Подростковое насилие в России только на первый взгляд сводится к громким случаям вроде трагедии в Керчи, убийству многодетной матери в кубанском поселке Псебай или резне в пермской школе. Если заглянуть в региональные полицейские сводки, становится понятно, что подобные преступления происходят еженедельно. «В Барнауле подростки избили девочку». «В Смоленске несовершеннолетние убили мужчину». Таких сообщений сотни: из Воронежа, Читы, Кирова. Инциденты редко выходят за пределы региональной повестки. Информация о них живет один-два дня. Зачастую никто не ищет причин случившегося: не пытается понять, что именно толкнуло молодого парня или девушку на преступление.
«Новая газета» проанализировала несколько преступных деяний подростков. Вместе с психологами, общественниками, родителями, чиновниками и такими же школьниками мы выявили целый ряд факторов, которые постепенно, наслаиваясь друг на друга, подводят подростков к преступлениям. Самое страшное, что большинство этих факторов мы воспринимаем как данность.
Часть 1. Два недолюбленных ребенка
«Просто было любопытно»
В середине ноября в СМИ короткой строкой прошла новость: «В городе Чайковский Пермского края девятилетний школьник сжег бездомного. Мать мальчика оштрафовали на 100 рублей».
Само преступление произошло 14 октября, однако долгое время о нем не говорили. Фабулу дела изучаю по дороге в Чайковский.
Третьеклассник М. 14 октября допоздна гулял с двумя друзьями в Завокзальном районе. Школьники пришли к девятиэтажному дому на улице Сосновой. У входа в подвал компания увидела спавшего мужчину. Кто-то из школьников достал тетрадку, коробок спичек и бутылку с воспламеняющейся жидкостью. Наши собеседники утверждают, что это был ацетон.
Дети начали поджигать бумагу. М. бросал ее в сторону бездомного. Когда на том загорелась одежда, все трое убежали.
На крики мужчины сбежались люди. Но реальную помощь пытались оказать только трое: два жителя дома и продавец расположенного рядом цветочного магазина. Они носили воду в бутылках. Двое очевидцев начали снимать огонь на видео, но когда подошли поближе и увидели, что это не просто пожар, только и смогли сказать: «Там человек горит. Идем отсюда».
Следственный комитет возбудил уголовное дело по статье «Убийство». Местные бездомные опознали в погибшем своего 38-летнего товарища Вадима.
Еще до приезда в Чайковский мне удается поговорить с мамой Вадима Людмилой Борисовной.
— Встречаться я не хочу. Ни с вами, ни с семьей этого школьника. Местные СМИ уже все переврали. Написали, что я хочу деньги за сына получить. Бред какой. Кто мне Вадика вернет?
Тот факт, что Вадим временами жил на улице, Людмила не отрицает. Но отмечает: всегда возвращался домой.
— И еще у него осталось двое детей. Младшей 9 лет. Как и М. Я знаю, что его мама хочет со мной поговорить. А я вот пока не хочу.
Сам М. на допросе сказал, что не хотел причинить спящему вред, «просто было любопытно, что получится».
Десятиклассник-авторитет
Чайковский встречает серыми девяти- и пятиэтажными домами-коробками вперемежку с бараками. На стенах домов странные надписи, которые трудно разобрать, и совершенно отчетливые — с предложением работы через Telegram. Такие объявления обычно связаны с «закладками».
Место для города его основатели выбрали хорошее: изгиб Камы, красивый холмистый пейзаж. Но сам город этому пейзажу не соответствует.
Подхожу к школе, где учится М. Меня просили не называть ее номер — в городе очень боятся за своего ученика. И не зря: после того, как видеозапись пожара попала в Сеть, в адрес М. и его семьи начали сыпаться оскорбления и угрозы. Спасает только то, что имя мальчика не публикуют ни местные журналисты, ни сведущие люди в социальных сетях.
Открыто поговорить с кем-то из учителей не удается.
Они лишь твердят: «Семья благополучная. Не знаем, почему так произошло».
Несколько школьников советуют пообщаться с десятиклассником Костей: «Он в школе авторитет. Ситуацией интересовался».
С Костей договариваемся встретиться на набережной за гостиницей «Чайка». На встречу он приходит с двумя друзьями.
— Приехали, чтобы парня обгадить? — Костя сразу выражает мне недоверие.
Требуется около пяти минут, чтобы объяснить ему, что моя задача разобраться в причинах произошедшего, а М. я даже называть не буду.
