Корней Чуковский – это псевдоним.

Категория:  Очерки. Истории. Воспоминания Настоящее имя (по имеющимся документам) самого издаваемого в России детского писателя – Николай Васильевич Корнейчуков. Он родился в 1882 году в Одессе вне брака, был записан под фамилией матери и первую же статью в 1901 году напечатал под псевдонимом Корней Чуковский. ● Корней Иванович, незаконнорожденный сын прачки, «вырос» из мещанского  сословия и стал известным писателем исключительно благодаря своему усердию, огромной работоспособности и любви к учебе: его официальное образование – неоконченная гимназия. ● Оксфордский почетный доктор литературы, Чуковский учил английский по самоучителю. Во время первой же его поездки в Англию в 1903-м оказалось, что он не понимает обращенной к нему устной речи, ни его не понимают. Проведя некоторое время в Лондоне, он начал говорить сам и воспринимать сказанное, однако до конца жизни сохранял сильный акцент. ● Главной страстью Корнея Ивановича всю жизнь была литература.  Он ее любил и изучал, он хлопотал за литераторов, помогал им, анализировал все, что писалось современниками, то есть служил литературе в самом высоком смысле этого слова. Приехав из Одессы в Москву, он именно этой своей страстностью, восторгом и преданностью делу расположил к себе московских литераторов того времени – Тэффи, Сологуба, Леонида Андреева. ● Корней Иванович начинал как журналист и рецензент. В первые десятилетия ХХ века он был одним из самых влиятельных литературных критиков России и общался со многими писателями: Маяковским, А. Толстым, Куприным,  Сергеевым-Ценским, Блоком, Замятиным, Сашей Черным, Мережковским и Гиппиус, Ходасевичем, Розановым, Гумилевым, Ахматовой, Горьким, Зощенко, Тыняновым, позднее – со Шварцем, Пастернаком, Кассилем, Катаевым, Пантелеевым, Маршаком.  Одна из самых пронзительных его дневниковых записей – о смерти Блока, о  которой он узнал в деревне под Порховом, где хлопотал об устройстве летнего дома для писателей: «Каждый дом, кривой, серый, говорил: „А Блока нету. И не надо Блока. Мне и без Блока отлично. Я и знать не хочу, что за Блок”.  И чувствовалось, что все эти сволочные дома и в самом деле сожрали его, –  т.е. не как фраза чувствовалась, а на самом деле сожрали: я увидел светлого,  загорелого, прекрасного, а его давят домишки, где вши, клопы, огурцы,  самогонка – и порховская самогонная скука. Когда я выехал в поле, я не  плакал о Блоке, но просто – все вокруг плакало о нем. И даже не о нем, а обо  мне. „Вот едет старик, мертвый, задушенный – без ничего”. Я думал о детях – и они показались мне скукой. Думал о литературе – и понял, что в литературе я  ничто, фальшивый фигляр – не умеющий по-настоящему и слова сказать.  Как будто с Блоком ушло какое-то очарование, какая-то подслащенная ложь – и все скелеты наружу». ● Корней Иванович пережил троих из четверых своих детей.  Сын Николай умер за четыре года до смерти отца, Борис погиб на фронте, а  младшая дочь Мурочка, героиня и адресат многих произведений отца для  детей, умерла в 11 лет.  В короткий период ее жизни, с 1921 по 1931 год, написаны почти все детские  сказки Чуковского: «Тараканище», «Мойдодыр», «Чудо-дерево», «Муха- Цокотуха», «Бармалей», «Путаница», «Федорино горе», «Телефон», «Краденое солнце».  В 1929 году, когда Мурочка была уже безнадежно больна костным туберкулезом, Чуковский написал книгу о чудесном докторе Айболите, который непременно прилетит и всех спасет. В 20-е годы детские поэмы Чуковского, притом что их обожали дети и их родители, преследовались и запрещались, с подачи Крупской велась целая кампания против «чуковщины» – легких и идеологически не нагруженных сказок, которые не ведут детей к классовой  борьбе.  Последняя болезнь Муры началась после того, как измученный борьбой за свои сказки Чуковский согласился написать покаянное письмо в «Литературную  газету» с признанием своих ошибок, обещая написать идеологически  безупречную книгу «Веселая колхозия». Болезнь и смерть Муры он воспринял  как кару за свое отречение. Николай Корнеевич Чуковский, его старший сын, и Лидия Корнеевна, старшая дочь Корнея Ивановича, стали писателями и  мемуаристами. ● Корней Иванович всю жизнь помогал тем, кто просил у него помощи,  пользуясь для этого своей известностью, обаянием и артистизмом.  Он боролся за тех, кто был арестован, участвовал в судьбе осиротевших семей, выбивал пенсии, квартиры, места в больницах, посылал деньги, помогал  пробиться талантливым молодым литераторам и напечататься тем, кто этого  заслуживал.  В голодном, холодном, тифозном Петрограде 1920 года Чуковский  организовывал чтение лекций, затевал издание журнала, участвовал в  создании издательства «Всемирная литература», хлопотал об организации  «Дома искусств», где писатели могли бы жить коммуной, добывал пайки и  деньги...  Чуковский пытался спасти от травли Зощенко, впоследствии принимал участие в деле спасения осужденного Бродского, приглашал к себе в Переделкино  опального Солженицына. ● Корней Иванович был не только одним из лучших детских писателей, но и  блестящим лингвистом («От двух до пяти», «Высокое искусство», «Живой как  жизнь»), наблюдательным литературным критиком, литературоведом и  мемуаристом (статьи и доклады о почти всех современных ему писателях, о  Чехове и Шевченко, литературные портреты в книге «Современники»,  «Мастерство Некрасова»), великолепным переводчиком (его переводы книг  «Жизнь и удивительные приключения морехода Робинзона Крузо»,  «Занимательный Мюнхгаузен», «Приключения Тома Сойера», «Принц и нищий», «Короли и капуста», новелл о Шерлоке Холмсе, рассказов Уэллса, О. Генри,  Уайльда, сказок Киплинга считаются классическими). ● Корней Иванович был не только «добрым дедушкой Корнеем», как его часто  представляют по сказкам. Он мог быть вспыльчивым, внезапным, язвительным, саркастичным, страстным и порывистым, мог кричать и топать ногами.  Никто не знал заранее, как он отреагирует, как себя поведет, что сделает в  следующую минуту. Даже в весьма почтенном возрасте «патриарх детской  литературы» мог вдруг повести себя неожиданно, «несоответственно своему  высокому статусу». Когда на одном из «костров», который Чуковский  традиционно устраивал в Переделкине, Агния Барто спросила: «Ну что, дети,  кто лучше всех знает „Мойдодыра”?», седой классик детской литературы во  весь голос заорал: «Я!!!» ● В честь Мухи-Цокотухи, одной из самых известных героинь Чуковского, в 1992 году энтомологом А. П. Озеровым был назван новый род и вид  мух-муравьевидок из отряда Diptera – mucha tzokotucha. Переслал: Ольга Пушина