График «хоккейная клюшка» должен был доказать, что температура невероятно, немыслимо повысилась в конце XX в. Он был главной иконой сторонников теории глобального потепления. Он фигурировал в отчете IPCC (Межправительственная группа экспертов по изменению климата). Он фигурировал в фильме экс-вице-президента США Альберта Гора «Неудобная правда». Его учили, как маленькую красную книжечку Мао. Его вдалбливали детям и рассылали по почте домохозяйствам Канады. И он оказался фейком. «Статистическим артефактом», пользуясь словами профессора Филиппа Стотта из Университета Лондона, или «чушью собачьей» — пользуясь словами профессора Джонатана Джонса. Сторонники глобального потепления все время говорят, что их учение — это наука. Сегодня мы рассмотрим, как был создан самый главный график, лежащий в основе этой науки.
Теплый Средневековый Период
В 1994 году китайский климатолог Чжан Де’ер проанализировал налоговые ведомости династии Сун — единственного государства, которое в X-XIII вв. н.э. обладало большой и разветвленной бюрократией. Из ведомостей следовало, что граница цитрусовых культур в это время в Китае находилась гораздо северней, чем сейчас. Так как температура, которой требуют цитрусовые, хорошо известна, Чжан Де’ер заключил, что в XIII в. н.э. температуры в провинции Хенань были на 0.8–1.0oС выше, чем в 90-х годах XX-го.
Ничего удивительного в результатах Чжан Де’ера не было. То, что он обнаружил в налоговых ведомостях династии Сун, — следы т.н. Средневекового Теплого Периода (~800–1300 гг.н.э.) и наступившего за ним в XIV в. Малого Ледникового Периода — периода тяжелых холодов, из которых Европа начала окончательно выходить только в середине XIX в.
И то и другое явление были хорошо документированы. Мы знаем, что в X в. н.э. в Англии рос виноград, а в XVII в. на скованной льдами Темзе устраивали зимние ярмарки. В X в. Гренландия была пригодна для обитания, а в XVII веке шведские короли завоевали Данию, пройдя по скованному льдами Балтийскому морю.
Сравнительно недавно — в 2003-м году — в Швейцарии растаял ледник на перевале Шнидейох (Schnidejoch), расположенном на высоте 2756 м. между долиной Роны и Бернским высокогорьем. В XX в. перевал был покрыт ледником и совершенно безлюден, и всякий автомобилист, ехавший из Ленка в Ситтен, должен был делать крюк почти до самого Женевского озера.
Однако, когда перевал растаял, то выяснилось, что около тысячи лет назад, в Теплый Среднековый период, по нему ходили люди. Перед этим перевал тоже был проходим, в Теплый Римский период, и римские войска оставили на нем 150 гвоздей, которыми они подбивали сандалии. А впервые человек появился на перевале около 4800 лет назад — в Климатический Оптимум Голоцена.
Из реконструкций Suter et al (2005), Grosjean et al (2007) и Nussbaumer et al (2011) мы видим, что перевал Шнидейох и более 800 найденных на нем предметов с почти фотографической точностью фиксировали периоды тепла, имевшие место быть на территории Европы с тех пор, как ее населил человек.
Все эти три теплых периода, случившихся тогда, когда Европу уже заселил современный человек, — то есть Климатический Оптимум Голоцена, Теплый Римский Период и Средневековый Теплый период, — хорошо изучены. Все работы климатологов по этому вопросу привести в рамках короткой статьи невозможно, поэтому упомянем лишь некоторые.
Dahl-Jensen et al (1998) реконструировали климатическую историю Гренландии за последние 50 тыс. лет на основании двух пробуренных во льдах скважин.
Вагнер и Меллес (2001) исследовали илистые отложения на дне небольшого гренландского озера на предмет присутствия на этом озере морских птиц. Jiang et al (2002) исследовали отложения на северном исландском шельфе. Moore et al (2001) анализировали донные отложения озера Донард на Баффиновой земле.
Grudd et al (2002) исследовали годичные кольца 880 северных шведских сосен, отражавшие непрерывную цепочку изменений климата с 5407 до н.э. до 1997 г. Наши соотечественники Наузрбаев, Ваганов и Сидорова реконструировали климатическую историю Таймыра и нашли свидетельства «аномального тепла в третьем, с десятого по двенадцатый, и двадцатом веке, продолжительный холодный период с шестнадцатого по семнадцатый и в начале девятнадцатого века».
Каждое из этих исследований, разумеется, рассказывало о климате только в данном месте. Но все вместе они — и многие другие — складывались в непротиворечивую картину Средневекового Теплого периода, сменившемся Малым Ледниковым Периодом, из которого земля вышла только около 1830-х годов.
Что не менее важно, о последних Теплых Периодах — Римском и Средневековом — мы знаем без всякой палеоклиматологии. Мы должны просто вспомнить, что римляне завоевали часть современной Германии, Бельгии, Австрии, Швейцарии и Великобритании и сделали это без штанов и в сандалиях. Справедливости ради, надо сказать, что потом войска в этих провинциях надели штаны и башмаки.
Но все-таки Юлий Цезарь завоевал Британию без штанов и без сапог.
Вообще климат Земли за время ее существования колебался в очень широких пределах. В Криогений (720–635 млн. лет назад) Земля, по-видимому, замерзла вся, а в Климатический Оптимум Эоцена (49 млн. лет назад), по удачному выражению одного скептика, на полюсе можно было помидоры выращивать. С концентрацией в воздухе СО2 это было никак не связано.
