Бизнесмен Дымов на РСН: В дешёвой колбасе сейчас нет даже сои
Изделия за 75-100 рублей за килограмм не могут состоять из свиных хвостиков или сои, а скорее всего, в основном содержат крахмал или кашу, считает владелец компании «Дымов»
Д. НАДИНА: В студии Вадим Дымов, основатель и владелец компании «Дымов», производящей мясные изделия. Кроме того, он – владелец книжных магазинов «Республика». Здравствуйте.
В. ДЫМОВ: Здравствуйте.
Д. НАДИНА: Где Вы больше денег заработали – на колбасе или на книжках?
В. ДЫМОВ: Поскольку я в основном занимаюсь мясными продуктами, то, наверное, в производстве.
Д. НАДИНА: Знаете такой анекдот: почему Россия в последние два года так много выступает на международной арене, пытается отвоевать территории то здесь, то там? Потому что в 90-х хотели колбасы, а сейчас наелись и хотят русского духа.
В. ДЫМОВ: Как вариант, да.
Д. НАДИНА: Сейчас что активнее берут всё-таки – книги или колбасу?
В. ДЫМОВ: И то, и другое. Хотел бы отметить большую активность, связанную с книгами. Мне кажется, что грядёт эра возврата книги. Я думаю, что в течение 50 лет люди вернутся к книгам, потому что это – самое прекрасное времяпрепровождение, и никакой гаджет это не заменит. Он не даёт ощущения уединённости. В этом смысле книга – как друг. Некоторые используют книги как интерьер, и это тоже говорит о том, что книга человеку необходима. Гаджетами квартиру не заставишь.
Д. НАДИНА: Да, но я видела у Вас iPhone 6.
В. ДЫМОВ: Да, на нём удобно смотреть почту и показывать коллегам картинки из колбасных лавок.
Д. НАДИНА: Сенатор Тюльпанов внёс предложение о том, чтобы выплачивать в полном размере зарплату людям, которые уходят на больничный. Вы – предприниматель и хорошо в этом разбираетесь. Почему людям так мало платят, и у вас эта система больничных так же работает? Или вы как-то по-человечески с людьми обращаетесь?
В. ДЫМОВ: Люди разные, подходы разные, есть ответственные работники, люди, на которых ты можешь положиться. В этом случае у работодателя есть выбор, помогать кому-то дополнительно или нет. Причём люди болеют не только гриппом, есть более серьёзные заболевания, которые требуют значительных средств на лечение. Поэтому компания, конечно, часто помогают своим сотрудникам, но это зависит от вклада работника в то дело, которому он отдавал свою жизнь. Если говорить о проблеме в целом, то я думаю, что государство придумало систему, которая время от времени совершенствуется и видоизменяется. Здесь мне добавить нечего, потому что есть депутаты, которые совершенствуют законодательство. И прежде, чем что-то менять, они стараются вбрасывать какие-то инновации, которые обсуждаются в той или иной степени. Я бы тоже предложил некоторым сенаторам не выходить на работу, чтобы в стране было больше порядка и меньше нововведений, которые не до конца находят своё применение.
Д. НАДИНА: Нужно остановить этот бешеный принтер на какое-то время.
В. ДЫМОВ: Да-да. Я понимаю, что им надо всё время что-то вбрасывать, им кажется, что от этого оценка их деятельности улучшается. Я думаю, что есть вещи актуальные, а есть требующие другого подхода – более взвешенного, экономически обоснованного. Мне часто удаётся быть свидетелем компетентных разговоров в каких-то правительственных кругах, где люди серьёзно обсуждают вопросы, связанные со здравоохранением, с социальной обеспеченностью. Поэтому я бы посоветовал сенатору Тюльпанову или другим сенаторам поменьше вбрасывать. Хотя, наверное, если он знает больше, чем я, то это может быть актуальной проблемой. В этом случае беру свои слова обратно.
Д. НАДИНА: Давайте поговорим про деньги. У нас не так часто бывают здесь миллионеры. Какое у Вас состояние?
В. ДЫМОВ: Я никогда его не оценивал. Наверное, есть рыночные оценки, особенно это было до кризиса, когда западные компании время от времени предлагали какие-то слияния, поглощения, коллаборации. Тебя оценивает рынок. ты сам себя оценить не можешь. Если я скажу, сколько у меня денег на счету, сумма вас не особо удивит, потому что денег там я почти не держу.
Д. НАДИНА: То ли Forbes, то ли «Би-би-си» писали про 100 млн до кризиса. Вы много денег на кризисе потеряли?
В. ДЫМОВ: Я об этом тоже не задумывался, потому что непродуктивно считать, сколько ты потерял. Если потерял, то уже не заработаешь. Поэтому в кризис нужно акцентировать внимание на том, где ты можешь дополнительно повысить свою эффективность и заработать что-то для своей компании и для людей, которые в ней работают – произвести какой-то добавочный продукт, услугу. Я знаю, что в этом году компания «Республика» заработала очень неплохо, несмотря на то, что рынок падает. И я знаю почему – коллеги работали нехило, и в целом население Москвы в минуту тревоги стараются себя развеселить. В этом смысле «Республика» – весёлый проект, там царит добрая атмосфера, поэтому люди ходят туда для того, чтобы взбодриться с утра или просто поднять себе настроение. Многие даже говорят о том, что это даже социальный проект.
Д. НАДИНА: Но вы же пострадали от кризиса?
В. ДЫМОВ: Да. Выросли ставки, мы стали отрезаны от международных рынков, где-то возможности слияния и поглощения ушли. Зато я могу сказать, что до этого вкладывался в сельское хозяйство, и в принципе оно после 8 лет вложений начало давать плоды. Но в целом, если говорить о кризисе и санкциях, то моя оценка негативна.
