российская сторона ратифицирует прошения израильских граждан, она начнет пересылать квартальные сводки в отдел внешних связей Института национального страхования, именной список поданных запросов, выплаты и переводы на банковские счета льготников», — так описал механизм получения российских пенсий министр социального обеспечения.
Согласно обещанию Хаима Каца, ??Битуах Леуми» должен был еще в феврале опубликовать «дату вступления в силу конвенции и подробную информацию о том, когда и где можно будет подать запрос на получение пенсии из России». Найти такую информацию или бланки для подачи заявлений на получение российск??х пенсий на официальном сайте Института национального страхования нам не удалось. На русскоязычной версии сайта указано, что международный отдел Института занимается лишь конвенциями с Германией и Австрией; на ивритоязычной имеются формы заявок на получение пенсий из нескольких европейских стран — но России в этом списке нет.

 
Понравилась новость?  Порекомендуйте друзьям:

Инстинкт Выживания или Две Матери

 Инстинкт Выживания или Две Матери

Пришло время рассказать интересную и трогательную историю, которую вот уже больше полвека я несу в себе. Удивительную историю, которая в свое время потрясла весь город, где я жила. Это история моей сестры. Она с самого начала и до конца выглядит как выдуманная, но все происходило на самом деле. Все персонажи настоящие.
Моя семья жила в Белоруссии. Отец, мать и шестеро детей. Семья жила очень бедно. Отец был сапожником, и еле хватало на хлеб и воду. Шел сорок первый год. Гитлер бомбил город. Кто мог, убегал из города. Мой отец должен был явиться в армию, но он успел посадить четырех своих средних детей в последний эшелон, который шел на восток, в Среднюю Азию. Таким образом он спас их от смерти. Отец отправился на войну, а мама уехала со старшей дочерью и годовалым сыном к своим сестрам, которые направлялись тоже на восток, в Казахстан. В дороге младший мальчик заболел и умер.
Добравшись до места, детей разослали по детским домам. Два старших брата оказались в одном детском доме, а двое младших, шестилетний брат и четырехлетняя сестра, – в другом. Там была страшная нищета и голод, и каждый день умирали дети. От голода у детей были надутые животы и язвы на всем теле. Видя, как телеги увозили маленькие голые трупы, брат с сестрой все крепче прижимались друг к другу и не расставались ни на одну минуту. Брат был старше и крепче здоровьем и старался оберегать сестричку. Он был пробивной и всегда старался раздобыть пищу. И, конечно, больший кусок отдавал ей. Брат был от рождения крепким и выносливым мальчиком. Он даже родился на улице в новогоднюю ночь; новорожденного завернули в газету прохожие и отвезли в больницу, и, несмотря на это, он выжил и всю свою жизнь не болел ни разу.
В тот детский дом приходили бездетные семьи, у которых появился превосходный шанс усыновить детей. Конечно, они выбирали самых маленьких и самых красивых, а также самых здоровых детей. И когда выбирали одного из детей, то его сразу одевали в новые одежды. Все дети видели и завидовали, что пришли папа и мама, которые забирают его домой, и все с надеждой и со щемящим сердцем ждали, когда наступит их черед.
И мою сестру брали на «смотрины», но она всегда возвращалась назад. Кто захочет гадкого утенка? А она и была похожа на гадкого утенка: вся в язвах, с выстриженной большой головой, с выпученными еврейскими глазами и кривыми ножками. Но девочка не понимала: почему ее не хотят? Она ведь такая хорошая и добрая! Она очень ждала и завидовала детям, за которыми приходили «мамы и папы».
Так повторялось несколько раз. И когда она уже почти потеряла надежду, в одно прекрасное утро ее вызывают к директрисе детского дома. Неужели и на этот раз она не понравится? Неужели опять придется возвращаться? Войдя в комнату, она видит красивого высокого мужчину и полную женщину, сидящих в углу. В глазах мужчины она вдруг чувствует тепло и защиту. «Это должен быть мой отец! Это мой папа! Он пришел взять меня! – думает это маленькое дитя. – Он должен меня заметить! Разве он не узнал меня?»
И, как чувствуя, что творится в душе этого маленького человечка, который очень хотел вырваться из ада, директриса спрашивает: «Ты знаешь, кто эти дядя и тетя?» И она с детской неподдельностью отвечает: «Конечно, знаю! Это мои папа и мама. Вы разве не знаете? Они пришли забрать меня!» Мужчина усадил девочку на колени, на глазах у него появились слезы.
Как могла эта маленькая девочка знать, как вести себя, что говорить? Если только сильно верить! Ведь дети не умеют врать. Как сильно должен был быть развит у нее инстинкт выживания, чтобы так искренне поверить! И хотя жена не хотела эту девочку, муж впервые настоял на своем.
Это был ключ к свободе. Этот сильно развитый инстинкт выживания будет сопутствовать ей всю жизнь.
Наутро перед отъездом, вся нарядная, в новых туфлях, подойдя проститься со своим родным братом, она заявляет ему на всю комнату: «Ты знаешь, ты теперь больше не мой братик! За мной приехали мои мама и папа и забирают меня отсюда. Но только меня, значит, ты мне не братик!» И с улыбкой на лице и веря в то, что она говорит, она покидает детский дом.
Мой брат, который остался один, тяжело переживал уход своей младшей сестренки. Он даже принимал это как измену. Хотя, став старше, он понял, что, поступив так, она, не осознавая этого, спасла себе жизнь. Но щемящее чувство одиночества и слова «Ты мне больше не братик» наложили отпечаток на несформировавшийся характер. Он стал угрюмым и однолюбом. И хотя в дальнейшем он понимал, что это было сказано по наивности, чувство боли при воспоминании этих слов осталось на всю жизнь.
Война кончилась, и в сорок пятом году мой отец вернулся домой. Находясь все четыре года в окопах, он заболел туберкулезом. Он вернулся истощенный и весь в ранах и сразу поехал в Казахстан за своими детьми. Он нашел только троих детей. Узнав, что сестру удочерили и увезли, отец решил во что бы то ни стало разыскать ее. Но так как ее удочерила семья военного, то нельзя было найти адрес, потому что семья полковника переезжала с места на место
После этого наша семья переехала в Вильнюс, и там в сорок восьмом году моя мама родила меня. Родителям было уже по сорок пять лет. Мама даже не знала, что беременна мной, до седьмого месяца беременности. Думала, что больше не может рожать, и вот сюрприз, нежданный и негаданный. Конечно, я была не запланирована, но отец нашел во мне отдушину и всем сердцем привязался к этому маленькому человечку. Может быть, это дитя облегчит потерю той дочери, которую он искал?
Он немного свыкся с мыслью о потере. Но моя мать, имея очень развитую интуицию, чувствовала всем нутром, что пропавшая дочь жива, и настаивала на продолжении поисков. Это стало главной целью ее жизни. Жизнь после войны была невыносимо тяжелой. Чувство потери еще больше давило на всю семью. Мать не прекращала просить отца искать пропавшую дочь. И в один прекрасный день пришло письмо с адресом полковника, который удочерил мою сестру.
Прогрессирующий туберкулез не давал отцу возможности навестить девочку, и он попросил свою старшую дочь поехать в Минск, где проживал полковник с семьей. Мне в это время исполнился год. Старшей сестре было уже двадцать два года. Она взяла отпуск на работе и поехала встретиться с сестрой.
Оказывается, наша героиня настолько верила, что это ее родные родители, что даже стерла из памяти свою прошлую жизнь. Поставив условие не рассказывать нашей героине, кем ей приходится гостья, сестру представили как знакомую их двоюродного брата, который был глухонемой и был женат тоже на глухонемой девушке, которая была еврейкой. Старшая сестра очень понравилась им всем, особенно потому, что она знала, как разговаривают глухие. Знала их язык.
Вот что вспоминала впоследствии моя героиня о визите старшей сестры: «Мне уже было одиннадцать лет. Помню, как вошла очень красивая молодая девушка. На ней было черное платье, волосы обвиты лентой. Лицо круглое с большими черными глазами. Она все время улыбалась и смотрела на меня. И я все не могла насмотреться на нее. Такая она была добрая и веселая, так красиво танцевала и была мила со всеми».
 Девочка росла единственным ребенком. Мать была очень педантичная полька, очень строгая и требовательная женщина, которая вела все хозяйство. А хозяйство было большое. Она с самого детства приучила нашу героиню к работе по дому и требовала послушания. Услышать похвалу из ее уст было почти невозможно. А нашей героине очень хотелось угодить ей, и она изо всех сил старалась все делать, чтобы ее мать была довольна. Но отдушину она находила в отце. Это был добродушный и теплый человек, от которого она получала всю недостающую любовь и тепло. Наша героиня была благодарна за ту заботу, которую она получала, и росла вполне счастливым ребенком.
Так прошло еще несколько лет. Отец очень переживал, что не может увидеться с дочерью, да и мать не давала ему покоя, требуя вернуть свою дочь. Чувствуя, что болезнь его побеждает, отец решился, собрался с последними силами и поехал увидеться с дочерью в последний раз. С тяжелым сердцем он принял условие не раскрывать правду. Он не имел права сказать девочке, кто он такой.
Из воспоминаний моей героини: «Помню, в ту зимнюю ночь заходит незнакомый худой мужчина в старой шинели, все время сильно кашляя в руку. Моя мать, оберегая меня, чтобы я не заразилась, уводит меня в другую комнату. Я спрашиваю отца: кто этот незнакомый мужчина? И он мне отвечает: это знакомый по армии. После обеда отец ушел в свой кабинет и долго разговаривал тихим голосом с этим незнакомым мужчиной. Слышен был только его непрекращающийся кашель. Я удивилась, что он остался на ночевку. Утром он ушел. Я только помню, как после его ухода моя мать сожгла все постельное белье, на котором он спал, и выбросила посуду, с которой он ел. Только через много лет я узнала, что это был мой родной отец. В тот день, так рассказывали мои родители позже, мой родной отец обещал больше никогда не беспокоить их. Обещал, что, пока он жив, никто их больше не побеспокоит. Хотя его жена настаивала на возвращении родной дочери несмотря ни на что, но он не послушал свою жену. Он сам пришел к этому тяжелому решению. Он был беден, слаб, ничего не мог дать этой девочке и видел, что тут мне хорошо. Он хотел мне добра и не хотел ранить мою детскую душу».
Так отец вернулся один, еще больше сгорбленный и подавленный. Он опустил руки. Он был не в состоянии бороться и решил смириться с судьбой, надеясь, что поступил правильно при таких обстоятельствах. Вскоре он слег и так никогда и не смог прийти в себя. Болезнь взяла верх. Это было начало пятидесятых годов. Страна зализывала раны войны. Был голод и разруха.
Вскоре он умер, оставив свою больную жену с детьми на произвол судьбы. Мне тогда было четыре года. В моей памяти отец остался любящим и добрым, с несчастным выражением лица. Человек, который в своей жизни ни разу не видел ни одного хорошего дня, который, кроме войны, нигде не был и ничего не видел, кроме нищеты и забот. Да и шинель он носил все время только потому, что больше ему нечего было надеть. Мне, маленькой тогда девочке, он запомнился только снизу – до пояса. Помню его сапоги, шинель и черную сумку, в которой по большим праздникам была селедка и картошка, но, самое главное, была одна конфетка для меня. После войны, когда потерялась сестра, маме все время чего-то не хватало, она не прекращая говорила о пропавшей дочери, и эти слезы горести и потери также впитались в меня. Ведь и родили-то меня, чтобы как-то облегчить тоску по пропавшей дочери. В такой обстановке я росла. Моя мать вскоре после того как родила меня, заболела и перенесла операцию. Я все время была с отцом. Я его так любила, что даже ревновала к знакомым, когда он останавливался поговорить. Помню, мама спала на кровати, так как она была больна, а мы с папой спали на полу в обнимку возле печки. Я боялась, что когда я усну, папа уйдет без меня, и я изо всех сил всегда крепко держалась за него. Я его не оставляла ни на минуту. Других я не признавала. Да и он во мне души не чаял. Всегда говорил маме: ты ничего не делай, только держи малышку, то есть меня, на руках.
Помню тот страшный и жуткий день. Мне было уже четыре года. Старшая сестра пришла из больницы со слезами на глазах. Со стоном упала она на кровать и разрыдалась, восклицая: «Папа умер! Папа умер!» Мы сидели с мамой на кровати, и мама плакала, а я все старалась представить себе, что никогда папу не увижу. Я все повторяла: я не увижу папу, я его больше не увижу. Но никак не могла представить это наяву. Для маленькой девочки, которая была так привязана к своему отцу, это была настоящая травма. Она сопровождает меня всю мою жизнь. Но мы сейчас говорим не обо мне.
Немного успокоившись от горя и забот, мама вновь делает попытку вернуть свою родную дочь. Она решает во что бы то ни стало вернуть ее в лоно семьи. Пусть мы бедные, пусть не хватает пищи, но это ее законная дочь, и она не давала разрешение, чтобы ее удочеряли. Она не отказывалась от нее и хочет ее назад. С таким решением она поехала в Минск, взяв с собой одного из сыновей. Сразу с вокзала она направилась к дому полковника. Но никто не собирался открывать ей дверь.
Твердая в своем решении, она идет в школу, где учится наша героиня, и поджидает ее там. Увидев, что сестра выходит из школы, мама и брат просят ее поговорить. Сестра испуганно смотрит на чужих людей и не понимает, чего они хотят от нее. «Не бойся, девочка, – говорит мой брат, – эта женщина хочет только сказать тебе пару слов. Выслушай, это важно, и это касается тебя». Моей сестре тогда было пятнадцать лет. И тут моя мама подходит поближе и садится на камень. «Девочка, – говорит она, – ты не догадываешься, кто мы?» На лице у девочки испуг. «Что они хотят, эти странные, плохо одетые люди? И при чем тут я? Что общего может быть между этими странными людьми и мною?» – думает она про себя. «Моя дорогая доченька! – восклицает моя мама. – Я ведь твоя родная мама! Да, да, это я тебя родила. А эти люди забрали тебя без разрешения. Я им тебя не отдавала. Я не виновата. Вот уже много лет мы просим твоих приемных родителей, чтобы они дали нам возможность видеться с тобой. Ты ведь даже не знаешь, что твоя сестра, а затем твой родной отец приезжали увидеться с тобой. Ты видела их, вспомни. Но мы не имели права открыть тебе правду. Но с годами мне все тяжелей держать это в секрете. Мы хотим только, чтобы ты знала, кто ты на самом деле, где твои корни и кто ты по национальности. Мы надеемся, что когда ты вырастешь и будешь взрослой, может быть, ты захочешь увидеть свою настоящую семью. А пока разреши нам иногда приезжать и видеться около школы».