Но все-таки в те давние времена на климат действовали другие факторы — другое расположение материков, другие океанские течения. А 1000 и 2000 лет назад материки стояли на тех же местах, и даже параметры орбиты Земли (т.н. циклы Миланковича, которые определяют чередование ледниковых периодов и межледниковых последние 3 млн лет) были практически те же, что сейчас.
А все-таки было тепло.
Как я уже сказала, с момента появления климатологии и вообще с того момента, когда люди поняли, что климат Земли меняется, это не представляло собой проблемы. В школьных учебниках писали о Средневековом Теплом Периоде и Малом Ледниковом Периоде. Глава первого научного института, который всерьез занялся изменениями климата — его звали Хуберт Лэмб, а институт назывался CRU UEA (Climatic Research Unit of University of East Anglia) — составил график изменений мировой температуры за 1000 лет, и на этом графике фигурировал Средневековый Теплый Период. Этот график потом вошел в Первый отчет IPCC — комиссии по изменению климата при ООН, написанный в 1990 г.
Однако в 1970-1980 гг. ситуация стала меняться.
В этот момент в науке появилось неприятное явление, которое получило презрительное название «наука по пресс-конференциям». Тот или иной ученый созывали пресс-конференцию и объявляли о статье, которую они опубликовали (или еще даже и не опубликовали). Типичным примером такой «науки» была история «ядерной зимы».
В 1983 г. двое американских ученых, Карл Саган и Пол Эрлих, устроили пресс-конференцию, на которой заявили, что ядерная война приведет к падению температуры на 35 градусов и вымиранию всего живого. Пресс-конференция базировалась на статье, которую они только что напечатали в Science. Статья вызывала много вопросов, и авторы оперировали, мягко говоря, неопределенными величинами. Однако СМИ до этого было мало дела. Они немедленно подхватили модную концепцию. Саган и Эрлих заполонили собой экраны телевизоров. Саган и Эрлих рассказывали правильную историю, которая очень была важна для активистов и людей доброй воли, выступавших за ядерное разоружение*.
Кстати, активистом разоружения был и сам Карл Саган.
Тот же самый Пол Эрлих был автором другого громкого предсказания, сделанного в 1968 г. Он предсказывал, что в 1970-х и в 1980-х мир из-за перенаселения поразит всемирный голод. По иронии судьбы, в то самое время, когда Эрлих сделал это предсказание, другой ученый, Норман Борлауг, совершил в Мексике, а потом в Индии, а потом по всему миру «зеленую революцию», которая в разы увеличила урожайность. Как мы можем заметить по истории с «ядерной зимой», популярности Эрлиха первое несбывшееся предсказание не помешало.
В 1970–1980 гг. наука стремительно меняла облик. Классический ученый либо не имел отношения к политике, либо был наставником правящей элиты. Лейбниц преподавал Софии Гановерской, Ломоносов был обласкан Екатериной. Теперь ученые — точнее, некоторые из них, — начали обращаться к массам. Тем, кто умел это делать, это приносило невиданную популярность, высокий статус, гранты, обожание и поклонников.
Но к массам можно было обращаться не со всяким месседжем.
Единственный месседж, который хорошо продавался, и на который у массы и СМИ был спрос, — это были предсказания ужаса и мрака. Конца Света, Апокалипсиса, Ядерной Зимы, Мирового Голода, Всемирного Мора, и т.д. И причем не всякого Апокалипсиса, но такого, который был сделан человеческими руками.
Апокалипсиса, который можно было избежать, если все люди доброй воли объединятся с друг с другом.
Уже упоминавшийся нами Хуберт Лэмб, несмотря на все его блестящие научные качества, не был чужд новых веяний. В начале 1970-х, в лучших традициях Карла Сагана и Пола Эрлиха, он публично объявил, что земле угрожает новое оледенение. (Дело в том, что с 1940-х по 1970-е годы температура Земли падала.)
В 1976 г., после необыкновенно жаркого лета, Лэмб перевернулся на 180 градусов и заявил, что Земле угрожает неконтролируемый рост тепла, и виноват в этом будет парниковый эффект, связанный с ростом концентрации СO2 в атмосфере из-за использования ископаемого топлива. И Земля — сварится.
Заявление Лэмба, если подумать, выглядело немного странно.
Во-первых, оно исходило от человека, который только что пугал публику новым Ледниковым Периодом. Появлялось подозрение, что Лэмбу было все равно, чем пугать — лишь бы увеличить значимость собственной дотоле скромной профессии.
Во-вторых, шведский ученый Сванте Аррениус, который в начале XX в. открыл парниковый эффект и задумывался о его значении для земли, надеялся, что парниковый эффект существует. Он надеялся, что человечество подогреет планету, увеличив вегетационный период в его родной Швеции, и зима станет короче, а урожаи — выше.
В-третьих, Лэмб, как ни кто иной, — достаточно прочесть его великолепную и системообразующую Climate, History and The Modern World, — знал, что потепления в истории Земли касаются прежде всего умеренных широт, а в засушливых широтах они приводят к увеличению осадков. (В Климатический Оптимум Голоцена, как отмечает сам Лэмб, в Норвегии отступали ледники, а в Сахаре текли реки). То есть предполагалось напугать человечество тем, что вегетационный период на севере станет дольше, а Месопотамия снова станет зеленой.
