Почему НКВД считают автором «Кодекса вора в законе»

«Кодекс вора в законе» или блатной устав – это свод правил, известный всем представителям криминалитета. Он налагает на преступников строгие ограничения и содержит ряд запретов для своеобразной элиты тюремного мира – воров в законе. О происхождении блатного устава среди исследователей ведутся жаркие споры. Одни специалисты считают, что у истоков кодекса стояли белогвардейцы, а другие уверены, что устав был создан при непосредственном участии сотрудников НКВД. Семь главных правил Генерал-майор Александр Гуров перечислил семь основных правил воровского кодекса в своем эссе «Профессиональная преступность», которое опубликовано в книге «Наследники Ваньки Каина: Сборник детективов» (Москва, 1994 г.). На первом месте стоит беззаветная преданность «воровской идее». Все остальные аспекты жизни перечеркиваются блатным уставом. Иметь семью, работать, заниматься общественной деятельностью, купаться в роскоши и владеть значительной собственностью – все это под запретом. Даже на личные контакты с родственниками, ведущими законопослушный образ жизни, наложено табу. А предательство не может быть оправдано ничем: ни пытками, ни состоянием наркотического опьянения, ни помутнением рассудка. Второе по значимости правило запрещает вору сотрудничать с представителями силовых ведомств, и вообще, общаться с ними, кроме как на суде и во время следственных действий. Третье правило требует от преступников быть честными друг с другом, не воровать у своих, не оскорблять и не предъявлять претензий без серьезных оснований. Напротив, представители криминального мира обязаны помогать членам своей касты, отчислять часть доходов в воровскую кассу, средства из которой тратятся на помощь обвиняемым и осужденным. Внимательно следить за соблюдением порядка в тюрьме или в лагере – таково четвертое правило. Пятый пункт кодекса предписывает преступникам активно вовлекать в свою среду молодежь, ссылаясь на «воровскую романтику» и свободу от общественных ограничений. Интересоваться политикой, следить за новостями, обращаться в органы власти со своими вопросами и предложениями, выступать в суде в качестве свидетеля или потерпевшего запрещает шестое правило блатного устава. И наконец, седьмой пункт кодекса обязывает вора хорошо играть в азартные игры. Тем более, что иногда на кон может быть поставлена жизнь человека. Все началось с «иванов» Два кандидата юридических наук – Вячеслав Важенин и Денис Васильченко – совместно с заместителем начальника ОБОП УУР полиции УМВД России по Омской области Евгением Зуевым написали статью «Закономерности формирования и развития высшего криминального сословия в России», которая вышла в журнале «Общество и право» (№ 4 за 2015 г.). Исследователи отметили, что своеобразными предшественниками современных криминальных авторитетов были так называемые «иваны». В конце XIX века самые закоренелые рецидивисты при задержании полицией представлялись Иванами Ивановыми, отсюда и пошло их прозвище. «Утверждая себя в качестве своеобразных "князей" арестантского мира, поддерживая друг друга, "иваны" с выгодой для себя руководили артелью заключенных, занимая наиболее комфортные во всех отношениях места. Правилами криминального элемента в местах лишения свободы предусматривалось преклонение перед "иванами", подчинение им всех других категорий осужденных…», – написали В.В. Важенин, Д.А. Васильченко и Е.А. Зуев. Октябрьская революция значительно изменила многое, в том числе и тюремный мир, учреждения пенитенциарной системы наполнились «классовыми врагами». Затем к ним добавились и бывшие беспризорники, а также «жиганы» – преступники новой формации. В этих условиях, к 30-м годам ХХ века, криминальное сообщество выработало общий для всех свод правил, чтобы упорядочить тюремную и лагерную жизнь в духе воровских традиций. Впрочем, В.В. Важенин, Д.А. Васильченко и Е.А. Зуев признают, что среди исследователей существуют разные версии относительно авторов блатного устава. Белогвардейцы-жиганы Одними из первых гипотезу о белогвардейском происхождении воровского кодекса выдвинули кандидат педагогических наук Борис Водолазский и преподаватель Омской академии МВД Юрий Вакутин. Они совместно написали учебное пособие для юристов «Преступные группировки, их обычаи, традиции, "законы". Прошлое и настоящее» (Омск, 1979 г.). В своей работе авторы отметили, что блатной устав начал формироваться в 20-е годы ХХ века, когда в тюрьмы и лагеря Страны Советов хлынул поток белогвардейцев, представителей аристократии, бывших «хозяев жизни». Именно они, по мнению Б.Ф. Водолазского и Ю.А. Вакутина, благодаря своей сплоченности, организованности и интеллектуальному развитию сумели создать воровской кодекс. Поэтому в основе блатного устава – положения, запрещающие сотрудничать с властью (то есть, с советами). Белогвардейцы и другие «бывшие» легко сумели увлечь этой идеей весь преступный мир. К тому же, в тюрьмах и лагерях у них не было другой возможности противостоять новым, советским порядкам. Действительно, многие специалисты отмечают, что фигура вора в законе среди других уголовных элементов напоминает барина, который всеми руководит, живет на широкую ногу, бездумно тратит деньги, а все остальные на него работают. Потомственные аристократы обеспечили себе такую жизнь даже в тюрьмах и лагерях, обосновав ее воровским кодексом, который сами же и придумали. С этой версией частично согласен автор издания «Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга первая (1917-1940 г.