Александр СоболевК евреям Советского СоюзаЯ так далёк от вдохновенья
И муза слишком далека,
Я удручён, но, к удивленью,
Наружу просится строка.
Сейчас, увы, не в силах петь я,
Чтоб голос плыл за рубеж ,
Но ты, строка моя, скажи:
«Он насмерть не захлёстан плетью,
Он не замучен, хоть затаскан,
Весь для людей, хоть нелюдим
И не почил в телеге тряской
Назло гонителям своим».
Он — это я. Тоской объятый,
Вкушаю горьковатый плод,
Закончился семидесятый,
В моей судьбе — бесплодный год.
Не диво, коль пленённый ворон
Не может ринуться в полёт,
Иль вишня, рытая под корень,
Плодов обычно не даёт.
А я не ворон и не вишня,
Я человек и тем больней
Быть вроде нищим, вроде лишним —
В опале честный иудей,
На положении «эрзаца»
(Не та меня роди́ла мать),
Благоволения мерзавцев
Как милостыню годы ждать.
А тем из нас, что словно глу́хи
И даже будто бы в честИ,
Готовые, как псы на брюхе,
Перед тиранами ползти,
Тем, для которых «хата с краю»,
Мол, притесненья не про нас,
Им первым рёбра поломают,
Как только грянет чёрный час.
Они неужто позабыли,
Как по веленью палачей
Евреев гнали и травили,
В застенках мучили врачей,
Как со страниц газет московских
Мы ощущали злой оскал
В столбцах статей «антижидовских»
И день за днём крепчал накал.
О нет! Не в гитлеровском рейхе,
А здесь, в стране большевиков,
Уже орудовал свой Эйхман
С благословения верхов.
И было срамом и кошмаром
Там, где кремлёвских звёзд снопы,
Абрамом, Хаймом или Сарой
Явиться посреди толпы.
Ещё мгновенье — быть пожару!
Еврей, пощады не проси!
И сотни новых Бабьих яров
По всей раскинулись Руси.
А тех, кто выжил бы на го́ре,
Замыслил так Державный Ус,
К чертям, в таёжные просторы,
Ликуй и пожирай их гнус!
Но, верно, добрый был ходатай
И Бог его услышал речь:
Вдруг околел тиран усатый
И в грязь упал дамоклов меч,
А не на головы евреев
И чудом выжил мой народ,
Но уничтожены ль злодеи?
Нет, жив антисемитский сброд!
Он многолик, силён и властен,
Стократ коварней, чем «тогда»,
А потому стократ опасней.
Гипнотизирует «жида»:
Мол, мы с тобой — родные братья,
Тебе и место, и почёт.
Потом сожмёт в «любви» объятьях,
Аж сок ручьями потечёт.
Что ж, ты сегодня очень сытый:
Есть курочка и рыба-«фиш»,
Как будто в полное корыто,
Бездумно, тупо вниз глядишь.
Взгляни же в небо голубое!
Хочу тебя предостеречь:
И надо мной, и над тобою
Опять висит дамоклов меч.
Глупец! Опомнись, жив покуда,
Пока не оборвалась нить,
Уразумей: второго чуда
Пожалуй может и не быть.
Грядёт зловещее гоненье,
Гоморра будет и Содом,
Пойми, еврей, твоё спасенье
Скорей всего в тебе самом!
Уже сегодня за решёткой
Тот принужден годами быть,
Кто смело выдохнул из глотки:
«Хочу в Израиле я жить!»
А завт=а? Я подумать смею,
Припёртые со всех концов,
«Владыки» разрешат евреям
Уехать в край своих отцов.
Их, верно, примут там с поклоном,
Им будет новый воздух впрок,
Но разве может миллионы
Принять к себе земли клочок?
К чему нам всем пускаться в бегство
С большой и нам родной земли,
Где протекало наше детство,
Где наши предки возросли?
С ней — наша радость и печали,
В едином с русскими строю,
Её в боях мы защищали,
Как мать родимую свою.
Мы к ней проникнуты любовью,
На ней живём мы семь веков,
Она полита щедро кровью
Народа нашего сынов.
Мы с ней в любые штормы плыли
И брали тысячи преград,
В её могуществе и силе
И наш неоспоримый вклад.
Еврей — учёный, врач, геолог,
Скрипач, кузнец и полевод,
Мы — не «рассеянья осколок»,
Нас тыщи тысяч, мы — народ!!!
Кто скажет, что еврей похуже,
Чем, скажем, чукча иль калмык?
Так почему же, почему же
В изгнаньи наш родной язык?
Один-единственный понуро
Плетётся серенький журнал,
Неужто это — вся культура,
Которую народ создал?!
Где наши школы, институты?
Ни одного и ни одной,
Театры где? Давно закрыты
И вся культура наша смыта
Антисемитскою волной.
Конечно, царская Россия
Была евреям не Мессия,
Однако, сквозь её прорехи
Возрос =B3иган82 Шолом-Алейхем
И Перец, Бялик, Шолом Аш,
А где же этот «Шолом» наш?
Так кто же, по какому «ндраву»
И по теории какой
У нас святое о́тнял право —
Еврею быть самим собой?
Не мы, как будто, в сорок пятом,
А тот ефрейтор бесноватый
Победу на войне добыл
И свастикой страну накрыл.
Но, к счастью, Гитлер предан тленью
И рейх его повержен в прах,
Так почему же чёрной тенью
Не в небесах, не в облаках,
В моей стране бродить он смеет,
Тараща свой отвратный лик?
Не он ли вырвал у евреев,
Да с корнем, их родной язык?
Не он ли в том, пятидесятом,
Сбил Михоэлса наповал?
Не он ли предал нас проклятью
И шрифт еврейский разбросал?
Не Гитлер ли руками сброда
В сердца евреев сеял страх,
Сынов еврейского народа
Душил в советских лагерях?
Не он ли, дьявола посыльный,
Придумал кару высших мер -
Ассимилировать насильно
Еврейский род СССР?
Чтоб не остались даже блики,
Национальный облик стёрт,
А без лица ты — кто? Безликий,
Ничтожество, десятый сорт.
И что ж? По всей стране широкой,
От Балтики и до Курил,
Неумолимый и жестокий,
Сей план дубинкой претворил.
Не Гитлер? Так кому же слава
«Тончайшей» миссии такой?
Кто отнял у евреев право
Еврею быть самим собой?
В час испытанья, тяжкий, грозный,
Когда слы=D1ны рас=каты гроз, Взываю я: «Пока не поздно, Вставай, народ мой, в полный рост!
Вставай, проклятьем заклеймённый, Чтоб равным быть в своей стране! » Тебе кричат шесть миллионов,
Истерзанных не на войне,
А в лагерях. Шесть миллионов,
Замученных и истреблённых,
Простёрли руки и кричат:
— Восстань, наш угнетённый брат!
Ты можешь отвратить гоненье,
Ты волен избирать свой дом!
Твоей культуры возрожденье,
Твоё величье и спасенье в тебе самом,
В тебе самом!!! 1971-ый год |
Комментариев нет:
Отправить комментарий