ЖЕНСКИЙ ВОПРОС У ХРИСТИАН И ЕВРЕЕВ

Наум Вайман - Женский вопрос (продолжение)

+T-

ЖЕНСКИЙ ВОПРОС   (продолжение)

      Предыдущая статья об отношении к женщине и сексу у христиан и евреев[1] как об одной из сторон основополагающего различия между этими цивилизациями, вызвала пристрастные возражения. И мне захотелось не только ответить на них, но и продолжить рассмотрение этой темы в более детальной "резолюции".

      Повторю для начала уже высказанный тезис: в христианстве отношение к женщине и сексу, условно говоря, отрицательное (как к истоку греха), а в иудаизме – в целом положительное. Именно он вызвал возражения, особенно со стороны верующих христиан (не помогли ни цитаты из апостола Павла, ни пунктирные ссылки на обет безбрачия у католиков, институт монашества и почитание девственности, как и упоминания разного рода движений за безбрачную жизнь от катаров до хлыстов). Можно понять современных и просвещенных христиан, возмущенных увязкой христианства с женоненавистничеством и отрицанием брака. И, конечно, Иисус не отрицал брака. В канонических евангелиях он не раз говорит, что сам Господь создал мужчину и женщину, и именно как пару, именно для брака, так что последний – дело святое. О сотворении мужчины и женщины и изначальном распределении гендерных ролей существуют и другие авторитетные толкования (андрогинность, брак, как результат грехопадения и т.д.), но Иисус, а он, как известно, тоже был толкователем и "учил" в синагогах, придерживался канонического иудейского подхода: мужчина и женщина созданы для брака. Но при этом допускал "нюансы", по сути опровергающие классические иудейские представления.

      Кстати, как одно из возражений моему тезису и как пример освящения Иисусом таинства брака приводился евангельский рассказ о свадьбе в галилейской деревне Кана, где он чудесным образом превратил воду в вино. Рассказ и в самом деле красноречивый. Как я полагаю, Иисус не собирался использовать мероприятие для каких-то важных заявлений по вопросу о браке. На свадьбу пригласили его мать, возможно, имели место какие-то родственные отношения. Естественно предположить (а сила евангелий именно в житейской естественности их рассказов), что мать, недовольная затянувшейся холостой жизнью сына, взяла его с собой для положительного примера. Она и упрекает его, что, мол, пора бы остепениться, а то как-то не по-иудейски получается, не исполняется краеугольная заповедь плодитесь-размножайтесь, на что Иисус отвечает: "Время мое еще не пришло". Здесь уже чувствуется какое-то отклонение от канонического поведения. Он так и умер неженатым и бездетным, что модернистским экзегетам дало пищу для разного рода рассуждений о его девственности или сексуальных предпочтениях.

      Но перейдем к разбору основополагающего евангельского рассказа о дискуссии Иисуса с фарисеями на тему о браке.

И приступили к Нему фарисеи и, искушая Его, говорили Ему: по всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою своею?

Он сказал им в ответ: не читали ли вы, что Сотворивший вначале мужчину и женщину сотворил их? И сказал: посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает.

Они говорят Ему: как же Моисей заповедал давать разводное письмо и разводиться с нею?

Он говорит им: Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так; но Я говорю вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует.

Говорят Ему ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться.

Он же сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано, ибо есть скопцы, которые из чрева материнского родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.[2]

Позволю себе прокомментировать отрывок. Первым делом Иисус опирается на ветхозаветную заповедь из книги Бытия ("прилепится к жене своей"), из чего делает заключение о святости и нерушимости брака: что Бог заповедал, то верующий иудей отрицать не вправе. Но при этом Иисус не согласен с разводом. Не согласен по той причине, что допускает половые связи только в законном и единственном браке, а повторные считает прелюбодеянием, то есть тяжелым грехом. О том же говорится и в других евангелиях.

