Давид ШАРП | Когда компромисс нежелателен

Аналитика 21.04.2025

Израильский военный обозреватель – о ситуации на ближневосточных фронтах

Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.

Начавшиеся “прямые-непрямые” переговоры между США и Ираном в столице Омана стали важнейшим событием ближневосточной политики не только минувшей недели, но и последних месяцев. Могу предположить, что какой бы результат они ни принесли, его значение будет судьбоносным.

То, что иранцы изначально называли переговоры непрямыми и настаивают на этом даже сейчас, было своего рода прихотью верховного и духовного лидера Ирана Али Хаменеи. Тот факт, что Трамп в 2018 году вышел из так называемой ядерной сделки, а в 2020-м отдал приказ об уничтожении любимца Хаменеи, командующего подразделением “Кодс” КСИРа генерала Касема Сулеймани, превратил американского президента в абсолютно неприемлемую фигуру для иранского лидера. Более того, из-за угроз и ужесточения санкций, к которым прибег Трамп после своего повторного избрания, Хаменеи вообще не хотел никаких переговоров. Однако, по сведениям газеты “Нью-Йорк таймс”, опиравшейся на осведомленные высокопоставленные иранские источники, окружение верховного лидера в буквальном смысле уломало его. Хаменеи разъяснили, что если он станет упорствовать в отказе, риск войны, причем с большой вероятностью не только с Израилем, но и США, резко возрастает. В итоге единственным условием аятоллы осталось то, чтобы переговоры были непрямыми.

Впрочем, Дональд Трамп во время недавней встречи с Нетаниягу анонсировал именно прямой диалог — подыгрывать иранцам в Вашингтоне не собирались.

С американской стороны делегацию возглавил никто иной, как специальный посланник Стивен Уиткофф, иранскую — министр иностранных дел Аббас Аракчи. Курсировал ли между ними глава МИДа Омана, передавая сообщения, или стороны с самого начала общались напрямую, пока точно не известно. Но то, что по меньшей мере несколько минут продолжалось прямое общение, признали даже иранцы.

Очевидно, что Тегеран стремится максимально затянуть переговорный процесс, который должен в идеале завершиться подписанием устраивающего их договора. Цель — в максимально терпимых условиях дождаться завершения каденции Трампа в надежде на то, что после очередных президентских выборов в США все может измениться к лучшему. В Иерусалиме по большому счету предпочли бы провал переговоров и совместную американо-израильскую операцию против иранских (и не только иранских) объектов. Ну, а если уж сделка, то, как заявил Нетаниягу, “по ливийскому сценарию”, то есть полный демонтаж важнейших ядерных объектов Ирана под контролем Запада. Более того, в Иерусалиме просто жаждут, чтобы в результате переговоров Иран принял ограничения на свою ракетную программу и на поддержку региональных союзников, в первую очередь “Хизбаллы”.

Развитие ядерной программы уже десятки лет является для иранского руководства важнейшей стратегической задачей. На нее были затрачены колоссальные ресурсы, которые не исчисляются одними лишь деньгами. Соответственно, согласие с упомянутым “ливийским сценарием” означает не просто отказ от многолетней стратегии, но также колоссальные прямые и косвенные, включая имиджевые, потери. А уж в сочетании с отказом от существенной части ракетной программы и поддержки союзников это стало бы фактически полной и публичной капитуляцией. Может ли Иран себя позволить такое? Конечно, не может — если бы не одно “но”: достоверная угроза масштабной войны с США или с США и Израилем – куда как весомый довод для согласия, если у режима аятолл осталась хоть толика здравомыслия. В Тегеране должны понимать, что им грозит в случае атаки. Но и цена отказа слишком велика! Осмелюсь предположить, что с ракетами и союзниками они расставаться не захотят, едва ли, не любой ценой. А это означает, что если американцы поставят на повестку и данные вопросы, то переговоры с огромной долей вероятности обречены на провал.

Но предположим, что на кону останется только ядерная программа. Президент Трамп уже неоднократно, в том числе и на уходящей неделе, заявлял, что затяжка времени абсолютно недопустима. Даже тот факт, что второй раунд переговоров назначен неделю спустя, на ближайшую субботу, вызвал у американского лидера определенное неудовольствие. То есть в этом отношении на дело можно смотреть с оптимизмом. Как и на то, что Трамп неоднократно повторял: если договор не будет заключен, иранцев ожидают очень тяжелые последствия военного характера. Таким образом, все упирается в то, насколько серьезно воспринимают аятоллы эту угрозу, и каковой будет итоговая позиция США касательно требований к Ирану. У меня нет уверенности, что в Иерусалиме до конца знакомы с этой позицией. Существуют определенные опасения, что Трамп в погоне за крупным дипломатическим успехом решит пойти на сделку, которая окажется далекой даже от минималистического варианта “ливийского сценария”. В этом случае есть неплохой шанс, что в мире откровенно паршивый договор будет воспринят позитивно и объявлен деэскалационным, как было в 2015 году в момент заключения первой ядерной сделки. Реноме Трампа вроде как укрепится, а проблема останется нерешенной, и это еще мягко сказано. Сможет ли Иерусалим в таких условиях решиться на удар по Ирану, ведь подписанное американцами соглашение будет одновременно и ярчайшим красным светом для Израиля, пренебречь которым при нынешнем президенте чрезвычайно сложно даже при огромном желании?

