Изнеженность и страх

Опубликовано: 12.10.2021

Мы сидим на крючке у цивилизации и всё теснее срастаемся с обществом и с государством.

Photo copyright: Sht Blue, CC BY-SA 2.0

Вытанцовывается, что революция отнюдь не требует глубокого социального и экономического кризиса, при котором нечего есть и низы больше этого безобразия не хотят, а верхи лишь разводят руками. Революцию вполне можно проводить в условиях экономического благоденствия сверху вниз с помощью лишь умеренного давления, в основном даже морального. Такая революция рассчитана на культурных людей, поэтому её можно соответственно и назвать.

Это раньше, когда люди были загрубелые и некультурные, чуждые гуманизма, когда человеческая жизнь не стоила ни копейки, нужны были темницы и зверские казни, чтобы чего-то от них добиться. Хоть люди прошлого и питались натуральными продуктами, но жили недолго, поэтому жизнью своей дорожили гораздо меньше, чем мы сейчас. Как говорилось, всё в руце божьей – бог дал, бог взял.

Мы же, после заключительных ужасов истории в первой половине XX века, живём счастливой и комфортной жизнью, причём гораздо дольше, чем люди предыдущих эпох. Благодарить надо разветвлённую сеть социальных институтов и медицину, а также пищевую промышленность, производящую для нас достаточно еды, хоть и на удобрениях и антибиотиках. Мы привыкли к комфорту и стали очень нежными, и у нас очень выросла мораль. Ну, если и не впрямую у каждого из нас, то в окружающей нас общественной атмосфере. Человеческая жизнь теперь наивысшая ценность, и ценность жизни животных её стремительно догоняет. На очереди жизнь растений.

Всё это замечательно, потому что хорошо жить долго и счастливо, не испытав на себе всяких ужасов. Но комфорт, который нас окружает, наша зависимость от социальных институтов делает нас слабыми и уязвимыми, неспособными противостоять давлению. Нам очень легко «перекрыть кислород». Если нас выгонят с престижной работы за недостаток энтузиазма в борьбе с «расизмом» (или с тем, что они так называют) или за то, что мы обмолвимся, что есть мужчины и женщины, и так далее по списку, то для нас это будет жизненной катастрофой. Мы не способны плюнуть на всё и переселиться в деревню, чтобы там работать на земле. Мы впадём депрессию и начнём пить таблетки. Для многих так важно не показаться негуманным и не стать нерукопожатым со стороны рукопожимающих, что достаточно самоцензуры без всякого внешнего воздействия.

При нашей изнеженности и зависимости, перспектива быть выброшенным из системы вызывает экзистенциальный страх. Представьте, что вам нужна серьёзная медицинская помощь, а медицинской страховки у вас нет, потому что вас вышибли с работы! А если ещё и пенсии не дадут? Продолжительность вашей жизни сократится, и это всё равно, что смертная казнь.

В общем, мы сидим на крючке у цивилизации и всё теснее срастаемся с обществом и с государством. Перспектива предсказанного Александром Зиновьевым «Всемирного человейника», в котором люди живут бессмысленной жизнью до 300 лет, становится всё реальнее. Мы можем себе позволить всё меньше индивидуальности, несмотря на всю декларируемую толерантность и на всё показное разнообразие. Мы должны соответствовать, иначе с нас спросят.

Можно сказать, что элита общества – продажные слабаки. Надежда только на тех, кто вызывает брезгливое сожаление у элит – на некарьерных людей, которые менее зависимы, потому что всегда найдут себе работу – не здесь, так там. Пока этих людей не заменили машинами. И тогда не останется ничего, кроме как плясать под дудку революционеров-гуманоидов в белых перчатках.

Дмитрий Гаранин