«Атиква» на все времена
Во всём мире функционируют сотни (возможно, тысячи) симфонических оркестров. По существующей традиции они гастролируют или выступают перед своей постоянной “абонементной” публикой. Не являются исключением и израильские оркестры.
Каждый год в программах наших оркестров есть один концерт, который особенно волнителен не только с точки зрения программы, но и потому что он первый в сезоне. Для наших залов в этом концерте всегда характерна одна особенность, которая производит дополнительное сильнейшее воздействие и на слушателей, и на музыкантов. Я имею в виду исполнение Государственного Гимна Израиля “Атиква” на открытии сезона, перед началом программы первого концерта. И в связи с этим я всякий раз вспоминаю давнее событие.
Оно произошло 61 год тому назад, в июле 1956 года. И до сих пор свежо в памяти. В тот погожий воскресный июльский день все мои еврейские соседи вынесли во двор раскладушки, стулья, табуретки, кто-то даже разложил одеяла на траве, расположившись на отдых. Двери одноэтажных хаток, описанных ещё у Шолом-Алейхема, как и окна, были раскрыты настежь. Изнутри звучали радиорепродукторы. Среди отдыхавших присутствовали и футбольные болельщики, но в меньшинстве. Люди лакомились фруктами, варениками, компотом – всем тем, чем щедра летом украинская земля и чем славятся еврейские хозяйки.
Но вот среди гомона во дворе из радиорепродукторов донёсся голос Вадима Синявского, спортивного комментатора, которого тогда знали все: – Говорит Москва, говорит Москва! Мы начинаем трансляцию отборочного матча XVI Олимпийских игр между сборными командами Советского Союза и Израиля.
Сразу после этих слов духовой оркестр заиграл Государственный Гимн Израиля. Играл он как-то быстро, словно стараясь поскорее покончить с не очень приятной обязанностью.
В то время СССР не слишком жаловал маленькую страну, с которой вроде поддерживал дипломатические отношения. Но всякий раз, правда, не слишком часто, но всё же позволял себе всякие колкости и издевательские замечания, в которых Израиль и его граждане выглядели чудаковатыми, нелепыми, сующими свои носы в советские дела, и стяжателями. Но в этот раз ничего плохого не было сказано. “Момент истины” наступил через 4 месяца, когда Суэцкий к ризис вылился в Синайскую кампанию (операцию “Кадеш”), в ноябре 1956 года. Уж тогда советские радио и газеты не скупились на ругань и проклятия в адрес Израиля.
А пока в тот июльский день звучал гимн Еврейского Государства. И через пару тактов после начала мелодии все соседи старшего возраста стали подпевать! Для меня, тогдашнего мальчишки, это было поразительно. Свой гимн советские люди знали, но гимны других стран – не очень. Об Израиле было мало что известно. Иногда полушёпотом “аф идиш” люди сообщали друг другу о том, что кто-то сумел уехать “туда”. Но в целом Израиль присутствовал только на периферии сознания людей той среды. Скажем, люди вполголоса сообщали, что “там” якобы лечат рак. Что услугами израильских онкологов уже воспользовались партийный деятель Андреев и эстрадный артист Утёсов. Да и вообще, кто-то из израильских деятелей заявил, что если мир оставит Израиль в покое, то страна подарит миру средство, избавляющее от рака.
В те далёкие годы мои провинциальные еврейские соседи были ещё двуязычными (многие также хорошо говорили по-украински). Старшее поколение осторожно “аф идиш” не только заводило разговоры об Израиле, но и обменивалось мнениями по поводу того, что происходило с евреями в СССР. В частности, они осознавали трагедию, произошедшую с их языком и культурой. Власти преследовали не только за каждую попытку приобщения евреев к своей культуре, но даже за каждую попытку выразить скорбь в связи с недавней Катастрофой, постигшей еврейский народ в годы 2-й Мировой войны. После общесоюзного погрома еврейской культуры в 1948 – 1952 гг. запуганное еврейское население молча затаило боль.