Однако у Лэмба, — напомню, он был британец, — сразу нашелся могущественный политический покровитель. Им была ни кто иная, как тогдашний премьер-министр Великобритании Маргарет Тетчер. Маргарет Тетчер была крайне заинтересована в месседже Лэмба, потому что видела растущую мощь петрократий — от Советского Союза до Саудовской Аравии. Тетчер понимала, что петрократии — это зло, и готова была бороться с ним любыми средствами. Месседж Лэмба ей подходил.
В 1988 г. — при активном посредничестве Маргарет Тетчер — при ООН была создана новая бюрократическая организация. Она называлась IPCC — Intergovernmental Panel on Climate Change. (Межправительственная группа экспертов по изменению климата). В принципе,
Тетчер бюрократий не любила и знала, что лучший способ сделать проблему неразрешимой — это создать комиссию по ее решению.
Но, как мы уже сказали, на самом деле Тетчер боролась не против потепления, а против зависимости Запада от петрократий, и в этом смысле я должна сказать, что ее борьба принесла плоды. Представьте себе современный мир, в котором нефть стоила бы в три раза дороже, а Россия, Саудовская Аравия, Венесуэла и Нигерия были бы самыми богатыми государствами на свете. Честно говоря, это мир, в котором хочется жить еще меньше, чем в сегодняшнем.
Как мы уже сказали, в тот момент, когда IPCC была создана, температура Земли росла. Она росла с 1970 по 1998 гг. В связи с этим перед IPCC стояли три вопроса, на которые IPCC должна была дать ответ.
Первый: растет ли температура Земли?
Второй: связано ли это повышение с антропогенным эффектом (или это естественное колебание температуры)?
Третье: вредно ли оно для человечества?
IPCC получала неограниченные возможности для регулирования человеческой деятельности только в случае утвердительного ответа на все три вопроса. И, представьте себе, — IPCC так и ответила. Она сообщила, что да, теплеет, да, из-за человека, и да, это грозит Концом Света — если, естественно, люди доброй воли не объединятся вокруг IPCC.
К тому моменту, когда вышел 1-й отчет IPCC, международная обстановка изменилась. Тетчер уже уходила со своего поста, СССР рухнул, и новый месседж — о проклятых капиталистах, которые приближают конец света, — был теперь востребован как нарождающейся международной бюрократией, так и новыми левыми. Новые левые больше не могли говорить от имени угнетенных рабочих, и теперь они говорили от имени угнетаемой природы.
«Мы должны избавиться от Теплого Средневекового Периода»
К сожалению, этому новому месседжу о Конце Света посредством климатических изменений мешал тот факт, что климат на Земле меняется все время. Особенно этому месседжу мешали Теплый Средневековый Период и последовавшие за ним холода. Ведь любой человек, взглянув на график Лэмба, мог заподозрить, что происходящее в XX в. потепление можно объяснить выходом Земли из Малого Ледникового Периода.
Ни Теплый Средневековый, ни Малый Ледниковый Периоды точно не имели никакого отношения к СО2, и вдобавок, если сравнивать их между собой, то катастрофой для человека был как раз не Теплый Средневековый Период, а наоборот — Малый Ледниковый. Его приход сопровождался страшным голодом, вымерзшим урожаем, наступлением швейцарских ледников на поля и эпидемиями, погубившими в разных частях Европы от четверти до половины населения. В этих условиях трудно было бы объяснить публике, что возвращение того же благословенного тепла, которое было в X в., — это страшная климатическая катастрофа, против которой надо бороться.
«Мы должны избавиться от Средневекового Теплого Периода» — написал геологу Дэвиду Демингу один из ведущих экспертов IPCC. Д-р Деминг имел неосторожность опубликовать температурную реконструкцию Северной Америки за последние 150 лет (температура, разумеется, росла), и его приняли за своего.
Однако избавиться от Средневекового Теплого Периода было достаточно сложно. И он и последующие холода были хорошо документированы историей, археологией, литературой и даже фламандскими живописцами. Он фигурировал в десятках научных работ. Он был даже прописан в школьных учебниках! А график Лэмба фигурировал даже в первом отчете IPCC за 1990 г.
Однако в 1998 году все изменилось.
В этом году молодой ученый Майкл Манн и его соавторы, Бредли и Хьюз, опубликовали в журнале Nature реконструированный график температуры Земли с 1400 по 1998 год. На этом графике не было никакого Малого Ледникового Периода. Спустя несколько лет Майкл Манн продлил свой график еще на 400 лет, и на этом графике не было уже и Средневекового Теплого Периода.
График напоминал формой хоккейную клюшку: у нее была плоская «ручка» и резко задранное, уходящее вверх «лезвие». Из него выходило, что температура Земли за последнюю 1000 лет практически не изменялась, а потом вдруг резко и страшно начала расти в XX в. Бинго! Температура Земли была стабильна, пока не началось антропогенное потепление.
Естественно, график вызвал некоторое удивление. Ведь, повторимся, период тепла с 800 по 1300 г. подтверждался самыми разными науками, от археологии и палеоклиматологии, до банальной истории. Точно так же подтверждалось резкое похолодание в Европе, из которого Европа окончательно начала выходить только в 1830-х г.
И вот теперь нам заявляли, что все это — виноград на Рейне в 1000 году и ярмарки на замерзшей Темзе в XVII в, вымерзшие поселения европейцев в Гренландии в XV в. и налоговые ведомости по сбору апельсинов в Хенани, — это все мираж. Обман зрения. Это какие-то частные, локальные феномены. А на самом деле температура все последние 1000 лет чуть-чуть падала, пока не пришел парниковый эффект. И вот железное доказательство — график Манна, колоссальный труд, построенный из сотен и сотен серий наблюдений, как прямых, так и косвенных, статистически обработанных с помощью метода главных компонент.
