14 февраля 2017, 18:13
Суета вокруг Тегерана
Россия и США могут скорректировать свои позиции в отношении Ирана, что даст им еще одну возможность для сближения.
Из администрации Белого дома уходит советник по национальной безопасности президента США Майкл Флинн, который, помимо своего позитивного отношения к России, был известен как резкий противник снятия санкций с Ирана при Бараке Обаме. В то же время российские СМИ сообщили об отказе от визита в Тегеран «оборонного» вице-премьера Дмитрия Рогозина. Вероятно, эти события просто случайно совпали, но они подчеркивают ту сложную ситуацию, которая сложилась сегодня вокруг Ирана, пытающегося после частичной отмены международных санкций как можно быстрее и активнее вернуться в международную политику и экономику.
Если говорить о Дмитрии Рогозине, то он, судя по версии, которую выдвигают близкие к нему источники, решил не посещать Тегеран из-за того, что иранская сторона рассекретила не только сам его визит, но и предполагаемые темы для обсуждения. Происходит это, надо заметить, в двусторонних отношениях не впервые. В частности, не далее как в 2016 году российская сторона точно так же, к неудовольствию Тегерана, сообщила о том, что начала использование военного аэродрома в Иране для нужд своих бомбардировщиков. Тогда сотрудничество по этой базе, по крайней мере на словах, было на некоторое время прервано.
Теперь же ситуация зеркальная. Москва недовольна тем, что она активно боролась за снятие с иранцев международных санкций, продолжает и сегодня защищать эту страну в международных структурах, однако крупные контракты на поставку или сборку разнообразной техники получают западные, а не российские компании. Общая стоимость одних только авиационных контрактов, заключенных в последнее время, около $30 млрд, речь идет о сотне самолетов от европейской Airbus и около 80 — от американской Boeing. Россия же, которая пытается предлагать иранцам свои Sukhoi Superjet 100 и перспективные разработки, остается за бортом этого процесса.
Дмитрий Рогозин в последнее время, как нетрудно заметить, в принципе выступает как лоббист российского авиапрома. В конце 2016 — начале 2017 гг. он неоднократно заявлял, что в России должны летать только отечественные самолеты. Не объясняя, правда, при этом, как можно этого добиться, и утверждая, что крупные национальные авиаперевозчики в Европе якобы летают только на Airbus (к слову, это не соответствовало действительности). Но тут, судя по всему, речь идет не столько о лоббировании какого-то конкретного проекта, сколько о том, что Москва демонстрирует Ирану готовность переоценить в целом свои отношения с Тегераном. Союзники-иранцы, несмотря на фактически совместную в настоящий момент военную операцию в Сирии, не слишком надежные, а уж в экономике, как и подчеркивает отмена визита Рогозина, от них России вообще практически нет никакой пользы.
Москва в целом не в первый раз выражает свое раздражение иранской экономической политикой, и раньше все заканчивалось сохранением отношений на прежнем уровне. Однако сейчас, с точки зрения международной политики, есть неплохой шанс обменять гипотетическое сокращение сотрудничества с Ираном на дополнительное потепление отношений с США в период президентства Дональда Трампа. Так, по крайней мере, еще недавно казалось.
Трамп, как известно, уже ввел новые дополнительные санкции против Тегерана, а иранские граждане в соответствии со скандальным указом президента США (позднее отмененным судом) теряли право въезда на территорию Соединенных Штатов. Сам Дональд Трамп и, например, новый глава Госдепартамента США Рекс Тиллерсон неоднократно говорили об ошибочности иранской политики администрации Барака Обамы. В первую очередь они утверждали, что Ирану нельзя доверять и, значит, не стоило отменять санкции в обмен на обещания Тегерана прекратить ядерную программу.
Правда, активным сторонником ужесточения иранской политики был и уходящий в отставку советник президента по национальной безопасности Майкл Флинн. И в связи с его отставкой появились слухи о том, что результатом может быть, среди прочего, и смягчение курса в отношении Тегерана, тем более что Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) утверждает, что США до сих пор так и не обсуждали пока с ним обеспокоенность Вашингтона по поводу соглашения по иранской ядерной программе. Глава МАГАТЭ Юкио Амано подчеркнул, что он и его подчиненные находятся в постоянном контакте с Белым домом, однако сигналов об изменении позиции американской администрации пока не поступало. Это позволяет предполагать, что в реальности курс Белого дома в отношении Ирана до конца не выработан и первые оценки вполне могут быть смягчены.
Впрочем, известно, что Флинн уходит не из-за Ирана, а как раз из-за России. Точнее, из-за своей неофициальной беседы с российским послом в США, о которой советник по национальной безопасности якобы лишь частично информировал свое руководство, что фактически превращает его в глазах многих американцев в лоббиста интересов Москвы в Вашингтоне.
Таким образом, получается, что отставка Флинна — это явно дурной знак для отношений нынешней американской администрации с Кремлем. Однако это не мешает обеим сторонам независимо друг от друга корректировать свою политику в отношении Ирана, так что в обозримом будущем она неожиданно может оказаться весьма похожей. Может быть, даже настолько близкой, что у Москвы и Вашингтона появится новая тема для обсуждения и совместных действий. Причем не только в отношении Тегерана, но и, разумеется, на Ближнем Востоке в целом, поскольку отношения России и США с Ираном напрямую затрагивают и, например, интересы такого важного внешнеполитического игрока как Израиль.
Правда, для этого Кремлю явно потребуется не ограничиваться жестами недовольства вроде отмены визита Дмитрия Рогозина, а серьезно пересматривать весь комплекс своей ближневосточной политики. Что, разумеется, возможно только в том случае, если об этом договорятся непосредственно Владимир Путин и Дональд Трамп. А значит, какие-то серьезные подвижки возможны не раньше июля 2017 года, когда, по словам пресс-секретаря Дмитрия Пескова, они должны будут встретиться на саммите G20 в Германии.
При этом надо понимать, что есть и прямо противоположный вариант — вынужденное укрепление Москвой отношений с Тегераном. Разумеется, в том числе, если отставка Флинна станет первым шагом к пересмотру вовсе не иранской, а российской политики Дональда Трампа в сторону ее серьезного ужесточения.
Иван Преображенский
Комментариев нет:
Отправить комментарий