Кровь и пепел
80 лет назад был освобожден концлагерь Майданек.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Photo by Sonia Dauer on Unsplash
Указ Гинденбурга
Создание концлагерей началось с первых же дней после прихода нацистов к власти в 1933 г. Рейхспрезидент Гинденбург подписал указ о назначении Гитлера рейхсканцлером 30 января 1933 г. Через месяц, 28 февраля, последовал указ «О защите народа и государства», ставший первым шагом к диктатуре НСДАП. Указ ограничивал права и свободы немцев – свободу слова, собраний, митингов и т. д.; лица, подозревавшиеся во враждебности к режиму, могли подвергаться так называемому защитному аресту на неопределенный срок.
Поскольку тюрем не хватало, стали создавать концентрационные лагеря, в которые заключались прежде всего противники режима – коммунисты и социал-демократы, затем уголовники, цыгане и евреи. Первый концентрационный лагерь для политзаключенных был построен в 1933 г. неподалеку от Мюнхена на окраине городка Дахау. В 1936 г. около Берлина был создан концентрационный лагерь Заксенхаузен. В 1937-м вблизи Веймара возник концлагерь Бухенвальд с издевательской надписью над входом «Jedem das Seine» («Каждому свое»).
В 1940-е гг. появился новый тип лагерей – «лагеря смерти», предназначенные для массового уничтожения людей. Первый такой лагерь – Хелмно – принял заключенных в декабре 1941 г. В 1942 г. для массового уничтожения евреев были выстроены лагеря смерти Белжец, Собибор и Треблинка. Все они находились на территории оккупированной Польши. Людей туда привозили в вагонах для скота. Избивали, расстреливали, вешали, загоняли в газовые камеры…
Приказ Гиммлера
Германия вторглась в Польшу 1 сентября 1939 г. Польша сопротивлялась, но оборонительную войну проиграла: 26 октября вместо независимого государства в соответствии с распоряжением Гитлера было образовано Генерал-губернаторство для оккупированных польских областей, управлять которым был назначен высокий номенклатурный чиновник Ганс Франк, ставший одним из главных организаторов уничтожения польских евреев.
Руководителем СС и полиции Гиммлер назначил Одило Глобочника, поставив перед ним задачу создать на территории генерал-губернаторства сеть концентрационных лагерей, центром которой должен был стать Люблин. Созданному там лагерю присвоили название KZ der WaffenSS Lüblin (концентрационный лагерь войск СС Люблин), но в обиходе за ним закрепилось неофициальное название Майданек – по месту расположения. Возведен он был силами заключенных в максимально короткие сроки: приказ о создании лагеря рейхсфюрер отдал в начале 1941 г., первых заключенных лагерь принял в октябре.
Одило Глобочник. Досье
В 1922 г. примкнул к национал-социалистскому движению в Австрии, в 1931 г. вступил в НСДАП, в 1934-м – в СС. В сохранившемся личном деле имеется такая запись: «Безрассудство и ухарство приводят его часто к нарушению установленных границ даже в рамках эсэсовского ордена». В 1933 г. бежал в Германию, скрываясь от обвинения в убийстве венского ювелира.
После аншлюса Австрии в марте 1938 г. занял пост статс-секретаря в правительстве Зейсс-Инкварта. Карьера пошла вверх, и уже в мае 1938 г. Глобочник становится гауляйтером Вены, а вскоре депутатом Рейхстага.
Через год обвинен в валютных махинациях, снят с поста гауляйтера и переведен на должность начальника СС и полиции округа Люблин. В июле 1942 г. в качестве личного представителя Гиммлера руководит созданием лагерей смерти на территории Польши. Один из основных организаторов «операции Рейнхард» (так называлась программа по уничтожению евреев и цыган в генерал-губернаторстве), в рамках которой с июля 1942 г. по октябрь 1943 г. в лагерях смерти Белжец, Майданек, Собибор и Треблинка былo убитo свыше 2 млн евреев и около 50 тыс. цыган. В конце войны, с приближением союзных войск, бежал в Каринтию (Австрия). Арестован англичанами. Во время ареста раскусил спрятанную во рту ампулу с ядом.
