Две «экспертные» неудачи и их последствия

Опубликовано: 31.10.2021

Как наши технократические элиты отбросили традиционную мудрость.

Photo copyright: pixabay.com

Брюс Торнтон 

Брюс Торнтон является стипендиатом Shillman Journalism Fellow в Центре свободы Дэвида Горовица.

Самым значительным изменением в истории нашего политического порядка стал переход от демократической республики к технократической олигархии. В первом случае федеральное правительство ограничено, а его полномочия проверяются и уравновешиваются Биллем о правах, Конгрессом, Верховным судом и полномочиями суверенитета штатов. В последнем случае власть расширяется и концентрируется в федеральном правительстве и исполнительных органах, укомплектованных «экспертами», чьи знания и суждения якобы превосходят практическую мудрость, здравый смысл, неотъемлемые права и традиционное самоуправление суверенного народа и его представителей.

После почти столетия постоянно расширяющейся концентрации и расширения сферы федеральной власти при администрации Байдена мы достигли пика, когда эта власть становится той самой тиранией, которую стремились предотвратить Основатели. Как еще вы это назовёте, когда для продвижения интересов партийной фракции или Национальной ассоциации школьных советов, Генеральный прокурор направляет ФБР вместе с несколькими другими федеральными агентствами для расследования деятельности родителей, которые, осуществляя свои конституционные права, подвергают сомнению программу обучения и требуют подотчетности избранных на местном уровне школьных советов штатов? Всё изложенное выходит далеко за пределы конституционных полномочий федерального правительства!

Эта трансформация от республики к технократии продолжается уже более века.

В начале подъема прогрессивизма были явные призывы к технократическому контролю, посредством департаментов и агентств исполнительной власти. Профессор Вудро Вильсон в 1887 году посоветовал стране «открыть для общественности бюро квалифицированного, экономичного управления», состоящее из «сотен мудрых» специалистов, уполномоченных руководить тысячами американских граждан. Эти мудрые специалисты зачастую «эгоистичны, невежественны, робки, упрямы или просто глупы».

Прогрессисты, такие как Герберт Кроли в 1909 году, утверждали, что экспертам для достижения этой цели «требуется повышенное количество централизованных действий и зон ответственности», что, в свою очередь, требует, продолжал Кроли, чтобы мы «отбросили сильную, почти доминирующую тенденцию рассматривать существующую Конституцию с суеверным благоговением и с ужасом бояться изменить ее даже в мельчайших деталях». И это несмотря на то, что, когда Кроли писал это, уже было внесено 18 поправок, «изменяющих» Конституцию.

А Уолтер Липпман в 1914 году связал аргумент в пользу технократии с профессиональной подготовкой в области «гуманитарных наук», ибо «великий триумф современной психологии – это ее растущая способность проникать в желания людей, которые управляют их мыслями». Эти первые прогрессисты описывают основы сегодняшнего технократического Левиафана: «живая Конституция», которая должна быть адаптирована к возникновению новых «гуманитарных наук», таких как психология, социология, экономическая и политическая науки (NB); и передача полномочий по управлению от суверенного народа и его представителей к самостоятельно избранным, неподотчетным бюрократам.

В течение почти столетия «управленческая элита» федеральных технократов все больше колонизировала наши федеральные институты и оставила после себя историю серийных неудач. Администрация Байдена и ее коленопреклоненное неприятие усилий Дональда Трампа по обузданию федерального регулятивного высокомерия менее чем за год зафиксировали еще больше провалов «сотен мудрых» дома и за рубежом.

 Дома

Экономическая политика, имея дело с цифровыми данными и статистикой, создает иллюзию научной определенности и объективности. Но, как и во всем, что связано с людьми и их страстями, интересами и иррациональными мотивациями, не существует «науки» экономики, независимо от того, насколько полезными могут быть ее данные в качестве эмпирических доказательств.

Помните, когда экономический «мозговой трест» Барака Обамы провозгласил, что рост ВВП не поднимется выше 2%? За исключением пандемийного 2020 года, каждый год президентства Трампа наблюдался рост выше этого предполагаемого предела. Таким образом, вместо экономической науки существуют конкурирующие политические фракции, которые используют федеральную и манипулируемую статистику для продвижения своих идеологических предпочтений, независимо от затрат и опасностей для экономики страны в целом.