Д. НАДИНА: Что больше бизнесу вредит – санкции, антисанкции или экономический кризис в целом?
В. ДЫМОВ: Поскольку кризис действует на всех без исключения, сложно сказать, что он кому-то вредит. Это просто изменение условий для бизнеса. Кризис – для всех, для любой компании в любом уголке земного шара. Если говорить о санкциях, то, на мой взгляд, это – абсолютная несправедливость, когда одна группа людей отстаивает свои интересы и налагает санкции на другую страну, особо не анализируя, ввиду того, что им показалось, что это несправедливо. Я считаю, что большинство стран мира должно вне зависимости от их вложений в ООН санкционировать наложение санкций. Очень странно всё это выглядит. Я всегда замечаю, что европейские бизнесмены говорят, что это – полный бред, несправедливость, но они привыкли так жить. У них есть ощущение, что Россия – какая-то непредсказуемая страна, что у нас творятся непонятные вещи, от нас можно чего угодно ждать. В их словах присутствует ощущение неопределённости и страха. Имидж страны, конечно, должен укрепляться. Правители и госслужащие должны чувствовать ответственность за те или иные поступки. Я надеюсь, что у нас это понимание есть.
Д. НАДИНА: Но мы же действительно непредсказуемые люди.
В. ДЫМОВ: Тем не менее, мы должны понимать, что кто-то будет рефлексировать. Они считают, что мы – какие-то другие. А я при этом считаю, что они просто плохо нас знают. Потому что когда люди приезжают в Россию, они от удивления округляют глаза и говорят: «Мы-то думали, что тут всё совсем по-другому, а здесь то же самое, чем в Европе, только холоднее». Да, мы за 10-20 лет сделали очень много для своей страны. Но, к сожалению, у европейцев быстро проходит эффект посещения, они живут своими ценностями. Их мир вот так видит нас.
Д. НАДИНА: Вы сейчас про европейские ценности?
В. ДЫМОВ: Я говорю о том, как среднестатистический европеец привык смотреть на Россию.
Д. НАДИНА: Есть европейские ценности, а российские Вы себе как представляете?
В. ДЫМОВ: Я думаю, что они у нас не идентифицированы до конца, потому что они напрямую связаны напрямую с уважением прав личности, со справедливостью, с которой тоже большие вопросы, с большим блоком проблем, которые надо решить. Все эти вопросы известны, их всё время анонсирует президент, министры, деятели культуры и науки. Здесь нет никакого удивления. Есть ряд проблем, с которыми мы должны разобраться, тогда и появится взаимное уважение, терпимость, уравновешенность, экономика расцветёт, потому что это напрямую с этим связано. Раньше мне казалось, что надо поменять какие-то настройки, а теперь я считаю, что культурные изменения более существенны, чем какие-то технические, типа обеспечения регистрации компании в течение трёх дней. Это ерунда, я считаю. При налаженной системе это действует как компьютер – настройки изменил, и уже будет через три дня. Потому что все уважают государство – и чиновники, и простые граждане.
Д. НАДИНА: Антисанкции ведь ради вас принимались?
В. ДЫМОВ: Не думаю. Они были ответной мерой.
Д. НАДИНА: Но вы же производите нашу российскую колбасу. Антисанкции были приняты для того, чтобы не было западной противной колбасы.
В. ДЫМОВ: А её и так не было. Её уровень был равен примерно 0,5% от общего количества.
Д. НАДИНА: А как же Fuet, например?
В. ДЫМОВ: Это потреблялось 1% населения, это было настолько незаметно...
Д. НАДИНА: То есть вы не выиграли от антисанкций?
В. ДЫМОВ: Я думаю, что от них не выиграл никто. Это просто ответная мера государства на санкции в отношении нас. Я не думаю, что от этого выиграло правительство, президент. Потому что, как уже неоднократно говорили, от санкций страдают все, и они не нужны никому. Все ратуют, в том числе и президент, за отмену санкций. По крайней мере, мне так кажется.
Д. НАДИНА: А развитие сельского хозяйства?
В. ДЫМОВ: Вот сельское хозяйство, пожалуй, да. Особенно на группы «свинина» и «курица» это как-то повлияло. Но границу ведь до конца не закроешь, Россия – часть международной политики, и нет никакого смысла ограждаться от всех. Иначе ты просто будешь вне рынка. Ты не можешь производить в стране всё. Плюс наши фермеры, насколько я знаю, хотят экспортировать зерно, мясо. Здесь все находятся в рынке. Будет цена на импортных рынках выше – все будут продавать не внутрь, а вовне.
В. ДЫМОВ: Здравствуйте.
Д. НАДИНА: Где Вы больше денег заработали – на колбасе или на книжках?
В. ДЫМОВ: Поскольку я в основном занимаюсь мясными продуктами, то, наверное, в производстве.
Д. НАДИНА: Знаете такой анекдот: почему Россия в последние два года так много выступает на международной арене, пытается отвоевать территории то здесь, то там? Потому что в 90-х хотели колбасы, а сейчас наелись и хотят русского духа.
В. ДЫМОВ: Как вариант, да.
Д. НАДИНА: Сейчас что активнее берут всё-таки – книги или колбасу?
В. ДЫМОВ: И то, и другое. Хотел бы отметить большую активность, связанную с книгами. Мне кажется, что грядёт эра возврата книги. Я думаю, что в течение 50 лет люди вернутся к книгам, потому что это – самое прекрасное времяпрепровождение, и никакой гаджет это не заменит. Он не даёт ощущения уединённости. В этом смысле книга – как друг. Некоторые используют книги как интерьер, и это тоже говорит о том, что книга человеку необходима. Гаджетами квартиру не заставишь.
Д. НАДИНА: Да, но я видела у Вас iPhone 6.
В. ДЫМОВ: Да, на нём удобно смотреть почту и показывать коллегам картинки из колбасных лавок.
