Зеленая энергия: пузырь нереалистичных ожиданий? Окончание
Первая часть этого состоящего из двух частей предварительного обзора главы из «Пузырь 3.0», посвященной тому, что я назвал «зеленой инфляцией», завершилась картиной резкого увеличения потребления нефти в Китае за последние 20 лет. Это ненасытный рост аппетита наблюдался по отношению ко всем источникам энергии.
Это включает как дружелюбные к окружающей среде возобновляемые источники, так и недружелюбный уголь. В 2020-м году Китай добавил в три раза больше мощностей на угольных электростанциях, чем все остальные страны вместе взятые. В прошлом году в остальном мире было сокращение мощностей выработки электроэнергии на угле на 17 гигаватт; в Китае увеличение составило 29.8 гигаватт, что намного перекрыло прогресс, достигнутый остальным миром в сокращении потребления самого грязного вида топлива. (Гигаватт может обеспечить энергией город с населением около 700 000 человек.)
В целом 70% электроэнергии Китая вырабатывается на угле. Это имеет серьезные экологические последствия для электромобилей. Поскольку они заряжаются от сети, которая в основном работает на угле, выбросы углерода фактически увеличиваются по мере увеличения количества таких транспортных средств. Как вы можете видеть на следующих диаграммах эксперта Reuters по энергетике Джона Кемпа, угольная генерация в Азии резко выросла за последние 20 лет, хотя в остальном мире она снизилась. (Сглаживание кривой в последнее время почти наверняка связано с коронавирусом, и резкое возобновление роста почти само собой разумеется.)
Хуже всего то, что при сжигании угля выделяется не только CO2, который не является загрязнителем и необходим для жизни, но также огромные количества закиси азота (N20), особенно при масштабах использования угля, наблюдаемых сегодня в Азии. N20, несомненно, является загрязнителем и парниковым газом, который в сотни раз сильнее, чем CO2. (Интересное замечание: за последние 550 миллионов лет было очень мало периодов, когда уровень CO2 был таким низким или ниже, чем сегодня.)
Некоторые ученые считают, что одна из причин сокращения площади арктического морского льда в последние десятилетия связана с преобладающими ветрами, приносящими сажу из Азии. Это отдельная проблема от N20, который представляет собой бесцветный газ. Поскольку черная сажа покрывает снежные и ледяные поля в Северной Канаде, они сильнее поглощают солнечное излучение, что вызывает усиленное таяние. (Источник: Хью Росс, “Weathering Climate Change”)
Несмотря на загрязнение, связанное с массированным использованием угля, Китай вряд ли откажется от него из-за высокой плотности энергии (в отличие от возобновляемых источников энергии), низкой (обычно) стоимости и наличия в изобилии в пределах своих собственных границ (хотя спрос Китая настолько велик, что ему по-прежнему нужен импорт в огромных количествах).
Что касается нефти, то, как мы видели на последней картинке в предыдущей части, в настоящее время Китай импортирует примерно 11 миллионов баррелей в день для удовлетворения своих потребностей в 15 миллионов баррелей в день (около 15% от общего мирового спроса). Другими словами, импорт сырой нефти составляет почти три четверти ее потребления. При цене нефти в 80 долларов это составляет 880 миллионов долларов в день или примерно 320 миллиардов долларов в год. Представьте, как могло бы выглядеть положительное сальдо торгового баланса Китая без расходов за импорт нефти!
Забавно, учитывая нынешнюю враждебность между мировыми сверхдержавами, что Китай предпочитает американскую нефть, легкую и простую в переработке. Китайские нефтеперерабатывающие заводы, как правило, низкотехнологичны и неспособны эффективно перерабатывать более тяжелые сорта нефти, в отличие от нефтеперерабатывающего комплекса США, который очень развит и предпочитает тяжелую нефть, например, из Канады и Венесуэлы — если последняя на самом деле добывает нефть.
