Так не хочется понимать!
Гроздья можно, конечно, раздавить, но гнев всегда берет свое; рано или поздно. Яна Гуса можно было сжечь на костре за ересь, но невозможно было не допустить появления Лютера и Кальвина на его месте.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
«Истина побеждает!» Памятник Яну Гусу в Праге. (Фото: «Nautilus»)
Не нужно обладать пророческим даром, чтобы знать банальную истину о том, что большое видится на расстоянии, а смысл исторических событий лучше проявляется по прошествии определенного времени.
Но как назло, ни первого, ни второго у современников в распоряжении нет, аналитики вынуждены ориентироваться только на опыт прошлого, который имеет лишь ограниченную ценность, а иногда и вовсе не позволяет видеть большие контексты и понимать увиденное.
Весь мир сотрясают политические страсти давно невиданной силы. Протесты захлестывают то одну, то другую страну, принимая самые причудливые формы – от отстранения от власти старых правителей и установления спасительного хаоса до творческого использования подручных средств вроде тракторов и дальнобоя в качестве орудия борьбы с властью.
Однако, встретить попытку цельного анализа разрозненных событий как локальных проявлений глобальной тенденции приходится не часто.
У отдельных протестных выступлений эксперты предпочитают демонстрировать страноведческое знание местных реалий и поведенческих схем и стараются не подниматься до тревожных обобщений. Одни не могут, другие не хотят.
Зарывать голову в песок, закрывать глаза при приближении ужаса – инстинкт не только звериный. История знает примеры такой куриной слепоты. Когда недовольство существующей организацией мира становится повальным и – пардон за литературное заимствование – всюду зреют гроздья гнева, тогда лучше все-таки понимать. Гроздья можно, конечно, раздавить, но гнев всегда берет свое; рано или поздно.
Яна Гуса можно было сжечь на костре за ересь, но невозможно было не допустить появления Лютера и Кальвина на его месте.
Никто, кроме больших специалистов, не помнит имен тех религиозных светил, включая тогдашнего Папу Римского, которые приговорили реформатора к смерти на консилиуме в Констанце, но фактом остается, что в итоге соревнования идей Ян Гус был все-таки произведен в святые, а его мучители и судьи были разжалованы в неизвестных солдат позднего Средневековья.
Если видеть многомерно, то получается очевидно, что мы имеем дело не с беспричинным бессмысленным бунтом, который можно рассматривать с применением схем традиционной социологии.
Можно, конечно, трактовать протесты, как выступление необразованных против грамотных, дураков против дипломированных умниц, бедняков против богатеньких новых хозяев жизни, простолюдинов против элит, да как угодно! К пониманию глобального процесса нас это ни на йоту не приближает.
Еще менее состоятельны политологи, которые пробуют рассматривать события исключительно сквозь призму российской агрессии на Украине.
Их взгляд, понятное дело, подернут кровавой пеленой гнева и отчаянья – не может не быть подернут, мы всего лишь люди, а не боги. У них происходит невольная подмена понятий: если нынешние элиты худо-бедно помогают Украине в ее смертельном бою с плотоядным упырем, то выходит, что антиправительственные демонстранты – естественные противники свободолюбивых украинцев.
Ещё уморительней выглядит околокремлевская братия, пытающаяся трактовать протесты на Западе как подтверждение привлекательности Русского мира. Мол, все хотят жить, как в России, и вся зависть мира прорывается сквозь полицейские, информационные и прочие кордоны.
Боюсь разочаровать, но протестные настроения на Западе напрямую не связаны с идущей в Украине войной. Косвенная связь, конечно, есть, но ее не так легко распознать и осмыслить.
Либеральный политолог, осуждающий выступления на Западе за то, что в трудную минуту они подрывают единство демократического мира, столь же глуп, как церковный схоластик, полагающий, что силовое подавление ереси укрепляет Ватиканское единоначалие.
Никакое словоблудство не отменит простого факта: между мироощущением обыкновенных граждан, их представлениями о том, что такое хорошо, а что такое плохо, и образом мыслей и действий их политического представительства разверзлась глубокая и непреодолимая пропасть.
Исчезло доверие граждан к фундаментальным институтам общества и – что еще трагичнее – исчезла и вера в то, что положение можно исправить через привычные выборные механизмы.
Какие бы острые вопросы не оказались на повестке дня, можно с уверенностью предсказать, что у граждан и их политического представительства варианты их решения окажутся прямо противоположными.
Нестарых примеров полна коробушка. Европарламент на днях почти единогласно проголосовал резолюцию о продолжении еще на год всего антиковидного пакета мер, включая паспортизацию и бесконечную вакцинацию, в то время, как в населении Европы растет уверенность, что пора произвести глубокую ревизию и переосмысление подходов на основании опыта последних двух лет.