Д. НАДИНА: Сенатор Тюльпанов внёс предложение о том, чтобы выплачивать в полном размере зарплату людям, которые уходят на больничный. Вы – предприниматель и хорошо в этом разбираетесь. Почему людям так мало платят, и у вас эта система больничных так же работает? Или вы как-то по-человечески с людьми обращаетесь?
В. ДЫМОВ: Люди разные, подходы разные, есть ответственные работники, люди, на которых ты можешь положиться. В этом случае у работодателя есть выбор, помогать кому-то дополнительно или нет. Причём люди болеют не только гриппом, есть более серьёзные заболевания, которые требуют значительных средств на лечение. Поэтому компания, конечно, часто помогают своим сотрудникам, но это зависит от вклада работника в то дело, которому он отдавал свою жизнь. Если говорить о проблеме в целом, то я думаю, что государство придумало систему, которая время от времени совершенствуется и видоизменяется. Здесь мне добавить нечего, потому что есть депутаты, которые совершенствуют законодательство. И прежде, чем что-то менять, они стараются вбрасывать какие-то инновации, которые обсуждаются в той или иной степени. Я бы тоже предложил некоторым сенаторам не выходить на работу, чтобы в стране было больше порядка и меньше нововведений, которые не до конца находят своё применение.
Д. НАДИНА: Нужно остановить этот бешеный принтер на какое-то время.
В. ДЫМОВ: Да-да. Я понимаю, что им надо всё время что-то вбрасывать, им кажется, что от этого оценка их деятельности улучшается. Я думаю, что есть вещи актуальные, а есть требующие другого подхода – более взвешенного, экономически обоснованного. Мне часто удаётся быть свидетелем компетентных разговоров в каких-то правительственных кругах, где люди серьёзно обсуждают вопросы, связанные со здравоохранением, с социальной обеспеченностью. Поэтому я бы посоветовал сенатору Тюльпанову или другим сенаторам поменьше вбрасывать. Хотя, наверное, если он знает больше, чем я, то это может быть актуальной проблемой. В этом случае беру свои слова обратно.
Д. НАДИНА: Давайте поговорим про деньги. У нас не так часто бывают здесь миллионеры. Какое у Вас состояние?
В. ДЫМОВ: Я никогда его не оценивал. Наверное, есть рыночные оценки, особенно это было до кризиса, когда западные компании время от времени предлагали какие-то слияния, поглощения, коллаборации. Тебя оценивает рынок. ты сам себя оценить не можешь. Если я скажу, сколько у меня денег на счету, сумма вас не особо удивит, потому что денег там я почти не держу.
Д. НАДИНА: То ли Forbes, то ли «Би-би-си» писали про 100 млн до кризиса. Вы много денег на кризисе потеряли?
В. ДЫМОВ: Я об этом тоже не задумывался, потому что непродуктивно считать, сколько ты потерял. Если потерял, то уже не заработаешь. Поэтому в кризис нужно акцентировать внимание на том, где ты можешь дополнительно повысить свою эффективность и заработать что-то для своей компании и для людей, которые в ней работают – произвести какой-то добавочный продукт, услугу. Я знаю, что в этом году компания «Республика» заработала очень неплохо, несмотря на то, что рынок падает. И я знаю почему – коллеги работали нехило, и в целом население Москвы в минуту тревоги стараются себя развеселить. В этом смысле «Республика» – весёлый проект, там царит добрая атмосфера, поэтому люди ходят туда для того, чтобы взбодриться с утра или просто поднять себе настроение. Многие даже говорят о том, что это даже социальный проект.
Д. НАДИНА: Но вы же пострадали от кризиса?
В. ДЫМОВ: Да. Выросли ставки, мы стали отрезаны от международных рынков, где-то возможности слияния и поглощения ушли. Зато я могу сказать, что до этого вкладывался в сельское хозяйство, и в принципе оно после 8 лет вложений начало давать плоды. Но в целом, если говорить о кризисе и санкциях, то моя оценка негативна.
Д. НАДИНА: Что больше бизнесу вредит – санкции, антисанкции или экономический кризис в целом?
В. ДЫМОВ: Поскольку кризис действует на всех без исключения, сложно сказать, что он кому-то вредит. Это просто изменение условий для бизнеса. Кризис – для всех, для любой компании в любом уголке земного шара. Если говорить о санкциях, то, на мой взгляд, это – абсолютная несправедливость, когда одна группа людей отстаивает свои интересы и налагает санкции на другую страну, особо не анализируя, ввиду того, что им показалось, что это несправедливо. Я считаю, что большинство стран мира должно вне зависимости от их вложений в ООН санкционировать наложение санкций. Очень странно всё это выглядит. Я всегда замечаю, что европейские бизнесмены говорят, что это – полный бред, несправедливость, но они привыкли так жить. У них есть ощущение, что Россия – какая-то непредсказуемая страна, что у нас творятся непонятные вещи, от нас можно чего угодно ждать. В их словах присутствует ощущение неопределённости и страха. Имидж страны, конечно, должен укрепляться. Правители и госслужащие должны чувствовать ответственность за те или иные поступки. Я надеюсь, что у нас это понимание есть.
Д. НАДИНА: Но мы же действительно непредсказуемые люди.
В. ДЫМОВ: Тем не менее, мы должны понимать, что кто-то будет рефлексировать. Они считают, что мы – какие-то другие. А я при этом считаю, что они просто плохо нас знают. Потому что когда люди приезжают в Россию, они от удивления округляют глаза и говорят: «Мы-то думали, что тут всё совсем по-другому, а здесь то же самое, чем в Европе, только холоднее». Да, мы за 10-20 лет сделали очень много для своей страны. Но, к сожалению, у европейцев быстро проходит эффект посещения, они живут своими ценностями. Их мир вот так видит нас.
