Владимир Соловьев-Американский | Судьба демократии в Америке и в мире

Аналитика 14.11.2024 Владимир Соловьев

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО ДОНАЛЬДУ ТРАМПУ – 2

Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.

Photo by Scott Graham on Unsplash

Гипотетическая победа России как реальное поражение Америки.

…Что меня радует, мистер Президент, – помимо множества других вещей, связанных с Вашим вторым президентствованием, как будто не было искусственного четырехлетнего перерыва, вот именно прерванный полет! – так это Ваше решение вернуть в Белый дом бюст Уинстона Черчилля, который был удален Бараком Обамой, а взамен поставлен бюст Мартина Лютера Кинга-младшего. Само собой, я нисколько не умаляю роль борца за права чернокожих, но, видит Бог, великий Черчилль не заслужил такой опалы. Меня также радует, что наши с Вами киношные вкусы сходятся на «Темных временах» с Гарри Олдманом в роли Черчилля. Нет, это не просто байопик о британском премьер-министре, но фильм о поворотном моменте мировой истории, когда Великобритания первой приняла вызов, брошенный Гитлером.

Именно об этих темных временах вспоминал я в моем первом Вам открытом письме, когда в Конгрессе завис многомиллиардный пакет помощи Украине и другим дружественным Америке странам, и лично от Вас зависело возобновление этой жизненно необходимой помощи. И мое опубликованное по-русски и по-английски в разных изданиях письмо – наравне с другими факторами – возымело свое действие, и трамписты в Палате представителей с Вашей отмашки сделали крутой поворот на 180 градусов и сняли свои возражения.

Естественно, я не знаю, в каком виде дошло до Вас то мое письмо. Вряд ли целиком, но хотя бы вкратце – несомненно. У меня были все основания обращаться к Вам с открытым письмом – как тогда, так и сейчас, – как Вашему биографу (в соавторстве с Еленой Клепиковой), причем наша о Вас книга вышла весной 2016 года задолго до тогдашних президентских выборов, когда мы были чуть ли не единственными, кто предсказывал победу Вам, а не Вашей тогдашней сопернице.

Вы человек артистичного, художественного, метафорического сознания, мне ли не знать, а потому, как мне сказывают, больше всего Вы были тогда впечатлены помянутой в том письме исторической альтернативой: Чемберлен или Черчилль?  Знаю об этом пусть не из первых, но определенно из вторых рук. Земля слухами полнится.

Вот почему, мистер Президент, позволю себе привести несколько цитат из того моего давнего, но по сию пору актуального письма, когда задолго до выборов я обращался к Вам не как к бывшему, а как к будущему президенту – никаких сомнений в Вашей новой победе у меня не было:

«Политика для Вас не только сопряжена с бизнесом, но и в тесной связке с историей. Другими словами, политика и является историей, и не меньше текущих дел Вас будет заботить место в истории, когда Вы снова станете Председателем земного шара, как удачно выразился великий русский поэт. Не думаю, что Вы, при Ваших политических амбициях и личном авторитаризме, пожелаете разделять это высокое звание с кем бы то ни было, а тем более с витающим в политических эмпиреях кремлевским недоумком, возмечтавшим о новом русском миропорядке наперекор собственному убожеству и слабосильной истощенной войной на последнем издыхании страны-вотчины.

Позволю Вам напомнить, мистер Президент, о контрастном поведении двух британских политиков в ситуации, аналогичной нынешней.

Один – миротворец Чемберлен с его наивными и преступными попытками умиротворить Гитлера: «Я привез мир для нашего поколения», – объявил он, вернувшись в 1938 году в Лондон, после подписания позорного Мюнхенского соглашения с Гитлером, Муссолини и Даладье. Сколько продлился этот мир, общеизвестно.

Другой политик – Черчилль, величайший британец в истории по опросу Би-Би-Си. В отличие и в противоположность своему предшественнику Чемберлену, он понял, что мир не может быть идефиксом и есть люди и страны, с которыми мир невозможен. В конце концов, Великобритания в союзе с Америкой, Россией и Францией одолела гитлеровскую Германию.

Сейчас мы находимся в схожей ситуации, когда мир не может быть самоцелью, а тем более мир с мировым убийцей – невозможен!

И я верю, мой президент, что Вы войдете в историю, как человек одолевший Левиафана, когда миру грозила смертельная опасность».

Что бы я хотел добавить к тому моему Вам посланию, мистер Президент. Сейчас полно самых разных предположений о том, как Вы разрулите смертоносный конфликт в центре Европы. Поговаривают о некоей сделке. Курам на смех! Как есть люди нерукопожатные – к ним кремлевский вождь тоже принадлежит, но куда важнее, что он еще недоговороспособный, что доказал многократно, начиная с захвата Крыма, хотя Россия была одной из стран, которые гарантировали независимость, целостность и территориальную неприкосновенность Украины в обмен на ее отказ от ядерного оружия.

Сейчас поговаривают о том, что в случае уменьшения военной помощи Украина грозится атомной бомбой, которой у нее пока что нет. Однако британская «Таймс» поспешила выйти с сенсационным заголовком «Ядерный вариант Зеленского: Украина в нескольких месяцах от обладания бомбой». Так или не так, не мне судить. По любому, ослабленная войной с полумиллионом санитарных потерь Россия уже не та страна, которую Вы знали, мистер Президент, в свою предыдущую каденцию. Паче другой человек ее лидер, чем тот, с которым Вы имели дело. С этим Путиным иметь дело невозможно. О каких сделках говорят Ваши субординаты?

Нет, меня беспокоит не только судьба Украины, но судьба демократии, которая благодаря Вам, мистер Президент, одержала такую замечательную, потрясающую победу. Ответственность, которая теперь легла на Ваши плечи, – огромная. Не только за американские дела, но и за общечеловеческие. Гипотетическая победа России в Украине была бы реальным поражением Америки.

Уверен, что этого не произойдет.

Вот почему возвращение бюста Черчилля в Белый дом я полагаю событием знаменательным и обнадеживающим

До перемоги, мистер Президент!

       

Владимир Соловьев-Американский

Автор статьиВладимир Соловьев Писатель, журналист

Владимир Исаакович Соловьев – известный русско-американский писатель, мемуарист, критик, политолог.