— А я разбирался, — говорит он, наконец. — Парень-то нормальный. Его не петушить, а понять надо.
— Что значит «петушить»?
— Ну… не травить, — уточняет Костя.
Нужно сказать, что уточняет он не так. Да и многое из его речи в газете не напечатаешь.
— Парень сам по себе нормальный, учится хорошо, — продолжает Костя. — Но вот с семьей ему не повезло. Отец их давно уже бросил, уехал в Москву, якобы поработать, и не вернулся. Мать одна его тянет, но она постоянно на работе, он сам по себе растет. Ей вроде и не *** [все равно], но она как бы по схеме действует. Сунула в какую-то секцию футбольную, а ему это нафиг не надо. Думает, что занимает его чем-то, а на самом деле только хуже делает.
— А что ему интересно?
— Да *** [черт знает].
Парня все равно улица растит. А на улице у каждого интерес свой.
Кто-то в спорт идет. Это сейчас модно. Кому-то граффити эти *** [долбанутые] нравятся. Я лично таких в нашем городе не уважаю: рисуют *** [ерунду]. Кто-то в футбольные хулиганы лезет. Дрались даже раньше за «Спартак» и «Амкар». Но этих мало, у нас здесь футбола нет. Ну а кто-то просто бухает, нюхает, сочиняет рэпчик.
Спрашиваю, могли ли дети, имея при себе ацетон, использовать его не только для поджигания бумаги.
— Я уверен вообще, что так и было. Кто сейчас хоть немного, хоть чем-то не балуется?
— Чем сейчас балуются?
Костя отмахивается:
— Да ну, о чем ты? Наркотиков нет. Это очень дорого. Я про классику: выпить, курнуть.
«Бездомных избивают периодически»
Алексей Шишкин возглавляет местное отделение ДОСААФ. А еще 8 лет кормит бездомных и оказывает им психологическую помощь.
— Мы раздаем еду по пятницам. Суп, хлеб, сладкий чай, печенье. Часто нас приглашают на благотворительные ужины владельцы кафе и столовых. Иногда даже бывает очередь из желающих.
По пятницам Алексей кормит бездомных, а по понедельникам — приводит к ним психологов.
— Садимся в круг, обсуждаем проблемы каждого. Нам удалось многих вернуть к нормальной жизни, они дома живут.
Погибшего Вадима Алексей по долгу своей волонтерской деятельности знал, но рассказать о нем, признается, особо нечего.
— Вадим, к сожалению, не стремился менять свою жизнь. Весной уже был на волосок от гибели — получил ножом в пьяной драке. Тогда врачи его вытащили…
По словам Алексея, обижают бездомных в Чайковском часто.
— Раньше чуть ли не каждый месяц встречал побитых. Спрашиваю: «Кто тебя?» Говорит: «Малолетки». И второго «малолетки», и третьего.
Бездомные часто на них жалуются. Для подростков они легкая добыча, их побить не жалко, ходят, вид портят.
Мы эту проблему решили радикально: переодели их. Объявили сбор одежды по городу. Люди охотно откликнулись. И сейчас иногда идет человек — не скажешь, что бездомный. И бить стали реже…
О причинах поступка М. Алексей говорит не так, как десятиклассник Костя.
— Я сразу понял, что семья благополучная. По крайней мере, мама не пьет, работает. Только, видимо, своего времени она ему уделить не может — вся в работе. Парень сам по себе. А вокруг насилие — достаточно включить телевизор. Мы же видим, сколько зла накапливается, сколько войн. И ребенок впитывает.
ПДН
С Людмилой Мазуниной, начальником отдела по делам несовершеннолетних, заранее договариваемся, что не будем обсуждать случай с М. Но разговор начинается именно с него.
— Мы беседовали с мамой мальчика. Беседовали с ним. В конце концов, убедились, что он не хотел убивать. И что семья нормальная. Да, не полная. Но нормальная, — чиновница говорит с непривычным для официальных лиц человеческим переживанием. —
Мама одна тянет на себе весь быт. Может, что-то и упустила в воспитании. Но попробуйте все вынести в одиночку.
По словам Людмилы, насильственные подростковые преступления для Чайковского не характерны.
— У нас больше имущественные — кражи. Конечно, сейчас такое неравенство: у кого-то есть хороший велосипед, а у кого-то нет. А ребенку хочется. Тут нужно, чтобы родители умели говорить с ребенком, умели объяснить, что нельзя красть. Семья должна вперед ребенка идти.