Всякий, разводящийся с женою своею и женящийся на другой, прелюбодействует, и всякий, женящийся на разведенной с мужем, прелюбодействует. (Лука 16, 18)

Запрещение развода во многих христианских общинах, особенно католических, держится до сих пор. Иудейский подход уже тогда был более либеральным, и развод был разрешен, как и повторные браки. Одной из важных причин развода могло быть бесплодие женщины (или мужчины), в этом случае развод и повторный брак освящался именно заповедью плодиться и размножаться. Но у Иисуса эта заповедь уступает требованию бежать греха прелюбодеяния (в законном браке!). Даже ссылка на Моисея, дозволявшего разводы, не может поколебать его решимости. Но чтобы не вступать с авторитетом в прямое столкновение (после чего его бы обвинили в отступничестве, а он считал себя правоверным иудеем: "не нарушить я пришел, но исполнить"), Иисус прибегает, на мой взгляд, к казуистике: мол, не Моисей виноват, а народ жестоковыйный (переделать этот народ он и явился), а Моисей просто оказался слишком добрым и пошел на поводу у низменных народных инстинктов (Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так). Интересно, когда это "сначала", и как это было… В этом вопросе (как и во многих других) он "справа" от Моисея, более тверд, можно сказать, суров[3], и считает прелюбодеянием даже "косой" взгляд на женщину:

А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. ( Мат. 5, 27-28)

Прелюбодеяние для него, то есть любой секс вне законного и первого брака, чуть ли не главный враг. Даже ученики его, все как один правоверные иудеи, возражают на такую строгость (куда ни кинь – прелюбодеяние): может, вообще тогда "лучше не жениться"? И тут выясняется, что Учитель видит безбрачие как вариант не только приемлемый, но даже идеальный, однако, понимая "силу секса", не требует безбрачия, хотя готов рекомендовать такого рода жизнь особо одаренным, "кому дано": есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит. Скопчество во имя Царствия Небесного не только не осуждается, но и полагается уделом избранных (неслучайно Розанов называл христианство религией скопческой). В том же духе и Павел дает рекомендации женщинам: если же разведется, то должна оставаться безбрачною… Апостол позволяет в случае смерти мужа выйти замуж повторно, но она блаженнее, если останется так, по моему совету… Ну, а раз так, и в Царстве Небесном ценится безбрачная "чистота", то и бездетность не слишком беспокоит Иисуса (гораздо меньше, чем прелюбодеяние). Ему важно бессмертие не в роде, а в духе:

чада века сего женятся и выходят замуж; а сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божии, будучи сынами воскресения.(Лука 20, 27-40)

Не забудем, что Иисус проповедовал скорое пришествие Царства Божьего, а в перспективе близкого апокалипсиса земные браки теряют свое значение. И в этом уже серьезное расхождение с иудаизмом. Любопытна в этом смысле история с саддукеями (не верившими в воскресение мертвых). По еврейскому обычаю, в случае смерти мужа, его брат, если не женат, должен жениться на вдове (ради продления рода). А поскольку праведники воскреснут вместе с женами, то саддукеи задают ему "хитрый" вопрос: кто из семи братьев, последовательно женившихся на одной и той же женщине, будет иметь ее женой «в воскресении»? На что Иисус повторяет свой тезис о безбрачии в Царстве Божьем: в воскресении не женятся, не выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах. О половом воздержании даже в браке и в связи со скорым пришествием Царства Небесного говорит и Павел (Первое послание к коринфянам, 7,29):

 Я вам говорю, братья: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие.

У Павла, как и у Иисуса, очевидно предпочтение девственников, мужчин и женщин.

Незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святой и телом и духом, а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. (7, 34)

То есть святость тела и духа связана с девственностью, а стало быть, половые отношения, даже законные, нечисты. Законный брак дозволяется, но как меньшее из зол. И Павел восклицает: мне вас жаль (7, 28).

Красноречива на сей счет и шестая глава Первого послания коринфянам (13-19):

Тело же не для блуда, но для Господа… Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать [их] членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело [с нею]? ибо сказано: два будут одна плоть.  …Бегайте блуда… Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои?

Об отношении к однополым связям Иисус умалчивает, но легко себе представить, что их осуждение еще более сурово, чем в иудаизме. Павел в той же шестой главе говорит:

ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники… — Царства Божия не наследуют.

