Внучка террориста

Опубликовано: 1 апреля 2020 г.

Яков Фрейдин США

Рубрики:

Проза

По удивительной игре случая вот уже во второй раз случилось мне соприкоснуться с историей жизни, а вернее, смерти пламенного вождя русской революции и безжалостного разрушителя устоев старого мира Льва Троцкого. Пару лет назад я написал рассказ, где раскрыл семейную тайну американского социалиста, а вернее — коммуниста Берни Сандерса, который оказался родным сыном Троцкого. А тут неожиданно снова возник тот самый Лев Давыдович, хотя с совершенно неожиданной стороны. Получилось это так. 

Прошлым декабрём, ещё до коронавируса, мы с женой и с друзьями Мариной и Андреем Б. решили поехать ночным поездом из Венеции в Вену. Купили билеты и, продираясь сквозь густой и вязкий поток туристов, в основном китайских, пешком дошли от нашего отеля, что был прямо у моста Риальто, до железнодорожной станции Санта Лючия.

При посадке увидели, что в тот же вагон загружается небольшая группа киношников, человек шесть или семь. Их принадлежность к миру кино я легко опознал по нескольким специфическим кованым сундукам с аппаратурой, двум массивным штативам и привычке складывать большой и указательный пальцы обеих рук в рамочку, а затем через неё, как в видоискателе, рассматривать всё и всех, особенно молодых женщин.

Во главе этой группы выделялся среднего роста элегантный человек лет под семьдесят. У него было красивое лицо породистого итальянца с заметно выдающимся носом, тонкими чувственными губами и слегка курчавыми седеющими волосами. Он давал указания своей группе: кому куда в вагоне поселяться, какие ящики заносить первыми, и так далее. Когда всё было погружено, а мы уютно устроились в нашем двухместном купе, поезд тронулся и плавно покатил к материку.

Через пару минут после отправления мы с Андреем вышли из своих купе в коридор, чтобы посмотреть в окно на удаляющуюся Венецию. У соседнего окна стоял тот самый элегантный руководитель киношной группы и тоже любовался проносящимися мимо огнями длинного венецианского моста. Услышав наш русский говор, он приветливо спросил: «Vieni dalla Russia?». Я ответил, что нет, мы из Калифорнии, хотя в далёком прошлом — действительно из России, вернее, из СССР.

Наш собеседник с улыбкой сказал, что у его семьи тоже раньше была некоторая связь с Россией, а сейчас есть и с Америкой. “Впрочем, — добавил он, — этими связами он не гордится”. Мне было трудно понимать его беглую итальянскую речь, и я спросил, не говорит ли он по-английски. Оказалось, что да, и весьма прилично. Поэтому дальше мы с ним говорили уже по-английски. Он представился и сказал, что его имя Кристиан и по профессии он кинорежиссёр, иногда актёр и сценарист. Сказал, что его группа направляется в рождественскую Вену, чтобы снять там несколько коротких эпизодов для будущего фильма. Я спросил: а что же такого неприятного произошло в прошлом у него с Россией и что за проблема сейчас с Америкой, чем он не хочет гордиться? 

de_sika.jpg

Он помолчал немного, глядя в ночное окно, а потом повернулся ко мне, протянул руку и сказал: 

— Моё полное имя Кристиан де Сика. Не исключено, что моя фамилия вам знакома. 

Я удивлённо ответил:

— О да, фамилия, разумеется, знакома. Как не знать великого режиссёра Витторио де Сика, автора классических фильмов «Похитители велосипедов» и «Брак по-итальянски» с Софи Лорен и Марчелло Мастроянни. Вы случайно не родственник?

— Очень даже родственник. Витторио — мой отец, — ответил Кристиан.

