пятница, 8 апреля 2022 г.

Два мясника. Станет ли судьба генерала Младича уроком генералу Мизинцеву

 

Два мясника. Станет ли судьба генерала Младича уроком генералу Мизинцеву







На днях весь мир ужаснулся тому, что совершили русские в Ирпене и Буче. Ранее симпатичных, будто игрушечных городках под Киевом.

Но войска РФ сотворили там совсем не игрушечную трагедию и самый настоящий геноцид. Массовые захоронения, братские могилы, тела со следами пыток и со связанными за спиной руками, трупы детей со страшными травмами.

В первые же дни после того, как эти поселки были возвращены под контроль Украины, в Минобороны Украины опубликовали информацию, что в одной только Буче украинцев русскими было убито больше, чем в Вуковаре хорватов сербами. И тут же СМИ запестрели сравнениями российско-украинской войны с Югославскими войнами.

И вновь миру презентовались параллели: Буча – Вуковар, Мариуполь — Сребреница. Вот только Мариуполь до сих пор в осаде, а природа Югославских войн отличается от российско-украинской войны. В случае последней – речь не идет о распаде государства и гражданской войне, а о войне ядерной державы против страны, отказавшейся от своего ядерного потенциала ради гарантий безопасности.
Сравнение каких бы то ни было войн – категорически некорректно. Не бывает двух одинаковых войн, как не бывает двух одинаковых личностей. Но бывают очень похожие судьбы. Часто это сходство – предупреждение для того, кто живет позже.

Порой военачальники получают яркие титулы. Рядом со званием и фамилией звучат слова, которые максимально точно описывают ту карьеру, которую сделал офицер – и дают ответ на вопрос преступил офицер за время службы границы дозволенного, или нет. В новейшей истории было не так много генералов, которые получали титулы мясников и палачей.

После кровавых 90-х на Балканах в прессе закрепился штамп "боснийский мясник" о генерал-полковнике Ратко Младиче – командующем армией боснийских сербов. О другом генерал-полковнике, но уже русском, говорят и говорили в разное время нечто похожее – "мясник Мариуполя", "палач Алеппо". Речь идет о Михаиле Мизинцеве.

Действительно, оба этих человека преступили все границы, которые должны существовать для офицера, для мужчины, для человека. Но они – мясники и палачи все же очень по-разному.

О генерале Младиче за эти годы сказано очень многое и вряд ли можно добавить к портрету что-то новое – после турбофолковых хитов, воспевающих следы сапог генерала на всех дорогах городов, чьи имена стали синонимами преступлений против человечности, после резни в Сребренице, после его поведения в МТБЮ, доказывающего то, о чем много говорили сталкивавшиеся с Младичем на службе — феерическое упрямство и убежденность этого человека в собственной правоте не знают никаких границ.

Но Младич, к огромному сожалению для мира, никогда не был карикатурным югославским военным с пропагандистского плаката – слишком серьезное он получил образование и слишком грамотно он подходил к выполнению поставленных перед ним задач. Он учился убивать и учился хорошо.

Но отрицать карикатурность образа Михаила Мизинцева не получится никак. Его биография – это переплетение концентрированного образа современного российского офицера из российского же кинематографа и всех штампов о российском высокопоставленном офицере, плотно вошедших в культуру.

То есть с одной стороны это персонаж "Грозовых ворот", "Девятой роты" или любого другого подобного кино – никогда не говорящий полными предложениями, но всегда рявкающий или выплевывающий из себя обрывки фраз вроде "не по уставу", "чтобы я не видел", "я ему туда бутылку засуну".

Все это весь мир имел возможность слышать на перехватах переговоров Мизинцева с его подчиненными, опубликованных ГУР МО. А с другой – высокопоставленный военный чиновник, пристраивающий нерадивого сына и других родственников в Минобороны на работу – ведь как не порадеть родному человечку, который, к тому же, никак не справляется сам.
Такая невозможность держаться какой-то одной линии, доиграть образ до конца, отвечать за слова – основа натуры Мизинцева.

Этот человек стал офицером в Киеве, окончив в 1984 году Киевское высшее общевойсковое командное училище. У офицеров этого поколения так или иначе оставались связи, общение, принципы помощи сокурсникам – по крайней мере, до 2014 года. После 2014 это были скорее исключения, но они существовали.

Но для Мизинцева нет никаких барьеров в том, чтобы устраивать акты геноцида в стране, которая сделала его офицером, принимала у себя и содержала в течение четырех лет. Похожая история и с нынешней должностью Мизинцева – начальника Национального центра управления обороной.