Д. НАДИНА: Вы сейчас про европейские ценности?
В. ДЫМОВ: Я говорю о том, как среднестатистический европеец привык смотреть на Россию.
Д. НАДИНА: Есть европейские ценности, а российские Вы себе как представляете?
В. ДЫМОВ: Я думаю, что они у нас не идентифицированы до конца, потому что они напрямую связаны напрямую с уважением прав личности, со справедливостью, с которой тоже большие вопросы, с большим блоком проблем, которые надо решить. Все эти вопросы известны, их всё время анонсирует президент, министры, деятели культуры и науки. Здесь нет никакого удивления. Есть ряд проблем, с которыми мы должны разобраться, тогда и появится взаимное уважение, терпимость, уравновешенность, экономика расцветёт, потому что это напрямую с этим связано. Раньше мне казалось, что надо поменять какие-то настройки, а теперь я считаю, что культурные изменения более существенны, чем какие-то технические, типа обеспечения регистрации компании в течение трёх дней. Это ерунда, я считаю. При налаженной системе это действует как компьютер – настройки изменил, и уже будет через три дня. Потому что все уважают государство – и чиновники, и простые граждане.
Д. НАДИНА: Антисанкции ведь ради вас принимались?
В. ДЫМОВ: Не думаю. Они были ответной мерой.
Д. НАДИНА: Но вы же производите нашу российскую колбасу. Антисанкции были приняты для того, чтобы не было западной противной колбасы.
В. ДЫМОВ: А её и так не было. Её уровень был равен примерно 0,5% от общего количества.
Д. НАДИНА: А как же Fuet, например?
В. ДЫМОВ: Это потреблялось 1% населения, это было настолько незаметно...
Д. НАДИНА: То есть вы не выиграли от антисанкций?
В. ДЫМОВ: Я думаю, что от них не выиграл никто. Это просто ответная мера государства на санкции в отношении нас. Я не думаю, что от этого выиграло правительство, президент. Потому что, как уже неоднократно говорили, от санкций страдают все, и они не нужны никому. Все ратуют, в том числе и президент, за отмену санкций. По крайней мере, мне так кажется.
Д. НАДИНА: А развитие сельского хозяйства?
В. ДЫМОВ: Вот сельское хозяйство, пожалуй, да. Особенно на группы «свинина» и «курица» это как-то повлияло. Но границу ведь до конца не закроешь, Россия – часть международной политики, и нет никакого смысла ограждаться от всех. Иначе ты просто будешь вне рынка. Ты не можешь производить в стране всё. Плюс наши фермеры, насколько я знаю, хотят экспортировать зерно, мясо. Здесь все находятся в рынке. Будет цена на импортных рынках выше – все будут продавать не внутрь, а вовне.
Какие-то эффекты, наверное, имели место быть, но, на мой взгляд, от этого плюса нет вообще никому. Есть какие-то отдельные лоббистские группы, которые, наверное, влияли на ограничения, они взвинтили цены на какие-то группы продуктов и изрядно обогатились. Я думаю, что и правительству, и президенту об этом известно. Эффект, которого ожидали, не произошёл, потому что жертв наживы никто не отменял. Вы сказали, что я много где зарабатываю, но я в принципе не могу сказать, что я зарабатываю. У меня ощущение, что я просто много где работаю. Я думаю, что это просто такая жизненная позиция – мне нравится работать, брать на себя ответственность. Я слаб в каких-то специальных экспертных вопросах, типа программирования или какой-либо узкой технологии, но я готов брать ответственность, понимать людей, разговаривать с ними. У меня это неплохо получается, у меня эти качества хорошо проявлены. Я порой сам на себя злюсь за то, что не нахожу выдержки для того, чтобы углубиться в какую-то проблему.
Д. НАДИНА: Я всё-таки хочу к колбасе вернуться. Цены ведь на неё выросли, Вы сами об этом говорите.
В. ДЫМОВ: Потому что от санкций и антисанкций произошёл эффект следующего порядка: цена на сырьё внутри страны взлетела в первые месяцы и даже за три месяца до санкций сразу на 80%, по-моему. Это было, на мой взгляд, использованием эффекта антисанкций.
Д. НАДИНА: То есть это просто какие-то барыги задрали цены?
В. ДЫМОВ: Я не могу так сказать, потому что этот рынок всё-таки регулируется в том числе государством.
Д. НАДИНА: То есть это государство – барыга?
В. ДЫМОВ: Я бы так не сказал. Это сложно предугадать, у государства отсутствует опыт. У нас же не было до этого такого типа санкций, где бы мы знали, как себя поведёт рынок. Но надеяться на то, что какие-то люди при сырьевом ограничении не взвинтят цены, – тоже наивно.
Д. НАДИНА: А сколько вообще должна стоить качественная колбаса?
В. ДЫМОВ: Если говорить, про «Докторскую», например, то килограмм, наверное, должен в магазине стоить рублей 400-450, учитывая расходы, себестоимость, сырьё, специи, материалы, надбавку сетей.
Д. НАДИНА: Хорошая цена.
В. ДЫМОВ: Сейчас большинство производителей стараются под давлением выпускать продукты, на которых написано «продукт с содержанием мяса». Даже государство разбило все колбасные изделия на категории А, Б, В. Есть даже Г. Вот Г есть я никому не рекомендую, потому что там процентное содержание мяса может быть 10%. Но этот продукт выглядит как колбаса.
Д. НАДИНА: Но мы же понимаем, что это по факту – подделка. Сколько таких сомнительных колбас на рынках?
В. ДЫМОВ: Их нельзя запретить, потому что некоторые люди не могут себе позволить полноценные колбасные изделия и покупают своего рода подделку. То же самое происходит и в других группах продуктов – соки, морсы. Это ведь в принципе тоже «недосоки», но люди привыкли к большому выбору. И плюс цена оправдывает качество, как им кажется. Я видел колбасу по 75 рублей, по 100 рублей. Я не понимаю, из чего она сделана, если полутуша стоит 140 рублей. Но в целом я догадываюсь, конечно.
