В этот день 81 год назад, 4 августа 1940 года, скончался лидер ревизионистского движения, писатель, поэт и публицист Зеэв Жаботинский. Это произошло в летнем лагере «Бейтара» на окраине города Хантер в штате Нью-Йорк. Жаботинский приехал туда на исходе субботы, вечером 3 августа. Не без труда вышел из машины, на что многие обратили внимание, но не придали серьезного значения. Путь из Нью-Йорка до Хантера занимал более трех часов, и поездка могла утомить кого угодно.
Жаботинский и в самом деле выглядел уставшим. Он быстро обошел торжественное построение бейтаровцев, среди которых был 14-летний Моше Аренс – будущий министр обороны Израиля. В лагере в тот вечер царило радостное оживление. Молодые активисты "Бейтера" находились в предвкушении скорого общения с Жаботинским. А он сам, тем временем, зашел в штаб летнего лагеря, поднялся в комнату на верхнем этаже и рухнул на диван. Встревоженные спутники Жаботинского поспешили за доктором.
Врач летнего лагеря, еврейский беженец из Австрии, примчался спустя несколько минут. "Ничего страшного, - попытался успокоить его Жаботинский. – Просто у меня сильная ангина". Врач послушал сердце, измерил давление. Параметры были не идеальные, но и не критические. Сопровождавший Жаботинского член президиума Ревизионистского движения Арон Копилович помог ему раздеться и улечься на диване. "Я так устал, я так сильно устал", - слабым голосом проговорил Жаботинский и окинул окружающих извиняющимся взглядом. Видимо, он чувствовал себя неудобно из-за того, что вызвал всеобщее беспокойство. Это были последние слова Жаботинского. Произнеся их, он скончался. На восточном побережье США было без пятнадцати одиннадцать ночи, в Эрец Исраэль было утро следующего дня. Дату смерти Жаботинского установили в соответствии с ближневосточным временем – 4 августа.
В понедельник, 5 августа, в знак траура были приспущены бело-голубые знамена на всех учреждениях Национального совета ("Ваад леуми") в Эрец Исраэль. В Иерусалиме, Тель-Авиве, Хайфе и Нетании состоялись траурные собрания ревизионистов. Иерусалимское радио посвятило Жаботинскому большую часть своего вещания – и на иврите, и на английском языке. В еврейских городах подмандатной Палестины были отменены развлекательные мероприятия. Накануне, с получением трагического известия из Нью-Йорка, артисты "Габимы" прервали спектакль "Семейный клубок" по пьесе В. Леона. Вместе со зрителями они почтили память Жаботинского минутой молчания. После чего все же доиграли спектакль до конца.
От имени Еврейского агентства соболезнования родным и близким лидера ревизионистов выразил Моше Шерток (будущий премьер-министр Шарет). "Смерть Жаботинского потрясла его противников в той же степени, что и его сторонников, - отмечалось в редакционной статье газеты "Давар", печатного органа Гистадрута. – Его приверженцы лишились лидера, его оппоненты – достойного соперника. Даже в разгар ожесточенных внутренних сражений противники Жаботинского не забывали, что перед ними – воин, беззаветно преданный идее сионизма и распространению новой еврейской культуры". В знак траура многие еврейские жители Эрец Исраэль вывесили на своих окнах черные ленты. В синагогах читали поминальные молитвы. А из тель-авивских кафе, как писала газета "Ха-Бокер", то и дело доносились истерические рыдания – это сторонники ревизионистов оплакивали своего лидера.
В похоронах Зеэва Жаботинского в Нью-Йорке приняли участие несколько десятков тысяч человек. Как сообщала газета "Форвертс", во главе траурной процессии, растянувшейся примерно на километр, следовали не менее 50-ти автомобилей и специальных автобусов. Движение транспорта на всем пути ее следования – от Второй Авеню до острова Лонг Айленд, где расположено кладбище "Нью-Монтефиоре" – было парализовано. Но среди многих тысяч, пришедших проводить национального лидера в последний путь, не было двух самых дорогих ему людей – жены и сына. Йоханна находилась в Лондоне в томительном ожидании американской визы, а Ари – в Эрец Исраэль, куда въезд Зеэву Жаботинскому был запрещен.
Борис Ентин, "Детали". Фото: GPO
Комментариев нет:
Отправить комментарий