Этот Центр – структура, ответственная за все, что происходит с армией: ходом ее операций, снабжением, информационным реагированием. В Сирии в этой роли, согласно официальной российской легенде, он координировал возвращения беженцев. На деле же – отвечал за планомерное стирание Алеппо с лица земли.

То есть преступление прикрывается нарочито гуманитарной тематикой – беженцы, коридоры, работа с гражданским населением в зонах боевых действий\постконфликтных зонах.

В Мариуполе, который российские вооруженные силы под началом Мизинцева казнят уже больше месяца с особым цинизмом – не щадя стариков, женщин и детей – он тоже формально отвечает за доступ международных организаций к гуманитарным коридорам и за сами эти коридоры.

И то и дело выступает в российских медиа с заявлениями о том, что "ООН отказывается принимать участие в эвакуации мирных жителей Мариуполя", не сообщая о том, что Россия не прекращает огня, и что речь уже многократно шла не о гуманитарных коридорах на свободные территории Украины, а о депортации измученного осадой гражданского населения в Россию.

Все публичное позиционирование Мизинцева – это попытки частыми появлениями в прессе и слащавыми портретными зарисовками на местных сайтах Вологодского региона стереть всю неприглядную правду о своей службе и своих личных качествах.

И нельзя сказать, что Мизинцев стал таким с годами – в своей подлости и трусости смотреть правде о себе в глаза этот человек удивительно последователен. И именно из-за этого сравнение Мизинцева и Младича частично рассыпается.

Но – похожие судьбы и исторические примеры даются, чтобы учить. И один урок из службы и последующей судьбы Младича Мизинцев все же мог бы извлечь.

В жизни Ратко Младича был эпизод, который превратил его из пусть и жестокого, но все же человека, в голый костяк генерала-палача – в чистую ненависть к гражданскому населению страны-противника ради выполнения поставленной задачи. Это самоубийство его дочери Анны, 23-летней студентки-медика.

В какой-то момент она узнала о том, что именно творил ее отец в Боснии, и застрелилась из его первого наградного пистолета. Сам Младич многократно говорил, что она унесла с собой его сердце, а люди, видевшие генерала боснийских сербов после этого, отмечали, что человек, который и раньше не был настроен на диалог, и мало обращал внимание на мнение окружающих, закрылся в себе и перестал слышать совсем. Кого бы и что бы то ни было.

Военные редко говорят всю правду о себе. О своей службе. О том, что на самом деле такое война – а война и люди на ней сильно отличаются от героев фильма "Офицеры", столь любимого Мизинцевым (что не оригинально, ведь "Офицеры" — это любимое кино целого поколения российских военных).

Но в жизни каждого военного есть те люди, которые эту правду не должны узнать никогда. Ведь это их убьет – морально или физически. И в жизни каждого военного есть люди, с чьей смертью ничто больше не будет иметь значения. С чьей смертью будет проиграно все и новые бои потеряют смысл.

А сейчас не девяностые. Да и Украина – не Югославия. На преступления русских в Украине смотрит в режиме реального времени весь мир. И среди этих глаз обязательно будут важные для Михаила Мизинцева. Возможно, самые важные.

И это тот главный урок, который судьба Младича должна дать Мизинцеву. Впрочем, есть еще один: суд будет. И он будет физическим и земным – если другой Суд не настанет раньше.

И это касается любого русского генерала или офицера, пришедшего в Украину с оружием – суды будут. Это уже неизбежность. И вам, русским офицерам, следует уповать на то, что вы окажетесь на скамье подсудимых.

Ведь остается вариант с быстрым правосудием и возмездием. За Бучу, за Гостомель, за Бородянку, за Мариуполь. За каждый украинский город и село, которое вы разграбили. За каждого замученного вами ребенка. За каждую женщину, которую вы изнасиловали. За каждого расстрелянного гражданского.

Помните, что в мире нет человека, который бы ничем или никем не дорожил. И в Украине давно знают, кто дорог каждому из вас.

Возмездие будет. И оно будет справедливым и неотвратимым.


Комментариев нет:

Отправить комментарий

Красильщиков Аркадий - сын Льва. Родился в Ленинграде. 18 декабря 1945 г. За годы трудовой деятельности перевел на стружку центнеры железа,километры кинопленки, тонну бумаги, иссушил море чернил, убил четыре компьютера и продолжает заниматься этой разрушительной деятельностью.
Плюсы: построил три дома (один в Израиле), родил двоих детей, посадил целую рощу, собрал 597 кг.грибов и увидел четырех внучек..