Больше года назад, когда истинные масштабы глобального бедствия ещё не просматривались, многие СМИ, обкатывая новую тему, провели опросы среди тех, кого считали лидерами общественного мнения, о том, каким они видят мир после пандемии (слово "после" сегодня окрашено некоторой иронией). В числе упомянутых лидеров были обычные подозреваемые: в первую очередь крупные предприниматели и финансисты, которым от долгосрочного планирования не отвертеться, а также некоторые профессиональные прорицатели вроде Нассима Талеба или Юваля Ноа Харари. Не помню, чтобы опрашивали политических деятелей, но оно и понятно – политикам свойственно отвечать на такие вопросы максимально уклончиво в целях самосохранения.
Уже тогда поражало, насколько тривиальными были эти ответы – большинство изгладилось из памяти, и выискивать их в сети просто лень. Запомнился только один, вполне резонный и, видимо, правильный: метаморфоза офисного труда в связи с массовым распространением удаленной работы. Но это, если честно, примерно на том же уровне, что и предсказание роста популярности кремов от загара в связи с глобальным изменением климата, очень точно и очень мимо, потому что вопрос был явно не об этом.
Перечислять то, чего не сумели предсказать эти авторитетные люди, можно очень долго, основываясь на наших нынешних знаниях. Например, небывалый рост фондового рынка после первоначального обвала. Или невероятное количество смертных случаев в самой развитой стране мира, США, – уже близко к 600 тысячам, а ведь тогда значительно более низкие прогнозы отметались как алармистские. Или такой наглядный факт, как повсеместные маски год спустя. Или постыдный провал прививочной кампании в Европейском союзе.
Не стоит слишком упрекать предпринимателей, они в конечном счете тоже люди, и их кругозор ограничен. Единственный реальный опыт, и то не на памяти нынешнего поколения, нам дает пандемия "испанки" после Первой мировой войны, которая после двух жутких лет как бы сама сошла на "нет", да к тому же её последствия неразделимо смешаны с послевоенными. В любом случае широкие народные массы тоже прозорливостью не отличились: массовые закупки туалетной бумаги в первую волну явно не соответствовали мыслимым запасам продовольствия.
И в июле 1914 года большинство рассчитывало, что всё утрясется. Не утряслось
Все эти наблюдения сейчас особой цены не имеют, потому что тут речь об уже очевидном. Но вместе с этим видны или уже угадываются проблемы, которые в принципе должны были попасть в поле зрения и флагманов индустрии, и политиков, хотя самые сложные только начинают вырисовываться. Прежде всего, надежды на коллективный иммунитет, судя по всему, рухнули, и это особенно отчетливо видно из опыта Индии и Бразилии. Более того, нас всё чаще предупреждают, что реального срока, когда ковид будет укрощен, когда зверя загонят в клетку, в обозримое время ожидать не приходится. Прививки, которых мы ожидали как спасения, тоже недотягивают – отчасти из-за обилия идеологизированных антипрививочников, но им также подлила воды на мельницу публичная неразбериха с вакциной AstraZeneca. А неприглядные вакцинные войны, которые ЕС учинил по поводу импорта-экспорта, лишний раз демонстрируют, что эта организация не очень в состоянии выполнять функции, под которые она специально не заточена.
Не претендуя на лавры прорицателя, я всё же попытаюсь в нескольких словах пояснить, почему мир, в котором мы уже фактически оказались, будет непохож на тот, в котором мы жили ещё полтора года назад, до роковых вестей из Уханя.
Прежде всего – о самой болезни, которой мы (некоторые раньше, некоторые позже) предрекали срок исчезновения, момент, когда мир вернется к тому, что мы полагали нормой. Всё большее число специалистов считают, что она теперь станет просто дополнительным и вряд ли благоприятным условием нашей дальнейшей жизни. И если прививками от гриппа многие из нас до сих пор пренебрегали (подумаешь, насморк), то здесь риски выше. Кроме того, бок о бок с имущественным расслоением возникает вакцинное: в то время как многие богатые страны запаслись с лихвой, десятки бедных и даже не совсем нищих не в состоянии себе это позволить. Глобальная инициатива ВОЗ по сбору средств и закупке вакцин для покрытия этого спроса явно терпит поражение из-за такой расторопности богатых. Это вопиющий пример близорукости, инфекция не знает границ даже при самой строгой изоляции, и миллиарды не охваченного вакцинацией населения создают пул для дальнейших мутаций вируса, потенциально обнуляющих все национальные меры защиты. Вакцинация будет действенной только тогда, когда она будет всеобщей.
В то же время вот эти самые меры изоляции – гарантия другой проблемы, экономической. Как бы ни ругали некоторые глобализацию, мы уже привыкли жить в проницаемом мире, но теперь различия в степени вакцинированности и путаница с локдаунами и гипотетическими "зелёными паспортами" создали устойчивые препятствия. И это еще малая часть проблемы, с грузоперевозками и торговлей всё ещё хуже. Цепочки снабжения, которые создавались десятилетиями и резко удешевили многие товары, прерваны и вряд ли будут воссозданы во всей полноте – компании запасают запчасти впрок. Один из парадоксов такой ситуации – внезапный дефицит автомобилей в период пониженного спроса из-за нехватки компьютерных чипов (их тоже некоторые запасали впрок), и это только верхушка айсберга. Ожидается серия банкротств стран с повышенной задолженностью, настоящий эффект домино, а в связи с этим возможен новый поток беженцев в состоятельные страны, несколько оскудевший в связи с непроницаемостью границ.
Впрочем, даже и эти долгосрочные последствия могут быть лишь малой частью сюрпризов, которые нас ожидают. На днях Национальный совет по разведке США опубликовал очередной доклад, выходящий раз в четыре года, в котором предсказывается дальнейшее повышение неустойчивости нынешнего миропорядка, усугублённое как пандемией, так и очевидностью крайне неадекватной реакции на неё большинства правительств. Пандемия, конечно же, не единственный фактор – тут и глобальное изменение климата, и растущая агрессивность Китая и России. Характерно, что в предыдущем докладе, представленном администрации Обамы в 2017 году, указывалось на опасные социальные последствия возможной пандемии. Но особых уроков, как мы видим, никто не извлек.
Мы привыкли жить в сравнительно стабильном послевоенном мире и ожидать, что завтра будет примерно как вчера. А если что и случится, рассуждаем мы, нынешний миропорядок имеет достаточный запас прочности, разные там сдержки и противовесы, которые вернут нас в исходное равновесие, и всё будет в порядке. Такая жизненная позиция противоречит не только законам природы, но и историческому опыту, к которому мы, увы, апеллируем всё реже. В июле 1914 года большинство рассчитывало, что всё утрясется. И даже в августе и в сентябре. Не утряслось.
Алексей Цветков – публицист и политический комментатор
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
Комментариев нет:
Отправить комментарий