Прецедентное решение в пользу форпоста: плюсы и минусы английского закона

Шошана Бродская

Прецедентное решение в пользу форпоста: плюсы и минусы английского закона

В конце августа Иерусалимский окружной суд вынес прецедентное решение, которое можно с полным правом назвать началом новой эры израильского судопроизводства. Суд запретил снос форпоста Мицпе Крамим (округ Биньямин), созданного в конце 90-х годов с разрешения государства на землях, считавшихся ничейными (т. е. государственными). Через некоторое время после создания населенного пункта жители соседней арабской деревни подали иск в БАГАЦ, утверждая, что земля принадлежит им. БАГАЦ передал дело в Иерусалимский окружной суд. Жители Мицпе Крамим, в свою очередь, подали встречный иск против соседей-арабов и против государства, которое отказалось от ответственности за свои решения.

До сих пор все подобного рода тяжбы заканчивались по стандартной схеме: суд обязывал поселенцев и государство оправдываться и доказывать со своей стороны, что предоставленная для еврейской застройки земля была ничейной; а так как доказать это не представляется возможным, то принимали на веру почти голословное утверждение арабов и еврейский населенный пункт уничтожали. Такая простая мысль, что доказывать свои претензии должен истец, и что у ответчика есть презумпция невиновности, судом не рассматривалась.

Но похоже, ситуация изменилась. В нынешнем деле суд применил 5-ю статью Закона о гарантиях при сделках, согласно которой, если покупатель был уверен, что приобретает имущество, принадлежащее продавцу (в нашем случае - государственное имущество), и очевидно отсутствие махинации (так называемая "чистосердечная сделка" - bona fides), то такую сделку расторгнуть нельзя. И если некто третий потом заявил, что имущество на самом деле принадлежало не продавцу, а ему, то этот последний обязан доказать свои претензии, и если приведет неоспоримые доказательства, то продавец будет должен компенсировать ему потерю имущества. Владельцем же имущества остается покупатель.

Применительно к нашей ситуации - доказывать свои права на землю, на которой стоит Мицпе Крамим, теперь должны арабы, а не поселенцы. Если арабы предоставят неоспоримые документы, подтверждающие их владение землей, то государство Израиль выплатит им компенсацию. Если таких документов не найдут, то компенсации не будет. А еврейский поселок в любом случае останется на месте.

Откуда же "вынырнула" эта 5-я статья Закона о гарантиях и сделках? И почему только сейчас о ней вспомнили, после того как уже уничтожили с десяток еврейских населенных пунктов?

На второй вопрос ответ прост: применение этой статьи закона к арабским земельным искам уже давно продвигает нынешний министр юстиции Аелет Шакед. До сих пор закон широко применялся в исках по недвижимости, но, без видимой причины - не в таких ситуациях. И вот наконец судебная система прислушалась к мнению министра юстиции, и поселенцев приравняли (!) к другим гражданам страны.

Что же касается первого вопроса, то источник закона - английское право, один из сегментов законодательной базы государства Израиль. Древний английский закон гласит, что если товар открыто продавался на рынке, так что покупатель не сомневался, что продавец - владелец товара, то сделка считается действительной, даже если потом окажется, что товар краденый. В последнем случае настоящий хозяин вещи судится с продавцом за компенсацию, а обладателем вещи остается покупатель.

(У этого английского закона есть еврейский аналог - так называемое "рыночное постановление" наших мудрецов, но между ними есть отличия, и в частности, еврейский закон о сохранении подобных сделок не применим к недвижимости. Мы еще вернемся к этому далее).

Сразу же после принятия прецедентного решения левая пресса (в частности, "Гаарец") набросилась на Иерусалимский суд, заклеймив его решение как "политическое" (согласно известному принципу: кто в чем грешен, тот в других этот грех видит). А так как основа применения английского закона - признание судом "чистосердечности" сделки, то есть того, что "покупатель" (поселенцы) на самом деле поверил "продавцу" (государству), что тот имеет право распоряжаться землей - левые активисты поставили себе цель доказать перед БАГАЦем, что "чистосердечности" не было, а было осознанное сотрудничество между поселенцами и государством с целью отнятия земли у арабов.

В этой связи хочется напомнить левым активистам, что элитный район Рамат Авив, где проживает в комфорте немалое количество их единомышленников, построен на развалинах арабской деревни Шейх Мунис, жители которой бежали во время Войны за независимость. Причем тогда, когда Рамат Авив заселяли, все отлично помнили, что на этой территории были чужие дома, а не пустое место, как в случае с Мицпе Крамим и другими форпостами. Так что ни о какой "наивности в сделке" речь не могла идти в принципе. Тем не менее, у обитателей Рамат Авив нет ни малейших угрызений совести и желания платить аренду за свои квартиры наследникам бежавших арабов (это было бы необходимо, даже если у этих арабов нет шансов получить израильское гражданство). Почему? Потому что они убеждены, что еврейское государство имело право завоевать эти земли, конфисковать их и отдать тому, кому пожелает.

И тут мы вплотную подходим к еврейскому сегменту израильского законодательства ("мишпат иври"). Потому что только этим сегментом законодательства можно оправдать поведение жителей Рамат Авив.

Как мы уже сказали выше, еврейское "рыночное постановление", согласно которому товар остается у покупателя, а его бывший владелец судится с продавцом за компенсацию, касается только движимого имущества. На недвижимость же распространяется общее правило: "карка эйна нигзелет" ("недвижимость невозможно потерять путем ограбления"). Основано оно на том, что дом или землю нельзя "взять и унести", или "спрятать", так что настоящий владелец потеряет надежду его вернуть. Можно захватить, обманом или силой, но как только обман раскроется или захватчик ослабеет, настоящий хозяин или его наследник вступает во владение своей недвижимостью, прав на которую он не лишался ни на минуту.

Разумеется, "настоящим хозяином" недвижимости является тот, кто приобрел ее законно, а именно - согласно законам Торы. Поэтому, если бы сейчас объявился, паче чаяния, биологический потомок и наследник одного из ханаанских народов, которые жили в Земле Израиля до ее захвата евреями, то он не мог бы претендовать на землю, потому что земля была захвачена и распределена между евреями по указанию (заповеди) Всевышнего, зафиксированному в Торе. И наоборот, любой нынешний землевладелец на территориях, распределенных среди евреев Йеошуа бин Нуном по слову Всевышнего (включая, кстати, Газу - надел колена Йеѓуды), не является настоящим владельцем земли, если только не предъявит купчую или дарственную на имя своего предка от еврея, которому земля принадлежала в древности.

Учитывая, что львиная доля арабских "землевладельцев" в Земле Израиля получили земли либо методом захвата, либо в качестве "подарка" от других захватчиков (турков, иорданцев и пр.), они имеют на эти земли по крайней мере не больше прав, чем государство Израиль, так же захватившее их силой. Захват у захватчика не считается грабежом. И с этой точки зрения нет никакой разницы между Рамат Авив и Мицпе Крамим, даже если претензии арабов на земли последнего будут доказаны.

Таким образом, единственная возможность юридически оправдать аннексию Шейх Муниса и других арабских деревень во время Войны за независимость и после нее - это применение еврейского закона, "мишпат иври". На его же основании легитимны все еврейские поселения за "зеленой чертой". Применение же британского закона, который может помочь жителям Мицпе Крамим, автоматически превращает жителей Рамат Авив и других подобных районов в грабителей.

"Новости недели", 9.2018

Другие статьи Ш. Бродской