Удивленная и испуганная девочка не знала, куда деться. Не попрощавшись, она убежала домой. Влетев возбужденная в дом, она потребовала, чтобы родители сию минуту рассказали ей правду.
Видя, что у них нет выхода, они рассказали ей, что она не настоящая дочь, а приемная, что они взяли ее из детского дома и удочерили. Все годы они старались, чтобы она не узнала, что ее настоящие родители живы, что они евреи и что там, в Вильнюсе, у нее есть еще пять братьев и сестер. Быть еврейкой в пятидесятые годы – это быть человеком низшего сорта.
Теперь вдруг стало ясно поведение ее приемной матери. Так вот отчего она недолюбливала ее. Она недолюбливала евреев и видела в ней еврейку. Она всегда старалась угодить матери, во всем помогала ей по дому, была отличницей, писала стихи, хорошо рисовала, но всегда видела в глазах у матери чувство недовольства и недоверия к ней. Мать всегда была недовольна ею. Теперь она поняла, что не сама она виновата была, а ее еврейство. Опять надо было применять инстинкт самосохранения.
«Почему меня не любят? Что теперь я делаю неправильно? Почему так трудно матери полюбить меня? Что я еще должна сделать, чтобы меня полюбили?» – эти мысли всегда мучали мою героиню. Зато в глазах своего приемного отца она видела любовь, хотя он не всегда мог проявить свои чувства к ней из-за боязни перечить своей жене. Но она также понимала, чт; они сделали для нее, понимала, что они ей хотят добра и заботятся о ней, и она имеет больше, чем другие по тем временам, – и была бесконечно благодарна за все.
Но теперь, когда она узнала правду, ей стало еще тяжелее жить. На каждом шагу, если она не оправдывала ожиданий своей матери, то видела теперь открытую ненависть, ту ненависть, которую мать чувствовала к евреям. И леденящий холод тайны веял по всему дому. Но никто больше не должен был знать правду. Секрет хранился в семье.
Моей героине приходилось играть двойную игру. Ей самой было трудно свыкнуться с грызущей ее мыслью, что она еврейка, что теперь она относится к второму сорту людей, хотя на людях она должна играть роль счастливой наследницы. А тут еще участились приезды биологической семьи. Встречи у школы очень тяготили ее. «Неужели они не могут оставить меня в покое?» – думала она, но вслух никогда не осмелилась сказать им. Ее приемные родители были категорически против всяких встреч и не подпускали никого близко к дому.
Так продолжалось целых шесть лет. Нашей героине уже было двадцать лет. Гадкий утенок превратился в прекрасного белого лебедя. Была она среднего роста, белизне ее тонкой кожи можно было позавидовать, русые густые длинные косы падали на округлые плечи. Чуть раскосые, немного выпуклые глаза выражали ясность ума и скромность. Плавная походка выделяла ее из всей толпы. Тонкая талия и высокая грудь напоминали героинь Лермонтова.
И, конечно, наша героиня встретила своего принца и влюбилась. Это был юноша, который приехал учиться в университет в Минске. Он был высокого роста, худощавый, с прекрасными манерами. Очень быстро он снискал доверие полковника и его жены и стал желанным гостем. Ее родителям нравился этот белобрысый культурный молодой человек. Он часами просиживал за разговорами с полковником. Через короткое время молодой человек предложил ей руку и сердце.
Моя героиня была счастлива. Любимый ею человек любит ее! Наконец она сможет вырваться из этого дома и начать свою жизнь без обманов и тайн. Сможет быть самой собой... Но очень быстро вернулось чувство неуверенности в себе. Неужели он любит меня такой, какая я есть? И как он отнесется к моим еврейским корням? А вдруг он разочаруется? Но моя совесть должна быть чиста! Я ведь не хочу начинать свою новую жизнь со лжи!
И она идет на решительный шаг, несмотря на то что может потерять свою любовь. Она решается открыть ему тайну, рассказать всю правду о себе. Он поймет, ведь была война, – утешает она себя. Она просит молодого человека встретиться с ней и поговорить.
Они уходят в кабинет ее отца, и она, встав напротив него, взяв его руку в свою и глядя ему прямо в глаза, спрашивает уверенным голосом: «Ты точно хочешь жениться на мне?» – «Да!» – с радостью отвечает юноша. – «И ты любишь меня, чтобы пройти со мной всю жизнь?» – «Конечно, я люблю тебя и принимаю тебя такой, какая ты есть!» – горячо отвечает он. «А ты точно знаешь, какая я есть?» – спрашивает она с некоторым волнением. – «Что ты имеешь в виду?» – настораживается юноша. –  «Я должна раскрыть тебе одну очень важную для меня тайну. Я сама узнала недавно, но это может изменить мою судьбу. Все зависит от тебя. Я не хочу, чтобы ты узнал это после свадьбы. Тебе решать. Так вот, знай, что я не родная дочь у моих родителей. Меня забрали из детского дома во время войны и удочерили, не зная, что мои родные родители живы. Это многодетная и очень бедная семья. У меня есть еще пять братьев и сестер. Слушай внимательно, это не все! А ты знаешь, кто они по национальности? Евреи. Да, к сожалению моему, я еврейка!» Он покраснел и отвел глаза в сторону.
«Это еще не все, – продолжает она свой рассказ. – Мой дом меня не интересует, он все равно не достанется мне. Мы должны будем жить отдельно». Побледнев, юноша уставился в пол, не подымая глаз и боясь встретиться с ней взглядом. Стояла тишина. Это продолжалось минуты две, которые показались ей вечностью.
Увидев его реакцию и не дождавшись ответа, она с нетерпением спрашивает: «Ну, что ты об этом думаешь?» Не поднимая головы, он шепчет: «Лучше бы ты мне это не рассказывала». – «Хорошо, – говорит она ему. – Придешь через два дня, тогда я тебе дам ответ».
Ей очень хотелось надеяться, что любовь победит, несмотря ни на что. Что это чистая и бескорыстная любовь. Родители учили ее, что нельзя доверять мужчинам, которые хотят ухаживать за ней; они внушали ей, что она не настолько хороша, чтобы парень влюбился в нее бескорыстно, зная, что у ее родителей есть большой дом и, конечно, он достанется ей. И чувство недоверия к людям вообще и к мужчинам в частности всегда сопровождало эту неуверенную в себе девушку. Но встретив этого юношу и полюбив его всем сердцем, она поверила в себя. Она поверила, что можно ее любить за ее самое, за то, что она собой представляет, за ее характер, за внешность и таланты. Она так хотела в это верить! Но и тут она потерпела поражение, все ее надежды разрушились. Ее еврейские корни мешают ей устроить свою жизнь. Опять ее обманули. Опять ее не любят. И снова инстинкт выживания дает о себе знать, напоминает ей, кто она и что она должна предпринять.
Когда через два дня приходит молодой человек, она верна своему решению. Ее даже не интересует, что он скажет в свое оправдание: она твердо знает, что она не хочет. Он просит прощения и говорит, что ему не важно, кто она, и он согласен на все. «Зато я не согласна, – резко отвечает моя героиня. – Я знаю одно: что замуж я за тебя не пойду». И выходит из комнаты. Опять разум берет верх над чувствами. Судьба заново приготавливает сюрпризы, но теперь она не собирается сидеть сложа руки и решает изменить судьбу.
Последующие недели наша героиня размышляет над тем, куда бы уехать, чтобы успокоиться и разобраться в своих чувствах, а также подумать о дальнейшей жизни. Пока она размышляет, куда ей уехать, неожиданно она слышит голоса чужих людей и громкий голос отца.
Отец, обычно очень сдержанный, кричал. Подбежав к калитке, она увидела двух пожилых женщин и в одной из них узнала свою биологическую мать. «Что случилось? – спросила она испуганно. Она очень боялась за здоровье своего отца. Ему нельзя было нервничать. –  Что вы пристали к отцу? Если хотите что-то сказать, скажите мне. Оставьте его в покое», – и, подойдя ближе, она встала напротив этих женщин, как бы защищая отца.
Немного успокоившись, незнакомая женщина, которая оказалась сестрой ее настоящей матери, объяснила нашей героине: «Я твоя тетя. Мы хотим попросить тебя, чтобы ты поехала в Вильнюс, навестить своих родных братьев и сестер. Они все очень скучают и очень хотят тебя увидеть».
Чувствуя, что от них так просто не отделаться, и чтобы покончить с этим конфликтом, а также решить свою дальнейшую жизнь, наша героиня вдруг принимает смелое решение. Она впервые без разрешения родителей дает согласие на поездку и берет на себя огонь. Она готова сейчас, больше чем когда бы то ни было, разобраться в себе, в своей судьбе. «Купите мне билет и ждите меня на вокзале, – говорит она твердым голосом. – Я вам обещаю, что буду там». И, резко повернувшись к ним спиной, уходит в дом.
 Войдя домой, она видит встревоженные лица своих родителей. Она готова к вопросам, но так же тверда в своем ответе. Раз и навсегда она хочет покончить с этой историей. Она больше не может мучиться. Она должна в конце концов решить сама, кто она и чего она хочет в этой жизни. Что для нее самое главное. Для нее, и ни для кого больше. Кому она принадлежит. Она сама увидит и решит, кем ей быть в будущем, и больше не хочет раздваиваться и оправдываться в том, в чем она не виновата. С таким решением она уезжает навстречу своей судьбе.
Помню довольно отчетливо встречу. Моя старшая сестра была уже замужем и имела двоих детей. Она жила в нашем доме с семьей. Мне было уже десять лет. Тут же жили и двое уже взрослых братьев. Был поздний вечер, мы собирались ложиться спать, как вдруг в дверь постучали. На пороге стояли мама и ее сестра. «Посмотрите, кого мы привезли!» – сказала с восторгом моя тетя, и мы увидели на пороге красивую девушку. В смущении она переступила порог нашего дома и бросилась к моей старшей сестре, которая радостно обняла и расцеловала ее. Оказывается, они очень подружились еще при первой встрече в Минске, хотя моя героиня тогда и не знала, что они сестры. Потом представились два брата, и в конце она подошла ко мне. Я, как всегда, была диким ребенком и все наблюдала со стороны, не решаясь подойти к ней. Она протянула мне руку и поцеловала меня в щеку.
На моего среднего брата приезд сестры произвел неизгладимое впечатление. Он всегда был самым преданным матери и семье. Когда отец умер, он с четырех лет меня кормил и одевал. Два брата женились быстро, а он считал, что не имеет права, так как чувствовал большую ответственность перед мамой и мной. Мама всегда была больна и не могла себя обеспечить, тем более, что у нее был маленький ребенок. Брат с детства работал маляром и все приносил в дом. Он кормил меня и маму, ходил со мной к врачам, в школу, возил меня в пионерские лагеря. Только когда я вышла замуж, он женился, но мать никогда не оставлял до ее смерти.
 Этот брат больше всех ездил все годы в Минск, то с матерью, то один, и каждый раз с волнением ждал встречи с сестрой. Для него она была больше, чем сестра. Это была сестра-легенда, он обожествлял ее и всегда мечтал о том дне, когда увидит ее у нас в доме. И этот день пришел. Назавтра он не задумываясь ведет ее в магазин и покупает шикарную по тому времени шифоновую блузку и лакированные туфли. Я помню как сейчас эти лакированные черные туфли. Ах, какие они были блестящие! А белая прозрачная блузка так и блестела серебряными лучами. Это было целое состояние! Да, она заслуживала этого. Она была как богиня, сошедшая сверху к простым смертным. Мы все очень старались угодить ей. Наконец и у нас был праздник, после серой, однообразной и трудной жизни. Все соседи толпами приходили увидеть это чудо. Легенды о ней годами передавали из уст в уста. Все знали эту трагическую историю и переживали вместе с нами. Можете себе представить, что творилось на нашей улице. Она, как луч яркого солнца, осветила нашу невзрачную улицу. Настоящая королева!
У меня были три тети, мамины сестры, которые жили в центре города и вращались в еврейском кругу, знали всех и все. Как только они увидели нашу героиню, они хором решили, как можно попробовать удержать новую племянницу. Пригласив ее погостить у одной из теток, они познакомили ее с еврейским парнем, который был старше ее на десять лет, но ни разу не был женат.
Он был евреем, да еще литовским евреем! Имел свое такси и неплохо зарабатывал на жизнь. Высокий, здоровый, с широкой улыбкой на лице, он понравился ей своим добродушием и открытым характером. Открыт как книга, в которой все видят, что написано, без тайн и секретов. Он был прост в обращении и не мог похвастаться культурными манерами. Но он был предан своим близким и всю жизнь им помогал. Имел много друзей, которые его любили за открытый нрав и щедрость.
Увидев мою сестру, такую непохожую на всех других, которых он знал, он без памяти влюбился и, боясь потерять это видение, через несколько дней знакомства сделал ей предложение руки и сердца. Конечно, он был далеко не принц, да и манеры не те. Но его прямота и искренность покорили ее, и она сделала еще один самостоятельный и решительный шаг. Она приняла его предложение.
Он единственный, которому не нужен ее дом: он ведь хочет, чтобы она переехала к нему в Вильнюс. Ей не надо будет притворяться: ведь он знает о ней все и любит такой, как она есть. Она сама не понимала, какой фурор она произвела своей внешностью, манерами и своей удивительной и трогательной судьбой.
Она будет ему благодарна за то, что он избавит ее от этой двойственности. Она будет ему хорошей женой и сможет заставить себя полюбить его, думает она. С такими мыслями она возвращается домой, чтобы объявить родителям о своем решении.