Среди памятных – в пассивном противостоянии советских евреев с властями – событий большую роль сыграла публикация в 1961-м году стихов Евгения Евтушенко “Бабий Яр”, а в следующем, 1962-м, создание гениальной 13-й Симфонии Д. Д. Шостаковича, в первой части которой звучит мужской хор на слова “Бабьего Яра”. И тогда злобность властей проявилась с новой силой. А в еврейской среде нашла новый выход застарелая боль, которая стала проявляться на огромных просторах империи…
Оркестр, тем временем доиграл израильский гимн и принялся за советский. Тут уже всё звучало иначе. Величественно, торжественно. В полном соответствии с замыслом А. В. Александрова, автора этой музыки. Кантаты и гимны он умел писать. Ведь до революции успел поработать регентом церковного хора. А в советское время создал массу высококачественных армейских мелодий. Да и ансамбль песни и пляски Советской Армии, детище А. В. Александрова, говорил за себя.
С точки зрения музыки, признаем, Александр Васильевич безупречен. О тексте каждого из вариантов того (как и нынешнего) гимна не будем говорить: о них сказано предостаточно в многочисленных публикациях, как в РФ, так и за рубежом. Но музыка Александрова заслуживает самой высокой оценки.
Как-то в Интернете я наткнулся на сравнение какого-то хорового произведения с гимном Советского Союза. Комментатор, видимо, не очень искушённый в музыке, хотел выразить пренебрежение к автору музыки того хорового произведения, сказав, что она настолько же отвратительна, как и музыка советского гимна. И, надо сказать, что критик из автора замечания никудышный. Что бы ни говорить о гимне (СССР и РФ), но музыка его великолепна.
А та мелодия израильского гимна, сыгранная как бы поспешно, запала мне в душу.
В дальнейшем я познакомился и с другими исполнениями “Атиквы”. Лет через 10 стал регулярно слушать её по “Голосу Израиля”. Особенно волнительно воспринималась “Атиква” по завершении последней передачи дня на языке идиш. В ноль часов по московскому времени. “Шалом ун а гутэ нахт айх фун Ерушолаим”, – торжественно желал спокойной ночи из Иерусалима радиоведущий. Вслед за чем оркестр исполнял величественную музыку. В те годы я был счастлив услышать и обработку для 4-голосного хора. Какое же замечательное звучание! И какая же досада охватывает, когда в наши дни гнусавым голосом кто-нибудь из шоу-бизнеса (а то и из самодеятельности) на государственной церемонии напевает гимн Еврейского Государства!
Эту досаду можно связать лишь с общим падением интереса в мире к вокально-хоровой культуре. Многие считают, что у евреев её вообще и не было…
Прошли годы. В Израиле, тем не менее, наш красивейший гимн можно слушать в самых хороших записях. Но, как уже было сказано, есть одна замечательная традиция, которая заставляет раз в году испытать и наслаждение, и волнение. Случается это и на первом концерте каждого нового сезона Израильского филармонического оркестра.
Zubin Mehta & Israel Philharmonic Orchestra - Hatikva (live in Israel, 1988)
После настройки инструментов на подиум поднимается дирижёр, весь оркестр встаёт и звучит дорогая нам всем “Атиква”. А огромный зал (в Иерусалиме ИФО всегда выступает во Дворце Конгрессов) воодушевлённо начинает подпевать. Да, наверное, не подпевать, а прямо таки петь.
Потом идёт программа первого концерта сезона. Но после такого пролога возникает особый эмоциональный настрой. И прекрасная программа – а она другой у ИФО не бывает – воспринимается особо эмоционально.
Я много раз ловил себя на том, что не помню, есть ли в других странах подобная традиция: открытие сезона начинать исполнением государственного гимна. Что-то не удаётся припомнить. В Израиле эта традиция принадлежит не только ИФО. Скажем, Беэр-Шевская Симфониетта или Иерусалимский оркестр тоже, открывая сезон, играют “Атикву”. Так что среди многих черт, присущих Еврейскому Государству, можно назвать ещё одну, необычную и замечательную.