Любопытно, что Павел не забывает перечислить как пассивных гомосексуалистов (малакии), так и активных (мужеложники)…

В первой главе Послания к римлянам Павел не менее однозначен, но здесь интересна еще и характеристика грешников: это те, что

осуетились в умствованиях своих, и омрачилось несмысленое их сердце, - называя себя мудрыми, обезумели… и предал их Бог в похоти сердец их нечистоте, так как они осквернили сами свои тела… Потому предал их Бог постыдным страстям: женщинам их заменили естественное употребление противоестественным; подобно и мужчины, оставив естественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга, мужчины на мужчинах, делая срам… Они знают праведный суд Божий, что делающие такие дела достойны смерти…

      Приведу до кучи еще несколько общеизвестных высказываний отцов Церкви.

Климент Александрийский: Становится стыдно при размышлении о том, какова природа женщины.

Григорий Чудотворец: Один человек из тысячи может быть чистым, женщина – никогда.

Св. Бернард: Женщина – это орган дьявола.

Св. Антоний: Ее голос – это шипение змеи.

Св. Киприан: Женщина – это инструмент, который дьявол использует, чтобы завладеть нашими душами.

Св. Бонанвентура: Женщина – это скорпион.

Св. Иоанн Дамасский: Женщина – это дочь лжи, страж ада, враг мира.

Св. Иоанн Златоуст: Из всех диких животных самое опасное – это женщина.

Св. Григорий Великий: Женщина обладает ядом кобры и злобой дракона.

Тертуллиан: Вы – врата дьявола, вы – открыватели запретного древа, первые нарушители божественного закона. Вы совратили того, на кого не осмеливался напасть сам дьявол. Вы разрушили образ Божий – человека.

      Отцы-пустынники высказывались еще более непримиримо.

Преподобный Иоанн Лествичник: Все существующее, по природе своей, ненасытно желает сродного себе: кровь — крови, червь — червя, грязь — грязи; а потому и плоть мужская желает плоти женской.

Преподобный Исаак Сирин: Ни перед кем не обнажай ни одного члена своего; не приближайся ни к чьему телу, не позволяй, чтобы и к твоему приблизился кто… С отроком совсем не говори, ибо иначе он будет тебе в преткновение. Не бери за руку подле тебя стоящего брата и не касайся ланит его, старше ли он или моложе тебя… Двое не спите на одной рогоже, хотя бы это был отец или брат твой.

Преподобный Антоний Великий: Женщине не позволяй приблизиться к тебе и не потерпи, чтобы она вошла в твою келью, потому что за нею идет буря помыслов… С женщиной не ешь вместе… Лучше тебе принять смертоносный яд, нежели есть вместе с женщиной, хотя это будет матерь или сестра твоя. Лучше тебе жить вместе со змием, нежели спать и лежать под одним покровом вместе с юным, хотя это будет брат твой по плоти.

Преподобный Серафим Саровский: Мир есть область иного, то есть князя века сего. Не освободясь от мира, душа не может любить Бога. Нельзя вполне отречься от мира, оставаясь в мире. Чтобы ощутить свет Христов, надобно отвлечь себя от видимых предметов, не иметь в себе никаких чувственных представлений, как бы скрыться в сердце земли. Должно быть ко всему мертвым. Другого пути нет.

      В русской культуре Серебряного века, начиная с Владимира Соловьева, отвращение к полу и идеи девственности были очень популярны. Лев Толстой, например, считал всякое половое общение «просто гадостью», а девственный брак практиковали Мережковский, Блок и другие. Но это отдельная тема.

       Конечно, и среди раввинов эпохи Христа было достаточно любителей задать строгача, особливо в женском вопросе. Но ветхозаветное отношение к плоти и к сексу совершенно иное. Божеское от плотского не отделяется. Меня в свое время поразила одна метафора из 30-й главы Второзакония (шестой раздел). Речь там идет о подтверждении договора между Богом и его народом. Перед переходом через Иордан в Землю Обетованную Моисей собирает народ на высотах Моава, и Господь велит ему огласить возобновление договора. Сказано так:

И совершит Господь Бог твой обрезание сердцу твому и сердцам потомства твоего, чтобы ты любил Господа…

С сердцем каждого Господь проделает ту же операцию, что он повелел проделать с крайней плотью мужского детородного органа в знак изначального заключения с Богом договора-союза! Любовь к Господу выражена сексуальной метафорой (обрежет сердце как член), а это означает, что любовь к Богу понимается, как стремление к совокуплению с ним! К такой версии располагают похожие образы в той же главе: измена с другими богами уподобляется блуду, а последнее назидание повторяет брачное повеление из второй главы Бытия (оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут двое одна плоть): 

Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое, любил Господа Бога твоего, слушал глас его иприлеплялся к Нему. (Подчеркнуто мной.)