«Хоккейная клюшка Манна противоречила тысячам опубликованных работ», — писал впоследствии Дон Эстербрук, проф. геологии в Western Washington University**. «Первая удивительная вещь в «хоккейной клюшке» была та, как слабы были свидетельства в ее пользу, а вторая удивительная вещь была та, как отчаянно ее защитники пытались скрыть этот факт», — вторил ему оксфордский физик, проф. Джонатан Джонс.
Но в момент появления «клюшки» никаких оппонентов не было. Хоккейная клюшка мгновенно стала бестселлером.
График Лэмба, украшавший собой Первый Отчет IPCC, исчез из Третьего отчета, как и из советских газет исчезали портреты репрессированных вождей.
Его заменил график Майкла Манна.
Именно «хоккейная клюшка» фигурировала в той части доклада, которая называлась «резюме для политиков», — единственной части доклада, которую политики и читали. Для доклада график специально раскрасили. Плоская часть клюшки, средневековая «ручка», была выкрашена успокаивающим синим, а рвущееся вверх, как ракета, лезвие — устрашающим красным. Формально это было сделано потому, что на графике друг с другом были состыкованы два разных набора данных. «Синяя» часть графика представляла собой результаты, полученные от косвенных данных — от обработки древесных колец. «Красная» представляла собой реальные измерения температуры в XX веке. Внимательный читатель мог, конечно, заметить, что «синие» и «красные» куски клюшки отражают просто разные наборы данных. Но, конечно, невнимательный читатель, — а таких среди читателей среди политиков было большинство, — ассоциировал красный цвет не с другим набором данных, а с опасностью.
График Манна занял одно из центральных мест в фильме Альберта Гора «Неудобная правда». Фильм показывали в школах. На него водили в обязательном порядке детей. График Манна вдалбливали школьникам, как в Китае вдалбливали Маленькую Красную Книжечку. Ни один закон в истории науки не был предметом такой массовой пропаганды.
Трейлер фильма «Неудобная правда» (2006)
Перед подписанием Киотского протокола канадское правительство разослало график Манна всем гражданам. Каждый канадский дом получил по почте от правительства красочные буклеты, объяснявшие жизненную необходимость подписания Киото. Ключевое место в этих буклетах занимала «хоккейная клюшка».
Получил буклет и канадец Стефен Макинтайр.
Макинтайр не был ни климатологом, ни ученым. Он с блеском отучился на кафедре математики в Университете Торонто, однако затем занялся горнодобычей. Математика, впрочем, пригодилась ему и в бизнесе. Макинтайру постоянно приходилось оценивать проспекты эмиссий горнорудных компаний, хозяева которых пытались соблазнить инвесторов за счет броских графиков, приукрашивавших с помощью креативной статистики реальные характеристики руд. Задачей Макинтайра было проанализировать реальные сырые данные и посмотреть, как они соотносятся с соблазнительными кривыми, украшавшими собой презентации***.
Макинтайра неприятно поразило сходство между «клюшкой» и теми самыми креативными графиками, которые он привык анализировать. К тому же «клюшка» противоречила всему, чему его учили в школе. Канада — северная страна, и канадские учебники истории подробно рассказывают про викингов, которые доплывали до Винланда в Теплый Средневековый Период.
Макинтайр запросил у Манна исходные данные и получил их.
Эти данные были действительно громадные. Манн использовал для своего графика свыше 400 разных температурных серий, которые он свел в 122, которые, собственно, и получил Макинтайр.
Макинтайр стал проверять данные Манна и обнаружил три тревожные вещи.
Во-первых, в самой работе Манна было множество неточностей и экстраполяций. Многие из них были неизбежны при работе с таким гигантским количеством материала, но проблема была в том, что если исправить все эти неточности, то они обычно приводили к возвращению Теплого Средневекового Периода. Как официант ошибается в свою пользу, так Манн ошибался в пользу IPCC.
Во-вторых, работа Манна состояла из двух разных компонент. Температуры за XX век можно было измерить прямо. Температуры за XIII или XV века измерялись, разумеется, с помощью «прокси» — серии данных, которая, как считается, отражает температуру за этот период. Самыми частыми и популярными «прокси» у Манна были древесные кольца. В XX веке оба графика — график изменений толщины годовых колец данного дерева и годовых изменений температуры в месте, где это дерево растет, — должны были соответствовать друг другу. Статистика знает массу способов измерения этого соответствия, и одно из них называется R2. R2 носит научное название коэффициента детерминации, и он колеблется от 0 до 1. 1 — это полное соответствие, 0 — его отсутствие.
Макинтайр с удивлением обнаружил, что во многих сериях Манна R2 лишь незначительно превышал 0. Он подставил в серию данные об изменении ставок по евродолларовым депозитам — и получил больший R2, чему Манна!
Но самое главное — Макинтайр обнаружил, что он не может повторить «хоккейной клюшки», вычисленной методом главных компонент, — не только на основании исправленных, но и на основании исходных данных Манна.
Тогда Макинтайр запросил у Манна компьютерный код, которым тот пользовался, и на этот раз получил категорический отказ.
Забегая вперед, скажем, что
Майкл Манн отказывается предоставить многие детали своих вычислений до сих пор.