Она пробыла в гостях больше времени, чем ей дали родители, и они очень рассердились на нее. «Почему ты так долго не возвращалась? – с возмущением говорит мать. – Мы ведь отпустили тебя на неделю, а ты пробыла две. Как ты могла с нами так поступить?»
«Мама, – говорит она, – я выхожу замуж! Он еврей, как и я. Ведь ты всегда мне говорила, что я все делаю не так, а по-еврейски. Вот теперь меня никто этим не попрекнет. Я одна из них. Все принимают меня такой, какая я на самом деле. Я очень рада, что меня наконец любят и я желанна. Мне очень легко с ним».
«Как ты можешь так решать, ведь ты его не знаешь! – отвечает мать. – А он знает, что ему не достанется ничего?» – «Да, он все знает и не нуждается в вашем доме. Он берет меня, в чем я стою». – «Но ты ведь не любишь его! – отвечает мать. – Он тебе не подходит. Он не из твоей среды. Да и что будет с нами?»
«Всю мою жизнь вы решали за меня, – говорит она. – Хватит! Я сама хочу делать ошибки и сама их исправлять. Вы больше думаете о себе, как вы останетесь одни, а не обо мне. Мне не нужен ваш дом – он меня забирает к себе. Я еду к нему. Он уже начал готовиться к свадьбе. Ему ничего от вас не надо, он надеется только на себя. Все, что от меня требуется, это приехать, а все остальное он устроит. Мне нелегко будет с вами расставаться, но я прошу вас, примите его, и вы получите сына и не потеряете дочь. Я вас очень люблю и всегда буду вашей дочерью, и всегда буду благодарна за то, что вы сделали для меня. Но отпустите меня, дайте мне свободу, дайте мне теперь решать свою судьбу. Я уже взрослая, вы меня хорошо подготовили к жизни. Я знаю, что я смогу построить вместе с этим человеком свой дом, в котором я буду полноправной хозяйкой, и ты, мама, еще будешь гордиться мной. Я нарожу вам внуков и буду приезжать с ними к вам. Вы мои настоящие мама и папа, и ни на кого другого я вас не сменю. Да, судьба сложилась так, что у меня есть еще одна кровная семья. Я их не выбирала. Я ведь не виновата, я этого не хотела. Но была война, и винить можно только войну. Я никого не виню. Значит, такова моя судьба. Как я ни боролась и как вы ни обороняли меня, я возвращаюсь к моим корням. Я должна сама нести это на себе. Вы сделали все, что было в ваших силах, но моя участь, наверное, была заранее предрешена, и я должна принять ее так, как она есть, и не скрываться от нее. От судьбы не сбежишь. Она все равно тебя догонит и напомнит о себе. Смиритесь, как смирилась я, и, может, теперь судьба повернется ко мне лучшей стороной. Ведь она уже достаточно меня испытывала. И то, что должно случиться, должно случиться». С такими словами она стала готовиться к отъезду.
Отец был не в силах ехать и видеть, как дочь выходит замуж за малознакомого человека. Мать была женщина сильной воли. Подавив в себе гордость и оценив наконец настоящую ситуацию, она уехала в Вильнюс на свадьбу.
Сидя у себя в кабинете, отец почувствовал себя опустошенным. На него нахлынули воспоминания. Все его старания к хорошему не привели. Он так ее оберегал! Она такая умница! Как уютно он чувствовал себя с ней, когда еще маленьким ребенком перед сном он сажал ее на колени, читал книги, рассказывал истории, и как, обняв его своими маленькими пухлыми ручками, она прижималась к его щеке, внимательно и с интересом слушала его. Она была очень любопытна и на ходу улавливала все, чему он учил ее. Как повернется теперь судьба? Что их ждет? Опять начинать все сначала? Нет уже больше сил. Дом опустел. Стало тихо, и щемящее чувство утраты глодало его. Он вдруг начал вспоминать, как в то военное время, когда они с женой пришли удочерить девочку, он не представлял, что именно этот ребенок будет его судьбой. Жена хотела девочку с голубыми глазами, чтобы была больше похожа на них. Но, увидев это несчастное дитя, худое и остриженное наголо, он случайно встретился с ее молящими глазами и сразу понял, для чего он пришел. У нее было такое огромное желание спастись, что, когда она назвала его папой, он и сам поверил в искренность ее слов. Эти слова –  «Вы мои папа и мама» – вонзились прямо ему в сердце. И никакие возражения со стороны его жены не помогли. В этой девочке он почувствовал неимоверное чувство благодарности. Эти большие, просящие глаза остались в памяти на всю жизнь. Он знал, что поступает правильно, спасая этого ребенка...

