Почему в Китае к 2100 году будет проживать всего 525 миллионов человек
Кеннет Эмде из Миннесоты, который достиг совершеннолетия в эпоху “свингующих шестидесятых”, недавно объяснил, почему он бездетен.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Photo by Jerry Wang on Unsplash
“Я был студентом колледжа, когда прочитал книгу [Пола] Эрлиха “Демографическая бомба”, — говорится в его письме, опубликованном в Wall Street Journal. “Я принял ее близко к сердцу, и теперь у меня нет внуков, но за 50 лет население увеличилось до восьми миллиардов без всяких ужасных последствий. Я был легковерен и глуп”.
Эмде был легковерным, но это не делает его глупым. Бесчисленное множество людей было охвачено страхом, вызванным книгой Эрлиха 1968 года, в которой предсказывался массовый голод из-за грядущего “демографического взрыва”.
The Population Bomb можно было легко найти в университетских кампусах в конце 1960-х и начале 1970-х годов. Благодаря своей тематике эта книга пользовалась большим вниманием СМИ. (Три десятилетия спустя, когда я учился в колледже, это произведение находилось в списке обязательной литературы.) Эрлих, который тогда был молодым, обаятельным и уверенным в себе, с удовольствием говорил о своей книге по телевидению и предлагал социальные «меры» для решения проблемы.
Его решение проблемы демографической бомбы начиналось с государственной пропаганды, призванной убедить американцев в том, что ни одна сознательная семья не должна иметь больше двух детей (“предпочтительно одного”).
Если это не поможет, сказал Эрлих, правительство должно использовать налоги, чтобы не поощрять женщин к рождению детей и предлагать финансовые бонусы женщинам, которые отказываются от материнства.
“Если это не сработает, тогда вы должны заставить правительство законодательно установить размер семьи”, — невозмутимо продолжал Эрлих. “Если мы не сможем взять рост населения под контроль добровольными методами… правительство просто скажет вам, сколько детей вы можете иметь, и посадит вас в тюрьму, если у вас их слишком много”.
Просматривая интервью сегодня, легко отмахнуться от Эрлиха как от наглого и сумасбродного пропагандиста мальтузианства — школы экономики дефицита, популяризированной Томасом Мальтусом (1766-1834), английским экономистом, который делал подобные мрачные прогнозы численности населения в начале XIX века (и, совсем недавно их делал Танос в фильмах Marvel).
Предсказания Эрлиха относительно населения и голода оказались столь же ошибочными, как и предсказания Мальтуса, и, к счастью, его идеи так и не были реализованы в Соединенных Штатах.
Но другие люди обратили внимание на предупреждения Эрлиха, и не только студенты колледжа, вроде Кеннета Эмде.
Истоки китайской политики одного ребенка
Через семь лет после публикации книги Эрлиха китайский военный ученый по имени Сунь Цзянь посетил Университет Твенте в Нидерландах в составе академической делегации.
Во время визита Сунь встретился с голландским математиком Хиртом Яном Олдером, который писал работы по контролю за численностью населения, включая статью 1973 года под названием «Планирование населения: оптимальная задача управления распределением времени». Подобно Эрлиху, Олдер считал, что «оптимального» уровня рождаемости можно достичь с помощью централизованного планирования.
«При заданном начальном возрастном профиле население должно быть ‘направлено’ к другому, предписанному, конечному возрастному профилю как можно быстрее с помощью соответствующим образом выбранного уровня рождаемости», — писал Олдер.
В подкасте Freakonomics кратко изложили воспоминания Олдера об их первой встрече (позже мужчины встретились снова через несколько лет в Финляндии).
«По словам Олдера, они пошли выпить пива и поговорить о планировании численности населения», — написала Бурри Лам. «Олдер не придал этому особого значения».