Отрывочные и часто неподтвержденные сведения о содержании встречи Уиткоффа и Аракчи оптимизма не добавили. Иранские предложения в данном контексте интересны в меньшей степени, а вот американские… Не очень порадовало то, что по официальным сообщениям американцев встреча прошла в позитивном ключе. Масла в огонь подлил сам Уиткофф, сообщивший, что на переговорах обсуждались механизмы контроля над мирной составляющей иранской ядерной программы. Мирная в принципе тоже существует. Это, например, ядерная электростанция в Бушере. Однако в идеале от спецпосланника Трампа хотелось бы услышать несколько иное: что предметом переговоров является демонтаж важнейших ядерных объектов. Впрочем, в дальнейшем Уиткофф поправился, заявив, что сделка будет заключена только на условиях президента США, а это предусматривает обязательную ликвидацию всей военной составляющей программы. Спецпосланник также упомянул о серьезнейших последствиях в случае иранского отказа.

Еще много лет назад, во время консультаций Израиля и США по иранскому вопросу, Иерусалим настаивал на том, что переговоры с Тегераном могут быть эффективны только тогда, когда выдвинуты абсолютно реалистичные угрозы применения военной силы, в которых оппоненты не сомневаются. К сожалению, президенты Обама и Байден от такого подхода последовательно отказывались, и результат налицо. В какой-то мере — вопреки своим же заявлениям о намерении “закончить войны”, а значит, по идее, не начинать новых — Трамп использует козырь угроз сполна. И это внушает определенный оптимизм.

Пока же продолжаются демонстративные меры устрашения Ирана, также связанные с реальной подготовкой на случай, если… Среди прочего это подразумевает усиление американской группировки в регионе. Так, кроме дополнительных стратегических бомбардировщиков, прибывших на небольшой остров Диего-Гарсия в Индийском океане и уже участвующих в атаках против хуситов, в регион доставлена еще одна авианосная группировка. Перебрасывается авиация наземного базирования на аэродромы в странах региона, поступают и другие силы. Что же касается нашей страны, то согласно открытым источникам, в последние дни в Израиль прибыло немало военно-транспортных самолетов ВВС США, доставивших значительные количества оружия и боеприпасов. Часть из них — поставки, направленные на пополнение израильских арсеналов, несколько оскудевших за время войны, но часть в прямом и переносном смысле — с прицелом на Иран. В этом контексте стоит упомянуть сообщение саудовских СМИ о том, что в Израиль прибыли дополнительные перехватчики для систем ПРО THAAD. Таковые в последние недели неоднократно использовались для перехвата ракет, запущенных хуситами.

Кстати, о хуситах: помимо массированных и регулярных американских налетов из Йемена стало поступать все больше информации о том, что противники хуситов собирают силы для наземного наступления. Более того, американцы якобы обещают им интенсивную поддержку с воздуха. Так ли это на самом деле, мы увидим в ближайшее время, но именно наземное наступление местных группировок с соответствующей воздушной поддержкой теоретически несет в себе наивысший потенциал хотя бы частичного решения хуситской проблемы.

* * *

ХАМАС отверг израильское предложение об освобождении заложников, основывающееся на плане Уиткоффа (10-11 живых заложников, 16 тел в обмен на большое количество террористов, 45 дней прекращения огня и гуманитарная помощь, но без гарантий неприкосновенности ХАМАСу и окончания войны). На этом фоне Израиль продолжил потихоньку расширять сухопутную операцию в секторе Газы и наносить удары с воздуха по различным целям. Все это пока преследует те же цели — хоть немного, но усилить давление на ХАМАС, вынудив быть сговорчивее, и при этом нанести ему существенные потери. Среди таковых, как сообщили ЦАХАЛ и ШАБАК, — уже третий по счету хамасовский комбат в Саджаийе. Если же вести отсчет с начала войны, то на момент написания этих строк уничтожены пятеро.

* * *

15 апреля, после почти недельного относительного затишья в Ливане, ЦАХАЛ нанес удары по инфраструктурам “Хизбаллы” и осуществил точечную ликвидацию, уничтожив ударом с БПЛА по автомобилю командира взвода сил специального назначения организации. Что касается политического дискурса в Ливане, то заявления о том, что “Хизбалла” якобы будет разоружена, и на этот счет есть согласие сторон, звучали все чаще и громче. Среди прочего об этом высказался президент Жозеф Аун. По его словам, соответствующее взаимопонимание достигнуто с союзником “Хизбаллы”, представляющим шиитов председателем парламента Наби Бери. При этом глава государства специально подчеркнул, что разоружение будет осуществляться не силой, а в рамках диалога.

* * *

Ну и, наконец, важнейшие, хотя отнюдь не со знаком “плюс” новости поступили из Сирии. Согласно осведомленным израильским источникам, американцы сообщили Иерусалиму, что через два месяца начнут вывод своих сил. Контингент в Сирии невелик, так что процесс при желании может быть очень быстрым. Несмотря на израильские попытки уговорить американцев не спешить с выводом, решение, судя по всему, окончательное и полностью в духе подхода Трампа еще со времен его предыдущей каденции. Правда, тогда удалось уговорить президента США войска из Сирии не выводить.

Уход американцев делает курдов гораздо более уязвимыми в случае противостояния с центральной властью в Дамаске. И еще более уязвимым, если по ним решит ударить Турция. Собственно это, а также то, что после ухода американцев президент Эрдоган может стать гораздо более наглым, и беспокоит израильское руководство. Впрочем, несмотря на недавние переговоры в Баку и так очевидно, что тема угрозы столкновения Израиля с Турцией в Сирии продолжит оставаться актуальной.

 “Новости недели”