В доме жениха готовились к предстоящей свадьбе. В то время свадьбы делались в доме. Набирали специальных поварих, которые умели готовить еврейские блюда. Все должно было быть в еврейских традициях. И конечно, настоящая еврейская свадьба не обходилась без хуппы. Хотя в то советское время сначала надо было пойти в загс, чтобы узаконить отношения. А хуппа не признавалась законом, но и не запрещалась. Но произвести еврейский обряд хуппы было наибольшим уважением к родителям.
Моя героиня была согласна на этот обряд. С того момента, как она вошла в дом жениха, она дала себе слово, что теперь она будет вести себя как настоящая еврейка. Ее новая жизнь сильно отличалась от прежней. Она росла единственным ребенком, а теперь вдруг попала в большую семью. В доме, где она собиралась жить, жили брат жениха с женой и двумя дочерьми, а также старый отец. Каждый имел по комнате. Тогда это считалось роскошью. Главное – иметь отдельную комнату. Наконец у нее был свой угол, где она могла хозяйничать. Она сдружилась с женой брата и двумя его дочерьми. Ее с радостью приняли в семью.
Наконец приезжает ее приемная мать, но одна. Все с нетерпением ждут ее. Ведь она должна благословить невесту. Она должна вести невесту под хуппу. Так хочет невеста. Жених и его семья принимают ее с большими почестями.
Наша героиня счастлива, что приехала мать. Значит, она поняла и смирилась с судьбой. Это придает нашей героине уверенность. Но отсутствие отца печалит ее. Как больно, что отец не смог приехать, как его сейчас не хватает, с грустью думает она. Но она понимает отца, зная его характер. «Он все равно любит меня. Ему нужно время свыкнуться с действительностью», – успокаивает она себя.
Все готово. Надо ехать в синагогу, где состоится обряд хуппы. К этому времени уже все евреи города сбежались на это представление. Да еще какое! Они услышали, что невесту будут вести к хуппе две матери! Одна христианка, которая вырастила ее, а другая еврейка, которая ее родила! Это неслыханное дело. Тогда, в конце пятидесятых годов, такое было невозможно. Не разрешалось. Должна быть одна мать. Как поступит раввин? Кого он решит оставить, а кого нет?
Взявшись под руки, две матери подходят к невесте, берут ее под руку и ведут под хуппу.
«Постойте! – восклицает раввин. – Кто это женщина, которая стоит около матери невесты?» – и показывает на мою мать.
«Это ее биологическая мать, которая ее родила», – отвечают ему хором.
«А кто тогда другая женщина, которая стоит возле невесты?» – спрашивает раввин.
«Это мать, которая ее воспитывала», – отвечают все также хором.
Раввин стоит в недоумении, не зная, что решить. Он отходит в сторону и призывает своих помощников. Они советуются между собой. В зале стоит неимоверный шум. Каждый высказывает свое мнение. Кто говорит, что под хуппой должна стоять мать, которая родила, а другие считают, что под хуппой должна стоять та мать, которая воспитала. Страсти накаляются до предела. Такого у них в синагоге еще не было. Все с нетерпением ждут решения раввинов.
Наконец, посоветовавшись, раввины решают сделать исключение, так как была война и она во всем виновата, а не две эти несчастные женщины, каждая из которых искренне видит в этой девушке свою дочь. «Пусть обе матери идут под хуппу!» – провозглашает раввин.
Раздается музыка, и под овацию счастливые матери проходят под хуппу. Из уважения к матери-католичке раввин проводит обряд на русском языке, а не на идиш, как требует традиция. Жених разбивает стакан, и под звуки музыки и аплодисментов все поздравляют молодых. Все окончилось благополучно!
За столом, уже в доме, приемная мать встает и произносит тост. Она объявляет во всеуслышанье: «Сталин приказал нам позаботиться о сиротах и просил, чтобы мы усыновили детей из детского дома. Так мы с мужем и поступили. Мы очень ее любим!» – и, обращаясь к жениху, шутливо заявляет: «Ты хорошо заботься о нашей дочери, а то мы ее заберем назад!» В комнате раздается смех, который разряжает обстановку.
Все мои родные тети и дяди, а также мама, сестра и братья счастливы. Я тогда еще не понимала всю сущность этого события, но была счастлива вместе со всеми. Только намного позже, когда уже сама выходила замуж, я вдруг поняла, насколько смела была моя сестра, стойко выдержав все испытания.

Жизнь вошла в свое русло. Моя героиня очень сдружилась со старшей сестрой, советовалась с ней, училась готовить еврейские блюда. Она очень старалась угодить семье своего мужа и хотела быть достойна. В семье мужа ценили женщину больше за умение хозяйничать на кухне, чем за ум и другие способности. Приходилось перестраиваться, но она с готовностью взялась за эту работу, зная, что важно для ее мужа. Очень быстро она освоила уроки жизни. Теперь она с благодарностью вспоминала свою приемную мать, которая научила ее труду. Поэтому она все делала с охотой.
Со старшей сестрой она сдружилась и всегда советовалась с ней. К братьям относилась с симпатией. А с младшим братом, который был с ней в одном детском доме, ее связывали невидимые нити. Они и похожи были друг на друга больше всех. И мыслили они одинаково. Брат иногда подшучивал над ней, вспоминая эти режущие ухо слова: «Ты мне больше не братик!» Но в его отношении к ней всегда ощущалось чувство восхищения. Она тоже любила его, хотя он был немного угрюм и нелюдим. До конца своей жизни мой брат сохранил теплые чувства к ней, хотя последние тридцать лет они жили в разных странах.
Через год у нашей героини родился сын. Хороший, крепкий малыш. С гордостью она едет к родителям показать малыша. Она выполняет обещание и навещает родителей. С того времени ее поездки в Минск будут частыми. Муж сумел найти подход к родителям и с удовольствием бывал у полковника. И они принимали его от всей души.
Этого нельзя сказать о ее отношении к родной матери. Между ними не произошла «химия». Моя героиня не могла кривить душой и не смогла себя пересилить. Она не питала к этой женщине, которую должна была называть мамой, никаких чувств. Даже называть ее мамой она не могла. Называла ее по имени. Она не смогла простить ей, что мать из-за своего эгоизма покалечила ей жизнь, потому что не смогла войти в детскую душу и увидеть, какую психологическую травму она наносит ребенку, не думая о нем, а думая о своем эгоизме. Ребенок не виноват. Нельзя разрывать его душу надвое. Она поступила бы мудро, если бы оставила дочку в покое. Может быть, повзрослев, ребенок сам захотел бы увидеть своих биологических родителей, но нельзя было с малого возраста заставлять ребенка решать проблемы взрослых. Эта незаживающая психологическая травма мешала наладить отношения между ними.
 Моя мать до конца своей жизни так и не смогла понять, почему ее кровная дочь обижена на нее. Ведь она мать, она родила ее, вскормила грудью, воспитывала до четырех лет, она ведь не отдавала ее и не отказывалась от своего дитяти. Она не виновата, виновата война! Сколько бы ни было детей, это как пальцы на руках. Когда болит один палец, вся рука болит. Мама была уверена, что это приемные родители не хотели ее отпускать, и ни разу не задумывалась над тем, что, может быть, ее кровная дочь сама не хотела, чтобы ее тревожили: она видела себя дочерью приемных родителей и хотела жить той жизнью, что была у нее. Впоследствии мама будет ждать и надеяться, что когда ее дочь станет матерью сама, тогда она поймет, какое это чувство – потерять ребенка и смириться с этим горем, зная, что ребенка забрали без ее ведома и растят чужие люди. Но этого не случилось. Она понимала, как чувствует себя мать, но не поняла, как чувствует себя ребенок в такой ситуации.

