НЕ ИДЕТ КАРТА!

                                                                       Если бы и в жизни так..

 Один азартный игрок так оценил последние деяния арабов: « Бесятся они, не идет им карта. Не на ту фишку ставят. Невезучий народ».

-         Ну, - сказал я. – Это мы, евреи, народ везучий? Нам карта прет пожизненно?

-         Нет вопросов – все точно, прет! - сказал он.

-         И это после Холокоста и всех наших несчастий?! – воскликнул я.

-         Ну, без проблем – нет жизни. Без болезни – здоровья. Без тени – света, - усмехнулся он. – Мы, евреи, народ, в конечном итоге, счастливый и удачливый.

 Помню, только отмахнулся от этого оптимиста, но невольно вспомнил его речи совсем недавно. И, казалось, не к месту. Вспомнил, наблюдая за стариками-немцами в одном из санаториев Восточной Европы.

 В чем-то мой знакомый был прав. Каждый серьезный картежник знает, как трудно «ломать» карту. Вот не идет она – и все! Самым фантастическим образом  не идет. Не твой день выпал. Уймись и затихни. Пойми, есть только четыре способа избежать сокрушительного поражения:

1.      Никогда не жалуйся на плохую карту.

2.      Не требуй пересдачи.

3.      Не подозревай удачливых игроков в мошенничестве.

4.      При любой возможности прекрати игру.

При этом не теряй веру, что когда-нибудь наступит твой день, и солнце твоей судьбы неизбежно покажется из-за туч.

 Твой личный день и день целых наций и государств – понятия несопоставимые. Иной раз, день народа длится не одно тысячелетие. Вот и живи, когда одним «карта» прет, а другие вечно в проигрыше. Вечно – от понятия «в веках».

 Логику, причины такого невезения искать бесполезно. Причины ищут себе в успокоение. Поверить в фатальность, непреодолимость судьбы слишком трудно. Так что можно по-человечески понять, когда неудачник жалуется, требует «пересдачи» и ищет виновника своих несчастий.

 Основной пациент санатория, где я побывал когда-то, - немец. Большинству немцев за 70. Аккуратный, прибранный, вежливый и чистый народ. Одежды белые по тону, держатся с достоинством, но приветливо, и твердо убеждены, что весь мир просто обязан говорить на немецком языке.

 Фрау волосы не красят. Сединой своей гордятся: завивают ее «барашком» и холят. Старики являются в столовую точно в срок. Понимают они прием пищи, как ответственный праздник на людях, потому и одеваются подчеркнуто аккуратно, с некоторым изыском. Рады немцы друг другу и пациентам санатория иных национальностей тоже рады без меры. Иначе, как призыв к единству и братству, радость эту расшифровать невозможно.

-         Гутен морген! Гутен абент!

Доброе утро, добрый день и вечер… побежденных. Народу, которому, не смотря ни что, идет карта. Злое утро, злой день, злой вечер – победителям. Там, далеко от этого санатория.

 И невольно представил себе победителей в этом замечательном, почти стерильном, месте: спитых, беззубых, в черни глубоких морщин, в заплатанных, лоснящихся пиджаках, в застиранных до невозможности юбках и праздничных  кофтах из панбархата, будто покрытого плесенью времени… Нет! Подобное невозможно! Это праздник достойной и спокойной старости не для чудом уцелевших солдат, вдов и сирот той  страшной войны. У победителей иная участь.

 Солдатики рейха, мальчики и девочки из гитлерюгенд, дети нацистов, палачей и строителей концлагерей, здесь пожинают плоды своего поражения.

 Им идет карта.

 Кто-то скажет: эти немецкие старики благополучно перестроились и подняли на своих плечах хозяйство разгромленной Германии. А теперь они, по праву, живут на хорошую пенсию богатой страны, и вот теперь, состарившись, могут себе позволить существенно укрепить свое здоровье.

 Работа и порядок – идолы немца. Любая работа и любой порядок.

 Но разве старики России не на своих плечах вытащили страну из полной, чудовищной разрухи. Это они на себе пахали, рвали жилы, ворочая камни на строительстве, вставали засветло, скрюченными от холода пальцами мяли сосцы тощих коров, добывая для детей каплю молока….