Вообще, наличие в такой маленькой стране столь могучего культурного явления, как ИФО, моментально превращает Израиль в музыкальную супердержаву.
Я вспоминаю далёкий 1968-й год. Мне в руки попал журнал “Америка”. И там было опубликовано сообщение, из которого следовало, что, согласно опросу радиокорпорации BBC, Израильский Филармонический оркестр попал в пятёрку лучших оркестров мира! Четыре других были: Британский Королевский оркестр, оркестр Московской филармонии и парочка американских (каких, честно говоря, не помню, но, думаю, это не так важно, ибо в США чуть ли не любая пара оркестров может войти в такой список, что не вызывает сомнения у любителей музыки).
Не буду заниматься Интернет-компиляцией и воспроизводить факты из истории возникновения ИФО: каждый читатель может погуглить и найти подробности создания этого чуда света Брониславом Губерманом в 1936 году.
Но вернёмся в год 1968-й, год 20-летия Израиля, когда отмечалась первая годовщина победы в Шестидневной войне. Благодаря советской пропаганде внимание значительной части еврейского населения было приковано к Израилю.
Задним числом (возможно, иронически) отмечу, что мы недооцениваем “роль” советской пропаганды в национальном возрождении советского еврейства. Ведь не публикуй советская пресса ежедневно свои зубодробительные статьи об “израильских агрессорах”, евреи не проявляли бы столь огромного интереса к тому, что происходило на Ближнем Востоке. Интереса, который со временем обернулся сионистским движением и стремлением к национальному культурному возрождению. Естественно, интерес вызывали, прежде всего, передачи радиостанций свободного мира, прежде всего, “Голоса Израиля”. Но не будем “недооценивать” и советские СМИ, многочисленных лекторов-международников и партийных агитаторов.
В то лето, когда в Чехословакии полыхала «Пражская весна», за которой последовала советская оккупация, любители музыки в среде национально настроенных евреев не могли не обратить внимания на то, что на волнах западных радиостанций регулярно звучит мелодия, очень похожая на “Атикву”. То были фрагменты из симфонической поэмы “Влтава”, визитной карточки чешской классики. И, в самом деле, страстные призывы по западному радио о помощи к советским друзьям-демократам известных путешественников Иржи Ганзелки и Мирослава Зигмунта, как и выдающегося легкоатлета Эмиля Затопека, шли на фоне великой симфонической поэмы Бедржиха Сметаны. А когда по требованию министра иностранных дел Чехословакии Иржи Гаека, оказавшегося вне оккупированной советскими войсками страны, собралось заседание Совета Безопасности ООН для обсуждения советской агрессии против ЧССР, музыкальной заставкой к этому заседанию “Голос Америки” дал тоже отрывок из “Влтавы”. На фоне величия звуков этой поэмы ничтожно выглядели отговорки советского представителя в СБ ООН Якова Александровича Малика, адвоката агрессии. На вопрос, почему СССР вторгся в суверенную страну, последовал ответ:
– Мы вынуждены были это сделать, ибо на границе ЧССР и ФРГ уже были сосредоточены западногерманские войска, которые собирались вторгнуться в ЧССР через несколько часов.
По радио было хорошо слышно, что эти слова вызвали взрыв хохота в зале заседаний.
Тем временем агрессивный монстр навалился всем весом на две маленькие страны: на Израиль и Чехословакию. И тут, и там “они” неистово клеймили сионизм. И не напрасно. В ЧССР сразу после Шестидневной войны интеллигенция и демократические силы в КПЧ заняли сторону Еврейского Государства. Эдуард Гольдштюккер, Ладислав Мнячко, Арношт Лустиг (он вышел на трибуну съезда писателей в форме офицера ЦАХАЛа), масса деятелей культуры выразили поддержку Израилю. А на первомайской демонстрации в 1968-м году в Праге несли лозунг: “Оставьте в покое Израиль!”.
И что-то символичное было в том, что две замечательные мелодии: “Влтава” и “Атиква” – звучали рядом.