«Праздник урожая»
В течение 1942 г. в лагерях смерти Треблинка, Собибор и Белжец былo уничтоженo до 1,5 млн евреев. Решение предать смерти всех евреев Люблинского округа, заключенных в концлагерях Травники, Понятов и Майданек, было принято Гиммлером в августе 1943 г. Дата была не определена, но после восстания в Собиборе, вспыхнувшего в октябре 1943 г., всё пришло в движение.
Операции дали кодовое название «Erntefest» («Праздник урожая») – нацисты были большими любителями эвфемизмов, массовое уничтожение европейского еврейства называли «Endlösung der Judenfrage» (окончательное решение еврейского вопроса) и т. д, и т. п. Промозглым осенним днем за пределами нового крематория заключенных заставили вырыть рвы до 100 м длиной и до 3 м глубиной. «Праздник» назначили на 3 ноября.
Ранним утром начались расстрелы. Во избежание непредвиденных обстоятельств лагерь окружили, в помощь местным охранникам привлекли не только местную полицию и силы СС, но и подкрепление из других мест, включая Аушвиц. Заключенных выгнали из бараков и по главной улице колонны (мужчины отдельно от женщин с детьми) погнали к расстрельным ямам. Сопротивляться люди не могли, но могли кричать, проклиная своих убийц.
У садистов была изощренная фантазия: убивали под музыку – вальсы, танго и марши, которые заглушали крики и стоны. Один из выживших узников Майданека свидетельствовал, что массовая экзекуция началась с вальса Иоганна Штрауса «Дунайские волны». Другой вспоминал, что более всех усердствовали охранники из советских военнопленных и коллаборационистов, прошедших специальную караульную подготовку в учебном лагере Травники: «У расстрельных ям евреев ждали плосколицые калмыки, латыши, литовцы, хорваты. Только один из десяти был чистокровным германцем». Расстрелы продолжились 4 ноября, машина работала безотказно, по разным данным за два дня были уничтожены все евреи Люблинского района.
«Шествие на казнь» (из воспоминаний выжившего военврача Сурена Барутчева)
Наступило 3 ноября 1943 г. Перед утренней проверкой была объявлена тревога. Весь лагерь пришел в движение… Вооруженные автоматами и пулеметами эсэсовцы стояли вдоль проволочной ограды в пяти шагах друг от друга. Каждый одиннадцатый или двенадцатый держал на привязи специально дрессированную овчарку…
Движение машин, повозок и пешеходов по Хелмскому шоссе от города до лагеря было прекращено. С рассвета из Люблина к Майданеку шла черная, безмолвная – жутко безмолвная – толпа людей… Огромное количество мужчин, женщин и детей, подгоняемых криками озверелых конвоиров, боясь быть растерзанными собаками, в мрачном оцепенении торопились навстречу неведомой доле… Медленнее остальных шли матери с совсем маленькими и грудными детьми, беременные, больные. Отдельной группой шли на протезах и на костылях ампутанты.
Это продолжительное, безмолвное шествие на казнь было таким потрясающим, таким страшным, что ни один из наблюдавших его не был в состоянии слова проронить. Сознание собственного бессилия, злоба к садистам, жалость к несчастным жертвам жестокой расправы; безумная спешка несчастных навстречу смерти; ожидание такой же расправы с нами, пока что тайно наблюдавшими из окон первого и двенадцатого бараков второго поля за проходившей перед их глазами огромной процессией – всё это волновало и угнетало нас…
Только на следующий день узнали мы от заключенных пятого поля, с трепетом душевным наблюдавших за движением вокруг крематория, дальнейшие подробности массового расстрела. Пригнанных из города привели на шестое поле, а оттуда совершенно голыми, по 50–75 человек, – к выкопанным за три дня до этого возле крематория рвам и ямам. Живые мужчины, женщины и дети укладывались непрерывными рядами вниз лицом на трупы убитых и тела раненых жертв гитлеровской банды до тех пор, пока ров не заполнялся до краев. Пьяные эсэсовцы расстреливали из автоматов верхний ряд и, не доставляя себе лишнего труда убедиться в том, что все убиты, укладывали новых.
От работавшего старшим писарем в канцелярии лагеря поляка Андрея Станиславского мы узнали, что в этот черный, траурный день… было расстреляно 18 400 мужчин, женщин и детей… Большинство расстрелянных было пригнано из Люблина, остальные взяты из лагеря.