Д. НАДИНА: Хвостики.
В. ДЫМОВ: Никаких там хвостиков нет, даже сои нет, потому что это стало дорого делать. Я думаю, что там какие-нибудь крахмалы, даже каша какая-нибудь, наверное, скоро появится, капуста.
Д. НАДИНА: А сколько вообще такого продукта на рынке, если брать весь колбасный рынок за 100%?
В. ДЫМОВ: Я думаю, что процентов 50-60.
Д. НАДИНА: Это Вы про букву Г говорите?
В. ДЫМОВ: Да, В, Г, Д. Но, к сожалению, большинство населения слабо разбирается в этом, не хочет читать этикетки и больше смотрит на ценники. В продукте могут присутствовать какие-то отдельные ингредиенты. В печенье, например, есть всякие разрыхлители и так далее. В принципе сейчас мало продуктов, которые состоят из чего-то одного.
Д. НАДИНА: Вы имеете в виду из хорошего и натурального?
В. ДЫМОВ: Я даже не знаю, что такое «хорошее и натуральное». У меня есть колхоз, там сажают пшеницу и добавляют большое количество удобрений, которые обогащают почву. Это как когда люди болеют, они пшикают себе в нос всякие добавки. Но нельзя же сказать, что они стали от этого какими-то плохими. Есть просто какой-то позитивный вклад, а есть отрицательный.
Д. НАДИНА: Это понятно. А Вы сами колбасу едите?
В. ДЫМОВ: Ем каждый день, я – мясоед, мне сложно без него.
Д. НАДИНА: Мы разговаривали с коллегами накануне про колбасу. И все, у кого знакомые работали в колбасных цехах, говорят, что если человек хотя бы один день поработал там, то он потом колбасу не может есть. Потому что утром станок начинает работать, и писк крысиный раздаётся.
В. ДЫМОВ: Это всё полная ерунда. Большинство сегодняшних предприятий, даже те, которые делают «недопродукты», иногда соответствуют требованиям стандартов СанПиНа, ХАССПа, ИСО. Если вы придёте ко мне на завод, то увидите, что люди сами её покупают, объедаются каждый день, на завтрак её едят, домой детям берут. Я приглашаю вас в гости, вы убедитесь в этом.
Д. НАДИНА: Только с утра, до того, как цеха начали работать.
В последнее время ведётся много разговоров на тему того, может ли бизнес стать опорой экономики России. Не торговля нефтью, а именно развитие бизнеса в нашей стране. Какой у Вас взгляд на эту проблему?
В. ДЫМОВ: Я читаю, что он не просто может, он ей и является, а нефть – это всего лишь временный фактор, который был понятен всем предпринимателям. Это – такая игла, с которой очень сложно соскочить. Если есть такой ресурс, почему бы им не пользоваться? У России больше никого нет, кроме предпринимателей и собственного народа, который и является предпринимателями. Потому что каждый человек, который занят своим делом, не висит на шее у государства, он и есть бизнес. Не надо думать, что бизнес – это важный дядька в цилиндре, который ходит по городу и стрижёт деньги со всех. Бизнес в России – это простые люди, которые живут в небольших городах от Владивостока до Калининграда, которые ежедневно работают в прачечных, парикмахерских, доставках. Они заняты собственным делом, у них работает несколько человек, они вносят свой вклад, платят налоги, сами планируют свою жизнь, тем самым снижая давление государства на социалку. В этом и есть единственный путь России – давать возможности собственному народу реализовываться, иметь свой бизнес, уйти от модели с кучей правоохранителей, надзорами, регуляторами. Я понимаю, что такое советский синдром, но, на мой взгляд, мы должны найти в себе силы, государство должно доверять людям. Они должны сами выбирать свой путь и руководствоваться своими принципами.
Д. НАДИНА: Всё то, что Вы перечислили, – это сфера услуг.
В. ДЫМОВ: Я – тоже сфера услуг, по-Вашему?
Д. НАДИНА: Вы – всё-таки производство. Но у нас в стране мало производств, и к бизнесменам у нас отношение, как к лавочникам.
В. ДЫМОВ: Потому что для того, чтобы заниматься серьёзным производством, надо пройти огонь, воду и медные трубы. Только отчаянные люди, сильные духом, могут пробиваться. Я уже не говорю о том, что кто-то хочет у кого-то что-то забрать, отнять. Для этого в России надо иметь недюжинный характер. Я могу сказать, что очень многое было сделано для того, чтобы это изменить. Помните, Медведев и Путин на последнем форуме сказали, что Россия должна в рейтинге Doing Business подняться выше. Это как раз свидетельство того, что президент и все остальные понимают, что это нужно делать. Вчера он выступал на ОНФ, говорил, что прокуратуре надо обеспечить... Но это всё не то, прокуратура не может обеспечить рост предпринимательской инициативы. Она пугать только умеет. Она заточена на то, чтобы проверять. Или полицию ведь мы не попросим проверить предпринимательскую инициативу. Всё, что делается с точки зрения проверки, а не вдохновения и мотивации, работает криво. На мой взгляд, людей может мотивировать только строительство государством долгосрочной перспективы. А когда ты не понимаешь, что будет через год, через два... Я реально не могу планировать даже на год.
Д. НАДИНА: Это к разговору о нашей непредсказуемости.
В. ДЫМОВ: Да, к разговору о том, что нас лихорадит. Мне понятно, что страна не может за 20 лет взять и стать идеальной, но, тем не менее, на мой взгляд, действия со стороны власти должны быть более решительными и жёсткими даже в отношении тех людей, которые мешают людям реализовываться и заниматься своим делом.
