«Я хочу справедливости». Жертвы химатак сирийского режима впервые свободно говорят о том, что пережили
Тофика Диама переполняют эмоции, потому что впервые он может свободно говорить о том, что случилось с его семьей еще в 2018 году в Думе — центральном городе Восточной Гуты в пригороде Дамаска.
«Если бы я высказался раньше, силы Башара Асада отрезали бы мне язык. Они бы перерезали мне горло. Нам не разрешали говорить об этом», — рассказывает он.
Жена Тофика и четверо его детей в возрасте от 8 до 12 лет — Джуди, Мохаммед, Али и Камар — погибли в результате химической атаки 7 апреля 2018 года.
Международная Организация по запрещению химического оружия (ОЗХО) заявила в прошлогоднем докладе, что, по ее данным, вертолет сирийских ВВС вылетел с близлежащей авиабазы Думайр после 19:00 того же дня и сбросил два желтых баллона, которые упали на два жилых дома, выпустив высокую концентрацию газообразного хлора.
Тофик рассказал, что они жили на первом этаже, и в момент взрыва жена и дети как раз вышли из квартиры на улицу.
«Я услышал взрыв, и люди на улице кричали: «Химия, химия». Я выбежал. Стоял неприятный запах. Я видел, как изо рта у людей идет желтая пена. Мои дети не могли дышать, они задыхались. Я видел людей, лежащих на улице», — вспоминает он.
По данным ОЗХО, в той атаке погибли по меньшей мере 43 человека. Тофик считает, что жертв было 100.
Конец истории Реклама WhatsApp-канала
«Я тоже чуть не умер. Я пролежал в больнице 10 дней. В нашем доме выжили только пять или шесть человек», — говорит он.
Правительство Асада отрицает, что когда-либо применяло химическое оружие. А ее союзник Россия заявила, что атака в Думе была инсценировкой.
Восточная Гута — район, вокруг которого велись самые ожесточенные бои в течение пяти долгих лет гражданской войны в Сирии.
В конечном итоге режим Асада взял его в осаду и вместе со своим союзником Россией без разбора бомбил этот район, стремясь вытеснить оттуда повстанцев во главе с группировкой «Джайш аль-Ислам».
Проезжая через него сейчас, мы видим разрушения повсюду. Трудно найти хоть одно здание, на котором не было бы шрамов войны, от многих остались только стены, внутри все разбомблено.
В Восточной Гуте неоднократно применялось химическое оружие, запрещенное Женевским протоколом и Конвенцией о химическом оружии.
Силы Башара Асада захватили Думу вскоре после атаки с применением хлора, и истории жертв так и не были полностью услышаны.
«Не проходит дня, чтобы я не думал о своих детях», — говорит Тофик, открывая на телефоне единственную имеющуюся у него фотографию с ними, его глаза наполняются слезами.
Пока мы разговариваем с Тофиком, к нам подходят люди, которые тоже хотят рассказать свои истории.
Халид Насир говорит, что его маленькая дочь Нур, двухлетний сын Омар и его беременная жена Фатима тоже погибли в результате атаки с применением хлора в 2018 году.
«Тогда погибли в основном дети и женщины», — говорит он.
Шесть лет ему приходилось подавлять свой гнев, и сейчас он выходит наружу.
«Весь мир знает, что Башар Асад — угнетатель и лжец, и что он убил свой народ. Мою жену убили за два дня до того, как она должна была родить нашего ребенка», — кричит он, эмоции зашкаливают.
Атака с применением хлора была не единственной химатакой в этом районе.
В 2013 году ракеты с нервно-паралитическим веществом зарин были выпущены по нескольким удерживаемым повстанцами пригородам Восточной и Западной Гуты, в результате чего погибли сотни людей. Эксперты ООН подтвердили использование зарина, но в их обязанности не входило возложить на кого-либо вину.
Асад отрицал причастность своей армии, но согласился подписать Конвенцию о химическом оружии и уничтожить химический арсенал, наличие которого Сирия не скрывала.
В период с 2013 по 2018 год правозащитная организация Human Rights Watch зафиксировала не менее 85 атак с применением химического оружия в Сирии и возложила ответственность за большинство из них на сирийское правительство.
Следственная группа ОЗХО установила, что помимо атаки в Думе сирийские военные виновны в четырех других случаях применения химического оружия в 2017 и 2018 годах.
В ходе других расследований было установлено, что всего химическое оружие применялось в Сирии 20 раз, но виновные названы не были, так как это не входило в задачи следственных миссий.
Халед и Тофик отвезли нас к холму на обочине дороги, в нескольких минутах езды от центра Думы. Они полагают, что именно здесь находится братская могила, в которой режим похоронил тела их близких.
На земле, среди гравия, камней и комьев грязи видны фрагменты костей, но сказать, являются ли они человеческими, нельзя.
«Это первый раз, когда я пришел сюда, клянусь Богом. Если бы я попытался приехать сюда раньше, они [режим] казнили бы меня», — говорит Тофик.
«В праздник Курбан-байрам, когда мне особенно не хватало моей семьи, я ездил по обочине этой дороги и бросал взгляды в сторону этого [кургана]. Эта картина заставляла меня плакать», — вспоминает он.
Тофик хочет, чтобы захоронение было раскопано и чтобы он мог достойно похоронить свою семью.
«Мы хотим, чтобы было проведено новое расследование нападения», — говорит Халед. Он считает, что показания, которые люди давали миссии ОЗХО, занимавшейся установлением фактов в 2019 году, не были достоверными.
Такого же мнения придерживается Абдул Рахман Хиджази, один из очевидцев, дававший показания. Он говорит, что тогда его заставили изложить версию событий, предложенную режимом.
«Сотрудники разведки задержали меня и велели солгать. Мне приказали сказать, что люди погибли из-за отравления пылью, а не химикатами. Они угрожали мне, говорили, что если я не соглашусь, моя семья не будет в безопасности. Мне говорили, что мой дом был окружен людьми режима», — рассказывает Абдул.
В одном из выводов доклада ОЗХО по Думе за 2019 год говорится: «Некоторые свидетели заявили, что многие люди умерли в больнице 7 апреля в результате сильного обстрела и/или удушья из-за вдыхания дыма и пыли».
Абдул Рахман вспоминает, что община избегала его и его семью в течение многих лет после того, как он дал показания. Ему было трудно найти работу.
Теперь он также хочет нового расследования.
«Я хочу, чтобы правда вышла наружу. Я не могу спать. Я хочу справедливости для каждого родителя», — говорит он.
Комментариев нет:
Отправить комментарий