Евреи, даже далёкие от музыки, со временем обратили внимание на близость двух творений. Как это водится у нас, появились самодеятельные музыковеды, занявшиеся поиском корней. Кто-то указывал на румынский фольклор. А кто-то пришёл к заключению, что “посредственный чешский композитор” позаимствовал прекрасную тему у евреев.
Это же надо договориться до такого: гениальный основоположник чешской национальной оперы, автор “Проданной невесты”, – “посредственный”!
Всевозможные вариации на тему близости интонаций “Атиквы и “Влтавы” можно также найти в Интернете, но я не буду занимать ими внимание читателя.
Лично для меня вопрос приоритета замечательной музыкальной темы никогда не возникал. Когда я стоял на Карловом мосту через Влтаву, то, казалось, слышу вдохновенные звуки поэмы. Кстати, в кинохронике с видом на Влтаву с этого места тоже всегда присутствуют набегающие волны творения Сметаны. Этот пейзаж и эти звуки составляют как бы одно целое. И, конечно, испытываемое волнение напоминает другое, своё, родное, когда слышишь “Атикву”, доставшуюся нам в качестве гимна после восемнадцати веков страданий.
В этом году исполнилось 50 лет со дня победы в Шестидневной войне. А в будущем исполнится полвека оккупации Чехословакии и начала всех драматических событий, в ходе которых была подавлена «Пражская весна». Но, в конечном счёте, оба маленьких народа сумели выстоять и избавиться от жесточайшего давления империи зла, рухнувшей под тяжестью преступлений и банкротства экономики. А Израиль не только выстоял под невиданным прессом: политическим, военным, дипломатическим, под торговым бойкотом – но и сумел укрепить свой суверенитет, развить отношения с более чем сотней государств мира.
Такие мысли возникают в вечер открытия нового сезона ИФО. Казалось бы, событие напрямую не связанное с политикой. Но вот уже в который раз оно вызывает эти чувства, когда весь зал, вместе, с оркестром, исполняет “Атикву”.
Вот и сейчас, 18-го октября 2017 года, слушатели испытали то самое волнение, о котором было сказано. И после такой увертюры праздника начался и собственно он сам.
В первом отделении оркестр исполнил новое произведение в своём репертуаре: “Примечания, сюита для оркестра” израильского композитора Артура Познанского. Сам по себе этот факт, как и присутствие в зале автора (он даже поднялся на сцену), не стал удивительным для слушателей: как известно, наш ИФО часто предлагает слушателям образцы современной музыки. Музыкальная критика характеризует это произведение как неоклассицизм в неакадемической музыке. Стоит отметить, что эта вещь слушалась легко: всё-таки музыка к израильскому фильму Йосефа Сидера (кстати фильм удостоился нескольких престижных международных премий).
Вслед за этим прозвучал Концерт №3 для фортепьяно с оркестром Л. В. Бетховена, с которым выступила знаменитая пианистка из Португалии Мариа Жуан Пиреш. Впервые как вундеркинд она появилась на сцене в четырехлетнем возрасте. Выступает уже много десятилетий. Публика восторженно приняла исполнение ею популярного бетховенского концерта. Овация продолжалась несколько минут, и Марии Жуан Пиреш пришлось сыграть на бис (как всегда, в таких случаях без объявления) один из сонетов Петрарки, принадлежащий Францу Листу, пьесу, моментально узнанную слушателями. А во втором отделении ещё одной изюминкой концерта явилась 9-я Симфония Франца Шуберта (“Большая”), после которой слушатели долго не отпускали со сцены музыкантов всемирно известного оркестра во главе с Зубином Метой. Отметим, что маэстро продирижировал классическую часть концерта наизусть.
Так закончился в переполненном зале Дворца Конгрессов праздник музыки, открытие сезона ИФО, в столице Еврейского Государства.
Фото Беллы Чёрной, Иерусалим .
МАТЕРИАЛ ОПУБЛИКОВАН В М.З в "МЫ ЗДЕСЬ"
ОтветитьУдалить