Встреча, по-видимому, оказала гораздо более глубокое влияние на Суня, который считал, что его знания в области кибернетики хорошо применимы к моделированию населения. После поездки Сунь начал работать с другими учеными над демографическими прогнозами, и к 1980 году он уже представлял доклады руководителям Коммунистической партии Китая, предсказывая, что население Китая к началу XXII века превысит 4 миллиарда человек.
Сьюзан Гринхалг, профессор, изучающий китайское общество на кафедре антропологии в Гарвардском университете, непосредственно связывает печально известную политику одного ребенка в Китае с работами Суна.
В 2005 году в журнале The China Quarterly Гринхальг отметила, что такие элитные ученые, как Сунь, аэрокосмический инженер Цянь Сюэсэнь и физик-ядерщик Цянь Саньцян, обладали огромным престижем и влиянием в Китае. Это дало Суню “научные, политические и культурные ресурсы и уверенность в себе, чтобы по-новому определить проблему народонаселения страны, создать радикально новое “научное” решение и убедить китайских лидеров в том, что его политика одного ребенка для всех — единственный выход из демографического тупика Китая”.
Если кто-то сомневается в утверждениях Гринхальг, стоит отметить, что Сунь сам приписывает себе заслугу в том, что вдохновил Китай на политику одного ребенка.
Китайская политика одного ребенка: Полный провал
Существует ли прямая связь между Эрлихом, Олдером и Сунем, точно сказать нельзя.
Однако известно, что Сунь был ключевой фигурой на важной встрече правительства Китая в Чэнду в марте 1980 года, где обсуждались масштабы и детали новой политики: каждому гражданину следует иметь только одного ребенка. (Уже в октябре 1979 года Дэн Сяопин, лидер коммунистического Китая, сообщил членам британской делегации в Пекине о политике «одного ребенка»).
Политика одного ребенка была не только сомнительной с моральной точки зрения, она закончилась полной неудачей — это, похоже, осознали даже официальные лица Коммунистической партии Китая задолго до того, как эта политика была официально отменена в 2016 году.
Хотя практически повсеместный запрет на рождение более чем одного ребенка был закреплен в конституции Китая в 1982 году, история этой политики изобилует отступлениями и исключениями, которые начались еще в 1984 году. Среди них — разрешение некоторым родителям заводить второго ребенка, если первый был дочерью, а также исключения для некоторых провинций и этнических групп.
К 2000-м годам коммунистические чиновники, похоже, осознали, что у них теперь новая проблема: недостаточная рождаемость. Модели показывали зловещее падение численности населения, предвещая серьезные экономические проблемы в будущем.
Последовали новые исключения из политики одного ребенка. Затем, в 2015 году, китайское правительство объявило, что отменяет ограничение на двух детей в семье. К 2021 году их станет трое. Вскоре после этого ограничений на деторождение не стало вовсе.
Сегодня правительство Китая предлагает различные стимулы, чтобы побудить граждан к деторождению. Исследователи из Шанхайской академии социальных наук и Университета Виктории недавно сообщили журналу, что, по их прогнозам, к 2100 году в Китае будет проживать всего 525 миллионов человек, что означает сокращение более чем на 60 процентов нынешнего населения (1,4 миллиарда).
Принудительная стерилизация и квоты на аборты
Моральные проблемы китайской политики одного ребенка были очевидны с самого начала.
Хотя Эрлих, возможно, не знал об этом, международные правозащитные группы с 1960-х годов декларировали в своих хартиях, что “родители имеют право свободно и ответственно определять число своих детей и интервалы между их рождениями”. Коммунистический режим в Китае мало заботился о таких правах, что привело к жестоким и хорошо задокументированным методам их реализации: принудительной стерилизации и квотам на аборты в регионах, которые игнорировали эту политику.
Хотя многие люди по всему миру были справедливо возмущены такими практиками, мало кто осознает, насколько широко эти меры поддерживались авторитетными институтами на Западе.