Спустя пятнадцать лет, в начале семидесятых, наша героиня уехала в Израиль, оставив свою приемную мать, которая к этому времени взяла на воспитание еще девочку, свою родственницу. Приемный отец умер за несколько лет до ее отъезда.
Приехав в Израиль, она столкнулась с новой проблемой – проблемой национальности. Только теперь все было наоборот. Она в паспорте была записана как белоруска. Но чтобы дети жили полноправной жизнью, она должна доказать, что ее мать еврейка. Теперь она вспоминает про своих родных, которые должны доказать ее причастность к еврейству. Теперь она рада, что она еврейка, но как трудно это доказать!
После больших мучений она доказывает свое еврейство и начинает жизнь в Израиле полноправной гражданкой этой страны. Усердно учит язык, потом устраивается на работу. Всегда экономная и практичная, она с мужем очень скоро добивается материального благополучия.
Вскоре приезжает старшая сестра с семьей. За ней еду я, уже с мужем и двумя детьми. В Израиле все три сестры воссоединяются, заново узнав друг друга и проходя алию со всеми ее трудностями и радостями, живут дружной семьей, делятся заботами и радостями, растят своих детей и строят новую жизнь в новой стране.
Наша героиня все это время поддерживает теплую связь со своей приемной матерью. Очень скучает по ней, но, понимая, что не сможет воссоединиться с нею, так как в семидесятые годы невозможно выслать визу на постоянное место жительства людям нееврейского происхождения, смиряется с судьбой. Мы со старшей сестрой стараемся не заводить больных разговоров о ее кровной матери, так как знаем, что это плохо отразится на психике, и без того подорванной судьбой. Конечно, нам с сестрой очень трудно не спрашивать ее, думает ли она изредка также и о биологической матери, ведь она тоже осталась в Союзе, как и ее приемная мать, но чтобы сохранить теплые и дружеские отношения между нами, мы отказываемся от этой идеи.
Так прошло еще семь лет. Я очень скучала по матери и нередко во сне видела ее старенькой, немощной старушкой, которой очень трудно без меня. Я видела ее слезящиеся, полуслепые глаза, всматривающиеся в прохожих и ищущие в толпе меня. Я была последним ребенком, поскребышем, и, конечно, мама переживала, как я устроюсь в жизни, да и я очень жалела ее, так как, сколько помню себя, мама всегда была старой и больной женщиной. С той поры, как умер мой любимый отец, у меня развился страх перед потерей еще одного родителя. И так как мама всегда была слаба и стара, то я очень боялась, что она умрет. Мысли, что она может умереть, пугали меня, даже когда я стала взрослой девушкой. И когда я покидала страну, уезжая за границу, я почувствовала чувство облегчения, что не увижу своими глазами ее конец.
 Мама осталась жить со средним сыном, который всю жизнь не расставался с ней. Прожив достаточное время за границей и немного устроившись на новом месте, я стала мучиться угрызениями совести. Я знала, что здесь я смогу облегчить ее старость, давая ей любовь и необходимую помощь.
И я решаю вызвать брата с семьей и мамой в Израиль. Я высылаю им вызов.
Наконец мы воссоединяемся. Радости нет конца. Мой брат по приезде в Израиль попадает с мамой и своей семьей в ульпан. Моя героиня принимает брата с радостью и помогает ему устроиться в центре страны. Она помогает ему с жильем и работой. Мы со старшей сестрой помогаем материально, и жизнь становится на свое место.
Все должно было быть хорошо. Но отношения моей героини с родной матерью не налаживаются, несмотря на то, что прошли годы и они не виделись. Она старается избегать контактов с матерью. Только на большие праздники она присутствует в одном помещении с матерью, но игнорирует ее. Она в мире и дружбе с братом и сестрами, но не готова простить мать.
Мать продолжает спрашивать всех: почему дочь держит на нее обиду? Она уверена, что дочь обижена на то, что мама не забрала ее во время войны, и продолжает твердить: это все война, я никогда бы ее не оставила. Мама просит знакомых и родственников объяснить это моей героине. Но ответа на ее вопросы никто не дает.
Всю свою оставшуюся жизнь мама так и не узнала настоящую правду. Да и мы не могли ей объяснить, потому что думали так, как и она. Мы узнали это только после смерти матери, уже сидя «шива» по ней, и, как вы думаете, – где? Да, да, вы поняли правильно: в доме у нашей героини, у той самой сестры, которая не простила свою мать и держала в секрете настоящую причину.
Находясь неделю в доме нашей героини, я почувствовала невыносимое желание во что бы то ни стало покончить с этой неизвестностью и узнать, какая на самом деле была причина этой холодности отношений между ними. Беря на себя ответственность за душевное состояние сестры, я три первых дня не переставала поднимать тему о жизни нашей матери и как бы случайно выводила разговор на отношения между ними. Я уже было отчаялась и, боясь за ее здоровье, почти сдалась, как вдруг на четвертый день «шивы» она сама начала рассказывать свою трагическую историю с начала до конца и наконец заговорила об отношениях с матерью. Она, не останавливаясь, проговорила до часу ночи. Мы со старшей сестрой боялись вставить слово и помешать этому выплеску эмоций.
Когда она закончила, вся бледная и дрожащая, она объявила твердым голосом: «Прошу вас, не задавайте мне вопросов, я не в состоянии отвечать сейчас. Я все годы старалась запрятать в глубину моей души все, что связано с войной и с моими переживаниями. Я хотела вычеркнуть из памяти свою прошлую жизнь. Я не думала, что придет день, когда я выплесну это наружу. Но у меня уже больше не было сил с вами бороться. Теперь вы знаете правду. Мне неважно, будете ли вы меня судить, я чиста перед своей совестью. И не уговаривайте меня. И больше никогда об этом не спрашивайте».
«Как жаль, что мама не узнала правды», – с сожалением думала я.

Через три года умерла старшая сестра. Мне и моей героине было трудно свыкнуться с мыслью, что ее не стало. Она была связующим звеном между нами. Было невыносимо больно видеть, как она умирает преждевременно. Жизнь моей старшей сестры сложилась трагическим образом с того момента, когда она вышла замуж. Ее муж оказался пьяницей и садистом, который довел ее до могилы своими поступками. А у нее не было сил спастись от него. Эта беспомощность и зависимость погубили ее. Мы с сестрой никогда не простили ее мужу. Никогда наша нога не ступала больше в ее дом, пока ее муж был жив. Эту историю я когда-нибудь опишу в другом рассказе, когда заживут раны потери.
 Я исполняю желание моей матери и знаю, что она очень хотела бы знать, как поступили бы вы, дорогие читатели, на ее месте. Я посвящаю ей, посмертно, этот рассказ.
Я пообещала сама себе, что узнаю всю правду и вынесу ее на суждение всем, кому не безразлична эта история поломанной жизни трех семей: биологической матери, которая родила дочь и потеряла ее на всю жизнь, и приемной матери, которая ее воспитала, а самое главное, самой дочери, которая нашла в себе силы пройти все испытания, перенести все горести трагической судьбы и не побоялась в конце концов взять судьбу в свои руки и стать хозяйкой своей дальнейшей участи. 

"СОЦИАЛЬНЫЙ ИНДЕКС" ДЕПУТАТОВ КНЕССЕТА

По итогам зимней сессии Кнессета общественная организация «Мишмар Хеврати» по традиции опубликовала «социальный индекс» депутатов Кнессета 20 созыва. Оценка каждого народного избранника определялась по числу «социальных» законодательных инициатив, которые он подал и поддержал в период зимней сессии Кнессета.