Таким образом, Китай отдает предпочтение электромобилям, потому что они в действительности могут работать на угле, что снижает его опасную зависимость от импортной нефти. Они также нравятся ему из-за того, что он контролирует 80% мировых поставок литий-ионных аккумуляторов и 60% редкоземельных минералов планеты, которые необходимы для производства электромобилей.
Однако даже для Китая будет чрезвычайно сложной задачей добыча достаточного количества лития, кобальта, никеля, меди, алюминия и других важных минералов/металлов для достижения амбициозных целей по увеличению объемов производства новых электромобилей. Это в дополнение к массовому строительству ветряных электростанций и чрезвычайному расширению производства солнечных панелей.
Как пишет один из ведущих мировых авторитетов в области энергетики Дэниел Ергин: «С переходом на электромобили спрос на критически важные минералы резко возрастет (на литий на 4300%, на кобальт и никель на 2500%), при этом электромобиль использует в 6 раз больше минералов, чем обычный автомобиль, а ветряная турбина использует в 9 раз больше минералов, чем газовая электростанция. Ресурсы, необходимые для «использующей много минералов энергетической системы» будущего, также в значительной степени сконцентрированы в относительно небольшом числе стран. В то время как на 3-х крупнейших производителей нефти в мире приходится около 30 процентов от общего объема производства жидких углеводородов, на 3-х крупнейших производителя лития приходится более 80% поставок. Китай контролирует 60% производства редкоземельных элементов, необходимых для ветряных турбин; Демократическая Республика Конго — 70% кобальта, необходимого для аккумуляторов электромобилей».
Как многие отмечают, огромное увеличение добычи этих материалов окажет серьезное воздействие на окружающую среду. Майкл Шелленбергер, пожизненный экологический активист, особенно громко осудил господствующее мнение о том, что только возобновляемые источники энергии могут удовлетворить глобальные потребности в энергии. Он особенно критически относится к тому, что его коллеги-экологи, по его мнению, прибегают в последние десятилетия к повторяющемуся обману, чтобы подорвать развитие ядерной энергетики. При исключении ядерной энергии из набора решений он предвидит катастрофическое воздействие на планету из-за огромного (по его мнению, невероятно огромного) роста добычи ресурсов, который должен произойти. (Его книгу «Апокалипсис никогда» я также очень рекомендую; как и доктор Кунин, он принадлежит к левому краю политического спектра.)
Кроме того, электромобили в очень больших количествах используют полупроводники. Поскольку те уже очень дефицитны, это сделает сложную ситуацию еще более сложной. Логично ожидать, что в течение следующего десятилетия будет повторяющаяся нехватка чипов только по этой причине (не говоря уже об острой потребности в полупроводниках, связанной с выходом на первый план «Интернета вещей»).
В нескольких информационных бюллетенях, которые я написал за последние годы, я указывал на нынешнюю уязвимость электросети США. Тем не менее, важно не просто предотвратить ее выход из строя под текущей нагрузкой; ее необходимо радикально усилить, задача титаническая. Во-первых, очень сложно строить новые линии электропередач. Как написал Майкл Чембалест из JP Morgan: «Расширение сети может стать кошмаром затрат, сложностей и нимбизма *, особенно в США». Хрупкость сети даже при сегодняшних требованиях (то есть гораздо меньших, чем ожидается в будущем, когда к ней подключатся миллионы электромобилей) особенно очевидна в Калифорнии. Однако суровая зимняя погода в 2021-м году выявила слабость энергосистемы даже в богатом энергоресурсами Техасе, который также в целом благосклонно относится к модернизации и расширению инфраструктуры.
Тем не менее, именно «Золотой штат», где проживает 40 миллионов американцев, пятая по величине экономика в мире, если бы это была отдельная страна (которая иногда ведет себя именно так), лидирует в использовании электромобилей и стремится устранить внутренние двигатели внутреннего сгорания как можно быстрее. Уже сейчас отключения электричества и падения напряжения становятся все более распространенными. По-видимому, убежденный, что он должен быть образцом для подражания для планеты, штат отчаянно пытается сократить свои выбросы, которые составляют менее 1% от общемирового показателя, за счет того, что его энергосистема становится все более похожа на энергосистему развивающейся страны. Помимо очень высоких цен на электроэнергию (мягкий климат помогает это компенсировать), здесь также есть цены на бензин, которые на 77% выше средних по стране.