Но и семьи, подчеркивает Мазунина, бывают разными. Приводит пример 17-летней девочки, которая из-за болезни должна была учиться на дому, но не училась.
— Мы спросили ее маму, в чем дело. Так она через несколько дней пришла к нам на комиссию с отрядом пенсионеров. Они заявили, что мы тут работаем нелегально, что Советский Союз был развален незаконно, что они себя гражданами РФ не признают и на наши вопросы отвечать не будут. Вот серьезно: спросили у родителя, почему дочь не обучается…
***
Уезжая из Чайковского, удивляюсь, сколько несчастий вскрыл один эпизод с гибелью бездомного. Это несчастье неполных семей, которые множатся не только от безответственности, но и по нужде — из-за отсутствия работы; несчастье массового воспитания детей улицей и само лицо этой улицы; несчастье неинтересных секций, куда родители отводят своих детей, «чтобы хоть чем-то занимался». Глобально — несчастье равнодушия: государства к человеку и человека к человеку.
На улице Сосновой 14 октября встретились два недолюбленных ребенка: один предоставленный себе школьник, другой — бездомный. Встреча закончилась трагедией.
Часть 2. Убийство в гаражном кооперативе
Совсем другое преступление произошло 9 августа в пригороде Екатеринбурга Березовском. Пятеро подростков убили 20-летнего инвалида Дмитрия Рудакова. Школьники (всем от 13 до 16 лет) пригласили его выпить пива, заманили за гаражи, заставили раздеться и начали избивать. Когда поняли, что Дмитрий мертв, просто ушли.
Слишком криминальный город
Березовский, в отличие от Чайковского, не производит удручающего впечатления. Улицы подметены, много новых домов и красивых скверов.
— Это только внешность, — уверяет 19-летний Илья Тюпанский. — Если тут пожить — очень удивитесь, сколько здесь гнили.
Илья был знаком и с убийцами, и с погибшим. Вместе мы идем к гаражам, где произошло преступление.
— В тот день, когда они убили Диму, Боня, главный заводила, позвонил нашему общему знакомому и попросил о помощи. Признался, что убил человека, но тот не поверил. На следующее утро этот знакомый поехал проверять на место и обалдел — там лежал голый труп. Он мне даже видео скинул. Знакомый пошел к маме Бони, рассказал о ситуации. Та попросила пока ничего полиции не говорить.
В итоге знакомый Ильи все-таки пошел в полицию, и Боню с мамой сняли с поезда, который ехал в Башкирию.
Мы заворачиваем от автовокзала в крупный гаражный кооператив, петляем между рядов и, наконец, выходим к гаражу №298. «Здесь они его убили. Даже кровь до сих пор осталась, — Илья показывает на черные следы на двери гаража. — Потом оттащили к 301-му, там и положили».
— Что могло их толкнуть на убийство? — спрашиваю.
— Да здесь такие нравы. У нас нет тюрем, но очень активно АУЕ. Здесь живет несколько бывших зэков, которые учат школьников своим обычаям. Мне сейчас 19, и я от всего этого дистанцировался. А в 14, знаешь, чем я занимался? «Выхлопывал» машины.
«Выхлопывать», объясняет Илья, значит взламывать авто и доставать все ценное: от вещей и магнитолы до аккумуляторов.
— Меня этому научил один местный авторитет. Официально он безработный, но на деле — владеет спортклубом и спортбаром. Они не на него оформлены. Таких людей, как он, здесь много. Набирают к себе школьников: узнают, что кто-то забил кому-то «стрелу», приходят без приглашения, вступаются за одну из сторон и решают вопрос. Могут затвор передернуть, но не стреляют. А потом тот, за кого они заступились, становится им должен.
По словам Ильи, он несколько раз «выхлопывал» автомобили, а когда захотел уйти — его избили.
— Я в отместку «выхлопал» машину самого авторитета, а он за это прострелил мне ногу. Такие тут порядки.
На подростков денег нет
Поговорить с представителями власти в Березовском не удалось. Единственный специалист по делам несовершеннолетних оказалась в отпуске, в Следственном комитете лишь заметили, что дело находится на контроле в Центральном аппарате СКР.
Зато поговорить согласился главред газеты «Березовский рабочий» Сергей Стуков.
— Вообще-то подростковые убийства для нашего города не характерны, убивают у нас редко. Я последний случай помню лет 10 назад. Но то, что с молодежью происходит что-то не то, — это верно. Основное — это семьи. И тут интересно.