На следующий день мы узнали еще больше. Гитлеровцы назвали свою дикую расправу с беззащитными людьми «особым мероприятием» – Sonderbehandlung. Из 18 400 человек только один – словак, работавший поваром на кухне четвертого поля, – бросился с ножом на эсэсовца, ранил его и был убит тут же на месте. Заполненные трупами расстрелянных ямы кое-как были засыпаны землей. Через два дня после своего преступления, 5 ноября, гестаповцы начали откапывать трупы расстрелянных и складывать их штабелями перед печами крематория…
Побеги
Концлагеря были устроены так, что бежать из любого из них было практически невозможно. Тем не менее ничего в этом мире не бывает идеальным, даже ад, сконструированный специалистами 2-го управления (строительство) Главного управления бюджета и строительства СС. И побеги время от времени случались: по данным из разных исторических источников, из 4000 концлагерей и тюрем, расположенных на территории Германии, ее союзников и оккупированных стран Европы, за годы войны бежало от 70 тыс. до 500 тыс. заключенных.
Бежали из разных лагерей, даже из Освенцима. Но самым известным был побег заключенных нацистского лагеря смерти Собибор осенью 1943 г., после восстания, которое возглавил Александр Печерский.
Случались побеги и из Майданека, причем больше, чем из других лагерей. Не каждый мог решиться на такое – нужны были несломленная воля и силы. За попытку бегства вешали или расстреливали. Если побег удавался, но беглецов находили, то смельчаков подвергали мучительной казни. Если нет – жизнью платили оставшиеся в лагере.
В июле 1942 г. из Майданека удалось сбежать Дионису Ленарду, попавшему в лагерь в апреле. Ленард был словацким евреем. Его сестра и родители нелегально въехали в Палестину перед Холокостом, но были пойманы англичанами и возвращены в Словакию. Рейчел, сестра Диониса, в 1939 г. поступила на работу в сельскохозяйственную артель в Дании, откуда она отправилась в Швецию и выжила. Ленард и его родители остались и были депортированы в разные лагеря весной 1942 г. Родители были убиты, Ленарду удалось бежать, на свободе он подробно рассказал о том, как убивали в Майданеке.
Ему повезло: вскоре после его бегства в лагере разразилась эпидемия тифа. Чтобы не допустить ее распространения, в ближайшем лесу были расстреляны, а затем зарыты глубоко в землю по некоторым данным 1500 заключенных (главным образом евреев из Словакии). Тем не менее в тот год в лагере умерлo более 14 тыс. заключенных-евреев и около 2000 узников других национальностей.
По официальным отчетам Главного административно-хозяйственногo управления СС, опубликованным в исторической литературе, после январской инспекции 1943 г. два крематория в Майданеке едва справлялись с трупами.
Дети в лагере
Первые дети прибыли в Майданек весной 1942 г. Осенью пришел второй эшелон. В 1943 г. приходили транспорты из Франции и Варшавского гетто.
Эсэсовцы отбирали у матерей грудных детей и бросали их на плац, где дети умирали от холода и голода. Затем происходила селекция: одних детей старшего возраста из тех, кто не мог «приносить пользу Рейху» (т. е. работать), отправляли в газовые камеры, других расстреливали в Крембецком лесу неподалеку от лагеря. Сохранился рассказ уроженца Витебской области Александра Петрова, где он пишет, что еврейских детей дошкольного возраста в печах сжигали живыми. Палачи были бесстрастны и неэмоциональны – относились ко всему как к рутинной работе: в яме за крематорием расстреляли 18 400 человек, это была самая крупная в истории лагеря казнь детей.
Воспоминания о расстреле 3 ноября 1943 г. дополняют воспоминания военврача Сурена Барутчева: «Самое ужасное началось тогда, когда на подергивающиеся еще тела расстрелянных должна была войти группа матерей с маленькими детьми. Несчастные женщины умоляли палачей сжалиться над детьми, чтобы малыши не утонули в крови, собравшейся во рвах, брали их на руки и поднимали вверх, продлевая таким образом их жизнь еще на одно мгновение. Эсэсовцы выстрелами из пулеметов прерывали напрасные усилия женщин».