Роман народа израильского с Богом неоднократно в Ветхом Завете сравнивается с браком, их союзный договор (брит) – с брачным, а измена с другими богами – с блудом. Эта метафора взаимоотношений с Богом перешла и в Новый Завет. В Откровении от Иоанна (21, 1-2) сказано:

И я, Иоанн, увидел святой город Иерусалим новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.

Как пишет замечательный российский библеист и мифолог И.Г. Франк-Каменецкий, автор Апокалипсиса пользуется трафаретными символами, условная семантика которых красной нитью проходит через всю библейскую эсхатологию, начиная с ветхозаветных пророков.[4]

Только вот у еврейского народа, представленного, как и в Откровении Иоанна, в образе святого града Иерусалима, роль обычно женская  (не забудем, что на иврите "город" – слово  женского рода), а мужская – у Господа[5]. Франк-Каменецкий пишет о  персонификации земного Иерусалима в женском образе, выступающем в роли матери народа и супруги Иеговы. В Откровении это образ "жены, облеченной в солнце". В Ветхом Завете во многих случаях к роли святого города как супруги и матери Господа примешивается еще и роль блудницы. Город как место, где живут люди[6], несет в себе также и древнейшую и основополагающую мифологическую нагрузку, как образ матери-земли, а брак города и его Бога символизирует священный брак неба и земли. Но во Второзаконии народ в брачном договоре с Богом неожиданно обретает мужские признаки…[7]

      Любопытно, что в доталмудических толкованиях, особенно в среде эллинизированного иудейства еще встречается отношение к плоти (и женщине), как к "злому" началу. Филон, например, пишет в комментарии к рассказу о сотворении человека:

Должно было, чтобы и первый человек изведал некоего зла. Началом порочной жизни для него стала жена. (О сотворении мира, 53, 151-152)

Но уже в Талмуде (2-5 века н.э.) отношение к браку и сексу в браке, даже к сексуальности вообще, однозначно положительное. Даниэль Боярин, известный американский исследователь Талмуда, считает, что такой подход был реакцией "на подавление со стороны доминантной эллинистической культуры". Процитирую из его книги "Израиль по плоти":

Женщины воспринимались как помощники мужчин, обеспечивающие удовлетворение их сексуальных потребностей и воспроизводство (что не исключает личную независимость женщин и их права во многих областях, включая право на удовольствие). Такая андроцентрическая /мужская – Н.В./ структура гендерных ролей, однако, не предполагает демонизации женщины или восприятия ее как нечистого и распространяющего нечистоту объекта. Брак и сексуальность в этой формации рассматриваются как вполне позитивное явление, в отличие от позиции Филона или ранней и средневековой христианской церкви. Мудрецы /создатели Талмуда – Н.В./ продолжают библейскую традицию, воспринимающую секс и деторождение как благо по сути своей, в то время как негативный смысл, приданный сексуальности, телу и особенно женскому телу в эллинистическом иудаизме и у его христианских преемников, продолжает и развивает амбивалентный подход к сексуальности и воспроизводству.[8]

В Талмуде есть любопытный рассказ: христианство, де, возникло из-за того, что один из тогдашних раввинов был слишком строг и наказывал учеников даже за "косой взгляд" на женщину, и вот таким наказанным, изгнанным из ешивы учеником оказался юный Иисус…[9] Ну и, как говорится, куды крестьянину податься…

