Единство №2

08.11.2017 Общество

 

Маня Шохат-Вильбушевич

Была, впрочем, (помимо Камцы-Бар-Камцы) и еще одна немаловажная причина вопиющей политической наивности Менахема Бегина: он имел весьма приблизительное представление, с кем именно имеет дело.
Тут настало время вспомнить некую Маню Шохат – супругу и соратницу Исраэля Шохата, создателя и бессменного командира «ХаШомера» – первой вооруженной милиции еврейского ишува, гордости знаменитой Второй алии (которая, если послушать вышедших из ее чресл историков, стала, как сказали бы сегодня, самым что ни на есть системообразующим ядром будущего еврейского государства). Маня была одной из самых заметных фигур красного сионизма 10-х – 20-х годов; из женщин с ней в этом плане можно поставить разве что Рахель Янаит, за которой ухаживали одновременно и Бен-Гурион, и Бен-Цви (из двух Бенов Янаит выбрала второго, став таким образом женой будущего президента, а не будущего премьера).
«ХаШомером» Маня рулила ничуть не меньше его официальных лидеров Шохата и Гилъади. Когда же эту милицию распустили вследствие крайне некрасивого скандала с присвоением чужих денег, Маня вместе с мужем немедленно основали сверхсекре=82ную группу под названием «ТайныD0 кибуц», задачей которой стало запугивание и физическое устранение политических соперников партии. Художества «Тайного кибуца» еще ждут своего летописца – до сих пор о них говорилось крайне скупо, чтоб не сказать стыдливо. В дальнейшем имя Мани Шохат связывалось с основанными ею движениями «Лига арабо-еврейского сотрудничества» и «Марксисты – Поалей-Цион». Как видно, левый экстремизм этой особы оказался чрезмерным даже для левацкой партии МАПАМ: свои последние годы Маня провела, рассказывая кибуцной молодежи о своем славном сионистском прошлом. Умерла она в 1961 году, в возрасте 83 лет.
Но кибуцные слушатели вряд ли знали, что Маня успела основательно начудить еще до своего приезда в Эрец Исраэль. В России – Минске, Москве, Петербурге, Одессе – она была широко известна под именем Маня Вильбушевич. Да-да, та самая – знаменитая Маня Вильбушевич, основательница и лидер Независимой Еврейской партии, а по совместительству – провокатор охранки, любовница жандармского полковника Сергея Зубатова, отправившая на каторгу не один десяток «пламенных революционеров». Собственно, и в Страну-то она попала отнюдь не из сионистских побуждений: просто к 1904 году звезда ее покровителя Зубатова закатилась, а сама Маня была разоблачена как агент Охраны, что в те годы могло повлечь за собой не только всеобщее презрение, но и пулю, а то и петлю.

Я останавливаюсь на этой персоне столь подробно отнюдь не из-за ее экстравагантности. Напротив, Маня Шохат-Вильбушевич была очень типична для своего времени. В сотрудничестве с Охраной были замешаны тогда все без исключения революционные партии. Широко известные имена провокаторов Нечаева, Дегаева, Азефа, Парвуса, Гапона – всего лишь верхушка айсберга. В те годы вся конспиративная антигосударственная деятельность была так или иначе связана с предательством, двурушничеством, убийствами, провокациями, нравственным беспределом. Быть двойным, а то и тройным агентом считалось в порядке вещей; сегодня такой «революционер» мог передать информацию следователю Охраны, назавтра бросить бомбу в городового, а еще через день – застрелить собственного товарища и, вернувшись домой, написать донос, чтобы свалить убийство на другого…
Объяснение тому лежит отчасти в жесточайшем соперничестве между разными группировками, боровшимися за умы пока еще «бесхозной» молодежи. Социал-демократы разной степени радикальности, эсеры, бундовцы, сионисты «Поалей Цион», независимые… – в этом тесном забеге партий и идеологий побеждал зачастую тот, кто устранял соперника еще до выхода на старт. Соблазн шепнуть в нужное ушко, что в город приезжает агитатор конкурирующей партии, был слишком велик – с этого обычно и начиналось.
Но дело не только в этом; в конце концов, к доносительству всегда и всюду относились с крайним омерзением, полагая его нравственным вывихом, глубоко аморальным поступком. Как же тогда объяснить эту «к предательству таинственную страсть», повD1еместно распространившуюся среди пылких молодых идеалистов? Неужто все они оказались подлецами?
Они – нет. Идеология – да. Левой идеологии в любом ее изводе имманентно присуща подлость. Ведь прямым следствием из идеи СветлогоБудущего™ является готовность принести в жертву не только собственную жизнь, но и любые – повторяю любые! – «устаревшие», то есть мешающие движению вперед ценности. Именно эту простейшую мысль выкладывал перед арестованным молодым бомбистом глава московской Охраны Сергей Васильевич Зубатов.
«Мне симпатичен не только ваш жертвенный пыл, – говорил Зубатов, – но и сама ваша идея. Кто же станет возражать против всеобщего счастья? Но, согласитесь, есть разногласия относительно пути. Разве не будет благим делом устранить с дороги тех, кто ставит палки в колеса прогресса, отвлекая массы от правильного курса?»
«Вы хотите сделать меня доносчиком!» – взвивался юнец.