 На русской бабе держалась Россия всегда. Даже пейзане на пашне художника Тропинина – только женщины. На матерях держалась страна, чьи дети сгорали в пламени бесконечных войн, на вдовах держалась, помнящих, порой, лишь куцые месяцы плотской любви.

 Нет этих старух в том санатории Восточной Европы. Нет и нигде в мире. Они и не знают такого понятия, как отдых. До смертного своего часа держат на плечах своих тяжелую и холодную русскую землю. По сей день держат.

 Старики, от отчаяния, что карта так и не идет, пьют без продыха. С утра до вечера пьют. У стариков, победителей, праздник на дне стакана. Другого отдыха, кроме больного забытья, они и не знают. С медалям и орденам – ничего не получили они за ту победу, да и не могли получить.

 Пусть побежденные лечат свои больные суставы, но где победители? Разве у них не те же старческие, ломкие, больные кости, не те же уставшие мышцы, не те же ненадежные сосуды? Разве только старикам-немцам нужна жизнь спокойная, тихая, без боли?

 Вопросы о справедливости обречены. Нет на них ответа. Не идет карта – и все. Наказание за грехи? Какие грехи у старухи, приговоренной смолоду к рабскому труду в колхозе, потерявшей на войне с фашистом отца и всех братьев?

 Какие грехи у вечно пьяного старичка, утратившего ногу от бедра в детстве, когда боронил он поле, некогда заминированное немцем…. Какие грехи…

 Терпели, покорны были? Но бунтовали, восставали и даже побеждали, себе на беду, отдавая власть чудищам несусветным.

 Не идет карта, как ни садись, как ни колдуй с колодой. Когда не идет, даже шулерство не в помощь. Цари, большевики, президенты – все не в масть. И это знают настоящие игроки.

 Вот Антон Чехов сказал о своем народе страшное: «Русский человек жить не хочет». А тому, кто жить не хочет, зачем гнаться за этой жизнью на чужеземных, серо - водородных водах. Свои-то не пьются.

 Знаю, со мной начнут спорить. Искать причины неудач. Придумать причин этих можно сколько угодно. Вам объяснят, почему страна, одно рудное месторождение которой где-то за Уралом богаче всех шахт Германии, не может послать своих стариков подлечить усталые кости.

 Вам все объяснят: разумно, толково, с цифрами в руках, с рассуждениями, насчет характера власти и психологии народной. Сам грешил подобным, стараясь объяснить себе фатальные неудачи коренного народа нашей Родины.

 Вроде бы объяснил, но перед лицом абсурда и чудовищной несправедливости все объяснения меркнут. Остается только одно: не идет карта!

 А что же с  евреями. В том-то и причина нашей нестыковки с Россией, что нам, повторяю это, карта прет. О чем, я уверен, завистливо и мстительно догадывались даже такие новейшие исследователи еврейских удач и неудач, как А.И. Солженицын. Прет, вопреки всему, вопреки всем несчастьям и видимым проигрышам. Вопреки всем жалобам, а, может быть, и благодаря им.

 Это тем, кому не идет карта, жаловаться нельзя. Евреям – можно. Они и жалуются, и стонут, и просят у Бога пощады и справедливости, не желая признать, что и пощада им обеспечена, и справедливость в наличии.

 Евреи прошли через тысячелетия, сохранили себя, сохранят и дальше – им идет нужная масть, даже тогда, когда кажется, что поражение неминуемо.

 Причем идет тайно, скрыто, подчас неожиданно и случайно, совсем не так, как немцам в описанном санатории. Во всей их улыбчивости, радушии, аккуратности – была некая натужность, искусственность, дань моде. Был больной нерв игрока, точно знающего, как изменчива карта.

 Еврейская игра полна гордыни и самоуверенности, полной убежденности, несмотря на бесконечные, тяжкие стоны,  на благосклонность судьбы.

 И рок  покорен отважным. Он провел потомков Иакова через 40 веков гонений, проведет и дальше, не сомневаюсь в этом, и оставляю дурные пророчества для другой статьи. Они, пророчества эти, как уже отмечалось, тоже необходимы. Без стонов и улыбки не дождешься.

 Русских стариков невыразимо жалко, и так хочется верить, что дьявол перестанет тасовать колоду их жизни и день завтрашний этого народа станет днем возрождения нации.

 А арабы пусть бесятся в кровавом своем безумии. Что им еще остается делать, когда карта не идет?