Книга Эрлиха вызвала моральную панику. Руководствуясь абсурдными сценариями, такими как «исчезновение Англии» к 2020 году и голод миллионов американцев из-за неконтролируемого роста населения, представители некоторых из самых влиятельных западных институтов — Всемирного банка, Фонда Форда, Шведского агентства международного развития и Фонда Рокфеллера — начали выступать за принудительную стерилизацию, политику, которую поддерживал и сам Эрлих.
Дуглас Энсмингер, представитель Фонда Форда в Индии, напрямую сотрудничал с правительственными чиновниками этой страны, чтобы создать инфраструктуру для насильственной стерилизации миллионов людей в рамках одного из самых страшных нарушений прав человека в современной истории.
По данным BBC, за один год было стерилизовано 6,2 миллиона мужчин — в основном бедняков, что намного превосходит все усилия по стерилизации, предпринятые нацистами во время Второй мировой войны.
По ряду причин — включая тот факт, что обе страны были гораздо беднее и более густонаселены, — политика контроля численности населения в Китае и Индии осуществлялась в куда более широких масштабах, чем в США.
Это не означает, что попыток контроля населения не было в Америке; они были. Но в США такие меры встретили большее сопротивление (см. Бак против Белла), в основном потому, что американская система в большей степени направлена на ограничение эрозии прав, которой неизбежно требуют такие усилия.
Красноречивый Эрлих, вероятно, смог бы убедить таких людей, как Эмде и Энсмингер, что контроль численности населения — это моральный императив, так же как блестящий военный ученый Сунь сумел убедить коммунистических чиновников в том, что неконтролируемое воспроизводство представляет собой серьезную угрозу. Но широкомасштабную политику контроля численности населения в США оказалось труднее поддерживать, и на федеральном уровне она остается невозможной из-за особого внимания американской системы к ограниченной власти, индивидуальным правам и разделению властей.
Там, где эти гарантии были слабее (в сообществах меньшинств, тюрьмах и психиатрических учреждениях), «экспертам» по контролю населения удалось добиться некоторых успехов, проводя программы стерилизации с разрушительными последствиями.
Умирающий дракон и опасности планирования
Несмотря на растущие на Западе страхи перед “восхождением красного дракона”, грядущий демографический коллапс Китая вызывает серьезные сомнения в его экономическом будущем. Политика китайского правительства, направленная на стимулирование деторождения, возможно, сумеет обратить вспять процесс сокращения численности населения, но такой исход маловероятен.
“История показывает, что как только страна переходит порог отрицательного прироста населения, ее правительство мало что может сделать, чтобы обратить его вспять”, — отметила недавно газета New York Times в своем отчете о демографической ситуации в Китае.
Тот факт, что упадок Китая проистекает из его собственных коллективистских политик, представляет собой немалую иронию, но не должен вызывать удивления. Это результат того же ошибочного мышления, которое привело к падению последней коммунистической империи — Советского Союза.
Обе системы страдали от фатального заблуждения, что центральные планировщики могут эффективно управлять обществом, если им предоставить подходящие инструменты принуждения.
Центральные планировщики не всеведущи, и это подтверждается политикой самого Китая.
«За последние 80 лет Китай изменил курс от пронаталистских взглядов к антинаталистским, от антинаталистской политики к пронаталистским настроениям и, вероятно, скоро к пронаталистской политике», — написал экономист Питер Джейкобсен.
Единственное, что неизменно в шизофреническом подходе Китая к контролю численности населения на протяжении последнего столетия, это следующее: центральные планировщики, а не отдельные семьи, должны решать, сколько детей должно быть у людей.
Называйте это как хотите, но это не наука.
“Планирование действий других людей означает лишение их возможности планировать свои действия, означает лишение их сущностного человеческого качества, означает порабощение их”, — заметил однажды экономист Людвиг фон Мизес.
Китай расплачивается за свою варварскую политику.
Комментариев нет:
Отправить комментарий