Дан Пайз работал на первого директора «Мосада» Рувена Шилоя. Он сам считался начальством – этот Пайз, командовал газетой лейбористов «Давар». Серьезная была газета, официоз. И сам ее редактор внушал доверие. Крайне важным делом он решил заняться и предложил свои услуги, за отдельную плату конечно, «Мосаду». Пайз через своих друзей и знакомых в СССР создал сеть агентов в России. Эта организация работала, по его словам, на благородное дело сионизма, возвращения советских евреев а Эрец -Исраэль.
На самом деле этот Пайз хорошо читал Ильфа с Петровым и создал свой «Союз меча и орала». И под это фиктивное объединение исправно получал солидное финансирование от доверчивого Рувена Шилоя.
Однако, история деятельности и разоблачения Пайза интересна, прежде всего, тем климатом, в котором она происходила. И совершенно неожиданным финалом разоблачения Пайза, говорящим о трогательной молодости нашего государства гораздо больше, чем иные толстые исторические труды.
Но начнем с начала. Океаны, моря, реки – явления серьезные, но нет ничего веселее и полезней, чем добраться до истоков, до первого чистого глотка воды, не замутненного пространством и временем. И у «Мосада» были эти истоки. Удивительные достижения на старте деятельности, но и фантастические ошибки и просчеты.
Сталин посадил советских евреев под колпак из бронированного стекла. Вроде бы они есть, евреи, видны, но на самом деле одной видимостью контакты с ними и ограничивались.
Понять этот феномен тоталитаризма было трудно. Мир страха находился не просто за «железным занавесом». Он существовал в другом измерении, и нормальные связи между империей Сталина и другими государствами были практически невозможны. Демократия, права человека – вот эсперанто цивилизованного человечества. СССР говорил с остальным миром на языке чужом, и не доступном переводу.
1952 год. Израилю нужны репатрианты, как воздух. Фараон Сталин держит у себя 3 миллиона рабов. Мало того, готовит их на заклание. Рувен Шилоах считал одной из главных задач «Мосада» - способствовать репатриации евреев из России. И Шилоах и другие руководители молодого еврейского государства не хотели или не могли понять, что выпустив евреев из СССР, Сталин мог сразу закрыть «лавочку», признав свою собственную империю банкротом. Делать он это не собирался, а потому, чем больше горячился на эту тему Израиль, тем сильнее стягивалась петля на горле советских евреев.
Но не бывает трагедии без фарса. Дан Пайз, еще в начале 50 года сообразил, что он может выгодно использовать безобидные письма своих друзей из России, подлинные фамилии и должности друзей, подчас немалые. Пайз был хорошо знаком с шефом «Мосада». Ему он и предложил свои услуги по организации еврейского подполья в СССР. Услуги с благодарностью приняли и сразу же оплатили.
Редактор «Давара» считался человеком пишущим и пишущим неплохо. В любом случае, с фантазией у него был полный порядок. «Работа» кипела. Агентурная сеть в Москве вербовала все новых и новых членов. Ширились масштабы сопротивления большевизму. Дан Пайз обещал, что в скором времени его люди добьются разрешения на репатриацию для всех желающих покинуть СССР.
Рувен Шилоах верил своему приятелю. В том мире идеализма, трогательной веры в неколебимость сионистских идеалов, казалось совершенно невозможным мошенничество на святом деле возвращения из галута в страну предков.
Дан Пайз чувствовал себя уверенно. Его не испугала отставка Рувена Шилоаха и назначение на пост директора «Мосада» Иссера Харела. Он и с этим уроженцем Витебска был хорошо знаком. Одна партия, одни идеалы, одна судьба. Пайз не учел, что методы работы Шилоаха давно казались бдительному Харелу крайне сомнительными.
Бен-Гурион отмечает в своем дневнике: « Ко мне зашел Иссер. Он считает, Рувен не справился со своими задачами». Из всех кандидатов на пост нового директора разведки Старик выбирает именно Харела, чтобы тот «справился».
Знал ли об этом Пайз? Если и знал, то не придал тревожной информации значения. Он был убежден, что занят слишком важным делом, осуществляет жизненно важную операцию для Израиля, а потому он, как жена Цезаря, выше подозрений.
И редактор «Давара» сам пошел на заклание. Не успел Харел занять новый кабинет, как к нему настойчиво постучался Пайз и потребовал выдать очередные 5 тысяч долларов. Сумму, по тем временам, весьма значительную.
Харел удивился и спросил: зачем посетителю такие деньги, да еще и в валюте. Пайз стал рассказывать. Он говорил долго и вдохновенно. Земляк Марка Шагала внимательно слушал, не задавая вопросов. Харел не любил говорить. Он любил действовать и всегда с недоверием относился к болтунам. Выслушав Пайза, попросил его подождать некоторое время, объяснив паузу необходимостью войти в дела вверенного ему ведомства.
Пайз отступил не сразу. Он заявил, что люди его подпольного Центра крайне нуждаются в деньгах и без них работа тут же прекратиться.
- Мне нужно время, чтобы принять решение, - повторил Харел, не сводя глаз с посетителя. Редактор «Давара» понял, что перед ним не прежний доверчивый идеалист, а жесткий прагматик.
Утверждают, что немногословность Харела можно было объяснить красноречивостью его взгляда. Один из сотрудников писал об этом так: « Казалось, что холод лезвий его голубых глаз, словно острый нож вскрывал ваши самые сокровенные мысли. Разговаривая с людьми, он смотрел прямо в глаза, и никогда не отводил взгляда».
Впрочем, одним «холодным ножом» дело не ограничилось. Харел создал комиссию по расследованию работы Пайза. Опасности здесь не было никакой. В те времена любые комиссии состояли из членов одной, правящей партии «Мапай», а потому и выводы оставались за «семью печатями», особенно в той части, которая касалась секретных служб Израиля.
Комиссии потребовалась неделя, чтобы установить очевидное: редактор «Давара» был обыкновенным мошенником и на протяжении долгого времени исправно «доил» доверчивого Шилоаха. И не только его. Пайз и министра иностранных дел Моше Шаретта убедил в эффективности работы своих агентов.
Девять месяцев ловкий Дан разъезжал по разным странам. И докладывал, что в США, Франции, Дании встречался со своими высокопоставленными друзьями из СССР, для координации деятельности еврейского подполья. «Мосад» компенсировал расходы редактора «Давар», причем полностью.
Пайз занимался смертельно опасным мошенничеством для людей, отобранных их для «Союза меча и орала». Попади списки этой фиктивной организации на Лубянку, и Сталину не понадобилось бы «Дело врачей», чтобы решить окончательно «еврейский вопрос».
Но все обошлось. Причем самым удивительным образом. Дело замяли и не только потому, что Пайз считался хорошим редактором официоза. Дан Пайз был хорошим и несчастным отцом. Его дочь тяжко болела. Лекарства, необходимые для ее излечения, можно было достать только в Европе и Америке, причем за очень большие деньги. Судя по всему, Пайз смог предоставить квитанции, доказывающие силу его отцовского чувства, точно так же, как в замечательном фильме «Берегись автомобиля» угонщик машин Смоктуновский – Деточкин предъявил почтовые бланки переводов денег в Детские дома.
В советском фильме раскрутили совершенно невероятную, фантастическую историю. В летописи «Мосада» был и в самом деле этот мошенник Пайз, отпущенный на все четыре стороны без всякого наказания только потому, что ему нужны были деньги, чтобы спасти от смерти любимую дочь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий