Евреизация «Тутси»
Материал любезно предоставлен Tablet
Бродвейский мюзикл «Тутси», премьера которого состоялась 23 апреля 2019 года, критики встретили восторженно; вскоре после этого постановку номинировали на премию «Тони» в 11 категориях. Я тоже посмотрела «Тутси». И мне не понравилось. Однако меня удивило, что в мюзикле еврейская тема куда заметнее, чем в первоисточнике, одноименной картине 1982 года. Чудеса!
Над мюзиклом, как и над фильмом, работали одни мужчины, словно повторяя сюжет: цисгендерный белый чувак показывает всем, и женщинам в том числе, что он больший феминист, чем они. Поставил картину Сидни Поллак по сценарию Ларри Гелбарта и Мюррея Шизгала (имя Элейн Мэй, которая наводила глянец на текст — в частности, написала почти все диалоги для персонажей Терри Гарр и Билла Мюррея, то есть самые смешные реплики, в титрах не указали). Режиссером мюзикла был Скотт Эллис, хореографом Денис Джонс, сценаристом Роберт Хорн, композитором Дэвид Язбек (он же написал музыку для мюзикла «Визит группы»).
Как и многие другие фильмы моего детства, с годами «Тутси» стал хуже. Сюжет вы помните: Майкл Дорси, безработный нью‑йоркский актер, относится к себе настолько серьезно и работать с ним настолько тяжело, что его зареклись снимать. После того как он репетирует с подругой Сэнди ее роль перед прослушиванием для съемок в мыльной опере, его осеняет: почему бы не переодеться женщиной и самому не попробоваться на эту роль. И его утверждают. Весь фильм он переключается с образа Дороти Майклс на Майкла Дорси и обратно — со всем дуракавалянием, к вящей радости публики. Однако фильм пронизывает «гей‑паника»: партнер по мюзиклу то и дело пытается поцеловать Дороти. «Мы зовем его «Язык», — сообщает Дороти актриса Эйприл (первая роль Джины Дэвис), без всякой видимой причины расхаживая по женской гримерке в крохотном лифчике и трусиках. Майкла тянет к другой партнерше, тихоне Джули, которую играет великолепная Джессика Лэнг, но к Дороти, в свою очередь, неравнодушен ворчун‑отец Джули (в исполнении Чарльза Дернинга). «Сэнди думает, что я гей, Джули думает, что я лесбиянка!» — жалуется Майкл своему соседу Джеффу (Билл Мюррей). Ха‑ха, вот это да! В конце концов Дороти признается, что на самом деле она Майкл, прямо в эфире на съемках очередной серии мыльной оперы, и все осознают, как обстоят дела с правами женщин и какой Майкл гений.
Фильм вырос из сценария, над которым работали Хоффман и Шизгал: их вдохновила история знаменитого теннисиста‑транссексуала Рене Ричардса, выдававшего себя за женщину, чтобы выигрывать матчи. (Но пол он сменил не поэтому.) А когда Хоффман с Шизгалом узнали, что продюсер Роберт Эванс курирует разработку другого сценария о мужчине, который переодевается в женщину, два проекта объединили в один.
Много лет спустя после выхода «Тутси» Хоффман дал сентиментальное интервью о том, что жизнь отражает искусство: дескать, роль Тутси помогла ему стать лучше как мужчине. Вот что он сказал: «Когда я вижу себя на экране, думаю — какая интересная женщина. Но при этом я понимаю, что если бы увидел такую женщину где‑то на вечеринке, нипочем не заговорил бы с ней, поскольку она не вписывается в навязанные нам представления о том, как должна выглядеть женщина, чтобы мужчина захотел пригласить ее на свидание… И я упустил возможность познакомиться со многими интересными женщинами, а всё из‑за того, что мне промыли мозги». Терри Гарр беспардонно высмеяла и фильм, и откровение Хоффмана: «Мужчину переодевают в платье и считают, что он понимает, каково это — быть женщиной. Разумеется, ничего он не понимает. По‑моему, Дастин имел в виду вот что: «Теперь‑то я осознал, как важно женщине быть красавицей. А я красавицей не был». Бог ты мой! И это всё, что ты понял? Господи Иисусе. Ладно. Не надо меня цитировать. А впрочем, цитируйте на здоровье». (Еще она отметила, что ее героиня, Сэнди, страдает, «потому что разрывается между попытками построить карьеру и желанием быть сексуальной, и у нее ничего не получается. По крайней мере, в этом фильме, потому что его делали сексисты».)
Продюсером мюзикла «Тутси» выступил Дастин Хоффман, и это странно, учитывая, сколько женщин обвиняют его в том, что он к ним приставал или пытался изнасиловать. Видимо, первое правило клуба продюсеров — никогда не говорить о том, как лапают женщин в клубе продюсеров.
