Rina Lee
Первый – ликвидация традиционного института недвижимости. Согласно нынешней практике государственного регулирования, в Китае нет частной собственности на землю. Это означает, что никто не может ее купить и продать. Если ведется строительство жилого дома, то девелоперская частная компания может арендовать у государства определенный участок земли сроком на 70 лет. Впоследствии квартиры в построенном на этом участке доме будут проданы физическим лицам, которые получают право продавать, завещать и дарить свои квартиры только в рамках этих 70-ти лет. По мере старения квартиры и уменьшения срока до ее «смерти» ее стоимость, как правило, заметно убывает. По истечении означенных 70 лет данный дом подлежит сносу, а на его месте будет построен новый дом в соответствии с действующими в то время технологическими нормами. Жильцы из старого дома выселяются без предоставления им альтернативного жилья. Это означает, что каждый гражданин, живя в подобной квартире, должен заранее позаботиться о том, чтобы вовремя приобрести новое жилье.
Подобная мера без преувеличения является революционной, ибо вводит общегосударственный норматив обновления всей недвижимости страны – максимум 70 лет. Такая норма открывает колоссальные возможности по обновлению всего жилищного фонда государства. Кроме того, практически каждому жителю Китая придется позаботиться о жилье, даже при условии получения наследства в виде квартиры. Следовательно, китайское руководство страны заставляет свое население проявлять высокую экономическую активность.
Разумеется, столь радикальная мера подкрепляется разумной политикой выдачи ипотечного кредита под небольшой процент. Помимо этого, 70-летний цикл жизни недвижимости приводит к возникновению совершенно удивительного рынка жилья, на котором можно приобрести квартиру на относительно небольшое время (5-10 лет), оставшееся до ее «смерти», по очень невысокой цене.
Второй пример – регламентация жизненного цикла автомобилей. Согласно китайским законам, автомобиль отечественного (китайского) производства подлежит обязательной утилизации через 10 лет после его производства. Для автомобилей иностранных производителей сделана поблажка – 15 лет. Предусмотрен и альтернативный способ определения степени износа машины – в зависимости от величины ее пробега. Однако этот способ может только сократить нормативный срок при слишком высокой интенсивности эксплуатации автомобиля; но максимальный срок жизни транспортного средства, даже если он все время простоял в гараже, ограничен 10-15 годами. Разумеется, никакой компенсации утилизированного автомобиля не предусматривается.
Вряд ли нужны объяснения того, что подобная норма опять-таки открывает гигантские возможности по обновлению автомобильного парка страны. При этом и для жилья, и для машин обновление наверняка будет приводить к росту их качества за счет новых технологий строительства и производства.
Третий пример – нормирование срока захоронения. Надо сказать, что феномен кладбищ в китайских городах практически полностью ликвидирован; умершие подвергаются кремации. Однако для состоятельных людей все-таки предусмотрена возможность элитных захоронений. Например, недалеко от города Лоян, рядом с легендарным Шаолиньским монастырем имеется культовое место Талинь, известное как «Лес пагод», которое используется в качестве кладбища. Но такие захоронения действительны только в течение 20 лет, по истечении которых могила «обновляется» для очередного клиента. Тем самым даже место последнего упокоения человека в Китае лишено своей неприкосновенности и подчинено общему правилу перманентного обновления.
Таким образом, Китай уже уверенно идет по пути глобального нормирования потребления. Уже сегодня этой системой охвачены рынки жилья и автомобилей. И, похоже, что на этом китайское руководство не остановится, а это означает, что доктрина самоуничтожающейся экономики уже в ближайшее время может принять зрелую форму.
Следствия такой системы регулирования экономики поистине эпохальны. Во-первых, в сознании людей идет радикальный пересмотр роли накопленных материальных ценностей в сторону их девальвации. Мечта большинства представителей традиционного капиталистического общества в виде собственного дома полностью разрушается. Даже при социализме Советского Союза мечта рядового обывателя сводилась к триаде «квартира-машина-дача». Китайская практика перечеркивает подобные устремления. На смену меркантильным мечтам приходит новая философия, согласно которой жизнь – это непрерывное обновление. Во-вторых, происходит пересмотр отношения к прошлому, к истории. Постоянное обновление жилищного фонда и технологического парка страны приводит если и не к отрицанию истории, то, по крайней мере, к снижению интереса к ее материальным артефактам. Можно сказать, что в сознании нации происходит своеобразный «разворот» стрелы времени – из прошлого в будущее.
На первый взгляд, может показаться, что столь жестокое надругательство китайскими властями над традиционными ценностями капитализма должно привести к росту народного недовольства. Однако, как оказывается, китайское население довольно спокойно воспринимает столь радикальное нововведение и не проявляет никакого недовольства им. Новая система не привела к активизации эмиграции людей из страны. Более того, она не пугает даже тех, кто уже уехал за границу и возвращается обратно в Китай. Похоже, что современный человек в принципе уже полностью психологически готов к внедрению доктрины самоуничтожающейся экономики. Все это позволяет утверждать, что опыт Китая может быть повторен и другими странами.
***
От себя добавлю, что подобная практика - это кроме всего прочего, отключение частного канала исторической памяти. Бесконечное стирание прошлого, вкупе с кризисом семьи и урбанизацией - превращает человека в социальное животное, которому прошлое и будущее создается специальными службами.
Да что там Китай. Половина населения мира уже и не может вспомнить времена, что можно было ходить без намордников, и что эпидемии ОРЗ не бывают в виде 4-5-10-100 волн.
Комментариев нет:
Отправить комментарий