г.)», Анатолий Сидоров. Его работа была опубликована в Ростове-на-Дону в 1999 году. Исследователь называет белогвардейцев и прочих представителей «эксплуататорских классов», которые встали на преступный путь после Гражданской войны, жиганами. Эти люди отказывались признавать легитимность советской власти, даже в конце 20-х годов ХХ века банды, собранные бывшими белогвардейскими офицерами из беспризорников и прочей шпаны, продолжали поджигать продовольственные склады, устраивать взрывы на фабриках и заводах, совершать налеты на банки и магазины. То есть, вредили ненавистным советам, как могли. А.А. Сидоров полагает, что жиганы внесли в воровской кодекс целый ряд пунктов, запрещающих любое сотрудничество или даже взаимодействие с властью, а также участие в политической и общественной жизни. Впрочем, далеко не все специалисты согласны с такой трактовкой происхождения блатного устава. Например, доктор юридических наук Валерий Анисимков в своей книге «Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы» (Санкт-Петербург, 2003 г.) не считает оправданным классовый подход к рассмотрению криминальной истории. Ученый отметил, что ни в одном из ведомственных циркуляров Главного управления местами заключения (ГУМЗ) за 1922-1927 годы не говорится об иных авторитетах уголовного мира, кроме вышеупомянутых «иванов». То есть, ни о каких белогвардейцах-жиганах, заправлявших в исправительно-трудовых учреждениях того времени, представители пенитенциарной системы Страны Советов ни разу не упомянули. Сотрудники НКВД У гипотезы, что к созданию воровского кодекса приложили руку сотрудники НКВД, тоже есть как сторонники, так и противники. Например, генерал-майор Александр Гуров дал интервью известному журналисту Юрию Щекочихину, которое было опубликовано в «Литературной газете» от 20 июля 1988 г. под заголовком «Лев прыгнул». Опытный сотрудник правоохранительных органов считает, что бывалые уголовники при поддержке НКВД утвердили в тюрьмах и лагерях такой устав, который обеспечил соблюдение порядка и общих правил всеми сидельцами. Действительно, во время становления советской пенитенциарной системы в исправительных учреждениях скопился самый разный контингент. Это были и политзаключенные, и беспризорные босяки, и матерые рецидивисты, и кулаки, и мошенники. Упорядочить жизнь такой разномастной компании и должен был воровской кодекс, а следить за его соблюдением представители НКВД поручили наиболее авторитетным и классово близким элементам. Многие исследователи ссылаются на приказ ОГПУ от 8 марта 1931 года № 108/65, который предписывал привлекать к сотрудничеству классово близких уголовников для выявления «врагов народа» среди арестантов. Поэтому в тюрьмах и лагерях искусственно создавались группировки, которые возглавлял завербованный органами авторитет. Он должен был держать в узде «троцкистов» и других классово чуждых элементов, чтобы не допустить массовых бунтов среди «врагов народа». А  за такое содействие администрация ИТУ позволяла уголовным авторитетам не работать и нарушать установленный режим. Возможно, именно этим объясняется строгий запрет «не лезть в политику», который содержится в воровском кодексе. Еще один аргумент в пользу причастности органов НКВД к созданию блатного устава – решение не грабить военнослужащих Красной Армии, которое по утверждению некоторых историков было принято на воровской сходке за два года до Великой Отечественной войны. Отдельные исследователи полагают, что данный запрет был навязан ворам их кураторами из силовых структур. Однако, с такой трактовкой происхождения блатного устава не согласен А.А. Сидоров. В своей работе «Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности Советской России. Книга первая (1917-1940 г.г.)» он отметил, что сотрудники НКВД не причисляли матерых уголовников-рецидивистов к категории классово близких им элементов. Таковыми считались лишь рабочие и крестьяне, впервые совершившие нетяжкие бытовые преступления. А что касается вербовки агентов среди уголовников сотрудниками НКВД, чтобы контролировать контингент исправительных учреждений, так это обычная работа правоохранительных органов, считает А.А. Сидоров. И подобная практика не имеет никакого отношения к созданию блатного устава. «К черту кодекс!» Кем бы ни был сформирован воровской кодекс, он отражает реалии первой половины ХХ века. Современные преступники, в основном, ему не следуют. Массовый отказ криминальных авторитетов от старых принципов и ограничений произошел в 1990-е годы. Об этом публицист Александр Кучинский написал в своей книге «Тюремная энциклопедия» (1998 г.). «Часть законников вновь устояла и по сей день продолжает чтить классические традиции братства. Таких называют нэпманскими ворами. В новые воры пошли те, кто приспособил законы на новый лад. По мнению оперативников, вражды между кланами не наблюдается: они решили друг другу не мешать и ограничились лишь обоюдным презрением», – отметил А.В. Кучинский. Современные криминальные авторитеты занимаются бизнесом, заводят семьи, живут в роскошных коттеджах, ездят на дорогих иномарках, следят за новостями, участвуют в работе общественных институтов. Часто они не имеют ни одной судимости, поскольку никогда лично не совершали преступлений, доказать же причастность таких воров в законе к различным злодеяниям следственным органам чаще всего не удается. А что касается уголовных авторитетов с Кавказа, то они обычно ставят свои национальные традиции выше воровского кодекса. Эти люди, например, не могут полностью прекратить все контакты родственниками, даже если те являются законопослушными гражданами. Орынганым Танатарова   Источник