Как сотни евреев могли бежать из нацистской Австрии, но британские бюрократы отказали им в спасении
26 августа 1938 года еврейская газета Zionistische Rundschau, выходившая в Вене, опубликовала статью из двух абзацев под привлекавшим внимание заголовком: «Ремесленники-евреи для Северной Ирландии». Об этом рассказывает журналист Guardian Рори Кэрролл.
Власти Белфаста искали иммигрантов из Центральной Европы с навыками создания предприятий и работы с местным населением, говорилось в статье. «Заявки на регистрацию следует направлять в министерство торговли Северной Ирландии, которое рассмотрит их внимательно и благосклонно».
Это было, как вспоминал один свидетель событий, «знаком судьбы». Пятью месяцами ранее гитлеровские войска аннексировали Австрию и развязали кампанию конфискаций, запугивания и насилия в отношении 170 тыс. венских евреев. Теперь для некоторых ремесленников и владельцев бизнеса появилась возможность найти убежище от Холокоста в одном из уголков Великобритании.
В Стормонт, резиденцию правительства Северной Ирландии, поступило около 300 заявлений с именами 730 мужчин, женщин и детей. Несколько государственных служащих обрабатывали эти заявления. Большинство из заявителей в итоге получили один из двух кратких, сухих ответов: «Сожалею» или «Нет ответа».
Первый стал следствием указания младшим государственным служащим и машинисткам отправить письма с отказами. Второй появился после указания не отправлять никаких ответов. До того как программа завершилась, были приняты всего несколько десятков заявлений. Шанс Северной Ирландии спасти сотни, а может даже тысячи евреев и подать пример всему остальному миру за годы до Оскара Шиндлера ускользнул.
Новая книга Ноэла Рассела «Спасенные и отвергнутые: Северная Ирландия, Вена и Холокост» впервые повествует об этой истории. Основанная на архивных материалах, неопубликованных семейных мемуарах, письмах и интервью с выжившими, она рассказывает душераздирающую историю об упущенных возможностях, когда зло просачивалось повсюду в Европе.
«Шокирует, что те люди, которых отвергли, в результате были убиты во время Холокоста, — говорит Рассел, журналист и писатель. — Много эмоций вызывает чтение писем. Сердце кровью обливается, когда узнаешь, что с ними случилось. А в рассказах тех, кто, наоборот, добрался до Северной Ирландии и впоследствии оказал огромное экономическое и культурное влияние на свою новую родину, есть огромное вдохновение, но преобладающее чувство все-таки — сожаление о том, что могло бы быть».
«Гражданское общество не было достаточно единым, чтобы оказывать давление на правительство, которое могло принять беженцев, — продолжает Рассел. — Шанс был упущен. Чтобы спасти людей, нужно быть более открытыми, чем бюрократия. Думаю, реакция была бы более щедрой, если бы больше людей знали о том, что происходит».
В Стормонте задумали эту инициативу, используя свою ограниченную автономию от Вестминстера, в качестве реакции на экономический упадок и безработицу. Исторический прецедент существовал: за два столетия до того гугеноты, спасаясь от преследований во Франции, основали здесь льняную промышленность.
А в начале 1938 года еврей по имени Альфред Нойман привез из Австрии семерых рабочих для обучения местных жителей на фабрике тканей в Ньютаунардсе, графство Даун, что послужило образцом для задуманной масштабной программы.
Статья в Zionistische Rundschau появилась тогда, когда нацистские чиновники, включая Адольфа Эйхмана, усилили давление на венских евреев. Их выгоняли из домов и с работы, заставляли мыть тротуары, над ними издевались, их избивали и задерживали.
Belfast Telegraph и другие газеты Северной Ирландии вели хронику преследований, выходили яркие репортажи, но бюрократы Стормонта рассматривали схему иммиграции лишь в узкоэкономических целях, отмечает Рассел: «Они не мыслили о необходимости гуманитарной помощи, они работали как госслужащие, которым необходимо реализовать схему создания рабочих мест».
Нойман консультировал чиновников, но они все равно отклоняли заявителей с ценными навыками, продолжает свой рассказ Рассел, который в прошлом выступал также как продюсер BBC и создатель документальных фильмов.
Одной из причин поведения чиновников был страх дублирования уже существующих предприятий. «Я не думаю, что они проявляли много воображения», — замечает Рассел. Другой причиной было то, что министерство внутренних дел в Лондоне ужесточило правила приема беженцев из Австрии.
После погрома в ноябре 1938 года, известного как «Хрустальная ночь», некоторые заявители отклонились от обычного нейтрального тона и выдали свою панику. «Пожалуйста, помогите отчаявшейся семье», — писал один из них.
Но отказы продолжались.
«Синагоги горели, происходили убийства, это был ад для евреев. Люди хватались за любую соломинку, чтобы выбраться», — говорит Рассел.
Итак, из 730 человек около 630 получили отказы. Из них около 125 были убиты в лагерях смерти, таких как Собибор и Треблинка, а судьба других неизвестна, подчеркивает автор книги.
Сотня или около того евреев, которым все-таки разрешили въехать в Северную Ирландию, поселились здесь, нашли работу, некоторые построили фабрики. Нойману приписывают привлечение около 70 из них.
Между тем, после начала войны он был интернирован как «враждебный иностранец» и отправлен на корабле «Звезда Арандоры» вместе с итальянскими, немецкими и австрийскими подданными. В июле 1940 года корабль был потоплен немецкой подводной лодкой. Нойман утонул.
Недавние антимигрантские беспорядки в Белфасте и других частях Великобритании продемонстрировали удручающее отсутствие гуманности, замечает Рассел: «Это заставляет осознавать, что ужасные вещи, которые случились в прошлом, легко могут повториться».
