Стало хорошим тоном сообщать, что интерес публики к путинским разглагольствованиям невелик
По поводу путинской пресс-конференции в этот раз стало хорошим тоном сообщать, что интерес публики к ней невелик, а ее трансляции на YouTube собрали больше дизлайков, чем лайков. И, как обычно, хватает любителей выискивать в речи вождя всякие фактические ошибки, особенно когда он размышляет на исторические темы.
Так-то оно так, но ведь мероприятие устраивалось вовсе не ради каких-то лайков. У него совсем другие цели.
Но сначала анекдот. Холодная война. Какая-то международная конференция. Выступает Молотов. Долго говорит. Наконец, заканчивает. Публика, вздыхая, ждет такого же долгого перевода. Старый опытный переводчик колеблется. Потом пододвигает к себе микрофон. «Господин председательствующий! Господа! Господин Молотов сказал: „Нет!“».
Время от времени Владимир Путин поставляет подданным, а иногда и всему человечеству, крупные политические сюрпризы. Но только не на плановых беседах. Функционал большой пресс-конференции не предусматривает анонсирования новинок. Наоборот, зрители должны почувствовать, что все будет как было и перемен не предвидится.
Новизна только испортила бы шоу. Лишила бы его своеобразного дворового уюта, когда давно знакомые друг с другом люди усаживаются на лавочки и часами слушают умные речи, вся прелесть которых именно в том, что это говорено уже много раз.
Поэтому самый изысканный эпизод мероприятия — общение вождя с придворным своим летописцем Колесниковым, которого президентский пресс-секретарь представил как «одного из патриархов отечественной журналистики». Патриарх, естественно, вопрошал о самом животрепещущем — например, о выносе Ильича из Мавзолея — и удовлетворенно внимал цветистым по форме и стопроцентно предсказуемым по существу ответам.
Вообще, Ленин, Сталин, неисконность для Украины ее причерноморских областей и многие прочие исторические разности, как всегда, заняли немалую долю от этих четырех с хвостиком часов. Знатоки, конечно, примутся вылавливать какие-то несообразности, но даже самые придирчивые из них согласятся, что нечто похожее Путин сообщал уже много раз. Таково его видение. Его дискурс, если хотите.
Единственное, чего еще не доводилось слышать, — основанная на личных юношеских воспоминаниях новелла об «одном старичке», ветеране 37-го года, при виде которого сотрудники органов «разбегались по кабинетам». «Тогда как раз были „чистки“ в органах безопасности. Утром человек приходил на работу, ничего не подозревая, ничего не зная, против него возбуждали уголовное дело, а вечером уже выдавали тело расстрелянного семье. И вот этот старичок, от которого все разбегались, он приводил в исполнение эти приговоры…»
Люди, которым чужда риторика вождя, примутся рассуждать о том, что и при терроре следствие длилось гораздо больше одного дня, а тела семьям никогда не выдавали. Но это значит не понимать, что вообще решительно все, сказанное Путиным, принадлежит к другой действительности, не завязанной на так называемые факты.
В этой действительности нет Шиеса и мусорного кризиса как такового, а есть только рекомендация «объяснять людям, что это за предприятия, как они будут работать, и будет ли ущерб для окружающей среды, и создадут ли они какие-то проблемы для людей…» «Люди» ведь ждут одного — чтобы им «объяснили». Наложить запрет на руководящие затеи им после этого и в голову не придет. Такая опция для них в этом начальственном мире просто не предусмотрена.
Нет в этом же мире и собственного расследования допинговых фальсификаций, в которых обвиняют российских должностных лиц. Есть только «решение WADA, которое противоречит Олимпийской хартии».
Нет там завинчивания гаек, давления на интернет, избиений на улицах, охоты на иноагентов. Гости вождя почти и не спрашивали его об этом, а если спрашивали, то с полным пониманием встречали уход от ответов.
Зато обо всех объектах и сюжетах, которые в мире Владимира Путина присутствуют, последовательно говорилось одно: никаких перемен не будет. Мероприятие можно было легко уложить в несколько фраз, но верность многолетней традиции и благожелательное отношение к публике заставили растянуть его на 259 минут.
За все это время нечто не совсем стандартное проскользнуло только дважды.
Во-первых, Путин допустил изъятие слова «подряд» из конституционной формулировки о лимите на два президентских срока. Если внести (и сохранить) такую поправку, то, сдав полномочия в 2024-м, он не сможет вновь их обрести в 2030-м. Но усматривать в этой реплике какую-то преемническую схему или даже готовность к реальной отставке совершенно не обязательно. Многое у нас успеет измениться до 2030-го. И не раз.
Во-вторых же, рассуждая об интеграции с Белоруссией, он подробно пересказал то, что в последнее время о ней говорит, но проигнорировал вопрос о возможности выдвижения себя в главы СРБ в 2024-м. Умолчание выразительное, но не очевидно, что за ним стоит план. Да, если к чему-то такому идет подготовка, то логично ее не выпячивать. Но если подготовка и не ведется, то не менее логично на всякий случай оставить вопрос открытым.
И уж точно не ради двух легких намеков или банальных оговорок устраивалось это бесконечно долгое, утомительное и дорогостоящее действо. Господин Путин созвал публику, чтобы сказать «нет». Форма высказывания могла быть гораздо более компактной. Пожелаем, чтобы в следующие разы этот недостаток был устранен.
Комментариев нет:
Отправить комментарий