«… Сообщаю, что з/к ЛИВШИЦ Евгения Федоровна в ночь на с 14 на 15 июня 1952 года пыталась покончить жизнь самопокушением путем удушения косынкой, перекрутив ее зубной щеткой, лежа на койке»…
Победа внушила советским людям чувство гордости и достоинства. Ждали перемен к лучшему – например, ликвидации колхозов. Появились кружки, члены которых пытались «улучшить» марксизм либо найти ему альтернативу. Властям всё это очень не нравилось. Срочно нужны были враги, чтобы в ходе борьбы обострить обстановку. «Троцкисты – уклонисты» давно закончились — кого ещё назначить врагом? Угадайте с трёх раз…
«Космополитов» погнали отовсюду — в том числе мой дед, инженер – химик, лишился любимой работы. Позднее начались процессы: уничтожили Еврейский Антифашистский комитет, затем состряпали «Дело врачей».
«Процесс ЕАК» не дал результатов, ожидаемых властью: подсудимые наотрез отказались признать себя членами разветвлённого сионистского подполья, вредившего Советской власти под руководством западных разведок. Пожилые больные люди выдержали нечеловеческие истязания – но, в отличие от «троцкистов – уклонистов» так ни в чём и не признались.
Второй процесс готовили более тщательно: кто–то один должен был «расколоться» первым и дать убедительные показания на других врачей, связав их таким образом в преступную группу. Требовалось доказать, что врачи ЛСУК вредительски подрывали здоровье высоких начальников и членов их семей.
«Таким обличителем в «Деле врачей» должна была стать моя мать, врач–педиатр Евгения Федоровна Лившиц. Очень подходящая личность для этой роли. Я уже упоминал, что она многие годы работала в Лечсанупре Кремля, диспансерно наблюдала и лечила детей и внуков самой привилегированной советской партийной и государственной верхушки»…
«…Имеющимися в МГБ СССР материалами ЛИВШИЦ изобличается в том, что, работая в течение нескольких лет в Лечсанупре Кремля, она применяла порочные методы в лечении детей членов правительства, в связи с чем состояние больных ухудшалось. В целях сокрытия своего преступного отношения к лечению больных ЛИВШИЦ допускала фальсификации историй болезней больных.
ЛИВШИЦ враждебно настроена по отношению к существующему строю. В беседах со своими родственниками и знакомыми допускает злобные выпады по адресу руководителей ВКП/б/ и Советского правительства, распространяет гнусные измышления о положении в стране, проводит антисоветскую националистическую агитацию…»
Каким образом были получены эти признания, видно из графика допросов, приведенного на картинке.
Добивались признания в существовании «злодейской шайки» в лице ее близких друзей и коллег по профессии. У нее не было сил противостоять круглосуточному давлению. Она уже «призналась» в антисоветской агитации и пропаганде, во враждебном отношении к партии и правительству. Она подписала протоколы допросов с этими признаниями. Расстаться с жизнью – это единственный реальный путь не сломаться …
«История Внутренней тюрьмы на Лубянке знает только два таких случая. Режим исключал всякую возможность самоубийства подследственного. Наблюдение над заключенными в камерах Внутренней тюрьмы производилось неусыпно, ежеминутно, круглосуточно. Арестованный лишен был всякой возможности как–то оборвать свою жизнь: у него отбирали ремень, брючные подтяжки, бюстгальтер, срезали все пуговицы (чтобы не мог заглотнуть), отбирали шнурки от ботинок, не говоря уже о режущих предметах, а очки выдавали по мере необходимости, под контролем охранника. Но 14 июня 1952 года не на высоте оказались многоопытные тюремщики!
Произошла непредвиденная задержка: на целый месяц выбыл «обличитель». «Скрипучая телега следствия» (это выражение употребил лично Сталин) вынуждена была почти остановиться, или, по крайней мере, значительно затормозить движение вперед. Но сроки установил Сталин, и ОН требовал неукоснительного их исполнения. Все это мы узнаем потом, почти через сорок лет, в признаниях исполнителей «Дела врачей–вредителей». А пока что в силу своих представлений о врачебном долге, товарищеской солидарности, элементарной честности 52–летняя больная женщина отнимает у следствия не менее месяца…»
С конца сентября она опять на Лубянке, опять пытки, более изощренные, но более осторожные – ведь на суд нужно представить не психически ненормального человека, а такого, чтобы судьи поверили ее обличительным показаниям, если, конечно, удастся из нее что–то вытянуть. Но она так и не дала «следственного материала», нужного для «Дела врачей–вредителей», и была исключена из него. На роль обличителя назначили Лидию Тимашук. Остальное известно.
Уже после смерти Сталина и реабилитации «врачей–вредителей» Е.Ф. Лившиц была осуждена за агитацию и пропаганду на 7 лет лагерей. Она провела год в карагандинских лагерях. Не помогло и личное обращение автора книги к Маленкову через его мать, с которой подсудимая много лет была в дружеских отношениях.
Увы, отчаянная попытка самоубийства не прошла бесследно.
«Мама говорила мне, что у нее была слепота на оба глаза, потеря речи и тяжелейшие головные боли … Она страдала от постоянных головных болей и умерла через 10 лет от злокачественной опухоли мозга».