Мы с Андреем были польщены и впечатлены — не каждый день попадаются столь интересные дорожные знакомства. Кристиан сказал, что пошёл по стопам отца, но, разумеется, такой славы, как он, не добился, хотя тоже снял несколько интересных фильмов. «Золотой век итальянского кино ушёл навсегда…» — со вздохом добавил он. Мы какое-то время помолчали, глядя в ночные окна, а затем я повторил свой вопрос о том, что же такого малоприятного связывало его с Россией и Америкой. Он ответил:

— Видите ли, в России во время их революции был руководитель, даже вождь (Кристиан использовал итальянское слово «дуче»), которого звали Леон Троцкий, уверен, что вы знаете. Так вот, без малого 80 лет назад мой дядя Рамон Меркадер, родной брат моей матери, его убил… Вернее, как недавно я узнал, убить-то убил, но не его, а совсем другого человека — сам того не зная, и до конца своих дней был уверен, что убил именно Троцкого. Мне недавно перевели с русского языка статью, где всё это подробно рассказано…

Вот тут пришла пора мне его удивить. Я сказал, что, скорее всего, ту самую статью на русском языке, что ему перевели, написал я сам пару лет назад со слов американского сенатора Берни Сандерса, который оказался родным сыном Троцкого. При этих моих словах Кристиан страшно обрадовался, опять схватил меня за руку и стал её трясти:

— Удивительная встреча! Невероятная! Вот уж действительно, никогда не знаешь, что тебя может ждать в пути. Занятно, очень занятно… Ваша статья внесла в мою душу большое смятение и немалое удивление. Я многие годы думал, что мой дядя — это убийца Троцкого, и был даже горд, что он избавил мир от такого злодея. Впрочем, потом в моей голове всё перевернулось, когда я понял, что дядя Рамон сам был террористом-коммунистом на службе у Дьявола. Велика важность — один бандит убил другого бандита!

Судя по вашей статье, вы в марксизм не верите, а потому я вам честно скажу: если бы они, как пауки в банке, все так друг дружку извели — было бы совсем неплохо. К сожалению, эта порода живуча. Вот и в моей семье… Со стороны моей матери почти все Меркадеры со времён гражданской войны в Испании, а может даже раньше, были помешаны на осчастливливании человечества через насилие. Я как-то ещё могу понять их наивную тягу к коммунизму в те далёкие годы, но сегодня…

— А разве ваша мать и сегодня верит в коммунизм? — спросил Андрей.

— Да нет, что вы, её уж давно нет в живых, и уже более сорока лет как нет в живых её брата Рамона, официального убийцы Троцкого. Но какая-то гниль от Меркадеров передалась по наследству следующим поколениям в нашей семье. К счастью, лично мне эти марксистские гены не достались, но вот другой моей родне…

— Какой другой?

— Вот тут-то и появляется американская связь, которой мне тоже не стоит гордиться. Если интересуетесь, могу рассказать про скелеты в моём семейном шкафу, как шутливо говорят у вас в Америке. Произошло вот что. Дядя Рамон после убийства Троцкого в 1940 году получил в Мексике 20 лет тюрьмы и отсидел их от звонка до звонка. Когда его выпустили, он сразу же уехал в Москву, где за свой «подвиг» был награждён всякими медалями и обласкан почестями. Выделили ему бесплатную квартиру в центре города и пенсию. Но жить долго в Советской России ему было трудно: языка не знал, друзей не было, да и русская культура для него совсем чужая. Тогда ему позволили уехать на Кубу, где как раз в то время Фидель Кастро стал диктатором. Троцкий был кумиром многих латиноамериканских революционеров, а фамилия Меркадера, его убийцы, была в тех краях ещё на слуху. Поэтому дядюшке на Кубе под своим именем жить было рискованно — троцкисты вполне могли ему отомстить за гибель их кумира. Тогда он для личной безопасности взял псевдоним и стал зваться Рамон Лопес. 

ramon.jpg

В середине шестидесятых моя мать решила поехать в Гавану и повидаться с братом. Она взяла меня с собой, и мы туда полетели. Мне тогда было лет пятнадцать или около того, испанского языка я не знал, поэтому не понимал, о чём они с матерью говорили. Куба мне не понравилась, с дядей мне было скучно и хотелось скорее домой в Италию. Мы вернулись - и больше я его никогда не видел, хотя мать туда ещё пару раз летала с ним повидаться.

В Гаване Рамон женился на некой Миранде Кортез, кстати, из древнего рода испанского мореплавателя 16-го века Германа Кортеса. Вскоре у них родилась дочь Бланка, моя двоюродная сестра. Однако брак дяди с Мирандой был неудачным и они через год развелись. Он вернулся в Москву, а она в Гаване вскоре снова вышла замуж за какого-то кубинского барбудо, и, по поручению Кастро, они уехали в Пуэрто-Рико, похоже, делать там революцию. А что ещё он мог им поручить?

