РОЗА ЛЮКСЕМБУРГ

РОЗА ЛЮКСЕМБУРГ

Роза Люксембург родилась 5 марта 1871 года в городе Замосце (Замостье), в нынешнем Люблинском воеводстве, в Польше. Она была последним, пятым ребенком в буржуазной еврейской семье. Вместе с семьей она переселилась в Варшаву, когда ей было три года. В возрасте десяти лет она испытала еврейский погром. В декабре 1881 года, в день католического Рождества, в Варшаве начался погром, инспирированный русскими властями. Среди руководителей погрома были люди, говорившие по-русски, а разгромом еврейских домов и магазинов занимались русские солдаты. Только на третий день погром был остановлен войсками (было разгромлено около 1500 еврейских квартир и других помещений, ранено 24 человека). По линии матери Роза Люксембург, как и Маркс, происходила из семьи раввинов. Мать цитировала ей в детстве отрывки из Торы. Однако Роза была равнодушна к иудаизму и культуре на идише. Историк еврейского социализма Роберт Вистрих считал, что ее повышенное чувство социальной справедливости и поразительное владение диалектикой передались ей от поколений раввинов в семье.

В феврале 1920 года Уинстон Черчилль опубликовал статью «Сионизм против большевизма».

В отрывке об «интернациональных евреях» он писал: «Приверженцами этой зловещей конфедерации являются, главным образом люди, вышедшие из бедных слоев населения стран, где евреи подвергались преследованиям по причине их расы. Большинство, если не все из них, оставили веру своих предков и отвергли всякие духовные надежды. <…> Такое движение среди евреев не является новым. Со времен <…> Карла Маркса и далее — до Троцкого (Россия), Белы Куна (Венгрия), Розы Люксембург (Германия) и Эммы Гольдман (Соединенные Штаты), этот мировой заговор с целью ниспровержения цивилизации для воссоздания общества на основе застойного развития, недоброжелательности и невозможного равенства, неуклонно растет».

Под «интернациональными евреями» Черчилль подразумевал евреев, жаждавших совершить социалистическую революцию, безразличных к судьбе стран, в которых они проживали, и равнодушных к судьбе народа, в среде которого они родились.

Еврейские революционные вожди Германии отстранялись от своего народа. 16 февраля 1917 года Роза Люксембург писала письма Матильде Вурм, подруге еврейского происхождения, из тюрьмы резкий ответ на беспокойство той еврейскими погромами: «В моем сердце нет места для сочувствия страданиям этих евреев. Я чувствую в той же мере близость и симпатию к несчастным жертвам на плантациях Потмайо и черным в Африке, телами которых белые играют, как игрушечным мячом. <…> В моем сердце нет особого места для гетто: я чувствую себя, как дома, во всем мире, в любом месте, где есть облака, птицы и человеческие слезы». Люксембург вытеснила испытанный в детстве погром из сознания и отстранялась от ужасов происшедшего тогда. Страх перед погромами трансформировался в страх принадлежать к народу, который громят. Переживания отталкивали ее от еврейского народа и притягивали к универсальным проблемам.

Роза Люксембург не признавала существование еврейского вопроса и права наций на самоопределение, а лишь – право пролетариата быть гегемоном общества.

Как Маркс и Ленин, она не видела опасности для всех классов и групп населения в том, что пролетариат захватит власть в обществе и силой власти перестанет быть трудящимся. В своих трудах Роза Люксембург несколько раз упоминает статью Маркса «К еврейскому вопросу», но не анализирует ее. Она убеждена в том, что нация – не существующая категория, а класс, определяемый производственными отношениями, ‒ единственная сила исторических процессов. Соответственно, у нации нет проблем, есть они лишь у бедных ее слоев, пролетариев. Она писала: «Для последователей Маркса, как и для рабочего класса, еврейский вопрос как таковой не существует».

«Красная» Роза подсознательно отрицала не столько еврейский вопрос, сколько еврейский ответ. Интернационализация еврейского вопроса была догматическим верованием доктора наук, теоретика социализма Розы Люксембург. Она не повторяла обвинений Маркса в адрес еврейского народа, а игнорировала его существование.

В противоположность тому, что она испытала в Варшаве, она утверждала:

«Еврейские погромы происходят в небольших, отдаленных деревнях, в которых революционное движение слабо или не существует». Ее принадлежность к евреям и интернационалистам ей не забыли.