У двух подростков семьи считаются благополучными: родители самой младшей девочки, которая снимала убийство на видео, проводят тренинги по личностному росту.
Она учится в очень дорогой школе, куда ходят дети свердловской элиты. У троих подростков, наоборот, — семьи пьющие. Общее у них только одно: ни благополучные, ни пьющие родители своими детьми не занимались: одни постоянно работают, другие — постоянно пьют. Кроме того, у нас здесь золотой рудник. А где золото — там убийства. Тут исторически убивают.
Да и заниматься подростками в Березовском некому, утверждает Стуков.
— Лет пять уже как расформировали отдел по делам молодежи. Остался один специалист. Денег нет.
***
Сам Березовский узнал об убийстве Дмитрия Рудакова лишь спустя 10 дней. Только когда люди вышли на «народный сход», правоохранительные органы задержали избивавших инвалида подростков. Сейчас двое из них арестованы, остальные — под домашним арестом. По словам наших собеседников, подозреваемым опасно выходить на улицу.
— Их побьют? — уточняю я у Ильи Тюпанского.
— Убьют, — поправляет он.
Часть 3. Масштаб
- 23 ноября в Свердловской области семиклассник застрелил из охотничьего ружья ученика шестого класса. Причиной стал троллинг — убитый подшучивал над убийцей, у того сдали нервы.
- В тот же день пермские СМИ сообщили, что в городе Краснокамске школьники до потери сознания избили пятиклассницу. Били и после того, как она потеряла сознание.
- 23 ноября издание «Твой Тамбов» рассказало о двух инцидентах с участием подростков: один пытался убить друга, другой — убил пенсионерку.
- 22 ноября правоохранительные органы отчитались о начале проверки по факту попытки убийства подростками 9-летнего школьника в Кемерове (мальчика пытались задушить). Причиной стала бытовая ссора. Школьника спас проходивший мимо мужчина.
- 17 ноября в Санкт-Петербурге Следственный комитет задержал восьмиклассника, который облил спиртом и поджег 14-летнюю школьницу. Девочка осталась жива, но получила ожоги 30% тела.
- 15 ноября в Выборгском районе Ленинградской области подросток убил бездомного мужчину.
- 6 ноября в селе Ларичиха (Алтайский край) несовершеннолетний убил двух мужчин, 34 и 35 лет. И мужчины, и подросток были пьяны.
- 2 ноября в Челябинской области 13-летний подросток убил 78-летнюю женщину-инвалида. 60 ножевых ранений…
Восемь преступлений за один месяц. «Новая газета» направила в Генеральную прокуратуру запрос с просьбой сообщить, сколько уголовных дел в отношении несовершеннолетних было утверждено надзорным ведомством с начала года. Мы также указали, что нас интересуют только статьи «Убийство», «Покушение на убийство», «Хулиганство» и «Грабеж». На момент публикации материала ответа не поступило. По данным за январь-июнь прошлого года, несовершеннолетними было совершено 19 816 преступлений, в 2016 году — 53 736 преступлений. Сколько из них насильственные — не раскрывается.
«Дети не понимают концепцию смерти»
О том, что подводит сегодняшних подростков к насилию и убийствам, «Новая газета» поговорила с психологами.
Тимур МУРСАЛИЕВ, детский психолог:
— В Пермском крае девятилетний школьник гулял с друзьями по улице. Они увидели бездомного и решили покидать в него горящие, облитые ацетоном бумажки. Бездомный сгорел. Мальчик на следствии сказал, что убивать никого не хотел, просто ему было интересно, что случится…
— Это объяснение похоже на правду. Дети вообще не очень понимают концепцию смерти. Если вы зайдете с обратной стороны — с суицидальных наклонностей, то вот как дети это видят: я умру, родители поймут, что я хороший, и дальше мы пойдем в кино. Понимания, что после смерти уже никогда не будет так, как раньше, — нет.
Нужно отметить, что
плохая идея рождается легко: есть ацетон и есть спящий человек. И картина, как он пугается, загорается и бежит, появляется в воображении сама собой.
— Местные чиновники от образования говорят, что, на их взгляд, причина в неполной семье и агрессии в телевизоре и в интернете.
— Влияния интернета я в этом не вижу, по телевизору у ребенка тоже не слишком много шансов увидеть сожжение человека. Если говорить, что причина в неполной семье, то этот фактор не может быть единственным — есть слишком много детей из неполных семей, которые не сжигают людей на улицах. Я все-таки думаю, что если нет других примеров агрессии со стороны этого ребенка, то причина в дурной идее, которая пришла в голову из-за сочетания факторов: есть горючая жидкость, есть спящий человек.