«Я что-то не понимаю, – отвечал на это Зубатов. – Вы только что рассуждали о готовности пожертвовать жизнью ради торжества идеи. Жизнью – да, а буржуазным предрассудком – нет?»
И юнец, ощущавший себя этаким Оводом, готовым претерпеть ради СветлогоБудущего™ любые пытки и издевательства, оказывался перед весьма нелегким выбором. Ведь личная репутация действительно представляла собой буржуазный предрассудок…
Левая идеология подла не потому, что СветлоеБудущее™ плохо – да разве кто-нибудь против света и добр=D0? Она подлB0 потому, что ради этой пока еще предполагаемой цели требует отказа от всех прочих, традиционных, =акопленных веками ценностей и установлений. В глазах левых цель ВСЕГДА оправдывает средства – любые, в том числе и такие как доносительство, предательство собственных братьев, товарищей, народа.

Если бы контингент левых партий составляли сплошь подлые людишки, подобные персонажам романа Достоевского «Бесы», противостоять им было бы куда как проще. Но в том-то и дело, что перед нами оказываются, как правило, изначально порядочные, светлые, одержимые идеей общего блага люди – такие, как Маня Вильбушевич. В темную яму их приводит не личная психопатия, не дурной характер, а идеология, принципиально отказывающаяся от любых традиционных ценностей во имя святого образа СветлогоБудущего™. И если ради СветлогоБудущего™ надо совершить подлость, она обязательно будет совершена. Иными словами, левая идеология заранее отказывается от любых табу, заведомо оправдывает любой поступок, трактуемый традиционной моралью как подлость. Что неопровержимо приводит нас к однозначному выводу: левый значит подлый – пусть временами и только в потенции, но всегда и повсюду, непременно и без исключения.
Идеология молодежи Второй волны, прибывшей в Эрец Исраэль на волне социал-сионизма, формировалась именно в таком культурном климате морального релятивизма. Знали ли об этом подпольщики НИЛИ – уроженцы Страны, дети пересD0ленцев Первой алии, алии чистого сионизма «Ховевей Цион» и уже хотя бы поэтому конкуренты Мани Вильбушевич и ее товарищей? Нет, BDе з=али. Не знали и в итоге пали жертвами этого незнания: с ними покончили совершенно в духе доброго российского провокаторства – выдав их с потрохами турецкой контрразведке.
Но уничтожение НИЛИ было всего лишь первой ласточкой. Вряд ли будет большим преувеличением сказать, что «красные сионисты» из партий и движений «Поалей Цион», «Ахдут ХаАвода», МАПАЙ, МАПАМ, «ХаШомер ХаЦаир» и др. во многом унаследовали набор методов, привезенных репатриантами Второй алии из российской общественной клоаки. И неудивительно: ведь именно они, люди Второй алии, вышли впоследствии в первачи, в лидеры, в состав первых израильских правительств и кнессетов.
Бен-Гурион не просто восхищался фигурой Ленина: важно подчеркнуть, что наиболее ценным качеством этого образца он видел неуклонное стремление к цели – ЛЮБОЙ ценой, не останавливаясь НИ ПЕРЕД ЧЕМ. Это всего лишь один, самый известный и напрашивающийся пример; но подобные настроения характеризовали не только Бен-Гуриона, Табенкина, Бен-Цви, Шохата, Вильбушевич, но и все их окружение. Соответствующие результаты не замедлили себя ждать.