В ходе работы составители рейтинга обратили внимание, что многие депутаты подают популярные «социальные» законопроекты, но не только не борются за их принятие, но даже сами помогают их провалить — не приходят на решающие голосования либо приходят и голосуют против собственных инициатив.
Членов правящей коалиции иногда вынуждает к такому поведению коалиционная дисциплина, но собственные «социальные» законопроекты проваливают и депутаты из оппозиции.
В «Мишмар Хеврати» полагают, что некоторые циничные народные избранники выступают с популярными инициативами лишь ради саморекламы, и публикуют рейтинг депутатов-«перевертышей», обрекающих на провал свои собственные законопроекты социальной направленности.
Первые три места в рейтинге занимают депутаты от партии «Кулану» Рои Фолькман, Тали Плоскова и Мейрав Бен-Ари. Фолькман и Плоскова — самые социально-ориентированные члены правящей коалиции, но они же чаще всех заваливают собственные законопроекты.Фолькман внес 14 инициатив общественной направленности, но проголосовал лишь за 7 из них; четыре раза он поднимал руку против самого себя.
Депутат Плоскова поставила свою подпись под 7 социальными законопроектами, но голосовала только за два из них. Трижды она высказалась против своих законов, два раза не явилась на голосование.
Депутат Мейрав Бен-Ари также трижды голосовала против собственных инициатив и дважды не явилась на голосование. Правда, она все-таки проголосовала за 10 из 15 своих законопроектов.
Депутат Рахель Азария от «Кулану» не голосовала против собственных социальных законопроектов — но и не поддержала ни один из них: все семь раз из семи она не являлась на голосования.
Шели Яхимович («Сионистский лагерь») внесла шесть социальных инициатив и прогуляла голосования по пяти из них.
Бывшая «социальная звезда» партии НДИ, Орли Леви-Абукасис, прогуляла голосования по семи из 13 собственных законопроектов.


Источник: news.israelinfo.co.il

ИНТЕРЕСЕН РАДЗИХОВСКИЙ? СМОТРИТЕ И СЛУШАЙТЕ.


https://www.youtube.com/watch?v=fayF61oMPL4
Выделить ссылку и "перейти по адресу..."

ТРАМП И СИЛА ДЕНЕГ



Некто Х, в 2000 г., закрыл свою фабрику по пошиву на севере Израиля, уволив 50 работниц - на 70% новых репатрианток. Производство своё он перенес в Иорданию. Работницы,в ответ, объявили итальянскую забастовку. Меня газета послала разобраться в ситуации. Так я впервые столкнулся с тем, что мы сегодня именуем "глобальным миром". В моем, тогдашнем, случае он означал нищету 50-ти женщин ( работу в те годы найти было чрезвычайно трудно) и возросшие прибыли Х, за счет оплаты труда. Работницам-арабкам он стал платить гораздо меньше, чем еврейкам в Израиле. Одна из уволенных так и сказала: "Этот Х. больше любит арабов, чем евреев". "Глупости! - возразила ей другая работница. - Он больше всего любит деньги, а на арабов и евреев ему плевать". Сам Х. сказал мне. что он на грани банкротства. Он просто вынужден перенести фабрику в Иорданию, так как его конкуренты это сделали давно. Тогда же подумал, что для сохранения национальных производств и рабочих мест на родине необходимо особое законодательство. В противном случае, глобальная экономика приведет к чудовищному кризису в развитых странах мира, но вряд ли поможет развивающимся, лишенных, в результате, стимула к развитию местной промышленности, воспитанию интеллектуальных кадров и т.д. Чему она поможет точно - это прибыли предпринимателей. В моем случае, с той фабрикой, она была пустяшной. Цена, такой богатейшей корпорации, как АРРLE, за счет переноса производств по сборке в Китай за последние 10 лет выросла в 10 раз. И вот этому финансовому монстру ( за "яблоком" стоят сотни, если не тысячи подобных "фруктов") бросил свой вызов президент Трамп - проповедник национального эгоизма, убежденный, что ПРИБЫЛИ плевать на американцев, китайцев, евреев и арабов, чукчей и французов... Выдержит ли он эту титаническую битву с СИЛОЙ ДЕНЕГ покажет время.

ПОХИЩЕННЫЕ ИНОПЛАНЕТЯНАМИ

Истории о похищениях инопланетянами рассказывают уже достаточно давно, и они варьируются от слегка странных до очень мерзких. В Интернете для тех, кто в это верит, есть специальные форумы, на которых они могут поделиться историями о своих «встречах с неизведанным». И хотя многие из этих историй плод воображения этих людей и чистейшая ложь, истории, перечисленные ниже, подробно задокументированы. К некоторым из них можно относиться скептически, а некоторые — могут даже показаться забавными…
Похищение Бетти и Барни Хилл
Похищение Бетти и Барни Хилл стало первым похищением, о котором сообщили в новостях. Произошло это в 1961-м году. В ночь на 19 сентября супруги Хилл возвращались в Нью-Гемпшир из отпуска. В ходе поездки они заметили в ночном небе яркий свет.
Барни остановил машину, чтобы получше рассмотреть его. Посмотрев в бинокль, супруги Хилл увидели в небе НЛО, летящий прямо к ним. Испугавшись, они прыгнули назад в машину и сорвались с места, пытаясь уехать от света.

clip_image001

Бетти и Барни Хилл
Когда они ехали, то видели, что огни преследуют машину. Вместо того, чтобы поддать газу, Барни решил съехать на обочину, на этот раз вооружившись не только биноклем, но и пистолетом. Именно в этот момент он увидел каких-то странных «существ», направляющихся к нему и к его жене.
Увидев их, Барни услышал странный звук и понял, что тело ему не подчиняется. Он ощущал только покалывание во всём теле. Тридцать пять минут спустя супруги Хилл поняли, что произошло что-то странное. Но они не могли вспомнить, что конкретно происходило в этот промежуток времени.
Обувь Барни была поцарапана, а часы у обеих супругов оказались сломаны. Ещё Барни удалось вспомнить, что он встречался с шестью человекоподобными существами, которые с помощью телепатии велели ему не бояться. После чего супругов забрали на корабль, и ставили над ними различные опыты, как над лабораторными крысами.
Уитли Стрибер
Во время рождественских праздников в 1985-м году Уитли Стрибер, будущий автор романов ужасов, жил со своей семьёй в небольшом домике в северной части штата Нью-Йорк. Среди ночи он услышал странные звуки, и решил пойти узнать, что происходит. В своей спальне он обнаружил странных существ. Увидев этих существ, он вдруг обнаружил себя сидящим на улице, недалеко от домика.

clip_image003

Уитли Стрибер
Расстроенный тем, что произошло, и будучи не в состоянии ничего вспомнить, он обратился к гипнотизёру. После нескольких попыток он, наконец, смог вспомнить, что произошло. В ту ночь он буквально вылетел из комнаты, и оказался на корабле, зависшем над лесом.
Также он вспомнил, что на корабле видел различных существ, некторых из которых чем-то напоминали роботов, а некоторые были очень тощими и с тёмными глазам. Также он смог вспомнить тесты, которым его подвергали. И хотя подавляющее большинство людей считает, что это могли быть всего лишь галлюцинации, Стрибер по сей день клянётся, что всё это происходило на самом деле.
Похищение жены дальнобойщика
В Мичигане, в 2012-м году, дальнобойщик по имени Скотт Мюррей получил тревожный звонок от своей жены. Она сказала, что ей кажется, что её кто-то избил и возможно изнасиловал. Мюррей бросился домой и отвёз жену в больницу.
Врачи, осмотрев женщину, сказали, что не обнаружили никаких признаков изнасилования, обнаружили лишь один ожог на плече. В результате Мюррей решил, что жене просто приснился кошмар. Но на следующий день, выйдя из дома, он обнаружил на земле в саду странные пятна выжженной травы.

1295558839_raduga-03

Оглядевшись, в десятке метров от пятен он увидел дерево, листва на котором тоже обгорела. После этого Мюррей понял, что прошлой ночью действительно произошло что-то странное. Мюррей показал жену специалисту по регрессивному гипнозу. Под гипнозом ей удалось вспомнить обстоятельства похищения, корабль и опыты, которые над ней ставили.
Узнав правду, жена Мюррея начала всего бояться, и стала настоящим параноиком. Как-то раз, вернувшись из очередной поездки, Мюррей обнаружил, что его жена мертва. Пытаясь получить хоть какие-то ответы, он собрал образцы сгоревшей травы, и отнёс их в лабораторию местного колледжа. Там ему сообщили, что ожоги на траве — результат воздействия радиации. По сей день Скотт Мюррей не знает правды о смерти своей жены.
Похищение Антонио Виласа-Боас
В 1957-м году 21-летний бразильский фермер по имени Антонио Вилас-Боас заработался в поле допоздна. Во время работы он заметил красный свет в ночном небе. Свет начал перемещаться в его сторону, и постепенно его становилось всё больше и больше. Потом Боас увидел, что это был НЛО овальной формы, а его верхняя часть вращалась.

49-620x349

Когда НЛО приземлился прямо на поле, Боас бросился к своему трактору, чтобы уехать, однако завести трактор не удалось. А затем один из пришельцев, одетый в скафандр и шлем, схватил его. Потом появились трое других, для того, чтобы помочь первому доставить Боаса на корабль. На них тоже были скафандры, и у них были жуткие голубые глаза.
Затащив фермера на корабль, с него сняли одежду, и покрыли тело чем-то вроде геля. Затем у него взяли образцы крови. Когда его наконец освободили, Боас попытался взять с собой какой-нибудь фрагмент корабля, в качестве доказательства похищения. Однако у него ничего не вышло. К настоящему моменту он стал адвокатом, но до сих пор клянётся, что его история правдива.
Похищение в Бафф Ледже
В 1969-м году в штате Вермонт, в летнем лагере Бафф Ледж, два сотрудника лагеря, фигурирующие в отчётах под именами Майкл и Джанет, сидели на скамейке в конце рабочего дня, и наслаждались закатом. Вдруг в небе возник яркий свет, и начал стремительно приближаться к ним.
Пока они смотрели на него, от этого света отделились три световых пятна поменьше, и начали летать надо озером. Один из этих огней упал прямо в воду. А через несколько минут все огни взлетели, и направились к людям.