— Тогда второй случай: пятеро подростков — от 13 до 16 лет — убивают инвалида под запись. Что здесь может быть подоплекой?
— Все — начиная от «неправильного» взгляда. Вы знаете, как работает травля? Есть компания: в ней один или несколько заводил и несколько конформистов. Они находят кого-то чуть отличающегося и не способного сопротивляться. Дальше заводилы его бьют, а конформисты поддерживают. При этом на заводилах, как правило, также самоутверждаются. В семье или в школе.
Существует такой парадокс: один школьник побил другого, родители побитого пожаловались родителям побившего, те побили своего ребенка, и это считается нормальным.
Будто так и надо, и вопрос решен. На самом деле чаще всего именно из-за того, что родители бьют своих детей, эти дети бьют других.
Таким образом, я бы в первую очередь смотрел на семью. Во вторую — на среду, в которой растут подростки. Если в случае с убийством в Березовском собралась такая девиантная компания, то почему никто не обратил на это внимания? Ни родители, ни учителя, ни участковый…
С другой стороны, мы виним семьи, но кто-то объяснял этим семьям, как взаимодействовать с детьми в подростковом возрасте? У нас родители даже не знают, как играть с детьми. А это приводит к тому, что у детей не появляется значимых взрослых, которым бы они доверяли. Затем само наше классическое воспитание — мальчикам, например, запрещено проявлять эмоции. Особенно негативные: нельзя плакать. Но еще ни одному человеку свои эмоции не удавалось подавить на 100%. Они все равно сохраняются. А потом происходит взрыв. И он может произойти в двух направлениях: агрессия на себя и агрессия на других. Вплоть до суицида и убийств.
Нана ОГАНЕСЯН, психолог, руководитель «Ресурсного центра социальных инициатив»:
— Когда речь идет о подростковом насилии, то зачастую называются такие факторы, приводящие к нему, как: неблагополучие в семье, трансляция насилия в средствах массовой информации и интернете, деструктивные ролевые модели поведения, желание получить быструю славу в социальных сетях демонстрацией роликов агрессивной направленности. И если в обществе есть относительное понимание причин подросткового насилия, то нет четких планов действий по его минимизации.
Если мы говорим об агрессии в образовательных заведениях, то часто она происходит из-за того, что формированию коллектива в школьной среде не уделяется должного внимания. Педагоги, как правило, не имеют представления о неформальных лидерах класса, делая выводы, исходя из формализованной активности во время уроков и плановых мероприятий. Чтобы разобраться в этом, нужны социометрические исследования в коллективе с выявлением лидерства и их влиянием на групповую динамику.
Именно неформалы, а не отличники и хорошисты, как думают учителя, диктуют обстановку в классе.
Представьте подростка в социометрическом измерении. Числитель — это связи, сложившиеся в результате положительного взаимодействия с окружением. Знаменатель — связи, возникшие из-за конфликтов, непонимания и негативной вовлеченности в те или иные коллективные процессы.
Ребята с показаниями в знаменателе, намного превышающими числитель, как правило, не нашли себе место в коллективе и при слабом педагогическом руководстве могут служить объектом травли, или наоборот.
Гораздо опаснее ситуация с детьми с отсутствием любых связей, их просто «как бы» нет для остальных. Вот на таких ребят нужно обращать особое внимание, потому что зачастую они — бомбы замедленного действия.
А теперь очень важный вопрос: кто этим должен заниматься? Психолог с контингентом 700–1000 учеников? Социальный педагог с тем же количеством подопечных? Классный руководитель, утопающий в бумажной отчетности? Вот и получается, что
всех этих специалистов призывают к ответу, когда случилось ЧП — насилие, травма, резкое снижение успеваемости. Под этот гром и начинают креститься.
Что делать? Проводить профилактическую работу. Не хватает людей? Вовлекать молодых специалистов, волонтеров, стажеров, готовых проводить исследования, заниматься с детьми, играть, да просто разговаривать. Вовлекать родителей в образовательный процесс, создавать родительские сообщества, но не формальные, а принимающие реальное участие в решении школьных проблем с правом привлечения сторонних специалистов.
К сожалению, новые реформы в образовании вместо того, чтобы сделать школу более открытой, плотно закрывают двери перед всеми, кто может, а главное, готов реально оказать помощь социальным службам.
Комментариев нет:
Отправить комментарий