      В плане отношения мудрецов к сексу "on side" мне очень понравился рассказ о талмудическом споре между заведующим Адом по имени Домэ ("и сотни тысяч ангелов с ним") и самим Господом Богом. С какой казуистической изворотливостью Господь защищает грешного царя Давида! При том, что зав Ада ссылался на его, Господа, собственные установления… Классический сюжет этого древнего романа всем известен: стареющий Давид влюбился в Вирсавию (Бат Шеву), увидев ее голой в купальне, муж Вирсавии, полководец Урия, в это время воевал на одном из фронтов и царь Давид, отослав его в самое пекло, коварно избавился от соперника. Спор этот приводится в книге Зоар (глава "Ночь невесты"), основополагающей книге Каббалы (по одной из версий – 2-ого века нашей эры). Передаю его в переводе рава Лайтмана, вставляя собственный комментарий (скорее замечания).

132. Когда случилось у царя Давида то, что случилось, - объял его страх. В то время поднялся Домэ перед Творцом и сказал: «Владыка мира, сказано в Торе: «Человек, который прелюбодействует с женой замужней» (то есть смерти достоин). Давид нарушил свой союз, как же?» (мол, отдай его мне) Ответил ему Творец: «Давид праведник, и его святой союз непорочен, потому как открыто мне, что Бат Шэва была уготована ему со дня сотворения мира».

133. Сказал ему Домэ: «Владыка мира, если открыто тебе, то перед ним это не открыто».(То есть, все равно он согрешил, ведь он же не знал, что в его случае "можно".) Ответил ему Творец: «Все, что делал Давид, было с Моего разрешения. Потому что ни один из уходящих на войну не уходит, пока не даст жене своей гет (подписку о разводе)». Сказал тогда Домэ: «Но если так, то Давид должен был ждать 3 месяца, а он не ждал». Отвечал ему Творец: «Отсрочка нужна только для того, чтобы убедиться, не беременна ли женщина от прошлого мужа, но раскрыто ведь мне, что Урия никогда не приближался к ней, потому как имя Мое отпечатано в нем, как свидетельство, ведь Урия - это Ор-ия, свет Творца…

134. Сказал ему: «Владыка мира, это то, что я и сказал: если открыто Тебе, что Урия не лежал с ней, кто же раскрыл это Давиду? Обязан был ждать 3 месяца. А если скажешь, что знал Давид, что Урия не лежал с ней никогда, почему отослал его Давид к жене, сказав ему: спустись к дому своему и вымой ноги».

135. Ответил ему: «Конечно, Давид не знал, но ждал более 3 месяцев, потому что 4 месяца прошло. Как учили, 15-го числа месяца Нисан послал Давид приказ всему народу Израиля собираться на войну, Йоав - 7-го Нисана, покорили земли Моава и задержались в них 4 месяца, пока в месяц Элул был он (Давид) у Бат Шэвы. А в Судный день простил ему Творец то прегрешение. А есть утверждающие, что 7-го числа месяца Адар послал сообщение, 15-го числа месяца Яар собралось войско, а 15-го числа месяца Элул был он у Бат Шэвы, а в Судный день был прощен Творцом и избавлен от наказания смертью в руках ангела Домэ. (мол, у нас все ходы записаны)

136. Сказал Домэ: «Владыка мира, но одно есть у меня к нему: почему он открыл рот и сказал: «Праведен Господь, потому как смертный делает так» - и сам себя судил к смерти. Поэтому есть у меня силы (в данном случае – право) умертвить его». Ответил ему Творец: «Нет у тебя разрешения умертвить его, потому как повинился он и признал: «Прегрешил я пред Творцом», хотя и не прегрешал. Но в чем прегрешил, в умерщвлении Урия. Записал я его наказание, и он получил его». Немедленно оставил свои претензии Домэ и отошел в унынии на свое место.

О наказании Вирсавии, тоже ведь как-то участвовавшей в прелюбодеянии (по преданию, у нее даже родился от Давида ребенок), не идет даже речи…       

      Мне представляется, что столь разное отношение женщине, браку и сексу в двух пуповиной связанных культурах, еврейской и христианской, коренится в степени размежевания в них между духом и плотью. По сути – между дуалистическим и монистическим подходом к бытию. Но это уже тема следующей статьи.

(продолжение следует)