Сравнительно недавно суд отказал Манну в иске в Верховном суде Британской Колумбии и приказал ему оплатить судебные издержки противника. Это был один из множества исков, который Манн подал против своих критиков, в данном случае — против известного климатолога Тима Балла.
Для такого рода исков в англоязычном мире существует специальный термин. Они называются SLAPP — strategic lawsuit against public participation (SLAPP). Это иск, целью которого является запугивание и затыкание рта противникам за счет гигантских судебных издержек, которые они вынуждены нести. Процесс тянулся восемь лет, и Тим Балл воспользовался этим, чтобы попросить Манна представить его компьютерные коды. Манн отказался, мотивируя это тем, что его вычисления являются его интеллектуальной собственностью.
Откровенно говоря, вся эта ситуация кажется сюрреалистичной. Наука, собственно, и начинается тогда, когда ученые предоставляют коллегам не только результаты своих вычислений, но и данные, и методы, которыми они пользовались. Даже как-то неприлично говорить, что может быть по-другому.
«Если вы утверждаете, что занимаетесь наукой, но не собираетесь публично раскрывать программы, которыми пользуетесь, значит, вы не ученый», — писал по поводу отказа Манна профессор информатики Даррел Инс****.
В этом смысле не возникает вопроса, имел ли права Стефен Макинтайр или кто другой требовать от Манна показать цепочку его вычислений. Возникает вопрос: каким образом такой график прошел процедуру «научного рецензирования»?
Если вы не говорите, как вы построили ваш «научный график», чем такой «научный график» отличается от иконы в церкви или гвоздя из Креста Спасителя?
Вернемся, однако, к Макинтайру. После того, как Манн отказался предоставить компьютерные коды, неунывающий Макинтайр вернулся на его сайт и обнаружил остатки кода в недрах директорий. Несколько удивившись тому, что работа, изменившая мир, была выполнена на устарелом ФОРТРАНЕ, вместо специального языка программирования для статистиков R, Макинтайр перевел программу с ФОРТРАНА на R — и обнаружил, что график Манна является результатом неправильного применения методов математической статистики.
Алгоритмы, примененные Манном, с 99% вероятностью генерировали «хоккейную клюшку» при введении в модель «красного шума». («Белый шум» возникает при генерации случайных чисел. В «красном шуме» числа, в отличие от «белого», зависимы друг от друга. «Красный шум» возникает, когда к одному случайному числу прибавляют другое случайное число).
Несмотря на то, что речь идет о темной для непосвященных области математической статистики под названием метод главных компонент (principal component analysis), суть ошибки Манна заключалась вот в чем.
Представьте себе, что вы каждый день стоите на берегу пруда и кидаете туда камни с целью определить, могут ли они вызвать цунами. У вас, скорее, будут колебания, которые не успели затухнуть. Если вы централизуете каждую серию наблюдений по всему времени наблюдения, то все будет хорошо (данные централизуются так: вы вычисляете среднюю высоту волны для серии и вычитаете эту среднюю величину из каждой занесенной в таблицу величины). Но вот если вы централизуете серию по последним пяти минутам, то незаконченным колебаниям будет придан огромный дополнительный вес, и у вас выйдет математическое доказательство, что в последние пять минут кидания камней в пруд всегда появляется цунами.
То же самое получилось у Манна. Он централизовал свои серии не по всему периоду наблюдений, а по периоду с 1904 по 1984 год, а потом начал вычислять главные компоненты. Это и сгенерировало «хоккейную клюшку». Все равно, что доказать, что в последние десять минут игры в казино все время выпадает красное — искусственно придав сериям, в которых в последние десять минут выпадает подряд красное, больший вес (рулетка, уточним, это не красный, а белый шум).
Сосны-долгожители и Шервуд Идсо
В качестве одного из основных объектов исследования, результатом которого и стал графика Майкла Манна, была взята группа сосен-долгожителей (bristlecone pine), наблюдение за которой было опубликовано профессорами Дональдом Грейбиллом и Шервудом Идсо в 1993 г.
То, что Манн использовал эту работу вообще, выглядело странным. Дело в том, что работа была как раз и посвящена тому, что bristlecone pine очень чувствительна к увеличению в воздухе СО2, и поэтому ее нельзя использовать в качестве «прокси» для климатической реконструкции. Она так и называлась: «Распознавание эффекта воздушной фертилизации в хронологиях древесных колец». А сам д-р Шервуд Идсо является издателем интернет-журнала co2science.org и известным климатическим скептиком.
Что еще поразительней — Майкл Манн знал о проблеме. Дело в том, что на FTP-сайте Манна Макинтайр отыскал папку, озаглавленную CENSORED. В этой папке как раз и хранился график, который получится, если убрать серию Graybill-Idso из остальных вычислений. Манн сам проделал этот эксперимент. Как заметил соавтор Макинтайра Росс Маккитрик, Манн сам знал, что «хоккейная клюшка» не является глобальным патерном и движима ущербной группой американских «прокси», которых эксперты не считают правильными климатическим индикаторами».
Это уже мало походило на добросовестную ошибку. Это походило как минимум на манипуляцию результатами.
Ситуация, как вы понимаете, складывалась серьезная. График Манна был звездой IPCC. На его основании принимались решения, которые необратимо меняли лицо мировой экономики и могли стоить триллионы долларов. Его вдалбливали школьникам. Им размахивали с трибун. Его повторяли, как Отче Наш. И вот оказалось, что этот график — фейк. Это был гвоздь с креста Спасителя. Мальчик, распятый в Славянске. «Боинг» размером 700 метров.