Дядя Рамон нигде себе не мог найти покоя и все последующие полтора десятка лет постоянно мотался туда-сюда между Москвой и Гаваной. С Кастро у него отношения не сложились, и на Кубе, как и в России, ему было некомфортно. В один из приездов в Москву он женился, но я не помню, а вернее, не знаю, кто была его вторая жена. Однажды во время перелёта из Москвы в Гавану он заболел, оказался в госпитале, где и умер в 1978 году. Тело его перевезли в Москву, и там он был похоронен как Рамон Иванович Лопес.

Что касается его дочери Бланки — моей кузины, и её матери Миранды с новым мужем, то они, прожив некоторое время в Пуэрто-Рико, втроём перебрались в Нью-Йорк и стали американцами. Кто знает — зачем? Может, чтобы по заданию Кастро нести в Америку идеи Маркса?

Я вам говорил про гнилые гены в испанской ветви нашего рода, сейчас станет ясно, что я имел в виду. Моя кузина Бланка выросла в Нью-Йорке в семье верующих коммунистов и вышла замуж за некого Сержио Окасио, тоже пуэрториканца. Тридцать лет назад у них родилась дочка Алекс. Казалось бы, всё уже в прошлом, мир изменился и с коммунизмом покончено, однако нет — когда Алекс подросла, она переняла, видимо, от родителей и своего деда Рамона Меркадера тягу к марксизму. А затем в колледже левые профессора ей окончательно промыли мозги так, что Алекс или как её сейчас зовут Александрия Окасио-Кортез, внучка Меркадера, стала законченной коммунисткой.

Вам её имя должно быть знакомо — после колледжа, не имея никаких полезных талантов, она нигде не могла найти приличную работу и устроилась барменшей в ресторан. Потом сообразила, что, если заняться политикой, то можно обеспечить себе «la dolce vita» и жить припеваючи без особых хлопот, как при «коммунизме». Вот тут она весьма преуспела и даже смогла попасть в ваш американский Конгресс. Вы там, в Америке, глядите в оба, а не то в один печальный день эта барменша может стать президентом, и тогда ни вам, ни нам несдобровать.

aleksandriya.jpg

— Ну, разумеется, — ответил я, — кто же у нас в США не знает эту пламенную коммунистку Шурочку-дурочку! Ленин говорил, что любая кухарка может управлять государством, так почему не барменша? Вы мне прямо отрыли глаза — я и не знал, что Александрия Окасио-Кортез - это внучка террориста Меркадера. Действительно, яблоко от яблони недалеко падает. Хочу, однако, надеяться, что она ещё молодая и с годами поумнеет. Молодость — это недостаток, который со временем проходит. Впрочем, надежда слабая. Гены себя всегда проявят. К примеру, Сандерс-Троцкий перенял коммунистическую заразу от своего отца и, пожалуйста — дожил уже почти до 80, однако не поумнел…

— Тут вы не правы, — возразил де Сика, — этот Сандерс не так глуп, как выглядит. Он хитёр и прекрасно понимает, что в мире выросло новое поколение «шурочек-дурочек», которые не знают историю и наивно верят в социализм-коммунизм. Им кажется, что «отнять и поделить» — это решение всех мировых проблем. Хитрый Сандерс надеется, что голоса таких простаков помогут ему взлететь на вершину власти и стать вашим президентом. Удивительно, как всё в жизни переплетено: внучка убийцы Троцкого стала соратницей сына Троцкого, престарелого коммуниста Берни Сандерса. Ай-ай-ай, что делается! Неисповедимы пути господни…

— Спасибо, Кристиан, — сказал я, — что рассказали про скелеты в вашем семейном шкафу. Надеюсь, что вы в качестве яблока от яблони действительно недалеко откатилось и гены великого Витторио Де Сика проявятся в вашем новом фильме. Удачи и аrrivederci!

Мы пожелали друг другу спокойной ночи и отправились по своим купе.

1 Апреля 2020 г.