Мировой Экономический форум на днях опубликовал годовой отчет, призывающий людей Запада приготовиться к скачкообразному росту цен на газ, нефть и прочее энергетическое сырье и туже затянуть пояса ради сохранения оказавшейся под угрозой демократии.
Правда, их добыча поставила бы под сомнение всю концепцию климатической аскезы. Для принципиального бюрократа утвержденный циркуляр всегда важней, чем жалкая человеческая жизнь.
Немного неприятной статистики: 5 июля этого года Университет Монмуса опубликовал результаты опросов, по которым 57 процентов американцев убеждены в том, что меры, принимаемые их вашингтонским правительством, напрямую угрожают благосостоянию их семей. Университет выделил приоритеты граждан и свел в один список 22 самых важных из них.
Оказалось, что среди основополагающих приоритетов вообще нет вопросов, которые прессой муссируются как наиважнейшие в жизни граждан.
Нет в списке ни российской агрессии в Украине, ни даже слушаний в Конгрессе по событиям 6 января 2021 года. До них американцам дела нет. Зато все первые строчки заняты такой бытовухой, как растущая дороговизна жизни, потеря покупательной способности, отсутствие уверенности в завтрашнем дне и прочие прелести, изрядно подзабытые за последних сто лет.
Как на этом фоне должен смотреться законный акт, принятый Палатой представителей Конгресса США, который обязывает Федеральный резервный банк проводить финансовую политику, отвечающую принципам «сознательного социализма» – целью которой больше не является достижение экономического роста, но последовательное удовлетворение требований многочисленных меньшинств, совсем не обязательно этнических.
Есть, конечно, немало медиальных и университетских толкователей, которые вам на полном серьезе будут твердить, что это вполне закономерно, ибо чем глубже реформы, тем они болезненней и тем естественней недовольство граждан. Недовольство большинства становится каким-то извращенным доказательством успешности реформистской политики. Так прогрессивная мысль подчиняет себе живого человека.
Правда, непонятно, как в условиях еще не вполне достроенного оруэлловского общества, предотвратить или подавить назревающий социальный взрыв.
Этого лучше не додумывать до конца – в голову приходят слишком уж мрачные варианты.
Наипоследнейший опрос агентства Гэллап вызывает оторопь – оказывается, доверие американцев ко всем основанным общественным институтам, а их насчитывается 16, резко упало и находится ниже плинтуса. На исторически самый низкий уровень скатилось доверие граждан к американской прессе, судебной системе, большому бизнесу, полиции и ко всем трем ветвям федеральной власти – законодательной, исполнительной и судебной. Нет в стране ни одного института, доверие к которому за последний год бы возросло или осталось бы на прежнем уровне – от слова вообще.
Подобная картина наблюдается и в других областях жизни – например, в здравоохранении, значение которого несомненно растет, а доверие в него падает.
Отраслевой медицинский журнал British Medical Journal провел обширное расследование и 29 июня этого года опубликовал его результаты, которые тоже мрачных мыслей не разгоняют: оказывается, западные производители и дистрибуторы медикаментов давно существуют в режиме конфликта интересов – их посредством анонимного спонсорства финансируют именно те наднациональные фармацевтические компании, чьи продукты они по идее обязаны контролировать, а на практике они их рекомендуют пациентам и сбывают на рынке по договорным, часто картельным, ценам.
Множить примеры можно до бесконечности. Стоит задуматься: что происходит с обществом, в котором граждан все сильнее охватывает чувство, что принимаемые законы перестают выражать их сокровенные интересы, зато начинают последовательно ограничивать их права, вмешиваясь в их частную жизнь и беспрестанно поучая их, что именно они должны думать и чувствовать по каждому поводу?
Там начинает истончаться терпение населения, место добровольной законопослушности занимает силовое принуждение, законы теряют легитимность, и их не хочется исполнять, средства массовой информации вырождаются в государственную пропаганду, в соловьиный помет.
Такое государство стремительно трансформируется из общества согласия в общество принуждения.
Оно может просуществовать какое-то время, как показывает опыт советского строя даже продолжительное, но оно все равно обречено. И его конец никогда не бывает гладким и благополучным переходом к более высоким формам существования. Ему обычно сопутствуют кровь, грязь, нищета и гражданская смута. В самых благородных планах нельзя игнорировать народ, презрительно деградируя его в народонаселение – любые планы тогда перестают быть благородными.
Украинские власти можно понять – чтобы выжить, им важно укрепить самооборону, принимая даже ту малость, которую готовы предоставить реально существующие власти западных государств.
Судя по той интеллектуальной продукции, которую сегодня выдает «на-гора» Киев, чувствую, что у их социальных философов зреет понимание того, что эти замечательные люди, нынешние лидеры – всего лишь попутчики-однодневки, представители умирающего варианта демократии.
Почти на глазах рождаются другие, достойные пассионарной интуиции украинского общества.
Комментариев нет:
Отправить комментарий