Изменивший жизнь человечества график был результат вольной или невольной ошибки людей, которые с помощью неправильно примененного метода главных компонент доказали, что если вы играете в казино, то в последние десять минут вашей игры всегда выпадает красное.
Отказ Nature
Воодушевленный своим открытием, Стефен Макинтайр привлек в соавторы канадского профессора статистики Росса Маккитрика. Вместе они написали статью об обнаруженной проблеме и послали ее в Nature. Их статья прошла процедуру научного рецензирования, однако Nature отказалась ее печатать, заявив, что предмет не представляет интереса. Это было чрезвычайно странное объяснение, учитывая, что «хоккейная клюшка» в это время имела на Западе статус чуть повыше Евангелия.
Вместо этого Nature напечатало статью Манна, учитывающую некоторые второстепенные замечания Макинтайра и Маккитрика.
В конце концов, М&M опубликовали свою статью в 2005-м году в гораздо менее престижном Geophysical Research Letters.
К этому времени Майкл Манн был звездой первой величины. Неутомимый борец за лучшее будущее человечества, он не сходил с экранов телевизоров. Мановение его руки создавало и разрушало репутации. Перед ним заискивали, его брали в соавторы. Он находился в центре гигантской сети научных связей — почти все действующие палеоклиматологи мира были соавторами Манна, и атака горного инженера Макинтайра на главного святого Церкви Глобального потепления не могла пройти без ответа.
Ответ Манна и его поклонников сводился к тому, что нет смысла отвечать на «лживые» и «вздорные» обвинения наймитов нефтяной индустрии, которые даже не смогли напечатать свою грязную работенку в приличном журнале.
Работа Манна была истинной, потому что она прошла peer review и потому что относительно нее существует полный научный консенсус. Если бы работа Манна была ошибочной, то это заметили бы другие профессиональные климатологи, а не невежественные самозванцы.
Мы теперь знаем, что во времена глобального потепления сказали бы андерсеновскому мальчику, который заметил, что король голый. Ему бы сказали: «ваш отзыв не прошел peer review».
«Для всех остальных вопрос касался данных и статистических методов, — писал Росс МакКитрик. — Для Манна, если судить по его негодованию, это все был гигантский политический заговор против него и его героического крестового похода по спасению планеты».
Статья Ричарда Мюллера и перелом
Тем не менее, несмотря на все влияние и вес Манна, он все-таки был всего еще лишь Главным Святым Церкви Глобального потепления — а не президентом всего земного шара. Манн обладал абсолютной властью над климатологами, но он мало что мог поделать с другими учеными — физиками, математиками и теми же статистиками.
Первый гром грянул, когда известный физик и профессор Беркли Ричард Мюллер опубликовал в MIT Technology Review статью, которая так и называлась: «Бомба для Глобального Потепления — главное свидетельство, связывающее человеческую деятельность с переменой климата, оказалось артефактом плохой математики». За ним последовала статья в Wall Street Journal, слушания в Конгрессе и заключения известных статистиков. «Мы все должны были быть более скептичными», — признавал впоследствии Профессор Гамбургского университета Фритц Варенхольт, который после публикации графика был его яростным сторонником. «Теперь мы знаем, что график «хоккейной клюшки» — мошеннический, — писал д-р Майкл Фокс. А Хендрик Теннеке, бывший глава исследований Королевского Нидерландского Метеорологического Института, послал Макинтайру письмо, в котором он называл Манна«позором профессии».
График Манна был фейком. Таким же фейком, как «Досье Золотого Дождя» или фотография украинского истребителя, сбившего малазийский «Боинг».
Климатгейт
После того, как все это произошло, естественно, встал вопрос. Как получилось, что график, акцептованный ведущими климатологами, был опровергнут, как чушь, совершеннейшим аутсайдером? Где была та самая процедура «научного рецензирования»? Что это говорило о реальном научном климате в климатологии?
Ответ на этот вопрос был получен в ноябре 2009 г, когда неизвестные хакеры взломали сервер CRU UEA и выложили в сеть переписку Манна и его коллег. Из переписки стало ясно, что проблемы с «хоккейной клюшкой» не сводились к плохому знанию Манном математической статистики. Из этой переписки следовало, что многие коллеги Манна задавались теми же вопросами, что и Макинтайр, но только в частном порядке. Публично они их не обнародовали — примерно по тем же причинам, по которым придворные андерсеновского короля не спешили заявлять, что король голый.
К примеру, глава уже упоминавшегося CRU UEA Том Уигли 21 октября 2004 писал своему преемнику Филу Джонсу «По меньшей мере «хоккейная клюшка» есть очень небрежная работа — мнение, которого я придерживаюсь достаточно давно». А вот короткий, но емкий отзыв профессора Simon Tett, геофизика из Эдинбургского университета, о работе Манна в 2001-м году: «Полная фигня (It is crap)».
Публично коллеги Майкла Манна громили его противников как невежественных наймитов нефтяного лобби, чья стряпня не могла пройти peer review (научное рецензирование) в Nature. Приватно они писали совсем другое. «Правилен ли метод главных компонент — беспокоился Главный Ученый британской Метеослужбы д-р Джон Митчелл, — являются ли результаты статистически значимыми? Мне кажется, что в случае «хоккейной клюшки» ответ «нет». «Одним из самых беспокоящих обстоятельств в Климатгейте был тот факт, что, как выяснилось, истеблишмент Большого Климата во многом разделял позицию «денайеров» по поводу провальной науки Манна, но держал язык за зубами», — замечает Марк Стейн.