Кстати, мюзикл намного смешнее фильма. Он прекрасно осознает все слабые места первоисточника. Только надумаешь покритиковать поведение Майкла, а сценаристы уже тебя опередили. Например, Джефф говорит Майклу: «Сейчас, когда женщины в буквальном смысле выхватывают власть у мужчин между ног, ты посмел отнять у женщины работу… притворившись женщиной?» (И добавляет сухо: «Ты же понимаешь, что тебе заплатят меньше, чем мужчине?») В мюзикле нет и следа пронизывающего фильм страха перед тем, что один мужчина поцелует другого. Старый развратник, кинопартнер по съемкам в мыльной опере, превратился в туповатого здоровяка (победителя реалити‑шоу «Побег на остров холостяков»), который, к собственному недоумению, вдруг понимает, что влюбился в дородную немолодую женщину, причем совершенно искренне. Джули (в мюзикле ее играет Лилли Купер, до того снявшаяся в роли белки в мюзикле «Губка Боб Квадратные Штаны» — роль откровенно проходная, но Лилли выжала из нее все что можно), почувствовав, что ее непонятно почему тянет к Дороти, смиряется с этим. По ее признанию, она не ожидала, что влюбится в женщину, но сердцу ведь не прикажешь. («Я себе не такое представляла», — пожимает плечами Джули. И Дороти, помедлив, отвечает: «Такое ты даже не представляла».) Даже над внешностью Дороти в мюзикле подшучивают осторожно: когда Майкл спрашивает Джеффа, не полнят ли его одежки Дороти, тот отвечает: «Зато в таком виде тебя вряд ли похитят».
Помогает и то, что актерский состав в мюзикле замечательный. Одно удовольствие любоваться Сантино Фонтана, который играет Майкла Дорси/Дороти Майклс. Мы по «Чокнутой бывшей» знаем, что он непревзойденный комик, и «Тутси» доказывает широту его творческого диапазона: он великолепно поет. Если вам предложат пари, что Сантино ни за что не получит «Тони» за лучшую роль — не соглашайтесь. Энди Гротелюшен в роли персонажа Билла Мюррея убийственно смешон; каждая шутка попадает в десятку. И Сара Стайлз в (существенно расширенной) роли Терри Гарр восхитительна.
Однако в основном мюзикл вышел смешнее фильма благодаря вновь обретенной еврейскости. Теперь вместо телесериала Дороти пробуется на роль в низкопробном мюзикле — и это дает авторам возможность спародировать низкопробный мюзикл, то есть сыграть на славе «Продюсеров» , самого еврейского из низкопробных «мюзиклов в мюзикле» всех времен. Здесь низкопробный мюзикл представляет собой переделку «Ромео и Джульетты», в которой Джульетта не погибает (кинжал отскакивает от пузырька с ядом) и влюбляется в Крейга, брата Ромео.
Пародия на бродвейскую постановку вместо мыльной оперы — сама по себе воплощение идишкайт: есть ли что‑то более еврейское, чем бродвейский мюзикл? И музыку к спектаклю Язбек написал в стиле классического бродвейского свинга: насколько «Визит группы» модный, настолько же «Тутси» старомодный. (Хорошо это или плохо, решать вам.) А стихи! Стремительные, как пулеметная очередь, разговорные, невероятно остроумные; и стихи, и диалоги проникнуты духом «Борщового пояса» . Я заходилась хохотом от глупейших Катскилльских шуточек, в особенности тех, которые произносит Джули Холстон, профессионал высочайшего уровня (в мюзикле она играет продюсера Риту Маршалл). «Дороти, я богата, — говорит она. — Не родными или друзьями. А деньгами. Я богата в хорошем смысле». Или: «Если бы только мой первый муж сейчас видел меня с небес! (пауза) Но этот ублюдок все еще жив!»
А чтобы Сэнди в исполнении Стайлз могла себя показать, в мюзикл добавили еще еврейского юмора. Сэнди получила восхитительную бешеного темпа песенку «Что еще случится» («What’s gonna Happen»), которая сводится к тому, что героиня злится и волнуется перед прослушиванием. Очень еврейская песня. Сэнди упоминает о колоноскопии («Уж лучше я эту адскую пытку пройду, чем пробы на роль, которую мне точно не дадут») и представляет, как «все улыбаются, говорят, мол, мы очень вас ждали, я же вижу лишь судей, и все они — вылитый Скалиа ». Еще она рифмует «как мне духовнее стать» с «Экхарта Толле читать». И говорит, что пойдет домой репетировать подъемы, как в «Грязных танцах», со своим котом, хотя пока у них получается неважно: «У кота маловато сил».
«Тутси» чем‑то напоминает мне «Выпускной» («The Prom») — еще один мюзикл с массой номинаций на «Тони», на который туристы валили валом и который обожала публика; «Выпускной» тоже высмеивает актерский нарциссизм, изобилует остроумными рифмами и показывает хорошие, прогрессивные еврейские ценности. Один из персонажей «Тутси» заявляет: «Будь мужчиной, женщиной, кем хочешь, посещай любой туалет, но только не слушай тех, кто тебе говорит, будто ты чего‑то не можешь!» — ой‑вей, но зрители взрываются аплодисментами…
Пусть я и не влюбилась в «Тутси», как многочисленные критики‑мужчины, но получила удовольствие от представления. К тому же авторы не включили в мюзикл песню «Может, это ты» («It Might Be You») в исполнении Стивена Бишопа — и Барух Ашем .
Оригинальная публикация: The Jewification of ‘Tootsie’
Комментариев нет:
Отправить комментарий