Д. НАДИНА: Сколько в одной палке колбасы коррупционной составляющей, заложенной на взятки и откат?
В. ДЫМОВ: Вы правы в том, что есть такая история, как административная рента.
Д. НАДИНА: Красиво.
В. ДЫМОВ: Её сложно понять, потому что она вылезает где угодно. Внезапно нарисуются какие-то земельные вопросы, архитектурные вопросы... Вся эта тягомотина может быть прямой, а может быть посредством ментальности чиновников. Чиновник считает, что человек, который занимается своим делом, – это не совсем человек. То ли дело нефтяные компании, вот это – спасители России. Хотя сегодня дело обстоит совсем по-другому, как выясняется. На мой взгляд, большая несправедливость в том, что у многих людей нет понимания и ответственности. Ещё очень большая проблема – формализм. При Сталине сурово карали за слова: «У меня так в регламенте написано, я должен так поступить». Хотя, конечно, чиновник свободен в выборе санкции, меры. Он может просто предупредить, потом проверить. Но нет, ему хочется только вредить. Потому что это в его характере, в ментальности советского чиновника.
Д. НАДИНА: Сколько в одной палке колбасы заложено коррупционных рублей?
В. ДЫМОВ: Я думаю, что в целом, если взять ВВП, то процентов 5-10. Я не эксперт, мне сложно судить, но 5-10% точно уходит на взятки, откаты, лоббизм и прочие сомнительные операции.
Д. НАДИНА: Но Вы при этом приближены к власти, состояли в разных комитетах, с президентом можете встретиться гораздо раньше, чем я.
В. ДЫМОВ: А вы простого чиновника и не обидите, даже если вы будете другом Владимира Владимировича. Любой крупный предприниматель знает, что никакого капитана полиции никто не обидит. И даже полковник ему не указ. Могут быть какие-то указы, но эти простые ребята, профессионалы своего дела, могут поставить на место любого, потому что многие из них юридически достаточно самостоятельны. И формально они могут быть правы. Они могут потребовать журнал учёта температуры холодильника, а то, что он не нужен, его не волнует. Это – формализм своего рода. Но, тем не менее, он за это может наложить какое-то взыскание и так далее.
У меня есть производство керамики в Суздале, фактически промысел. Но тем не менее, туда приходит какой-то инспектор охраны труда и налагает на гончара какие-то санкции за то, что он не ведёт журнал, не получает ежедневного инструктажа по технике безопасности на гончарном круге и так далее. И существует масса подобной дури, от которой нужно отказаться. Люди привыкли так себя вести, но эта их рутинная деятельность должна быть ими же пересмотрена.
Д. НАДИНА: Тут два варианта: либо этой дурью заниматься и быть законопослушным гражданином, либо «давать на лапу». Вы предпочитаете «давать на лапу»?
В. ДЫМОВ: Нет, я предпочитаю отстаивать свои права, в том числе и в суде в законном порядке, вступать в дискуссию. В этом смысле у меня очень мало возможностей, кроме законных.
Д. НАДИНА: Сегодня Россия заняла 119 место в рейтинге восприятия коррупции. Говорят, что за последние 4 года у нас наиболее благоприятная ситуация – меньше стали давать, меньше стали брать. Вы согласны с этим?
В. ДЫМОВ: Безусловно, какие-то меры, которые предпринимаются, направлены на преодоление коррупционной составляющей. Сказать, что сильно заметно, я не могу, потому что время от времени вспыхивают громкие скандалы связанные с чиновниками высокого уровня. Но если бы меня попросили сравнить то, что было 10 лет назад и сейчас, я бы сказал, что активность больше, но зато и взятки сейчас намного больше. Во времена Ельцина это были копейки по сравнению с тем, что происходит сейчас, хотя страна стала намного богаче, это правда.
Д. НАДИНА: Ставки везде растут.
В. ДЫМОВ: Да, но без суда очень сложно бороться с коррупцией. Все эти громкие скандалы – ни о чём, система должна меняться. У меня сразу вопрос: если очень много людей на одном и том же месте попадаются на коррупции, скорее всего, проблема не в людях, а в системе, которая толкает их на этот путь. Скорее всего, должны пройти административные, судебные реформы, тогда что-то изменится. Люди не могут быть во всём виноваты. Нельзя пенять на то, что русский человек какой-то другой, я не верю в это. Я считаю, что просто система у нас какая-то другая, она основана на старой системе, при которой, несмотря на то, что все радовались и на стройках совершали подвиги, каждый подворовывал.
Д. НАДИНА: По кирпичу на дачу.
В. ДЫМОВ: Да, именно так.
Д. НАДИНА: Спасибо. У нас в гостях был Вадим Дымов, основатель и владелец компании «Дымов».
Д. НАДИНА: Я всё-таки хочу к колбасе вернуться. Цены ведь на неё выросли, Вы сами об этом говорите.
В. ДЫМОВ: Потому что от санкций и антисанкций произошёл эффект следующего порядка: цена на сырьё внутри страны взлетела в первые месяцы и даже за три месяца до санкций сразу на 80%, по-моему. Это было, на мой взгляд, использованием эффекта антисанкций.
Д. НАДИНА: То есть это просто какие-то барыги задрали цены?
В. ДЫМОВ: Я не могу так сказать, потому что этот рынок всё-таки регулируется в том числе государством.
Д. НАДИНА: То есть это государство – барыга?
В. ДЫМОВ: Я бы так не сказал. Это сложно предугадать, у государства отсутствует опыт. У нас же не было до этого такого типа санкций, где бы мы знали, как себя поведёт рынок. Но надеяться на то, что какие-то люди при сырьевом ограничении не взвинтят цены, – тоже наивно.
Д. НАДИНА: А сколько вообще должна стоить качественная колбаса?
