Тест: отличи «Один день Ивана Денисовича» от репортажа о жизни Навального в колонии

К 60-летию публикации первой повести Солженицына мы придумали тест для настоящих литературоведов! Или знатоков тюремной жизни. В 1962 году в журнале «Новый мир» был впервые опубликован рассказ Солженицына, который «для весомости», по словам самого писателя, назвали повестью. Тогда еще было не принято говорить о репрессиях, лагерях и пытках. Все это было где-то за кадромвнимания обычных людей. Да, для многих происходило, однако, если тебя не касается, то и ладно. Повезло.   Вероятно, именно так сейчас относятся к злоключениям Навального большинство жителей России. Есть проблемы и посерьезнее. Но есть наши рьяные коллеги, которые не оставляют эту тему и даже снимают очень злободневные репортажи. В частности, «Дождь» (средство массовой информации, выполняющее функции иностранного агента, и/или российское юридическое лицо, выполняющее функции иностранного агента) недавно выпустил скандальный репортаж, в котором о своем знакомстве с опальным политиком рассказали бывшие заключенные ИК-2 в Покрове Нариман Османов и Евгений Бурак. Заодно бывшие зэки рассказали о своей жизни. (Кстати, читай: Режим «особый крытый»: какие порядки в колонии, где содержится Навальный.) Получается, что жизнь у них, конечно, отличается от быта узников ГУЛАГА, однако очень незначительно. Так, что с первого взгляда и не заметишь. Мы предлагаем тебе смелый эксперимент! Отличи отрывки из рассказа Солженицына «Один день Ивана Денисовича» от репортажа о жизни Навального в колонии! Давай посмотрим, кто тут литературовед, кто оппозиционер, а кто просто разбирается в тюремной жизни. ТЕСТ Отличи день Ивана Денисовича от дня Алексея Анатольевича! 1 из 10 Профессия тюремщика — она ж у нас потомственная. Вот парень работает, а это значит, что его родители тоже работали, и дети его будут работать. Известная история, они и сами так зэкам говорят: «Вы-то рано или поздно уедете, а мы останемся». Это рассказ о сотрудниках Покрова. Нет, это про надзирателей Ивана Денисовича. 2 из 10 Одно время начальник лагеря еще такой приказ издал: никаким заключенным в одиночку по зоне не ходить. А куда можно — вести всю бригаду одним строем. А куда всей бригаде сразу никак не надо — скажем, в санчасть или в уборную, — то сколачивать группы по четыре-пять человек, и старшего из них назначать, и чтобы вел своих строем туда и там дожидался, и назад — тоже строем. Так, ну это точно про режим «особый крытый» в колонии Навального. Строем ходили у Солженицына! Влад Смирнов Ольга Токарева Источник

В тюрьме все время ждешь

АВТОРАлексей Навальныйполитик

Любой сидевший вам расскажет, что срок раскладывается на большие и маленькие периоды ожидания. В бесконечном дне сурка есть какие-то регулярные события (хорошо, если приятные), вот и живешь ожиданием от одного к другому.

Понятно, что еще и общий срок считают. Большинство зэков может моментально ответить: «Мне осталось 583 дня». Но у меня перспективы окончания срока, скажем мягко, неясны, поэтому и считать смысла не имеет.

Течение времени заметно по интервалам. Самый короткий период: от яйца до яйца. По понедельника и пятницам на завтрак дают вареное яйцо. Это не только важное (и приятное) кулинарное событие, но и календарное тоже.

Получил на завтрак яйцо — значит, рабочая неделя заканчивается. Снова получил яйцо — рабочая неделя началась.

Период побольше — ларек. Туда водят раз в две недели. Здесь уже не просто ждешь, а прям планируешь и гадаешь — получится ли купить молока или выйдет облом, его разберут к твоему приходу. Можно даже позволить себе смелые фантазии и допустить, что останется творог или капуста. Но с такими мыслями надо поосторожнее, разочарование может быть горьким.

Передача — это уже большой и четкий период времени. Шесть раз в год. Один в два месяца. Каждый знает дату, когда у него «открывается передача». Получил, скажем, 15 сентября, значит, 15 ноября получаешь право на еще 20 кг еды и необходимых вещей от родственников.

Ну и самое важное — длительное свидание. Четыре раза в год для зэка на общем режиме. Раз в три месяца к тебе могут приехать родственники, и общаешься с ними не через стекло и телефон, а — какой восторг — живьем.

За три дня до свидания я поймал себя на том, что сижу на кухне (a.k.a. «комната приема пищи») в бараке с кружкой чая, смотрю на пустую табуретку рядом с собой и представляю, что на ней сидит Юля, и я веду с ней мысленный разговор. Типа, скажу ей это, а она мне ответит то, и тогда я пошучу это, а она засмеется.

Это такой легкий и приятный формат съезжания крыши. Чем ближе к дате свидания, тем больше впадаешь в ажитацию. Пишешь на листочке, что хочешь обсудить и какие вопросы задать — чтоб не забыть важного.

В день свидания время просто останавливается и тянется невыносимо медленно — высшие силы дразнят тебя и посмеиваются. А потом — ура, ура, наконец-то «осужденный Навальный, собирайтесь на свидание».

Вот сейчас пишу это, сидя на настоящей кухне (с плитой!) комнат свиданий. Юля еще спит в нашей комнате, а я пошел выпить кофе и пожарить нам яичницу с грудинкой. Кайф же? Кайф. Через пять часов снова «осужденный Навальный, собирайтесь», и я начну новый отсчет.