Хаим-ба-серет
часть I
Жила-была простая афроамериканская женщина по имени Рейчел – то есть ЖИЛА как афроамериканская женщина, а БЫЛА видной борцуньей за права черных людей, угнетаемых, как известно, белой нелюдью. Помимо известности и славы, эта борьба принесла ей то, что обычно сопутствует двум первым ингредиентам, а именно, деньги, должности и уверенность в завтрашнем дне. Рейчел президентствовала в отделении Национальной Ассоциации Продвижения Цветного Народа (NAACP), профессорствовала в Университете Восточного Вашингтона, омбудменствовала (вернее, -вуменствовала) в муниципальной комиссии своего города и, видимо, еще немножечко шила.
И, конечно, регулярно выводила свой цветной народ на демонстрации против засилья белой нелюди. «Мы, черные американцы… – кричала она в установленный перед нею букет из десятка-другого микрофонов, – …мы не позволим!.. мы не потерпим!.. мы требуем!..» И продвинутый цветной народ, вместе с примкнувшей к нему бесцветной нелюдью, интенсивно бил в ладоши, свистел в два пальца, топал ногами и кричал неразборчиво, но согласно – то есть как минимум не безмолвствовал.
Рейчел любили все – и вышеупомянутый цветной народ, и студенты, и чиновники, и пресса. Особенно пресса: ведь эта энергичная женщина представляла собой яркий пример жизненного, морального и карьерного успеха продвинутой афроамериканской фемины. Поэтому она ничуть не удивилась, когда очередной телеканал в очередной раз напросился взять у нее очередное интервью. Рейчел ожидала, что разговор, как всегда, пойдет об участившихся преступлениях на почве расовой ненависти, но уже первый вопрос оказался совершенно неожиданным.
«Действительно ли вы афроамериканка?» – поинтересовался репортер.
«Я не понимаю, о чем вы», – сбледнув с лица, промямлила борцунья.
«Ваши родители… – уточнил интервьюер. – Правда ли, что они белые – оба?»
Рейчел вскочила и выбежала из комнаты. Поговаривали, что кто-то видел, как она изменившимся лицом бежит пруду, но за это я уже не ручаюсь. Выяснилось, что женщина, мягко говоря, нафантазировала касаемо своей расовой принадлежности. Что оба ее родителя белее белого танца, белого шума и, возможно даже, белых ходоков (за последнее тоже не ручаюсь, поскольку видел этих ходоков только по ТВ). Что родителям обрыдло наконец вранье изобретательной дочурки, и они согласились возвестить об этом публично.
Возможно, кто-то из вас помнит этот скандал – он разразился не так давно, и даже здешний левацкий листок под названием «Гаарец» посвятил ему статью, с первых же абзацев, впрочем, ушедшую в обсуждение вопроса, кого следует считать евреем. Но Б-г с ними, с евреями (за этот факт, кстати, ручаюсь стопроцентно) – вернемся лучше к несчастной Рейчел. Угораздило же бедняжку родиться от, как это принято определять в Америке, чистокровного кавказского (то есть белого) отца и чистокровной кавказской (то есть белой) матери – ну так что?! Не от кавказской же овчарки! Признавшись в итоге в своей генетической ущербности, Рейчел Долежал объявила, что не собиралась никого обманывать: она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО чувствует себя негритянкой! Или, как она сформулировала это позже, ТРАНСНЕГРИТЯНКОЙ…
И вот прошло два года, и корреспондент уважаемой некоторыми английской газеты «Гардиан» приехал в штат Вашингтон поинтересоваться развитием тогдашних событий и текущим положением дел. Положение, скажем прямо, не ахти. Рейчел Долежал не только лишена поста Президента, но и исключена из родной ассоциации, а также с треском выставлена из университета. Закрыл перед нею двери и муниципалитет – и не только он. Вот уже много месяцев Рейчел пытается устроиться на работу – не профессором, о чем вы?! – хотя бы кассиршей в супер. Не берут. Единственные полученные ею предложения касались съемок в порно или в реалити-шоу (что, как известно, примерно одно и то же). Бывшая суперзвезда цветного сопротивления питается на продовольственные талоны и не может заплатить за квартиру.
Короче, занавес.
И я спрашиваю вас, друзья, какого черта? Они что там, совсем спятили, в стране совмещенных сортиров? Почему усатый-бородатый обладатель мужского полового члена имеет право в любой момент объявить себя вуменом и лишь на этом основании потребовать (и получить!) свободный доступ в женскую душевую, а вполне себе смуглая кавказская не-овчарка (не путать с нео-овчарками!) не может считаться цветной, даже если очень этого хочет? Она что, прозрачная?
Расизм! Чистейшей воды расизм тех, кого объявляют жертвами расизма, скажете вы и будете совершенно правы. Давно известно, что нет больших расистов, чем левые подлецы. Они могут часами распинаться перед вами о правах арабского человека, а потом на голубом глазу спросить, недоверчиво скривив рот: «Вы что, хотите жить с арабами?»
Но меня в данном случае интересует несколько другой момент, описываемый ивритским выражением «хаим-ба-серет». Дословный перевод – «живут в фильме» – плохо отражает презрительный, насмешливый характер оригинала, адресованного тем, кто, отказываясь признавать реальную действительность, предпочитает жить в воображаемом мире, наподобие персонажей киноленты. Хаим-ба-серет.
Рейчел Долежал – как и другая Рейчел, Корри, – та самая истекающая розовыми соплями дурочка, которая попала в Газе под бульдозер ЦАХАЛа, – представляет собой типичную жертву левого вранья, поселяющего людей в фильме, в иллюзорной, воображаемой действительности. Там, в иллюзии, все люди братье-сестры или даже бесполо-равные ангелы, а туалеты совместны уже хотя бы потому, что ангелы, извините, не срут. Там можно остановить войну добрым словом, подружить волка с овцой и одной лишь силой желания стать кем угодно – хоть транснегром, хоть марсианином, хоть соковыжималкой – только захоти.
Рейчел Долежал захотела – и стала. И Рейчел Корри захотела – и стала. И не их вина, что потом кино столкнулось с реальностью, с бульдозером, с черным расизмом, с левым враньем. Вина – на лгунах-убийцах, заставивших их поверить в красивую сказку.
Алекс Тарн
FB
Комментариев нет:
Отправить комментарий