170825_nlo_luna_chelovek_truby_3840x2400_(www_GdeFon_ru)

Когда свет стал совсем близко, Майкл закричал. А через несколько секунд он понял, что огни пропали, а они с Джанет всё ещё сидят на скамейке.
В течение многих лет Майкл был одержим желанием выяснить, что произошло. В конце концов он обратился к гипнотизёру, и тот помог ему вспомнить происходящее. Он вспомнил, что побывал на корабле. Он вспомнил, что у пришельцев, которых он там видел были большие глаза, а на каждой руке у них было по три пальца, между которыми были перепонки. Вспомнив всё, что с ним случилось, Майкл обратился к Джанет, и она рассказала точно такую же историю.
Похищение на реке Аллагаш
В штате Мэн в 1976-м году художники Джек и Джим Вайнер были на ночной рыбалке вместе с парой своих друзей. Вдруг они заметили в небе несколько ярких огней. Один из этих огней начал двигаться в сторону каноэ, в котором сидели рыбаки. Испугавшись, мужчины начали быстро грести к берегу. Но прежде чем они успели добраться до берега, луч света поглотил каноэ.

clip_image009

Мужчины, находившиеся в нём, очнулись позже, и обнаружили себя сидящими на берегу у костра, который почти погас. Когда мужчины вернулись домой, всем четверым начали сниться кошмары про инопланетян. В результате все четверо решились на сеанс гипноза, для того, чтобы вспомнить события той ночи.
Они вспомнили опыты, которые на них ставили, вспомнили, как у них брали образцы различных телесных жидкостей. Даже при том, что сеансы они проходили по отдельности, воспоминания всех четверых полностью совпадали. А поскольку все четверо были художниками, они оказались в состоянии нарисовать комнату, в которой находились, пришельцев и их инструменты.
Похищение сержанта Чарльза Л. Муди
В 1975-м году, в пустыне Аламогордо в Нью-Мексико, сержант Чарльз Л. Муди наблюдал метеоритный дождь. Вдруг он увидел в небе объект сферической формы, который парил над землёй в нескольких сотнях метров от него. Объект начал двигаться к нему, и сержант бросился бежать к машине. Но оказавшись там, он не смог её завести.
Когда он захотел посмотреть на объект ещё раз, он увидел, что в окно машины смотрят какие-то человекоподобные существа. Затем раздался очень громкий, пронзительный звук, и сержант понял, что его тело парализовано.

clip_image010

В какой-то момент Муди всё-таки смог завести машину и приехал домой, а приехав, очень удивился, потому что было уже три часа ночи, что означало, что он где-то «потерял» целых полтора часа времени. Через несколько дней после инцидента на теле сержанта появилась странная сыпь, и возникла острая боль в спине.
Используя самогипноз, Муди смог восполнить пробел во времени и в воспоминаниях. Он вспомнил, что пока он был парализован, к нему подошла пара существ высокого роста. Он вспомнил, что пытался бороться с ними, однако потерял сознание.
Очнулся он уже на корабле, лёжа на столе. Один из пришельцев обратился к нему посредством телепатии, и поинтересовался, не желает ли он узнать о корабле больше, на что он согласился. Существа провели для него небольшую «экскурсию» по кораблю, а потом сообщили, что вернутся они только через двадцать лет.
Манхэттенское похищение
В 1989-м году жительница Нью-Йорка Линда Наполитано была похищена прямо из собственной квартиры, причём было множество свидетелей этого похищения.
Похищение произошло 30 ноября, в три часа утра. Наполитано похитили, однако она долгое время не знала, что происходило после похищения. Тем не менее, с помощью гипноза она смогла восстановить память. Она вспомнила, что три серых пришельца буквально заставили вылететь её через окно спальни, и она оказалась на их корабле.

Linda Napolitano

Linda Cortile Napolitano
Свидетелями этого похищения стали два телохранителя видного деятеля ООН Хавьера Переса де Куэльяра. Также свидетелем похищения стал человек, которого звали Джент Кимбалл. Это один из немногих случаев похищения, в котором было столько свидетелей. Тем не менее, серьёзно этим случаем до сих пор никто не занимался.
Герберт Хопкинс
В 1976 году Герберт Хопкинс, врач и гипнотизёр, принимал участие в расследовании дела об инопланетном похищении в штате Мэн.
Как-то вечером он получил звонок от человека из «Уфологической исследовательской организации Нью-Джерси», который сказал, что хочет сообщить ему нечто важное. Они договорились встретиться у Хопкинса дома. Мужчина приехал буквально через несколько минут после их разговора по телефону.

4769

Он был одет в чёрный костюм и шляпу такого же цвета. Хопкинс, рассмотрев незнакомца поближе, заметил, что его кожа была почти прозрачной, а на губах была какая-то бледная помада. Мужчины принялись обсуждать дело, однако во время разговора случилось то, что очень напугало гипнотизёра. Странный незнакомец показал ему монету, которая тут же растворилась в воздухе, и произнёс: «Ни вы, ни кто-либо ещё на этой планете больше никогда не увидит её».
После он попросил Хопкинса избавиться от всех документов, касающихся дела, и прекратить расследование. Спустя некоторое время гипнотизёр узнал, что никакой «Уфологической исследовательской организации» в Нью-Джерси никогда не существовало.
Похищение Питера Хоури
В феврале 1988-го года житель Австралии Питер Хоури и его жена Вивиан стали замечать странные вещи: в небе над их домом время от времени стали появляться яркие огни.
Так продолжалось до середины лета. Однажды вечером, лёжа в постели, Питер почувствовал сильную боль в области лодыжки, как будто его кто-то ударил. Он попытался пошевелиться, но не смог. В ногах у него стояли четыре фигуры в капюшонах. Они с помощью телепатии сказали ему, что всё произойдёт быстро, после чего вонзили в основание черепа длинную иглу. Мужчина потерял сознание.

clip_image015

Питер Хоури
Следующая встреча Хоури с необычными существами произошла в 1992-м году. Однажды он проснулся посреди ночи и увидел двух обнажённых инопланетянок, сидящих на кровати у его ног. Мужчину поразило то, что у них были огромные блестящие глаза. Светловолосая девушка взяла в руки голову Питера и ткнула его лицом в свою грудь. Он попытался высвободиться из её крепких объятий, но не смог. Через несколько минут инопланетянки исчезли.
После Питер, осмотрев себя, обнаружил на своих гениталиях две пряди белых волос. Он положил их в полиэтиленовый пакет и отправил на экспертизу. Через некоторое время специалисты сообщили ему, что они принадлежат человеку, и судя по некоторым ДНК-маркерам — человеку монголоидной расы. Никакой ясности в этом случае нет до сих пор…
Алексей Степанов

ПОСЛЕДНИЙ ШАНС США


Я думаю, Б-г очень терпелив и дал Америке ещё один
(может быть, действительно последний) шанс - победу
Трампа, человека, которому это президентство было
нужно, как зайцу стоп-сигнал.  Но по какому то необъяснимому зову высших сил 70-летний биллионер с молодой красавицей женой и прекрасными детьми,
вдруг поняв, что всё летит в тартарары, рванулся в
бой со всей кликой безумных разрушителей всех
цветов и, несмотря на, казалось бы, полное отсутствие
шансов, победил.


Он понимает, что времени мало, и он торопится
 успеть сделать как можно больше, чтобы повернуть
процесс разрушения вспять.
 С момента принятия решения и даже после победы
 он работает не покладая рук. Дай Б-г ему сил выдержать это
 ради наших детей и внуков, многие из которых не понимают этого, будучи уже зазомбированы бациллой либерализма.
Америка – это последний шанс, который история земли дала нам, homo sapiens, как виду в нашем развитии, вещал профессор, вышагивая по кромке тихого океанского прибоя. 


Триста лет назад она открыла этот материк для
тысяч самых авантюрных, предприимчивых и сильных особей человеческого рода, чтобы они, вырвавшись из европейской феодальной цивилизации, создали здесь
новую цивилизацию демократии.

И они сделали это! Буквально на голом месте, среди джунглей, болот и прерий, с помощью индивидуального предпринимательства и свободной конкуренции, они создали самую богатую, мощную, комфортную и сытую страну и без какой-либо помощи государства, на свой страх и риск. 
Sky is the limit! – у нас нет ничего невозможного, вы можете добиться всего, чего захотите! Это был их девиз. 
Да, у нас есть нищие! Но у нас есть богатые, которые
ещё вчера были нищими, а сегодня у них из водопроводного крана течет минеральная вода! Принимая бедных и голодных со всего мира и работая в поте лица, мы доказали эффективность закона о выживании сильнейших, заслужили этим поддержку Высшего Разума, и в начале XX века этот Высший Разум допустил нас к открытию радио и телеграфа, двигателя внутреннего сгорания, а затем и ядерной энергии. 


Он просто осенил, осеменил человечество этими открытиями. Если до этого история homo sapiens развивалась медлительно-эволюционным путем и ползла, как на перекладных, то с начала XX века она понеслась скачками  и галопом от одного великого открытия к другому, от простой морзянки к Интернету, от винтовых аэропланов к космическим кораблям и от пенициллина к генной инженерии. 
Никогда, обратите внимание, ни-ког-да процесс технического развития земной цивилизации не осуществлялся с такой скоростью! Только когда на земле возникла цивилизация, способная употребить эти открытия в цивилизованных целях, только когда мы достигли понимания, что мир выгодней и полезней войны и массовых убийств,
нас подпустили к использованию ядерной энергии, генной инженерии и другим могучим силам природы. 


Сегодня Америка – это страна высочайших технологий и революционных открытий, способных спасти человечество от голода,  тектонических катаклизмов, встречи с космическим астероидом и даже от ядерной зимы.
Но ничего этого не случится! Человечество профукало этот последний шанс и обречено на гибель! 


Стоя буквально в двадцати – тридцати годах от перехода из животного существования к цивилизации высоких технологий и господству интеллекта над низменными инстинктами, человечество опять – в который раз! – поскользнулось на элементарном благодушии и трусости сытых – на том, от чего погибли все прежние цивилизации.
И дело вовсе не в этих ничтожных арабских террористах! – усмехался профессор.
 

