Михаэли проговорилась: разрушение семьи важнейший приоритет левого радикализма
Мейрав Михаэли намерена экспроприировать у родителей их родительские функции, доказывая свою приверженность одному из фундаментальных принципов левой идеологии.
Общественная буря, разразившаяся вокруг заявлений Мейрав Михаэли, началась с ее записи в "Твиттере". "Девочки и мальчики - это резервы и будущее нашего общества и нашей страны, - написала депутат Кнессета Михаэли. – Вовсе не личное дело каждого".
Национализация детей вполне отвечает духу прогрессистов XXI века. Ведь в основе их идеологии лежит неомарксизм, хоть и завернутый в либеральную обертку. Они действуют по Марксу, выдавая себя за приверженцев Джона Локка. Как можно примирить насильственное принуждение марксистского подхода со стремлением к свободе - основой либеральной веры? Как можно написать, что дети не являются личным делом каждого, объявляя себя при этом либералом?
Рецепт был указан еще прогрессивным президентом США Линдоном Джонсоном, приведенным к присяге на "борту номер один" сразу после убийства Джона Кеннеди. Джонсон проводил жесткую политику социальной централизации, оправдывая ее утверждениями о том, что, мол, правительство вовсе не угнетает, а наоборот, освобождает человека от тирании сообщества, в котором тот находится.
Удивительно, но эта словесная уловка сумела заморочить голову трем поколениям интеллектуалов. И продолжает оставаться ключом для понимания парадокса современной левой идеологии: люди, претендующие на титул "либералов" и с гордостью несущие знамя свободы, с энтузиазмом поддерживают максимально жесткую централизацию власти. Ведь, заявив, что реальный угнетатель не государство, а семья и общество, можно сделать вид, что централизация государственной власти ведет к большей свободе, а не совсем наоборот.
Не так давно в своей книге "Против одиночества" публицист Гади Тауб написал, что элиты западного общества влюбились в постмодернистского философа Мишеля Фуко именно за то, что тот сумел описать свободное общество как угнетающее, а бедствия, возникающие из-за разрушения общества и общин, представить так, будто бы они были вызваны там избытком власти и контроля. Так представители этих элит могут и дальше воображать себя участниками крестового похода во имя свободы, делая при этом нечто совершенно иное.
Совсем не новость
На мой взгляд, все вышесказанное является важным контекстом для понимания слов Михаэли, о чем я и написал небольшой пост в "Фейсбуке". И тут комментатор из Австралии обратил мое внимание на куда более шокирующие слова, сказанные бывшей председательницей парламентской фракции "Сионистского лагеря" во время ее недавнего посещения этой страны.
Там, в Австралии, Михаэли заявила о том, что классическая семья как раз и представляет самую большую опасность для ребенка. И добавила, что вовсе необязательно детям расти с их биологическими родителями, а воспитывать их должны люди, назначенные государством в соответствии с их квалификацией. На изумленный вопрос ведущей, неужели именно государство должно это решать, Михаэли ответила: "Мы все это решим, демократическим путем".
Хоть официальные средства массовой информации как обычно, сделали вид, что не заметили этого зловещего плана, лоббируемого высокопоставленной законодательницей, социальная сеть обратила на него внимание и возмущенные отклики взорвали "Фейсбук".
Многие комментаторы отнеслись к этим заявлениям как к персональному безумию Михаэли, невразумительной прихоти одной женщины. Однако это не так. И не стоит себя обманывать. Разрушение семьи - отнюдь не ее личная прихоть, а давняя составляющая повестки дня крайне левой идеологии. Эдмунд Берк был потрясен, обнаружив эту тягу к разрушению семьи еще среди устроителей Французской революции. Да и коммунистические лидеры Октябрьской революции в России придерживались аналогичных взглядов, и как только пришли к власти в 1917 году, приложили немало усилий для того, чтобы разрушить уклад традиционной русской семьи. Недаром пять лет спустя в России было уже семь миллионов бездомных детей.
Простая и ясная истина, которую очень трудно скрыть, хоть многие и пытаются, состоит в том, что нет лучшего способа воспитывать детей, чем в семье женатых друг на друге биологических родителей. Многие и не раз пытались заменить традиционную семью альтернативными способами воспитания детей, но ни к чему хорошему это никогда не приводило. Возьмем, например, "детей кибуцев", которых массовый социальный эксперимент вырвал из семей, бросив в коллективные "детские дома". Недаром некоторые из них сегодня называют себя по аналогии с пережившими Катастрофу - "уцелевшими после кибуца".
Хотя радикальные исследователи и пытаются найти способы отвергнуть эту простую истину о традиционной семье, бесчисленные исследования доказывают ее снова и снова. Дети, растущие не со своими родителями, оказываются в гораздо более высокой группе риска в любом функциональном измерении, какое только может прийти на ум. Конечно, родительский дом тоже не лишен опасностей, поскольку такова жизнь. Но любой другой вариант все равно оказывается для ребенка гораздо хуже.