Возьмем, к примеру, последний предложенный демократами проект расходов. Этот законопроект о выделении более 5 триллионов долларов был разработан после того, как около 5 триллионов долларов уже были потрачены на помощь в связи с пандемией. Государственный долг вырос до 30 триллионов долларов или 128% ВВП, что более типично для несостоятельных экономик. Эта явная и реальная опасность для нашей экономики рационализируется псевдонаучной и нечестной «теорией». Современная денежная теория, например, утверждает:

Суверенные в денежном отношении страны, такие как США, Великобритания, Япония и Канада, которые тратят, облагают налогами и заимствуют в фиатной валюте (бумажные деньги), печатание которых они полностью контролируют, и операционно не ограничены доходами, когда дело доходит до расходов федерального правительства.

Проще говоря, такие правительства не полагаются на налоги или займы для расходования средств, поскольку они могут печатать столько, сколько им нужно, и являются монопольными эмитентами валюты. Поскольку их бюджеты не похожи на бюджеты обычных домохозяйств, их политика не должна определяться страхами роста государственного долга.

Достаточно здравого смысла, чтобы понять, что эта «теория» является спекулятивным обоснованием для увеличения расходов прогрессистов на их программу «социальной справедливости», перераспределения чужих денег, включая деньги еще не родившихся детей, ради партийной власти. Даже диккенсовский транжира мистер Микобер знал лучше: «Годовой доход в двадцать фунтов, годовые расходы девятнадцать и шесть, результат – счастье. Годовой доход двадцать фунтов, годовые расходы двадцать фунтов и шесть, приводят к страданиям».

Кроме того, есть ложные утверждения, используемые для продажи этой безрассудной политики избирателям. Одним из наиболее частых является обращение к зависти и обиде людей, утверждающих, что «богатые» должны «платить свою справедливую долю». Эта ложь была разоблачена неоднократно, последний раз в недавней колонке Wall Street Journal Фила Грэмма и Майка Солона. «Ни в одной другой стране, – пишут они, – богатые не несут большей доли бремени подоходного налога, чем в США».

Данные Организации экономического сотрудничества и развития показывают, что 10% домохозяйств зарабатывают около 33,5% всего заработанного дохода, но платят 45,1% всех подоходных налогов, включая налоги на социальное обеспечение и медицину. Этот коэффициент прогрессивности 1,35 намного выше, чем в любой другой стране. Коэффициент во Франции составляет 1,10, Германии это 1,07, а в Швеции даже 1. В последнем исследовании ОЭСР, проведенном в 2015 году, 10% самых высокооплачиваемых работников в США заплатили 45% всех подоходных налогов. Во Франции топ-10% заплатили только 28%, в Германии они заплатили 31%, а в Швеции 27%. И наоборот, остальные 90% зарабатывающих в США заплатили 55%. В то время как 90% работников во Франции заплатили 72%, в Германии и Швеции соответствен о 69%, а 73%.

Аналогичным образом, тезис демократов о том, что снижение Трампом налогов в 2017 году благоприятствовало богатым, также опровергается: «Объединенный комитет по налогообложению и Бюджетное управление Конгресса обнаружили, что снижение налогов в 2017 году сделало американскую налоговую систему более прогрессивной, и, по данным CBO, «федеральный налог на 10% высокооплачиваемых работников был на 0,5 процентных пункта выше в 2018 году, чем в 2017 году». Проблема не в числовых данных как таковых, а в их неправильном использовании и искажении, в том числе, когда данные о потреблении игнорируются при определении «неравенства доходов».

Наука и опыт не имеют ничего общего с этой партийной политикой. Она противоречит человеческой природе. Еще в древних Афинах идея политического равенства выродилась в радикальный эгалитаризм (утопия о необходимости равенства в распределении национальных богатств и доходов), «равенство результата» или то, что сегодняшние «проснувшиеся» называют «равенством». И поскольку, как заметил Джеймс Мэдисон, «наиболее распространенным и долгосрочным источником раздора было разнообразное и неравное распределение собственности», партия централизованной власти стремится перераспределить деньги других людей, используя негодование из-за «неравномерного распределением собственности», игнорируя тот факт, что эта неравномерность отражает индивидуальные различия в таланте, добродетели, тяжелом труде и просто везении.