Чего боялись эти ученые?
Переписка давала ответ и на этот вопрос. Вместо того, чтобы презентовать нам картину оживленного диалога людей, любой ценой стремящихся к научной истине, —
она представляла нам омерзительную картину идеологического клоповника, участники которого железной рукой искореняют ересь
и, не будучи в состоянии сжигать своих противников на кострах, довольствуются тем, что разрушают их репутации и карьеры.
К примеру, в 2003 г. в журнале ClimateResearch была опубликована статья астрофизиков Суна и Балиунас, которая полностью восстанавливала Средневековый Теплый Период и Малый Ледниковый период в своих правах. Реакция Манна и его коллег на эту статью была мгновенной. Однако ее научного содержания ни Манн, ни коллеги не обсуждали. Обсуждали только одно: как дискредитировать Суна и Балиунас лично. «Может быть, мы сможем окрестить их астрологами») предлагал Том Вигли 13 августа 2003.
Пострадал и сам журнал Climate Research. Как только его главный редактор посмел высказать некоторые сомнения в догматах веры Глобального потепления, Майкл Манн тут же добился его увольнения, чтобы еретик не соблазнил малых сих. «Бездействие или медленная реакция могут принести исключительный вред», — писал Манн.
Увы, урок не пошел впрок, и вскоре еще один журнал, Geophysical Reseach Letters, стал подавать признаки ереси. Пришлось заняться и им. «Одно дело — потерять Climate Research. Но мы не можем себе позволить потерять GRL», — писал Манн. «Если ты считаешь, что Сайерс принадлежит к лагерю скептиков, и если мы сможем найти тому документальное подтверждение, мы можем пойти через официальные каналы AGU, чтобы его выперли), — отвечал ему Том Уигли. Вскоре он мог доложить с удовлетворением: «Утечка в GRL была заткнута — там новый редактор».
Картина, которую представляла взломанная переписка, показывала, что знаменитый «консенсус в области глобального потепления» достигался за счет тех же методов, которые отличали незабвенного Трофима Денисовича Лысенко. Это была не наука. Это было Министерство Правды.
Но даже на этом катастрофа, связанная с Климатгейтом, только начиналась.
«Проделать фокус и скрыть спад»
Дело в том, что из имейлов выходило, что в 2000-2001 г., когда писался третий доклад IPCC, климатические чиновники были прекрасно осведомлены о том, что график Манна противоречит всем остальным графикам, в том числе и тем, которые составлялись другими сторонниками глобального потепления. При этом они жестко давили на всех остальных участников процесса, с тем, чтобы те подписались под графиком Манна.
Один из соперничающих графиков был график, построенный будущим соавтором Манна, палеоклиматологом Кейтом Бриффа. Его график имел ярко выраженный Средневековый Теплый Период. График Бриффа оказался неприемлемым для IPCC на том основании, что он, как сообщил Бриффа один из ключевых деятелей IPCC Крис Фолланд, «серьезно разбавляет месседж» (dilutes the message rather significantly).
Мы-то все, наивные, думаем, что графики ученые составляют, чтобы отражать научную истину. Но, с точки зрения Криса Фолланда, график должен был отражать не истину, а месседж, — да и еще и не разбавлять его, не дай бог!
Получив письмо Фолланда, Бриффа взвился. «Я знаю, — писал он, — что есть давление с целью представить красивую чистенькую историю «видимо беспрецедентного потепления в течение тысячи лет и больше», но в реальности ситуация не так проста. Для сведения, я полагаю, что тысячу лет назад было вероятно так же тепло как сейчас».
Однако через некоторое время Кейт Бриффа полностью капитулировал перед Министерством Правды, раскаялся в ереси и скоординировал свой график с графиком Манна. Он оповестил об этом коллег в следующих словах. «Я только что проделал майклов фокус из Nature… с тем, чтобы спрятать спад» («I've just completed Mike's Nature trick… to hide the decline.»
Эти слова Бриффа впоследствии послужили предметом невероятного количества толкований. Фанатичные приверженцы апостола Майкла Манна возмущались тем, что глупые скептики не понимают, что настоящие ученые то и дело употребляют слово «trick» для обозначения обычных математических операций. Дело было, однако, вовсе не в слове «фокус». Дело было в последующих роковых словах Бриффа о том, что он проделал «фокус», «чтобы скрыть спад».
О чем шла речь?
Напомним, что хоккейная «клюшка» состоит из двух частей. Одна ее часть, за XX век, — это реальные температурные данные. Другая ее часть — это «прокси» — например, древесные кольца, которые при определенных условиях должны отражать температурный режим.
Как легко понять, в Гренландии при Эйрике Рыжем термометров не было, и чтобы измерить температуру Гренландии в это время, приходится прибегать к «прокси».
Но деревья-то в 2000 году — были! Если вы базируете свою реконструкцию климата 1000-летней давности на древесных кольцах, то будет только справедливо, если вы также вычислите по древесным кольцам и современную вам температуру. Собственно, как иначе вы можете проверить правильность ваших вычислений?
Так вот: когда Кейт Бриффа «проделал трюк Майкла» для того, чтобы «скрыть спад»,
он попросту обрезал свой график в 1981 г., потому что в это время его график начал расходится с данными реальной температуры.