В. ДЫМОВ: Если говорить, про «Докторскую», например, то килограмм, наверное, должен в магазине стоить рублей 400-450, учитывая расходы, себестоимость, сырьё, специи, материалы, надбавку сетей.
Д. НАДИНА: Хорошая цена.
В. ДЫМОВ: Сейчас большинство производителей стараются под давлением выпускать продукты, на которых написано «продукт с содержанием мяса». Даже государство разбило все колбасные изделия на категории А, Б, В. Есть даже Г. Вот Г есть я никому не рекомендую, потому что там процентное содержание мяса может быть 10%. Но этот продукт выглядит как колбаса.
Д. НАДИНА: Но мы же понимаем, что это по факту – подделка. Сколько таких сомнительных колбас на рынках?
В. ДЫМОВ: Их нельзя запретить, потому что некоторые люди не могут себе позволить полноценные колбасные изделия и покупают своего рода подделку. То же самое происходит и в других группах продуктов – соки, морсы. Это ведь в принципе тоже «недосоки», но люди привыкли к большому выбору. И плюс цена оправдывает качество, как им кажется. Я видел колбасу по 75 рублей, по 100 рублей. Я не понимаю, из чего она сделана, если полутуша стоит 140 рублей. Но в целом я догадываюсь, конечно.
Д. НАДИНА: Хвостики.
В. ДЫМОВ: Никаких там хвостиков нет, даже сои нет, потому что это стало дорого делать. Я думаю, что там какие-нибудь крахмалы, даже каша какая-нибудь, наверное, скоро появится, капуста.
Д. НАДИНА: А сколько вообще такого продукта на рынке, если брать весь колбасный рынок за 100%?
В. ДЫМОВ: Я думаю, что процентов 50-60.
Д. НАДИНА: Это Вы про букву Г говорите?
В. ДЫМОВ: Да, В, Г, Д. Но, к сожалению, большинство населения слабо разбирается в этом, не хочет читать этикетки и больше смотрит на ценники. В продукте могут присутствовать какие-то отдельные ингредиенты. В печенье, например, есть всякие разрыхлители и так далее. В принципе сейчас мало продуктов, которые состоят из чего-то одного.
Д. НАДИНА: Вы имеете в виду из хорошего и натурального?
В. ДЫМОВ: Я даже не знаю, что такое «хорошее и натуральное». У меня есть колхоз, там сажают пшеницу и добавляют большое количество удобрений, которые обогащают почву. Это как когда люди болеют, они пшикают себе в нос всякие добавки. Но нельзя же сказать, что они стали от этого какими-то плохими. Есть просто какой-то позитивный вклад, а есть отрицательный.
Д. НАДИНА: Это понятно. А Вы сами колбасу едите?
В. ДЫМОВ: Ем каждый день, я – мясоед, мне сложно без него.
Д. НАДИНА: Мы разговаривали с коллегами накануне про колбасу. И все, у кого знакомые работали в колбасных цехах, говорят, что если человек хотя бы один день поработал там, то он потом колбасу не может есть. Потому что утром станок начинает работать, и писк крысиный раздаётся.
В. ДЫМОВ: Это всё полная ерунда. Большинство сегодняшних предприятий, даже те, которые делают «недопродукты», иногда соответствуют требованиям стандартов СанПиНа, ХАССПа, ИСО. Если вы придёте ко мне на завод, то увидите, что люди сами её покупают, объедаются каждый день, на завтрак её едят, домой детям берут. Я приглашаю вас в гости, вы убедитесь в этом.
Д. НАДИНА: Только с утра, до того, как цеха начали работать.
В последнее время ведётся много разговоров на тему того, может ли бизнес стать опорой экономики России. Не торговля нефтью, а именно развитие бизнеса в нашей стране. Какой у Вас взгляд на эту проблему?
В. ДЫМОВ: Я читаю, что он не просто может, он ей и является, а нефть – это всего лишь временный фактор, который был понятен всем предпринимателям. Это – такая игла, с которой очень сложно соскочить. Если есть такой ресурс, почему бы им не пользоваться? У России больше никого нет, кроме предпринимателей и собственного народа, который и является предпринимателями. Потому что каждый человек, который занят своим делом, не висит на шее у государства, он и есть бизнес. Не надо думать, что бизнес – это важный дядька в цилиндре, который ходит по городу и стрижёт деньги со всех. Бизнес в России – это простые люди, которые живут в небольших городах от Владивостока до Калининграда, которые ежедневно работают в прачечных, парикмахерских, доставках. Они заняты собственным делом, у них работает несколько человек, они вносят свой вклад, платят налоги, сами планируют свою жизнь, тем самым снижая давление государства на социалку. В этом и есть единственный путь России – давать возможности собственному народу реализовываться, иметь свой бизнес, уйти от модели с кучей правоохранителей, надзорами, регуляторами. Я понимаю, что такое советский синдром, но, на мой взгляд, мы должны найти в себе силы, государство должно доверять людям. Они должны сами выбирать свой путь и руководствоваться своими принципами.
Д. НАДИНА: Всё то, что Вы перечислили, – это сфера услуг.
В. ДЫМОВ: Я – тоже сфера услуг, по-Вашему?
Д. НАДИНА: Вы – всё-таки производство. Но у нас в стране мало производств, и к бизнесменам у нас отношение, как к лавочникам.