Сионизм начала 30-х годов знаменовался противостоянием двух гигантских фигур: Хаима Вайцмана (общие сионисты) и Зеева Жаботинского (ревизионисты). Что же изменило ситуацию кардинально, выдвинув на руководящие роли Бен-Гуриона и его товарищей? Ни что иное как кровавый навет, связанный с убийств=м Арлозорова, и клеветническая пропаганда, связавшая имя Жаботинского с фашизмом (Бен-Гурион не стеснялся именовать своего политического соперника «=ладимир Гитлер»). То есть убийство, провокация, клевета. Позже тот же самый метод столь же успешно использовался левыми сионистами для резкой смены не устраивающего их политического пейзажа: достаточно вспомнить уже упомянутый выше кровавый навет Дир-Ясина, а также лживые газетные кампании против ЭЦЕЛя после покушения на лорда Мойна, после взрыва отеля «Кинг Дэвид», после злодейского расстрела «Альталены». Снова убийства, провокации, клевета…
Шимон Перес, что называется, воспитывался на коленях Бен-Гуриона, который прочил его и Моше Даяна в свои преемники. Неслучайно вся эта троица по уши замешана в позорном скандале, получившем соответствующее название «Эсек биш» – «Грязное дело». Поэтому я нисколько не удивлюсь, если когда-нибудь выяснится, что картина убийства Рабина существенно отличается от той, которая декларируется сейчас израильским официозом. Ведь метод рецидивиста – это в некотором роде его подпись. Неспроста, расследуя жестокое изнасилование, полиция в первую очередь проверяет, не находился ли поблизости какой-нибудь серийный преступник с доказанной историей подобных преступлений. В тот ноябрьский вечер 1995 года таких кандидатов в подозреваемые было хоть отбавляй – и не ПОД трибуной, а НА ней, бок о бок с будущей главной жертвой «мирного процесса».
Но вернемся к Менахему Бегину, принимавшему решение о «единстве» в сложнD0йшей обстановке 1944 года. Знал ли он, что называется, «с кем имеет»? Весьма сомнительно. Глубоко порядочный человек, воспитанный и получивший образование в принципиально иные в=ремена и принципиально ином антураже, он вряд ли мог до конца представить, на какие глубины подлости и предательства способны вильбушевичи и бен-гурионы. Ведь чисто внешне они выглядели как весьма достойные дамы и господа… Дальнейшее, как говорится, история.
История, которая, увы, мало чему учит даже вроде бы разумных людей. Когда я говорю: «левый значит подлый», меня разом записывают в экстремисты. Мне говорят, что быть такого не может. Мне приводят в пример коллегу, соседа, родственника, которые ТОЖЕ выглядят как весьма достойные дамы и господа. Самое смешное, что они и впрямь весьма достойные – до тех пор, пока не придет пора решать, что главнее: идеал СветлогоБудущего™ или, к примеру, ваша жизнь, ваш дом, ваши дети. И тогда они без колебаний решат, что ваших детей надо забрать и перевоспитать в ненависти к бывшим родителям, что ваш дом надо снести, а вашу жизнь – переломить об колено. А затем, ничуть не смутившись всем этим, с чистой совестью продолжат быть весьма достойными дамами и господами – соседями, коллегами, родственниками. Потому что СветлоеБудущее™ заведомо оправдывает некоторые эксцессы. Потому что лес рубят – щепки летят. Потому что добро должно быть с кулаками. Потому что вы, если разобраться – фашист, ваш дом – помеха миру, а ваши дети – члены семьи изменника делу прогресса.
И если кто-то, прочитав первую часть, подумал, чо BCой горький укор обращен к покойному Менахему Бегину (ז»ל), то это ошибка. Виноваты, друзья, конкретно вы – те, кто по-прежнему полагают, что в максиме «левый значит подлый» есть какое-либо преувеличени=D0. Виноваты те, кто надеются выстроить хоть какое-то подобие единства с вильбушевичами, бен-гурионами, пересами и гальонами. Виноваты потому, что именно в вашей питательной среде подрастает сейчас следующий Менахем Бегин – безусловно порядочный, достойный израильский джентльмен, чьи будущие фатальные ошибки могут стать – точнее, обязательно станут! – причиной столь многи х бед и столь большой крови.
Алекс Тарн
FB