А главный упырь подох пятого марта. Да будет имя его четырежды проклято.
Автор Фёдор ЛЯСС (1925-2016)
Победа внушила советским людям чувство гордости и достоинства. Ждали перемен к лучшему – например, ликвидации колхозов. Появились кружки, члены которых пытались «улучшить» марксизм либо найти ему альтернативу. Властям всё это очень не нравилось. Срочно нужны были враги, чтобы в ходе борьбы обострить обстановку. «Троцкисты – уклонисты» давно закончились — кого ещё назначить врагом? Угадайте с трёх раз…
«Космополитов» погнали отовсюду — в том числе мой дед, инженер – химик, лишился любимой работы. Позднее начались процессы: уничтожили Еврейский Антифашистский комитет, затем состряпали «Дело врачей».
«Процесс ЕАК» не дал результатов, ожидаемых властью: подсудимые наотрез отказались признать себя членами разветвлённого сионистского подполья, вредившего Советской власти под руководством западных разведок. Пожилые больные люди выдержали нечеловеческие истязания – но, в отличие от «троцкистов – уклонистов» так ни в чём и не признались.
Второй процесс готовили более тщательно: кто–то один должен был «расколоться» первым и дать убедительные показания на других врачей, связав их таким образом в преступную группу. Требовалось доказать, что врачи ЛСУК вредительски подрывали здоровье высоких начальников и членов их семей.
«Таким обличителем в «Деле врачей» должна была стать моя мать, врач–педиатр Евгения Федоровна Лившиц. Очень подходящая личность для этой роли. Я уже упоминал, что она многие годы работала в Лечсанупре Кремля, диспансерно наблюдала и лечила детей и внуков самой привилегированной советской партийной и государственной верхушки»…
«…Имеющимися в МГБ СССР материалами ЛИВШИЦ изобличается в том, что, работая в течение нескольких лет в Лечсанупре Кремля, она применяла порочные методы в лечении детей членов правительства, в связи с чем состояние больных ухудшалось. В целях сокрытия своего преступного отношения к лечению больных ЛИВШИЦ допускала фальсификации историй болезней больных.
ЛИВШИЦ враждебно настроена по отношению к существующему строю. В беседах со своими родственниками и знакомыми допускает злобные выпады по адресу руководителей ВКП/б/ и Советского правительства, распространяет гнусные измышления о положении в стране, проводит антисоветскую националистическую агитацию…»
Каким образом были получены эти признания, видно из графика допросов, приведенного на картинке.
Добивались признания в существовании «злодейской шайки» в лице ее близких друзей и коллег по профессии. У нее не было сил противостоять круглосуточному давлению. Она уже «призналась» в антисоветской агитации и пропаганде, во враждебном отношении к партии и правительству. Она подписала протоколы допросов с этими признаниями. Расстаться с жизнью – это единственный реальный путь не сломаться …
«История Внутренней тюрьмы на Лубянке знает только два таких случая. Режим исключал всякую возможность самоубийства подследственного. Наблюдение над заключенными в камерах Внутренней тюрьмы производилось неусыпно, ежеминутно, круглосуточно. Арестованный лишен был всякой возможности как–то оборвать свою жизнь: у него отбирали ремень, брючные подтяжки, бюстгальтер, срезали все пуговицы (чтобы не мог заглотнуть), отбирали шнурки от ботинок, не говоря уже о режущих предметах, а очки выдавали по мере необходимости, под контролем охранника. Но 14 июня 1952 года не на высоте оказались многоопытные тюремщики!
Произошла непредвиденная задержка: на целый месяц выбыл «обличитель». «Скрипучая телега следствия» (это выражение употребил лично Сталин) вынуждена была почти остановиться, или, по крайней мере, значительно затормозить движение вперед. Но сроки установил Сталин, и ОН требовал неукоснительного их исполнения. Все это мы узнаем потом, почти через сорок лет, в признаниях исполнителей «Дела врачей–вредителей». А пока что в силу своих представлений о врачебном долге, товарищеской солидарности, элементарной честности 52–летняя больная женщина отнимает у следствия не менее месяца…»
С конца сентября она опять на Лубянке, опять пытки, более изощренные, но более осторожные – ведь на суд нужно представить не психически ненормального человека, а такого, чтобы судьи поверили ее обличительным показаниям, если, конечно, удастся из нее что–то вытянуть. Но она так и не дала «следственного материала», нужного для «Дела врачей–вредителей», и была исключена из него. На роль обличителя назначили Лидию Тимашук. Остальное известно.
Уже после смерти Сталина и реабилитации «врачей–вредителей» Е.Ф. Лившиц была осуждена за агитацию и пропаганду на 7 лет лагерей. Она провела год в карагандинских лагерях. Не помогло и личное обращение автора книги к Маленкову через его мать, с которой подсудимая много лет была в дружеских отношениях.
Увы, отчаянная попытка самоубийства не прошла бесследно.
«Мама говорила мне, что у нее была слепота на оба глаза, потеря речи и тяжелейшие головные боли … Она страдала от постоянных головных болей и умерла через 10 лет от злокачественной опухоли мозга».
А главный упырь подох пятого марта. Да будет имя его четырежды проклято.
Автор Фёдор ЛЯСС (1925-2016)
Комментариев нет:
Отправить комментарий