* Нимбизм — от NIMBY, Not In My Back Yard («не на моем заднем дворе»).
Калифорния была магнитом для миллионов людей, ищущих лучшей жизни, в течение 150 лет, но рост стоимости жизни меняет ситуацию. Ненадежная и все более дорогая энергия, вероятно, усилит эту тенденцию. Учитывая к тому же цены на жилье, которые более чем вдвое превышают средние по США (800 тыс. долларов!), Калифорния больше не страна молока и меда, особенно если, немного перефразируя слова Вуди Гатри о Лос-Анджелесе, у вас нет кучи денег. Все больше и больше людей, кажется, вычеркивают Калифорнию из своего списка мест, пригодных для жизни.
Избиратели в надежно демократическом штате Калифорния могут очень забеспокоиться, особенно если посмотрят на Азию и увидят, что там строительство новых угольных электростанций — на пике популярности. Данные ясно показывают, что в то время, как Америка продолжает декарбонизацию (это происходило в течение 30 лет в основном за счет замены угля газом в производстве электроэнергии), Азия продолжает идти другим путем. (Кстати, на электроэнергию приходится самая большая доля выбросов CO2 — примерно 25%.)
Калифорния, кажется, всегда была лидером социальных изменений в нашей стране, что происходит снова с переходом к зеленой энергии. Цель благородная, однако чрезвычайно амбициозная, особенно сроки. Поскольку она продвигает свою концепцию энергетики в остальную часть Америки, особенно в отношении хрупкой сети, будет интересно посмотреть, как отреагируют избиратели в других штатах, когда стоимость электроэнергии резко возрастет, а надежность сети снизится. Разумно предположить, что мы находимся на пороге того, чтобы стать свидетелями «калифорнизации» энергетической системы США.
Более того, энергетическая консалтинговая фирма T2 and Associates полагает, что электрификация только США в той степени, в какой это необходимо для устранения прямого потребления топлива (например, бензина, природного газа, угля и т. д.), будет стоить от 18 до 29 триллионов долларов. Опять же, учитывая, как такие амбициозные проекты были реализованы в прошлом, я подозреваю, что 29 триллионов долларов — это мало. Тем не менее, даже 18 триллионов долларов — это ошеломляюще, хотя мы все уже привыкли к триллионам. Для сравнения, и без того устрашающий уровень общего федерального долга США — 28 триллионов долларов.
Несмотря на это, как уже отмечалось в первой части, вероятность осуществления Великого перехода к зеленой энергии чрезвычайно высока. В связи с этим, я считаю, что такова же вероятность Великой зеленой инфляции.
Как писал в середине августа Дидье Дарсе из Gavekal: «В настоящее время, и это исторический великий почин, правительства выделяют значительные финансовые ресурсы, которых у них нет, на добычу очень слабо концентрированной энергии». (т.е. менее эффективной) «Ставка очень рискованная, и если она не удастся, что дальше? Современная экономика не выдержит дорогой энергии или, что еще хуже, нехватки энергии».
Хотя я согласен, что почин исторический, он определенно не очень великий (приношу свои извинения всем «великим»). Это особенно плохо для сдерживания инфляции, а также для попыток вырваться из трясины экономического застоя, в которой западный мир находится последние два десятилетия. То, что мы наблюдаем в Европе прямо сейчас, представляет собой чрезвычайно поучительный пример того, насколько катастрофической может быть война с ископаемым топливом (вскоре мы увидим, кто или что был/было закулисным участником этого конфликта).