Детей спросите
Есть очень простой способ узнать это, даже и без каких-либо особо сложных исследований. Спросите у обычного ребенка предпочтет ли он, чтобы его растили отец и мать или два специально подготовленных человека, назначенных государственными органами. Можно еще и так: спросите ребенка, выросшего без родителей, из-за того, что его семья распалась, принесло ли это ему освобождение и счастье.
У нас так принято теперь высмеивать семейственность 50-х годов. Вот только исследование, проведенное в 90-х годах, показало, что уровень тревоги среди здоровых детей в наш свободный век оказался выше того, который был измерен в 50-х годах у детей, проходивших психиатрическое лечение. Мир крепких семей - это мир, который защищает детей, мир же противоположный ему становится для них адом.
Странное и гибельное влечение к разрушению семьи берет начало в давней левой иллюзии. В отличие от правых мыслителей, признававших ограниченность человека и мира, левые философы эти ограничения отрицали. Если мир не является раем, считали левые мыслители, кто-то очевидно в этом виноват. Извращенные институты общества - вот они, истинные виновники. А потому давайте придумаем блестящую теоретическую программу для реорганизации институтов общества, отправив детей на воспитание в детские дома, ну, или если не сложится по-хорошему, - в ГУЛАГ. Вот тогда мир станет прекрасным и гламурным.
К сожалению, простые люди, не являющиеся левыми теоретиками, как правило, склонны близоруко противостоять всему тому добру, которое радикальные мыслители стремятся на них обрушить. Вот поэтому и приходится использовать принудительную власть правительства для уничтожения, истребления и насильственного искоренения всех тех традиционных институтов, что стоят на пути у теории.
Историк Яков Тальмон открыл нам корни левого тоталитаризма в теории "общей воли" Руссо и ее страшном воплощении, которым стала Французская революция. Марксисты были законными наследниками этой тенденции. Недаром, как показала историк Энн Аппельбаум, во всех странах Восточной Европы, где коммунисты сумели захватить власть, они немедленно уничтожили и расформировали все гражданские и общественные организации: молодежные движения, спортивные клубы, философские дискуссионные группы - все.
Любой общественный институт, любая организация, выросшая снизу из свободной воли людей, являлась проклятием с точки зрения марксистских теоретиков, как, впрочем, и для установленной ими власти. И прежде всего - семья, старейший и самый традиционный человеческий институт.
Закон о роспуске семьи
Неомарксистская теория, доминирующая сегодня в социальных науках, действует в том же духе. Она возвышенно рассуждает о необходимости освободить личность от сковывающих ее кабальных оков, лишь между делом сообщая, что технически, это освобождение будет реализовано с помощью сокрушительной мощи государства. И прежде всего, этот разрушительный бульдозер следует направить на гражданское общество, на те круги, что сохраняют традицию, на социальные ячейки, которые граждане создают по своей собственной воле. Поскольку, подобно железным цепям, ложное сознание сковывает всех тех, кто не удостоился изучения Мишеля Фуко, а потому продолжает обманывать себя тем, что будто бы до смерти привязан к своей дорогой семье.
И это далеко не просто академическая прихоть какого-то бестолкового теоретика. Это идеологическая атмосфера, пронизывающая все кругом и проникающая повсюду. Если в средствах массовой информации упоминают теперь о семьях, то почти всегда говорят о притеснениях и злоупотреблениях, о матерях, которые сожалеют о том, что родили или об исключительных случаях насилия и жестокого обращения. Но только совсем не о том, что известно едва ли не каждому из опыта собственной жизни: о семье как о центре тепла, любви, самоидентификации и смысла. В контексте же академических исследований семейной жизни в Израиле все это становится еще актуальнее.
Но речь уже не только о СМИ и научных кругах. В 2014 году министерство юстиции государства Израиль представило законопроект "Родители и их дети". Предложение это предполагало очистить израильские законы от концепции родительской опеки над своими детьми, определив заново понятие семьи как случайного и хрупкого набора отдельных личностей. Законопроект также требовал от родителей, в случае несогласия с ребенком, прибегать к помощи посредника. Это безумие остановилось буквально в одном шаге от свода законов государства Израиль. И кто знает, что случится в следующей каденции, если портфель министра юстиции окажется в руках человека менее твердого и решительного, чем украшающая сегодня этот пост Айелет Шакед.
План Мейрав Михаэли по ликвидации семьи вовсе не странная личная прихоть, но подлинное выражение нынешнего радикального подхода. И вот, в далекой Австралии на иностранном английском языке, нам удалось хоть на мгновение услышать ясное доведение до логического конца этого зловещего и столь модного ныне подхода. Война за семью уже идет. А мы до сих пор даже не потрудились на нее собраться. Пришло время очнуться.
(перевод Александра Непомнящего)
Источник: "МИДА"
журналист
Комментариев нет:
Отправить комментарий