Почти через два года после написания письма Матильде, 15 января 1919 года, Роза Люксембург была убита националистами, солдатами отрядов «фрайкоров» («вольных корпусов»), реваншистскими организациями, часть которых позже примкнула к нацистам. В 1890 году Роза познакомилась в Швейцарии с литовским евреем Лео Йогихесом, который был на три года старше ее. Это был типичный «бес», радикальный революционер, все подчинивший Делу. В 1891 году они стали любовниками. Йогихес, последовавший за Люксембург в Германию, был забит до смерти «фрайкорами» на окраине Берлина через два месяца после убийства Розы.

В 1918 году Красная Роза опубликовала работу, названную ею «Русская революция. Критическая оценка слабости».

Она выразила в ней мысли, которые не были типичны для марксистки в советском понимании:

«С подавлением свободной политической жизни во всей стране, жизнь и в Советах неизбежно все более и более замирает. Без свободных выборов, без неограниченной свободы печати и собраний, без свободной борьбы мнений, жизнь отмирает во всех общественных учреждениях, становится только подобием жизни, при котором только бюрократия остается действующим элементом. <…> Господствует и управляет несколько десятков энергичных и опытных партийных руководителей. Среди них действительно руководит только дюжина наиболее выдающихся людей, и только отборная часть рабочего класса время от времени собирается на собрания для того, чтобы аплодировать речам вождей и единогласно одобрять предлагаемые резолюции. Таким образом — это диктатура клики, несомненная диктатура, но не пролетариата, а кучки политиканов». Могла ли «диктатура пролетариата» в принципе не свестись к «диктатуре клики»?

Ирония судьбы заключалась в том, что в ответ на убийство Розы Люксембург в СССР начался виток «красного террора».

27 января 1919 года во дворе Петропавловской крепости расстреляли великих князей Павла Александровича, Дмитрия Константиновича, Николая Михайловича (видного ученого-историка) и Георгия Михайловича. В этот же день и по той же причине в Ташкенте расстреляли великого князя Николая Константиновича. В ответ на убийство в Берлине Розы Люксембург и Карла Либкнехта Царицынский совет распорядился расстрелять всех находившихся под арестом заложников.

Для Розы Люксембург не нашлось места в гетто ни в Германии, ни в Польше: она слишком раздражала правых, чтобы дожить до истребления нацистами обитателей будущих еврейских гетто. Хотя ей не было дела до страданий евреев, она пострадала как коммунистка и еврейка. Роза Люксембург родилась в Польше, бывшей частью царской России, и стала гражданкой Пруссии благодаря фиктивному браку с Густавом Любеком. Ни Польша, ни Россия, ни Германия, ни еврейские соплеменники не вызывали у Розы никакой симпатии. У нее не было родины, она не принадлежала ни к одному народу. Она была средоточием диктатуры, диктатуры пролетариата. Как и другие «интернациональные евреи», Роза Люксембург попала в черную дыру социализма. Она удалилась от еврейства и видела долгий наркотический сон спасения человечества от капитализма. Она теоретизировала на темы марксизма и занималась революционной практикой, пытаясь совершить переворот в Германии после поражения той в Первой мировой войне. Она, как и Ленин, стремилась превратить военное поражение страны в победу «диктатуры пролетариата». Американский историк еврейского происхождения Сеймур Мартин Липсет писал: «участие в социалистическом и коммунистическом движении означало для многих евреев способ избежать еврейства и ассимилироваться в универсальном, нееврейском мире».

Роза Люксембург не преобразовала ни Германию, ни свою родину Польшу. Она стремилась освободить пролетариат, но ее освобождение пролетариата было неотделимо от порабощения других классов. «Диктатура пролетариата» неизбежно приводила к диктатуре. Люксембург не желала освободить еврейский народ, она хотела освободиться от него. Она считала, что действует на благо всех тружеников. Ее устремленность к универсальному благу вызывала ненависть к ней как к опасной революционерке и одному из символов еврейского народа.

Она не дожила до разрешения еврейского вопроса в нацистской Германии – не попала в лагерь смерти, не стала одной из шести миллионов жертв Холокоста. Она не дожила до краха коммунизма в Советском Союзе, на ее родине Польше и в Германии, которой отдала почти половину жизни и в которой ее жизнь так страшно оборвалась. Она не успела испытать крушения своих идей и надежд.
Алекс ГОРДОН