По сути, я считаю, что, как я уже писал в прошлых постах в блоге EVA, мы сталкиваемся с третьим энергетическим кризисом за последние 50 лет. Если я прав, в ближайшие годы он будет характеризоваться периодическими скачками цен на нефть до трехзначных значений. Наряду с отказом США от золотого стандарта в 1971-м году при Ричарде Никсоне, высокая инфляция 70-х годов была вызвана двумя первыми энергетическими кризисами (арабское нефтяное эмбарго 1973-го года и иранская революция 1979-го). Если я не ошибаюсь насчет того, что это третий, он происходит в самое неподходящее время, когда США работают в режиме гипер-MMT *.
Откровенно говоря, я считаю, что многие в коридорах власти хотели бы, чтобы цена нефти достигла 100 долларов, а природного газа — 10 с чем-нибудь, поскольку это поможет ускорить переход к возобновляемым источникам энергии. Но потребители, вероятно, отреагируют совершенно по-иному, потенциально — насильственными действиями, как я уже отмечал на прошлой неделе.
В этом отношении поучителен опыт протестов «желтых жилетов» во Франции (названных по цвету жилетов, которые носили протестующие). Франция — в целом страна с левым уклоном. Несмотря на это, предложенный в ноябре 2018-го года дополнительный налог на топливо для финансирования перехода на возобновляемые источники энергии вызвал такие массовые гражданские беспорядки, что президент Франции Эммануэль Макрон отменил его в следующем месяце.
* MMT расшифровывается как Modern Monetary Theory (современная денежная теория). Она считает, что такое правительство, как американское, которое занимает в своей собственной валюте, может тратить, не беспокоясь о бюджетных ограничениях. Если у его облигаций с приемлемыми процентными ставками не хватает покупателей, центральный банк этой страны (в нашем случае ФРС) просто приобретает их за деньги, которые он создает с помощью своего цифрового печатного станка. Это то, что сегодня происходит в США. Многие экономисты считают, что это ведет к высокой инфляции.
Кроме того, другое мое большое опасение состоит в том, что Запад занимается односторонним энергетическим разоружением. Россия и Китай, вероятно, больше всего выиграют от этого опасного сценария. Я уже упоминал о невидимом участнике войны с ископаемым топливом, но вас может удивить, что бывший генеральный секретарь НАТО * обвинил российскую разведку в активной поддержке движений по борьбе с гидроразрывом в Западной Европе. Российское телевидение годами выступало против гидроразрыва, даже сравнивая его с педофилией (определенно, самая странная аналогия!).
Успех движения против гидроразрыва на континенте по существу предотвратил европейскую версию сланцевого чуда Америки (у Великобритании есть потенциал стать крупным производителем сланцевого газа). Как результат, внутренняя добыча природного газа в Европейском Союзе в течение многих лет находится в стадии быстрого спада.
Запрет гидроразрыва, конечно, сделал Европу в значительной степени зависимой от поставок российского газа, причем из России идет более 40% импорта. Это наглядно контрастирует с бумом сланцевой добычи в США, который не только сделал нас самодостаточными по природному газу, но и превратил нас в крупного экспортера сжиженного природного газа (СПГ).
В 2011-м году трубопровод «Северный поток», проложенный по дну Балтийского моря, начал поставлять газ из северной части России в прибрежный немецкий город Грайфсвальд. В течение многих лет русские стремились построить параллельный трубопровод с изобретательным названием «Северный поток — 2». Правительство США возражало против его утверждения по соображениям безопасности, но администрация Байдена отказалась от этих возражений. Похоже, «Северный поток — 2» войдет в строй, что сделает Европу еще более уязвимой для российского принуждения.
Возможно ли, что российское правительство и Коммунистическая партия Китая тайно и агрессивно поддерживали движения против ископаемого топлива в Америке? На мой взгляд, это кажется не только возможным, но и очень вероятным. На самом деле, я считаю наивностью не прийти к такому выводу. В конце концов, разве не в их геополитических интересах было бы увидеть, как США снова попали в цикл изнуряющей инфляции, оказавшись в двойной ловушке ММТ и третьего энергетического кризиса?
* Согласно бывшему генеральному секретарю НАТО Андерсу Фогу Расумссену: Россия «активно взаимодействует с так называемыми неправительственными организациями — экологическими организациями, работающими против сланцевого газа — чтобы сохранить зависимость Европы от импортируемого российского газа».