– Как видите, у нас хватило оружия и решимости за двадцать дней разнести к гребаной матери все их
Тора-Бора и прочие пещеры с дикарскими названиями.
Если потребуется, мы можем снести с лица земли не только эти пещеры, но и сами горы, даже Гималаи. Разрушать не строить, и нет технических препятствий к разрушению даже целых материков!
Арсенала нашего оружия хватит и на большее!

Однако нет никакого оружия против собственной глупости, трусости и благодушия! 

Сначала бацилла велфера, этой британской разновидности социализма, надломила закон о естественном отборе сильнейших, и миллионы лентяев, неучей, дегенератов и наркоманов, обреченных на вымирание, вдруг получили идеальные условия массовой инкубации за счет общества.
Ещё миллионы стали слетаться сюда со всего света, чтобы тут же сесть нам на шею, в некоторых аэропортах мира
даже висели плакаты: «Лучшие условия велфера в США – в таких-то и таких-то штатах»! 


И полвека продолжалась эта вакханалия пожирания трутнями здоровой плоти общества.
Только четыре года назад либералы спохватились и согласились сбросить эту удавку с общества, но это
уже не остановило процесс. 


Попробуйте дозвониться хоть до одного правительственного офиса – вы не дозвонитесь никогда, они оградили себя автоответчиками, как стеной!
А некоторые уже взяли на вооружение новейшие изобретения, и вы можете услышать феноменальное требование: если вы хотите, чтобы вам ответили человеческим голосом, сообщите номер своей
кредитной карточки, мы взыщем с вас пять долларов,
и после этого с вами будут разговаривать. И это – правительственная организация! 


Вы скажете, какое это имеет отношение к велферу?
Самое прямое: сегодня все функции государственного организма осуществляют те, кто вчера сидел на велфере, или относятся к этой службе как разновидности велфера.

Да, да, в государстве, которое основано и построено белыми людьми, осуществляют власть все, кроме белых! 

Посмотрите, в чьих руках департаменты образования наших детей – в испанских!
Причём не испанских из Испании, страны Сервантеса и Колумба, а из бывших испанских колоний, из Пуэрто-Рико, Коста-Рики, Ямайки, Кубы и Мексики!
Их здесь уже столько, что они отказываются учить английский язык и сделали испанский вторым государственным языком страны! 


А почта? Вы знаете, что ещё двадцать пять лет назад
почту у нас доставляли два раза в день – в восемь утра и в три часа дня?! Точно, как часы! И любое письмо с западного побережья на восточное шло максимум два дня!
А в Нью-Йорке любое письмо приходило назавтра! Куда это делось? 


Стоимость почтовых отправлений возросла в пять раз, а письма теперь доставляют раз в день, и письмо из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк идет пять дней!
И это при том, что основная масса корреспонденции уже давно идёт по факсам и электронной почте! Так в чём же дело? 


А в том, дорогой мой, что почта – это тоже государственная служба! То есть всё равно что велфер…
Хотите ещё пример? Пожалуйста! 


Возьмите нашу Службу эмиграции и натурализации, посмотрите, как они работают, и у вас отпадут все вопросы!
Потому что эта служба уже вся африканская! И для них синекура американской государственной службы, с которой невозможно уволить, но за которую платят от 30 до 70 тысяч долларов в год плюс все медицинские страховки, стала вторым велфером – они не работают, а делают нам, белым, одолжение тем, что просиживают там свои задницы! 


Мы, оказывается, должны лизать им жопы и кормить их до скончания века только за то, что привезли их предков в Америку и заставили работать на плантациях. Да, привезли и заставили! Но именно поэтому их потомки сегодня
кайфуют и процветают в Америке, а не гниют от СПИДа в своих африканских джунглях! 


Однако – нет! Оказывается, орут их демагоги, это их предки, будучи рабами наших предков, построили нам Америку!
Чушь! Рабский труд – самый непроизводительный, именно потому человечество с ним распрощалось.  
К тому же если они такие прекрасные строители, то
почему они не построили такую Америку в Африке?

 
Однако фрейдистский комплекс мести и зависти к белым людям выгрызает им души, превращает каждое ваше посещение наших государственных учреждений
в пытку и унижение, и этот чёрный расизм уже довел нас до того, что белому стало трудней поступить
в университет, чем чёрному, белому трудней получить государственную службу, чем чёрному, и даже въехать в Америку белому эмигранту куда трудней, чем арабскому террористу!    


Да, представьте себе, на нашем главном КПП – в Службе эмиграции и натурализации белой Америки – уже практически нет белых людей!    

Поймите, я совсем не расист. Среди студентов нашего университета масса чёрных, испанцев и даже мексиканцев!
И все они замечательные спортсмены, а многие и вообще толковые ребята.  


Но это не значит, что я не вижу, как страна, основанная, построенная и достигшая своего расцвета благодаря бешеной, воистину американской работе белых европейских колонизаторов, темнеет на глазах, африканизируется, мексиканизируется и психически велферизируется.  
Словно коммунизм, сдохнув в вашей стране, видоизменился и перетёк к нам сюда, в США, чтобы, как птица Феникс или как Робокоп,  возродиться здесь!  


Да, да, Америка строит коммунизм, как это ни парадоксально! Потому что велфер – это социализм!     Государственная бюрократия – это социализм!  
Всеобщее принудительное страхование – это социализм!  
А наступающая власть плебеев над интеллектуалами – это коммунизм!   
 


Конечно, вы скажете: как же так? Посмотрите вокруг!
Эти роскошные дачи, пляжи, отели, небоскребы – разве они не принадлежат белым?
А Уолл-стрит? А банки? А Капитолий? А вся экономика?
Друг мой, мы строили Всемирный торговый центр шесть лет и восемь месяцев, а он рухнул
на наших глазах за час сорок восемь минут!


Всего за полтора часа от усилий, талантов и денег самых лучших в мире архитекторов и строителей остались только миллион двести тысяч тонн руин и обломков. И сделали это каких-то девятнадцать зомбированных арабов!    

Нашу великую, могучую и прекрасную Америку мы строили двести с лишним лет, но нам достало одного президента Клинтона, чтобы всё это замечательное строительство потеряло свою основу: европейско-американское отношение к труду.

 При нём страховые компании гигантской грудной жабой уселись нам на грудь и душат нас уже совершенно бесконтрольно; при нём экономика превратилась в гирлянду мыльных пузырей, а фондовые рынки стали «полем чудес» жулья и очковтирателей; он обрушил в грязь даже имидж самого президентства, а войну с Югославией употребил для прикрытия скандала с Моникой Левински.  
 
Ту Америку, которую великий Рональд Рейган поднял из пропасти картеровского правления и вознёс на уровень сверхдержавы, Клинтон за восемь лет развратил и испоганил.  


Так мы сами помогаем тунеядцам гробить свою страну.   Да, пока что и на Уолл-стрит, и на Капитолийском холме, и в Белом доме у нас ещё держится белая  интеллектуальная элита. Но в стране, где белое население стало меньшинством, в стране, где каждые десять лет население увеличивается на 30–40 миллионов мексиканцев, мусульман и пуэрториканцев, эта элита – ради своих мест на верхушке власти – уже вынуждена заискивать перед африкано-испанским электоратом. И не за горами то  время, когда этот электорат сожрёт её.    

И то же самое происходит в Европе! Англию, Германию и Францию наводнили эмигранты, французы уже боятся арабов, немцы – турок, а русские – чеченцев.
Со времён открытия огня все изобретения, движущие прогресс, сделаны в северном поясе и северными народами, но мы оказались не способны защитить эти открытия – наши корабли взрывают арабские фанатики, наши самолеты похищают палестинские варвары, и наши пентагоны и торговые центры атакуют саудовские самоубийцы.
Цивилизация homo sapiens создавалась сорок тысяч лет, но она рушится, как рухнула цивилизация атлантов… Однако те, кто угробит Америку, - слепцы, дикари и тупицы! Они не успеют насладиться своим идиотским реваншем. Потому что американская цивилизация – это воистину последний шанс, который  Высший Разум дал нам, homo sapiens, как виду. И как только Он увидит, что человечество этот шанс загубило,
Он в досаде и гневе просто утопит нас всех – вместе с нашими церквями, мечетями и синагогами, Интернетом и космодромами, Уолл-стритом и Голливудом, материками и островами, как утопил Он в свое время Атлантиду вот в этом Атлантическом океане, а до неё – цивилизацию лимурийцев…

   
Профессор вдруг повернулся ко мне:
– Вы не думаете, что и эти акулы, и жуткие наводнения последних лет, и ураганы – это все предупреждение нам, homo sapiens?  Кстати, вы знаете, что Стивен Спилберг начал съёмки фильма о том, какой будет Америка через пятьдесят лет? Причём с Томом Крузом в роли главного героя – полицейского.    


Спилберг собрал целую команду социологов, футурологов и градостроителей, которые строят ему Вашингтон 2050 года! Понимаете, какой это бред? Я-то после «Списка Шиндлера» считал этого Спилберга трезвым реалистом, а он просто образец либерального благодушия!
Белые полицейские в Вашингтоне через пятьдесят лет?! 


Да в Вашингтоне уже сейчас белые не живут! А через пятьдесят лет не только в Вашингтоне, но и во всей Америке не будет никакой полиции – ни белой, ни черной, ни желтой!
Через пятьдесят лет по этому пляжу будут снова ползать крокодилы, а на пальмах скакать обезьяны. 

А все эти дома обвалятся ещё раньше, как обвалились и утонули в песках те города, которые израильтяне построили, а потом отдали Египту…    
 


Источник: a.kras.cc
Автор: Эдуард Тополь. 2017 год
Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..