За рубежом

За рубежом наш «международный порядок, основанный на правилах», также отражает псевдонауку и партийные предрассудки. Одной из особенностей этой «постмодернистской» внешней политики является фетиш «дипломатического взаимодействия». Игнорируя внутренние конфликты между суверенными государствами, преследующих свои разнообразные интересы и видения добра, глобалистские внешнеполитические учреждения утверждают, что «дипломатическое взаимодействие» через многонациональные соглашения и договоры, а также наднациональные институты могут поддерживать мир и порядок без силы. Такая вера игнорирует большое разнообразие и зачастую конфликты с нулевой суммой, которые возникают из радикально разных культур, традиций, верований, историй, ценностей и морали.

Серийные неудачи этого своеобразного идеализма были многочисленны даже в период после Второй мировой войны: войны в Корее и Вьетнаме, этнические чистки и массовые убийства в Африке и на Балканах, а также странах юго-восточной Азии, рост исламского джихадистского террора и геополитический авантюризм России и Китая – ничто из перечисленного не было предотвращено или даже смягчено «дипломатическим взаимодействием» или наднациональными институтами, зависящими от американской военной мощи. Действительно, эти «постмодернистские» фантазии, особенно в случае Китая, способствовали и облегчали амбиции нелиберальных и тоталитарных режимов.

В последнее время фиаско в Афганистане стало образцом беспомощной дипломатии. Наши дипломаты и другие представители встречались с представителями талибов в катарской Дохе для координации усилий по нейтрализации террористических группировок, таких как ИГИЛ. Но при этом руководство талибов заявило, что сотрудничества с американцами не будет. На этот высокомерный отказ Госдепартамент ответил лаконичным дипломатическим заявлением, назвав представителей Талибана «откровенными и профессиональными».

Хуже того, талибы продолжают разыгрывать наш Госдепартамент как дураков, используя успокаивающую риторику, чтобы ввести нас в заблуждение от своих жестоких действий. Как сообщает CNN, «пресс-секретарь талибов Забиулла Муджахид сказал CNN: «Мы еще не приняли решения о делах или правах женщин, но мы обсуждаем». В то же время военная победа талибов была настолько полной, что у них мало стимулов идти на компромисс или торговаться с афганскими полевыми командирами. Они быстро начали подавлять любое инакомыслие, будь то со стороны общественных активистов, повстанцев в Панджшерской долине или салафитов, которые практикуют ислам иначе, чем талибы.

В то время как Запад, особенно США, пытается использовать иностранную помощь и международное признание, чтобы изменить поведение талибов, эти мусульмане-традиционалисты возвращаются к соблюдению жестоких законов шариата. Как сообщает Джим Джерати: «Журнал Foreign Policy подтверждает, что Шариат талибов – самый жестокий из всех. Афганское правительство налагает наказания, которые не имеют никакого сравнения с другими странами исламского мира». Казни без надлежащего судебного разбирательства, забивание женщин камнями, обезглавливание и отрезание рук обвиняемым ворам вернулись; судебные дела и присяжные больше не являются частью правовой системы».

Дипломатическое заблуждение, распространяемое нашими «экспертами» по национальной безопасности и внешней политике, серьезно скомпрометировало нашу войну против джихада за последние двадцать лет. В плену провалившихся парадигм, основанных на сомнительных предположениях о человеческой природе, они упустили возможности решительно противостоять нашим врагам, особенно иранской теократии, которая в течение 40 лет вела войну против нас и наших союзников на Ближнем Востоке.

И вот теперь, администрация Байдена, отчаянно стремится возобновить трусливую ядерную сделку с Ираном, даже когда муллы, чувствуя нашу цивилизационную несостоятельность, презрительно отвергают нашу «дипломатическую пропаганду», в то время, когда их доверенные лица за рубежом сеют террористический хаос, а их центрифуги дома продолжают раскручивать свой путь к созданию ядерного оружия. Это всего лишь два примера того, как наши технократические элиты и «эксперты» отбросили традиционную мудрость о человеческой природе, которая подтверждалась на протяжении тысячелетий; и увековечили сомнительные идеи, противоречащие здравому смыслу и эмпирическим данным. В результате наш престиж и влияние за рубежом уменьшились, а наша экономика внутри страны столкнулась с фискальной катастрофой – двойным ударом по нашему статусу сверхдержавы и дальнейшей эрозией наших политических свобод.

Перевёл Борис Архипов

Источник: Two ‘Expert’ Failures and Their Consequences | Frontpagemag