Транспорты с детьми в Майданек приходили вплоть до последнего дня существования лагеря – «фабрика смерти» работала бесперебойно. Сохранившиеся документы не позволяют точно установить общее количество детей, которые были отправлены в лагерь Майданек. Больше всего детей находилось там в июле и августе 1943 г. – приблизительно 5000. На тех, кому еще не исполнилось 13 лет, не заводили отдельную картотеку, у них не было собственных номеров. Детей записывали в учетные карточки матерей, при этом их рассматривали как взрослых: использовали на тяжелой работе, требуя беспрекословного соблюдения всех правил лагерного распорядка – руководствовались известным правилом «Ordnung muss sein» («Порядок есть порядок»).
Одним из первых советских корреспондентов, побывавших в лагере, был Константин Симонов. Он вспоминал: «Я увидел своими глазами газовые камеры, печи крематория с остатками недожженных трупов, сарай с обувью, оставшейся после убитых, виселицы, банки с кристаллами газа „циклон“, канцелярии, заваленные паспортами сожженных в печах людей; работал по двадцать часов в сутки и постепенно за неделю привык, отупел. Но в первый день мне казалось, что я схожу с ума… Барак с обувью. Длина 70 шагов, ширина 40, набит обувью мертвых. Обувь до потолка. Под ее тяжестью вывалилась даже часть стены. Не знаю, сколько ее, может быть миллион, может быть, больше. Самое страшное – десятки тысяч пар детской обуви. Сандалии, туфельки, ботиночки с десятилетних, с годовалых…»
Карл Кох. Досье
Член НСДАП, штандартенфюрер СС. В 1916 г. воевал на Западном фронте, был награжден Железным крестом. После войны занимался коммерцией, в 1930-е гг. угодил в тюрьму за растрату и подлог.
Карьеру сделал после прихода Гитлера к власти. Был комендантом в лагерях Лихтенбург, Заксенхаухзен. Короткое время служил и Бухенвальде вместе с женой Ильзой, чья «слава» затмила «славу» мужа: подозревалась в изготовлении абажуров из человеческой кожи.
За растрату, пьянство и коррупцию был переведен в Майданек. Освобожден от своих обязанностей в августе 1942 г. по обвинению в коррупции и убийстве врача Вальтера Кремера. Был предан суду, расстрелян 5 апреля 1945 г., незадолго до освобождения лагеря американскими войсками. Ильза Кох была предана суду в 1949 г., повесилась камере в баварской женской тюрьме в Айхахе 1 сентября 1967 г.
«Запах смерти» (Борис Горбатов, «Правда», 12 августа 1944 г.)
Когда с Майданека налетал ветер, жители Люблина запирали окна. Ветер приносил в город трупный запах. Нельзя было дышать. Нельзя было есть. Нельзя было жить. Ветер с Майданека приносил в город ужас. Из высокой трубы крематория в лагере круглые сутки валил черный, смрадный дым. Дым относило ветром в город. Над люблинцами нависал тяжкий смрад мертвечины. К этому нельзя было привыкнуть. «Печами дьявола» звали поляки печи крематория на Майданеке и «фабрикой смерти» – лагерь.
Немцы не стеснялись в своем генерал-губернаторстве – в Польше. Они даже желали, чтоб поляк повседневно дышал запахом смерти: ужас усмиряет строптивые души. Весь Люблин знал о фабрике смерти. Весь город знал, что в Крембецком лесу расстреливают русских военнопленных и заключенных поляков из Люблинского замка. Все видели транспорты обреченных, прибывающих из всех стран Европы сюда, в лагерь. Все знали, какая судьба ждет их: газовая камера и печь.
Ветер с Майданека стучал в окна: поляк, помни о печах дьявола, помни о смерти! Помни, что у тебя нет жизни – есть существование, временное, непрочное, жалкое. Помни, что ты только сырье для печей дьявола. Помни и трепещи!
Трупный запах стоял над Люблином. Трупный запах висел над Польшей. Трупный запах подымался над всей замордованной гитлеровцами Европой. Трупным запахом хотели оккупанты удушить людей и управлять миром.
Освобождение
23 июля 1944 г. в ходе Люблин-Брестской операции войска 1-го Белорусского фронта под командованием маршала СССР Константина Рокоссовского освободили узников концентрационного лагеря Майданек.
Юрий КРАМЕР, «Еврейская панорама»
Комментариев нет:
Отправить комментарий