Также я был шокирован, когда послушал недавний подкаст журнала New Yorker на тему «интеллектуального саботажа». Это было интервью, взятое Дэвидом Ремником у шведского профессора Адреаса Мальма. Г-н Мальм — автор новой книги с буквально взрывным названием «Как взорвать трубопровод». Он на самом деле выступает за взрывы трубопроводов, чтобы препятствовать распределению ископаемого топлива.
Г-н Ремник явно сочувствовал своему гостю, но спросил его о влиянии резкого повышения цен на энергию на бедные слои населения, что явилось бы очевидным последствием, если бы рекомендации по саботажу выполнялись в больших масштабах. Г-н Мальм пожал плечами и сказал, что это цена, которую нужно заплатить за спасение планеты.
Честно говоря, я потрясен тем, что достопочтенный New Yorker предоставил трибуну для таких радикальных и противозаконных речей. В эпоху, когда люди лишаются платформы из-за безобидных комментариев, мне кажется невероятным, что это было опубликовано и не удалено. На мой взгляд, это отражает то, насколько СМИ терпимо относятся к атакам на индустрию ископаемого топлива, независимо от их пагубного воздействия на потребителей и мировую экономику.
Несомненно, есть гораздо лучшие способы справиться с вредными аспектами энергии, основанной на ископаемом топливе, чем тактика выжженной земли (в случае г-на Мальма — буквально), которая включает в себя попытки блокировать строительство новых трубопроводов, закрыть существующие и строго ограничить производство энергии в США. В случае Америки это вынудит нас без необходимости и во все большей степени полагаться на импорт. (Например, согласно Wall Street Journal, количество разрешений на бурение на федеральных землях упало до 171 в августе с 671 в апреле. Кроме того, спорный план по «инфраструктуре» на 3.5 триллиона долларов приведет к достаточно высокому увеличению лицензионных отчислений и сборов для американских производителей энергии, что сделает их глобально неконкурентоспособными.)
Такие действия только усугубят то, что уже является серьезным энергетическим кризисом, который может быть хуже, чем два кризиса 70-х годов. Америке легче по сравнению с Европой, однако, учитывая текущие политические тенденции в США, мы можем вскоре оказаться в той же переполненной энергетической лодке.
Возможные решения включают быстровозводимые небольшие модульные атомные электростанции; поощрение дальнейшего перехода от сжигания угля к природному газу (процесс, который, к сожалению, сейчас идет вспять, как уже отмечалось выше); внедрение и усовершенствование улавливания углерода и метана в точках выброса (включая совершенствование технологий сокращения выбросов из выхлопных труб); повышение герметичности трубопроводов для предотвращения утечек метана; это среди многих других методов смягчения последствий, если признать реальность, что мировая экономика будет зависеть от ископаемого топлива в течение многих лет, если не десятилетий.
Если движение против изменения климата не сможет признать важность ископаемого топлива, это почти наверняка вызовет обратную реакцию, препятствующую позитивным сдвигам, которые оно пытается вызвать. Это похоже на то, что было сделано, когда безжалостные атаки на ядерную энергетику вызвали ажиотаж строительства угольных электростанций в 80-х и 90-х годах. В связи с этим интересно наблюдать, как быстро Европа вновь переходит на угольную энергетику, чтобы бороться с энергетической бедностью и нормированием, с которыми там столкнулись уже сейчас — даже до наступления зимы. Когда выбор стоит между поддержкой инициатив против изменения климата с одной стороны и возможностью обогреть дом и обеспечить семью с другой, действительно ли есть какие-либо сомнения в том, какой вариант выберет большинство избирателей?
Мой перевод (с несущественными сокращениями) из Green Energy: A Bubble in Unrealistic Expectations, Part II.
В комментарии к первой части я помянул Сталина, но есть и хорошая американская традиция — «повесь их повыше»…
Комментариев нет:
Отправить комментарий