Более того, этот же «трюк» до этого проделал сам Манн. Большая часть его древесных серий кончалась 1980 г.
Почему? Это невероятно, но факт. Дело в том, что, если принимать деревья за термометры, то годовые кольца большинства деревьев фиксируют спад температуры с 1980-х годов. Мы точно знаем, что это не так. Это невозможно. В 1980-е температура совершенно точно росла. Это одна из немногих вещей, которые мы можем точно сказать о климате. Только, похоже, деревья об этом не знали. Палеоклиматологи до сих пор не знают, в чем проблема.
Очевидно, что это ставит под сомнение всю методику измерения температуры земли по древесным кольцам. Если кольца не соответствуют температуре сейчас, как мы можем быть уверены, что они соответствовали температуре в XI веке? Как писал в своем имейле уже цитированный д-р Джонн Митчелл: «Мы должны как-то объяснить тот факт, что мы не показываем данные «прокси» за последние несколько декад (они не показывают продолжающегося потепления), но при этом предполагаем, что они действительны для более ранних теплых периодов.
История «хоккейной клюшки» заставляет нас задуматься над тем, как тяжело в наше время лгать с помощью легко проверяемой пропаганды и как легко лгать с помощью сложных графиков, которые якобы отражают «новейшие научные достижения» и вселяют в непосвященного трепет одним своим видом.
Теплый Средневековый Период подтверждается самыми разными источниками — от налоговых ведомостей провинции Хенань до швейцарских перевалов. Заменяя эти неоспоримые источники сложными графиками, полученными на основе головоломных статистических выкладок, мы получаем возможность заменить простые фундаментальные факты научно звучащей чушью.
Герой, Лауреат и Мессия
Итак, «хоккейная клюшка» Майкла Манна — самый растиражированный, самый намоленный график климатических аятолл, не имел никакого отношения к науке. Это был фейк. «Пресса, которая пишет о климатологии, совершила ошибку, выпячивая его», — был вынужден признать принстонский климатолог д-р Мальман, который был тот самый человек, который и окрестил «хоккейную клюшку» хоккейной клюшкой.
И тут вы, наверное, спросите, зачем я вам это рассказываю?
Да, график — фейк. Но это не имеет никакого отношения к реальности антропогенного потепления. Да, бывает, иногда ученые в поиске истины заблуждаются и заходят в тупик. Но в принципе они все равно идут по правильному пути. Мало ли мелких неточностей в общем верных теориях?
Да, Майкл Манн неприятный человек. Он организовывал травлю коллег. Он истерически убежден в собственной значимости. Да, это такой Петрик от климатологии, нарцисс, склочник и сутяжник, который интригами снимал оппонентов с должности и засыпал их исками, чтобы заткнуть им рот. Да, «хоккейная клюшка» дискредитирована, как флогистон или эфир. Она выброшена на свалку истории. Она признана фейком.
Но реальности антропогенного потепления это не отменяет.
И тут собственно, настает кульминация моего спича.
Как вы думаете, как сейчас газеты описывают Майкла Манна?
Правильно. Как «ведущего мирового эксперта по климату», который противостоит Трампу. Вот, например, заголовок в Independent. «Ведущий мировой ученый по перемене климата призывает к «восстанию» против Дональда Трампа». Работа Манна объявляется в статье ни более ни менее как «ключевой работой, показавшей, что глобальная температура драматически поднялась из-за человеческой деятельности».
Не далее как в прошлом, 2019 году, доктор Манн получил Tyler Prize за достижения в области экологии. Комитет, присудивший Манну премию, называл его «беспочвенно преследуемым климатическим активистом и пионером климатологии».
«Хоккейная клюшка» висит в музеях, и ее печатают в школьных учебниках. Майкл Манн продолжает оставаться Толкователем Климатической Перемены номер один, к которому пресса обращается за «последними научными сведениями о Перемене Климата», — как с гордостью сообщает нам проф. Джейн Любченко. А сам д-р Манн продолжает давать интервью Scientific American, в котором, с присущей ему скромностью, так описывает работу одиночки Стефена Макинтайра: «Я оказался на перекрестье прицела бойцовых псов индустрии, жаждущих дискредитировать икону и символ человеческого воздействия на наш климат».
Самое популярное определение Майкла Манна у прессы — герой. «Мужество, которой Майкл Манн проявил перед лицом этого вызова, показывает, что он не только великий ученый, но и герой», — пишет проф. Наоми Орескес, автор книги «Торговцы сомнением». А вот другой апостол Майкла Манна, Дон Микулечки: «Майкл Манн — Герой нашего времени и мы должны это признать».
Если вы зайдете на статью о Medieval Warm Period на Википедии, то первая статья, на которую будет ссылка — это работа Манна.
Если вы зайдете на статью о самой «хоккейной клюшке», то вы прочтете длинный и бессодержательный текст, из которого вы вынесете смутное впечатление, что какие-то наймиты проклятого капитализма пытались найти у д-ра Манна мелкие неточности, но в принципе его позиция была абсолютно правильной.
Что тут можно сказать?
Подобную устойчивость к фактам демонстрирует только религия или идеология. Вы можете сколько угодно доказывать, что пояс Богородицы — это византийская поделка X века, но к поясу Богородицы все равно будет стоять очередь. Вы можете сколько угодно раз показать, что «хоккейная клюшка» — это фейк и обман, но она будет по-прежнему почитаться, как Отче Наш!
Комментариев нет:
Отправить комментарий