СОЛЖЕНИЦЫН ПРОТИВ ГАЛИЧА

            Галич, Вишневская, Барышников, Ростропович и Бродский. Невозможно представить  рядом с ними Солженицына.

«Два контрастных творчества. То, что одному дано от природы, другой добывает пером. Хоть симметрическую диаграмму вычерчивай, но тут я снова вспоминаю: “В природе-то понежнее”. Дрожат у Бродского пальцы, когда он читает “Раковый корпус”, и восхищение охватывает Солженицына, когда он читает “Осенний крик ястреба”. Пишет великий миротворец Лев Лосев. На самом деле терпеть не мог Бродский Солженицына, о чем он писал и говорил не раз. Автор «Одного дня…» в той же степени не жаловал Бродского, не уставая поминать  его еврейство.

«Когда-то тому же Солженицыну не понравился Галич. То, что это мнение не было опубликовано, роли не играет — тогда такие вещи распространялись и без публикации. Галича, высоко ценившего Солженицына, это, конечно, очень огорчило, но страшного ничего не произошло. Он не возненавидел Солженицына, не стал его “разоблачать”, а мы продолжали любить обоих. Если кто кого любит, ему не так уж важно, что говорят о предмете его любви другие, даже очень уважаемые люди». Пишет Наум Коржавин. Он же православный - Наум Моисеевич Мандель.  Не знаю, с  какой любовью относился Галич  к Солженицыну, но чувства автора «Архипелага» к Галичу тот успел продемонстрировать, опубликовав сполна в «200 лет вместе»:

«И как же он осознавал своё прошлое? своё многолетнее участие в публичной советской лжи, одурманивающей народ? Вот что более всего меня поражало: при таком обличительном пафосе — ни ноты собственного раскаяния, ни слова личного раскаяния нигде! — И когда он сочинял вослед: «партийная Илиада! подарочный холуяж!» сознавал ли, что он и о себе поёт? И когда напевал: «Если ж будешь торговать ты елеем» — то как будто советы постороннему, а ведь и он «торговал елеем» полжизни. Ну что б ему отречься от своих проказёненных пьес и фильмов?»

 При жизни Солженицына достойно ответил ему на этот пассаж Борис Кушнер: «Требовать от других покаяний — коллективных и персональных — любимое занятие г-на Солженицына. Упрекает он и благополучного советского драматурга Галича: почему не каялся в своих песнях, где же самокритика. Удивительно, как профессиональный литератор впадает в соблазн отождествления автора с его художественным персонажем. И не хочет видеть очевидного: да ведь именно песнями искупил Галич свои советские грехи (и опять, — а кто был без греха?). Нравственно ли требовать, чтобы Шостакович специально публично каялся за то, что подписывал всякую грязь, за ту же музыку к агитке «Падение Берлина»? Не хватит ли нам его симфоний и квартетов?» Борис Кушнер.

 А вот еще о Галиче из «200 лет вместе»: «…по-настоящему в нём болело и сквозно пронизывало его песни — чувство еврейского сродства и еврейской боли: «Наш поезд уходит в Освенцим сегодня и ежедневно». «На реках вавилонских» — вот это цельно, вот это с драматической полнотой. Или поэма «Кадиш». Или: «Моя шестиконечная звезда, гори на рукаве и на груди». Или «Воспоминание об Одессе» («мне хотелось соединить Мандельштама и Шагала»). Тут — и лирические, и пламенные тона. «Ваш сородич и ваш изгой, / ваш последний певец Исхода», — обращается Галич к уезжающим евреям».

 Поймал «классик» Галича на грехе великом. Почему еврей Галич не имел гражданского и душевного права печалиться о своем народе – знал только Александр Исаевич. Он ненавидел Галича по многим причинам, но, прежде всего, как еврея, пусть и крещенного.

 Но Бог или черт с ним, с усопшим антисемитом. Хотел бы несколько слов сказать о «торговле елеем». Вчера смотрел один из  знаменитых фильмов Галича и Ростоцкого : «На семи ветрах». Сказка, конечно, но какая горькая и страшная сказка, и сколько в ней света таланта автора. Не только Галич, но и многие успешные кинематографисты тех времен, пытались дозволенной человечностью противостоять бесчеловечному миру, в котором они жили. И как они радовались даже легкому дыханию оттепели. Можно вспомнить один из первых фильмов Эльдара Рязанова по сценарию Галича: «Дайте жалобную книгу». В знаменитом фильме Михаила Калатозова «Верные друзья» Галич критиковал то, что сверху разрешалось критиковать, но как талантлив сценарий, сколько в нем буффонады, радости жизни и веры в эту самую жизнь. Сегодня, когда стихли разборки и страсти, кто и как боролся с советской властью, самое время вспомнить о том, что тайная борьба с ней шла непрерывно. Каждый большой художник всеми силами пытался расшатать ее устои. Делал это и «елейный» Галич, задолго до своих мужественных, честных песен и стихов. А вот Солженицын, на краю могилы, успешно накормил елеем юдофобии всю черносотенную рать, о чем, конечно же, каяться не собирался при жизни, а теперь уж и поздно.