В. ДЫМОВ: Потому что для того, чтобы заниматься серьёзным производством, надо пройти огонь, воду и медные трубы. Только отчаянные люди, сильные духом, могут пробиваться. Я уже не говорю о том, что кто-то хочет у кого-то что-то забрать, отнять. Для этого в России надо иметь недюжинный характер. Я могу сказать, что очень многое было сделано для того, чтобы это изменить. Помните, Медведев и Путин на последнем форуме сказали, что Россия должна в рейтинге Doing Business подняться выше. Это как раз свидетельство того, что президент и все остальные понимают, что это нужно делать. Вчера он выступал на ОНФ, говорил, что прокуратуре надо обеспечить... Но это всё не то, прокуратура не может обеспечить рост предпринимательской инициативы. Она пугать только умеет. Она заточена на то, чтобы проверять. Или полицию ведь мы не попросим проверить предпринимательскую инициативу. Всё, что делается с точки зрения проверки, а не вдохновения и мотивации, работает криво. На мой взгляд, людей может мотивировать только строительство государством долгосрочной перспективы. А когда ты не понимаешь, что будет через год, через два... Я реально не могу планировать даже на год.
Д. НАДИНА: Это к разговору о нашей непредсказуемости.
В. ДЫМОВ: Да, к разговору о том, что нас лихорадит. Мне понятно, что страна не может за 20 лет взять и стать идеальной, но, тем не менее, на мой взгляд, действия со стороны власти должны быть более решительными и жёсткими даже в отношении тех людей, которые мешают людям реализовываться и заниматься своим делом.
Д. НАДИНА: Сколько в одной палке колбасы коррупционной составляющей, заложенной на взятки и откат?
В. ДЫМОВ: Вы правы в том, что есть такая история, как административная рента.
Д. НАДИНА: Красиво.
В. ДЫМОВ: Её сложно понять, потому что она вылезает где угодно. Внезапно нарисуются какие-то земельные вопросы, архитектурные вопросы... Вся эта тягомотина может быть прямой, а может быть посредством ментальности чиновников. Чиновник считает, что человек, который занимается своим делом, – это не совсем человек. То ли дело нефтяные компании, вот это – спасители России. Хотя сегодня дело обстоит совсем по-другому, как выясняется. На мой взгляд, большая несправедливость в том, что у многих людей нет понимания и ответственности. Ещё очень большая проблема – формализм. При Сталине сурово карали за слова: «У меня так в регламенте написано, я должен так поступить». Хотя, конечно, чиновник свободен в выборе санкции, меры. Он может просто предупредить, потом проверить. Но нет, ему хочется только вредить. Потому что это в его характере, в ментальности советского чиновника.
Д. НАДИНА: Сколько в одной палке колбасы заложено коррупционных рублей?
В. ДЫМОВ: Я думаю, что в целом, если взять ВВП, то процентов 5-10. Я не эксперт, мне сложно судить, но 5-10% точно уходит на взятки, откаты, лоббизм и прочие сомнительные операции.
Д. НАДИНА: Но Вы при этом приближены к власти, состояли в разных комитетах, с президентом можете встретиться гораздо раньше, чем я.
В. ДЫМОВ: А вы простого чиновника и не обидите, даже если вы будете другом Владимира Владимировича. Любой крупный предприниматель знает, что никакого капитана полиции никто не обидит. И даже полковник ему не указ. Могут быть какие-то указы, но эти простые ребята, профессионалы своего дела, могут поставить на место любого, потому что многие из них юридически достаточно самостоятельны. И формально они могут быть правы. Они могут потребовать журнал учёта температуры холодильника, а то, что он не нужен, его не волнует. Это – формализм своего рода. Но, тем не менее, он за это может наложить какое-то взыскание и так далее.
У меня есть производство керамики в Суздале, фактически промысел. Но тем не менее, туда приходит какой-то инспектор охраны труда и налагает на гончара какие-то санкции за то, что он не ведёт журнал, не получает ежедневного инструктажа по технике безопасности на гончарном круге и так далее. И существует масса подобной дури, от которой нужно отказаться. Люди привыкли так себя вести, но эта их рутинная деятельность должна быть ими же пересмотрена.
Д. НАДИНА: Тут два варианта: либо этой дурью заниматься и быть законопослушным гражданином, либо «давать на лапу». Вы предпочитаете «давать на лапу»?
В. ДЫМОВ: Нет, я предпочитаю отстаивать свои права, в том числе и в суде в законном порядке, вступать в дискуссию. В этом смысле у меня очень мало возможностей, кроме законных.
Д. НАДИНА: Сегодня Россия заняла 119 место в рейтинге восприятия коррупции. Говорят, что за последние 4 года у нас наиболее благоприятная ситуация – меньше стали давать, меньше стали брать. Вы согласны с этим?
В. ДЫМОВ: Безусловно, какие-то меры, которые предпринимаются, направлены на преодоление коррупционной составляющей. Сказать, что сильно заметно, я не могу, потому что время от времени вспыхивают громкие скандалы связанные с чиновниками высокого уровня. Но если бы меня попросили сравнить то, что было 10 лет назад и сейчас, я бы сказал, что активность больше, но зато и взятки сейчас намного больше. Во времена Ельцина это были копейки по сравнению с тем, что происходит сейчас, хотя страна стала намного богаче, это правда.
Д. НАДИНА: Ставки везде растут.
В. ДЫМОВ: Да, но без суда очень сложно бороться с коррупцией. Все эти громкие скандалы – ни о чём, система должна меняться. У меня сразу вопрос: если очень много людей на одном и том же месте попадаются на коррупции, скорее всего, проблема не в людях, а в системе, которая толкает их на этот путь. Скорее всего, должны пройти административные, судебные реформы, тогда что-то изменится. Люди не могут быть во всём виноваты. Нельзя пенять на то, что русский человек какой-то другой, я не верю в это. Я считаю, что просто система у нас какая-то другая, она основана на старой системе, при которой, несмотря на то, что все радовались и на стройках совершали подвиги, каждый подворовывал.
Д. НАДИНА: По кирпичу на дачу.
В. ДЫМОВ: Да, именно так.
Д. НАДИНА: Спасибо. У нас в гостях был Вадим Дымов, основатель и владелец компании «Дымов».
Комментариев нет:
Отправить комментарий